Зеркало душ

– Если не перестанешь так подленько хихикать, то весь заварной рамен снова магическим образом пропадет из дома, так что тебе придется сидеть на диете из каш, – грозно проговорила Харука, остановившись посреди тропинки и обернувшись на двух сокомандников, идущих за ней. Митсуко, прекратив посмеиваться, сказала: – Между прочим, ты мне еще десять порций в Ичираку должна, – напомнила Такара, – За тот раз, когда я угадала, что мы будем на задании с командой… эээ... – задумалась девочка, вспоминая их номер. – Командой Би и оболтусы, – невозмутимо добавил Сай, и Митсуко снова начала смеяться. «Они теперь с тебя не слезут», – сказал Райдон, ставший чуть менее разговорчивым после того, как почти сутки посидел без доступа к внешнему миру, – «После того, как ты сбежала от разговора с Мистером Помидоркой». «Это было тактическое отступление», – мысленно парировала Харука, разворачиваясь и продолжая идти, не замечая смех Митсуко. «Это был позорный побег», – отрезал ёкай, едва сдерживаясь от того, чтобы не начать смеяться (но это грозило ему очередным перекрытием канала связи), – «Пацан в тебя влюбился, но ты же у нас», – он постарался прикрыть кашлем последнюю фразу, – «ледяная.. кхе-кхе… принцесса». «Что мне было ему сказать? Что у меня из романтических планов была только мало возможная женитьба на Хинате?», – раздраженно ответила Юмия, – «Если он хотя бы немного сообразителен, то мое настойчивое игнорирование все скажет ему само». «Сообразителен? Вообще-то Би сказал, что он оболтус», – уточнил Райдон. «Тем более. Мне и трех оболтусов в жизни хватает», – закатила глаза Юмия. Ёкай молчал пару минут, а затем до него дошло. «Погоди-ка. Наруто, Митсуко и…», – загибая пальцы, начал перечислять он. «И один не затыкающийся ползучий спортивный комментатор», – добавила Харука. Райдон поперхнулся от возмущения такой наглости и уже хотел что-то ответить, как Юмия добавила, – «Еще слово на эту тему, и отправишься в тотальное игнорирование на неделю минимум». – Не знаю, как вы, а я уже немного устала от постоянных путешествий, – заявила Митсуко, едва они пересекли ворота деревни, – Надо хоть на пару недель осесть в Конохе. – Хокаге-сама нас знатно погоняла, это верно, – отозвался Сай, – Ладно, удачной «осадки», – подленько хихикнул он, уворачиваясь от дружеского ленивого подзатыльника Такары, и, попрощавшись, направился домой. – А ты, – обнимая Харуку за руку, протянула Митсуко, – Идешь вместе со мной возвращать долг за спор! – И что, даже домой не зайдем? – с надеждой спросила Юмия, пока ее безвольную тушку уже тянули в сторону Ичираку. Такара отрицательно покачала головой и чуть ли не вприпрыжку направилась к своему самому любимому месту в Конохе. – Здравствуйте, Теучи-сан, Аяме-сан, – с огромной улыбкой поздоровалась Митсуко, ерзая на стуле и усердно разглядывая итак знакомое ей меню. – Добрый день, – сдержанно кивнула Юмия, садясь за стойку с куда меньшим энтузиазмом. – О, только с миссии, девочки? – отозвался Теучи. – Угу. После всех этих морских забегаловок в Ракурай вообще на рыбу смотреть не могу… – пожаловалась Такара, – О! – почувствовав знакомую чакру, сенсор обернулась и помахала рукой, – Сакура! Хочешь с нами? Харука платит, – с энтузиазмом выдала она. Харуно практически рухнула на стул, пытаясь отдышаться. Обычно аккуратно лежащие розовые волосы были растрепаны, а щеки немного покраснели от долгого бега. Глубоко вздохнув, она пробормотала: – Наруто… нет и здесь. – Нет, сегодня Наруто не заходил, – сказала Аяме, даже отложив в сторону полотенце, – Да и вчера тоже. А позавчера был какой-то задумчивый. – Даже добавки не попросил, – добавил Теучи. Митсуко с Харукой переглянулись, чувствуя неладное. – А зачем тебе Наруто? – спросила Юмия, поставив палочки для еды обратно в подставку. – Потому что он может знать, где Саске, – ответила Сакура, одергивая платье. «Замечательная причина. Зачем ей Учиха спрашивать глупо, я полагаю», – проговорил Райдон, но Харука никак не ответила. Ей жутко не нравилась вся эта ситуация, и с каждой новой подробностью ее предчувствие чего-то очень плохого только крепло. – Наруто здесь, – сказала Митсуко, растерянно оглядываясь на Юмию, – Я всегда легко ощущаю его чакру, когда возвращаюсь в деревню. Точное местоположение я не отслеживала, но он в Конохе. – А Саске можешь найти? – с надеждой спросила Сакура, схватив ее за рукав кимоно. – В данной ситуации это не нужно, – хмуро сказала Харука, вставая со стула и снимая свой небольшой рюкзак, – Где один, там и другой, скорее всего. Ми-тян, пожалуйста, уточни местоположение Наруто, насколько можешь, – мягко попросила она у сестры. «Я сейчас правильно понял, да?» – спросил Райдон, когда Митсуко, сложив печать концентрации, закрыла глаза. «Да. Эти…», – замялась Юмия, пытаясь подобрать слово, – «Решили помериться своей силушкой богатырской. С уничтожением имущества и друг друга». – Какой-то из тренировочных полигонов, не дальше десятого, точнее сказать не могу. Вернее, смогу, но только если подобраться ближе, – через несколько секунд отрапортовала она, открывая глаза. – Спасибо, – кивнула Харука, – Прости, взять еще кого-то на такой длинный прыжок я не смогу. – Без проблем, – слабо улыбнулась Митсуко, – Только аккуратнее. – В смысле прыж… – начала Сакура, но лишилась дара речи, когда на ее глазах Юмия пропала. Харуно в ту же секунду выбежала на улицу, но никаких следов убегающей девочки не нашла, – Это как? – непонимающе пробормотала она. – А вот, – пожала плечами Митсуко, выходя следом за ней, – Ладно, Сакура, нам тоже нужно к тренировочным полигонам как можно быстрее. Приземление у Харуки получилось не самым мягким, но зато достаточно удачным – прямо на траву рядом с деревом на пятом полигоне. Окажись она парой десятков сантиметров правее, и Митсуко пришлось бы залечивать синяки от столкновения Юмии и дуба. Отряхнувшись, девочка глубоко вздохнула, пытаясь стабилизовать не слишком обрадовавшийся применению Хирайшина на такое большое расстояние вестибулярный аппарат. «Слушай. Есть у меня одна идея», – даже мысленно говорить Харука могла отрывисто и с трудом, сказывалась еще и слабость после огромного количества чакры, затраченного на мгновенное перемещение, – «Ты говорил, что Орочимару помещал частички твоей чакры в свою печать». «Да, чтобы стабилизировать природную чакру. Сама знаешь, слишком активное ее использование может привести к окаменению или чего похуже», – серьезно ответил Райдон. «Так вот. Если твоя, так сказать, основа, запечатана во мне, ты сможешь отследить другие Проклятые Печати через свою чакру в них?» – спросила Харука. «Теоретически, если ты активируешь свою печать, то я получу более обширный доступ к твоим ощущениям, и все может получиться», – немного подумав, дал ответ ёкай. Юмия кивнула, и уже через несколько секунд фиолетово-черный узор фуина показался из-под ее рукава, окутывая ладонь. Ощущения того, как кто-то перехватывает (пусть и частично) контроль над твоим телом, были, надо сказать, не самые приятные. Впрочем, Райдон справился быстро. Уже через пару минут Харука вновь деактивировала печать, а ёкай отрапортовал: «Наш глазастенький друг на полигоне южнее тебя. Судя по потому, что мы не слышим ничего страшного, ты пока не опоздала», – Харука уже двинулась в нужном направлении, как вдруг осознание ироничности ситуации пришло ей в голову, и она едва не рассмеялась. Полигон номер четыре*, конечно, какой же еще. Уже через несколько мгновений Юмия оказалась на ветке дерева, откуда открывался прекрасный (ужасный, если точнее) вид на уже знакомую ей картину. Наруто и Саске стояли в нескольких метрах друг от друга, и уровень мрачности ауры, будто бы витающей вокруг них не оставлял никаких сомнений в том, что должно произойти. Харука зажмурилась, едва сдерживаясь от того, чтобы хорошенько удариться головой о ствол клена. Естественно, она точно знала, что это случится. Но еще больше, чем пресловутой уверенности, в ней было желания того, чтобы злополучного боя Узумаки и Учихи никогда не произошло. Впрочем, времени сокрушаться по поводу того, чего она не смогла с точностью до секунды предусмотреть, у Харуки не было. В руке Наруто уже почти сформировался светло-голубой вихрь Расенгана, а Саске складывал знакомые печати… Собака, тигр, обезьяна… Пора. Юмия спрыгнула с ветки и за несколько секунд преодолела расстояние между ней и сражающимися шиноби. Дело оставалось за малым: схватить обоих за запястья, перенаправляя смертоносные техники в землю, а затем быстро прыгнуть с помощью Хирайшина к заранее оставленному там кунаю с печатью. Спустя пару мгновений все было кончено. Земля с треском раскололась под воздействием двух техник, а в воздух поднялось огромной количество пыли. Харука, переместившись на самый край полигона вместе со «спорщиками», сразу же выпустила их запястья и села на траву, пытаясь отдышаться. Использовать такую мощную технику на не маленькое расстояние два раза подряд было слишком даже для нее. – Смотрю, досуг и развлечения в команде номер семь идут полным ходом, – мрачно прокомментировала она, когда дезориентированные резким перемещением сокомандники пришли в себя. – Харука-чан, ты вернулась раньше? – обескураженно спросил первое, что пришло ему на ум, Наруто, даже потерев глаза. Саске же молча держался за запястье (возможно, с силой захвата Юмия переборщила). – Да. И что-то я не в восторге от того, что я увидела, – Харука поднялась с земли, одернула кимоно и, обернувшись, смерила парней пустым взглядом, – Я не знаю, о чем вы думали. И думали ли вообще. Юмия замолчала и быстро оглянулась на пострадавшую часть полигона. Сквозь еще не осевшую пыль можно было смутно разглядеть глубокую воронку, от которой во все стороны расходились трещины. «Я могу надавить Хвостик-куну на печать изнутри», – предложил Райдон, – «Апельсинчику дашь подзатыльник сама. Раз уж они так тебя взбесили». Харука ничего ему не ответила. Действительно, внутри нее буквально клокотали эмоции, идентифицировать которые она практически не могла. В целом, это был ужасный микс под названием «тяжело, когда у тебя на руках разрушается твое второе детство, и ты ничего не можешь с этим поделать». «Бессилие? Да, пожалуй, это оно», – промелькнуло в голове у мечницы. Какаши спрыгнул с ветки ближайшего дерева, окинул пессимистичным взглядом разрушения, затем своих учеников, и тихо, но тяжело вздохнул. «Не успел вовремя», – в очередной раз подумал он. Но в этот раз небольшое опоздание обошлось ему дороже пары брошенных оправданий. – Какаши-сенсей, – позвала его Харука, и от холода и отчуждения, отчетливо слышавшихся в ее голосе, джонина покорежило. До этого момента Юмия отвечала в таком тоне только на вопросы об их с Такарой прошлом, – Скоро придет Митсуко, осмотрит их. Хотя, потерянный здравый смысл и логику, она, к несчастью, восстановить не в силах. «У нас, кстати, небольшая неприятность», – отрапортовал ёкай, пока Харука удалялась как можно дальше от злополучного полигона. «Какого толка?» – безразлично спросила она, – «Надеюсь, это не в шутку. А то я немного не в настроении для них». «Когда я искал нашего любимого глазастика», – не замечая последней фразы Юмии, начал говорить Райдон, – «Я заметил неподалеку еще четыре очага моей чакры». Харука затормозила так резко, что ветка, на которую она приземлилась, с треском покачнулась. Конечно, ей бы уже следовало запомнить, что никакая беда не приходит одна - всегда был целый караван проблем, сваливающихся ей на голову. «Замечательно», – мрачно ответила она, – «Старая добрая Четверка Звука. Придется, все- таки, заскочить домой».

***

Наруто виновато поглядывал на Митсуко, которая спокойно ела рамен. Теучи обеспокоенно смотрел на них, продолжая помешивать бульон, даже Аяме то и дело заглядывала за стойку. Наконец, Такара оторвалась от трапезы и сказала: – Наруто, ешь, – указала палочками она в сторону нетронутой лапши друга, – Знаю же, что не завтракал. И обед пропустил, – Узумаки обрадовался тому, что подруга заговорила с ним, и ускоренно начал уничтожать рамен. Впрочем, уже через пару минут молчания энтузиазма у Наруто поубавилось. – Сакура-чан… расстроилась, – начал говорить он, пытаясь выловить небольшой гриб из бульона, – И даже заплакала. – Не стоит сейчас лезть к ней в душу, – философски ответила Митсуко, искусно подцепляя палочками лапшу. – Харука, наверно, тоже… – с еще более унылым видом продолжил Наруто, оставляя попытки поймать несчастный гриб, отодвинул тарелку и со вздохом опустил голову на стол. Митсуко едва не выронила палочки из рук и засмеялась так громко, что, казалось, вот-вот разольет весь бульон. Узумаки повернул голову в ее сторону и недоуменно осмотрел Такару: он был рад тому, что подруга, наконец, выглядела радостной, но причина смеха была ему непонятна. – Прости, просто на фоне всего этого… подумать, что Харука… – отложив палочки и вытирая выступившие на глазах слезы, пыталась пояснить Митсуко, – Наруто, – наконец успокоившись, сказала она, – Харуке нужно что–то большее, чем ваша стычка, чтобы, – она прокашлялась, чтобы не начать смеяться снова, – Расплакаться. – Ну, знаешь ли, особо радостной она тоже не выглядела, – ответил Узумаки. – Конечно, она далеко не в восторге. Но для нее, – «да и для меня тоже», – мысленно добавила Такара, – Это была скорее ожидаемая неприятность, чем неожиданное происшествие. – Ты тоже расстроилась? – пробормотал вопрос Узумаки. Митсуко вздохнула. – Нет, потому что если я расстроюсь, то меня нужно будет успокаивать. А мне нужно тебя успокаивать, – немного подумав, она продолжила, – Я не самый большой любитель читать нотации, но в этот раз… – Митсуко потерла переносицу, думая о том, как бы выразить мысли лаконичнее всего, – В общем, соперничество с кем-то никогда не должно стоять выше дружбы с этим человеком. Дружеское соперничество вполне может существовать, но никогда не должно заходить дальше этого. – Как Гай-сенсей и Какаши-сенсей? – Да, они отличный пример, – кивнула Митсуко, но через несколько секунд добавила, – Зеленый костюм в обтяжку носить не дам. Наруто хихикнул. С его плеч будто бы свалилась скала Хокаге, так что он с (относительно) спокойной совестью пододвинул к себе тарелку и продолжил поедать свой многострадальный рамен. – Вообще, – начал рассуждать он, – Если попросить Хинату, чтобы она попросила Харуку меня простить, то она не откажет. А Харука вообще готова сделать все, что скажет Хината, – пояснил свой план юный махинатор. – А вот на такое Харука может и обидеться, – покачала головой Митсуко, – Ладно, вторая мораль за вечер. Никогда не перекладывай свои извинения на других, юный падаван, – с умным видом закончила девочка и рассмеялась. – А насчет Харуки… – задумалась она, – Мы можем купить данго и мороженое, а еще сделать торт. Я не думаю, что она на тебя обижается, но от сладкого она точно станет добрее… Митсуко, продолжая рассказывать Наруто свой план по «задабриванию Харуки», начала мысленно отслеживать местоположение подруги. Если верить ее сенсорным способностям, то Юмия быстро перемещалась по деревне, видимо, куда-то спеша…

***

– На стук в дверь из принципа не реагируешь? У тебя даже звонка нет, – заявила Харука вместо приветствия, заходя в комнату и закрывая стеклянную дверь, – Пришлось лезть через крышу и прыгать на балкон. Саске озадаченно наблюдал за тем, как Юмия производила уже знакомые ему манипуляции, и вскоре стены комнаты на секунду будто исказились. Придирчиво оглядев вид за окном, Харука вздохнула и поставила еще один барьер. Закончив, она повернулась к Учихе и пояснила: – За тобой, конечно, нет особого наблюдения, но перестраховаться не помешает. – В каком смысле? – переспросил Саске. – В смысле никто не думает, что кто-то может добровольно уйти к Орочимару на опыты, – сказала Харука, – Хотя, конечно, уровень твоего здравомыслия они переоценивают. Рюкзачок к нему собираешь? – задала риторический вопрос Юмия, заглядывая к Учихе за спину, где на кровати лежал искомый предмет. Саске дернулся, а затем тяжело вздохнул. В последнее время он все чаще и чаще задавался одним и тем же вопросом, который не преминул озвучить и в этот раз: – Откуда ты знаешь? – Видела его прихвостней, – с улыбкой ответила Харука, – Как раз неподалеку от того места, где вы с Наруто решили друг друга похоронить. – Если бы хотела остановить, то уже бы сказала Хокаге или Какаши, – проговорил Учиха, – Значит, надеешься переубедить сама. Серьезный разговор, – насмешливо сказал он. – Серьезный разговор, – кивнула Юмия, – Но немного не о том, о чем ты думаешь, – Харука взглянула на стоящие на тумбе часы и добавила, – Я так понимаю, тебе дали времени на сборы до заката… Значит, полчаса твоего драгоценного времени мне уделишь. – Полчаса? – переспросил Саске, наблюдая за тем, как Юмия садится в кресло, сам занимая место на кровати напротив нее. – Возможно и меньше, смотря, как быстро ты будешь соображать, – ответила Харука, и с легким хлопком в ее руках появился серый свиток, который она протянула Саске, – Больше энтузиазма! Меня, все-таки, могут за это объявить нукенином. Учиха с сомнением оглядел непримечательный свиток, не обратив особого внимания на последнюю фразу Юмии, но все же развернул его. С каждым прочитанным словом его лицо выражало все большее недоумение, а затем, когда Саске дошел где-то до середины, то и вовсе помрачнел. Закончив читать, Учиха поднял глаза на Харуку и спросил: – Откуда ты это взяла? «Ледяной тон голоса десять из десяти, комната начала покрываться инеем», – отозвался Райдон, – «Один в один как в тот раз, когда ты опускала актрису-принцесску». – Прослушал меня, значит, – вздохнула Харука, пока Саске сверлил ее тяжелым взглядом, – Стащила из архива. Естественно, это не оригинал. Переписала. – Я… мне… – Не верится? – пожала плечами Юмия. – Вроде того, – кивнул Учиха. – Это в любом случае выглядит лучше, чем тот бред про тестирование способностей, который тебе наплел твой брат, – сказала Харука, складывая руки в замок на коленях, – Рассуждая логически, он мог убедиться в своей силе, не трогая тех, кто физически не мог ему ничего противопоставить – стариков и детей, например. Как я уже говорила, Итачи не особо похож на психопата, который убил бы целый клан без веской на то причины. Воцарилось молчание. Саске повторно читал свиток, а Харука особо не знала, что еще добавить к своей исчерпывающей речи. Очевидно, что Учихе было очень тяжело поверить написанному. Несколько лет одна версия событий той роковой ночи крепла в его голове, а сейчас ее нагло рушили. – Это, кстати, подтверждает ту теорию, о которой я тебе тогда рассказывала, – наконец, сказала Юмия. – Что Итачи был не один? – вспомнил тот поход за Хокаге Саске, отрываясь от свитка. В голове у него была каша. – Да. В историю о том, что он в одиночку вырезал ни о чем не подозревающий клан, еще как-то верится, – покрутила ладонью Харука, давая понять, что ей с самого начала это казалось маловероятным, – Но то, что один Итачи уничтожил Учих, которые готовились к военному перевороту… – Невозможно, – глухо отозвался Саске, вперив остекленевший взгляд куда-то в пол. – Даже если они и не ожидали удара изнутри, то были наготове противостоять едва ли не целой деревне, – кивнула Юмия, – Так что Итачи определенно кто-то помогал. И кто-то далеко не слабый. Часы на комоде исправно тикали, оповещая о том, что выделенные Харуке полчаса подходили к концу. Саске, однако, не обращал на это внимания, застыв в той же позе и изредка моргая. Даже самый опытный телепат вряд ли бы смог разобрать все мысли, на огромной скорости проносившиеся в его голове. Юмия же, откинувшись на спинку кресла, неотрывно смотрела на висящий над кроватью знак клана Учиха. Несвойственно для нее, провернуть всю операцию с передачей свитка получилось лишь в самый последний момент. Даже не хотелось думать о том, какие трудности бы возникли, вернись их команда на пару дней позже. «Впрочем, и раньше отдать бы не получилось», – заключила Харука. «И почему же?» – отозвался ёкай с ноткой ехидства, – «Это ты так пытаешься оправдать то, что едва не провалила фактически единственный конкретный пункт твоего неопределенного плана по спасению этого мира?». «Считай как хочешь», – мысленно отмахнулась Юмия, – «Но не забывай, что первым желанием Саске, когда он осмыслит всю ситуацию и придет в себя, будет спросить за все произошедшее с тех, кто и принял решение об уничтожении его клана». «То есть, у старейшин», – добавил ёкай. «Верно. На его нынешнем уровне, пытаться подобраться к ним – чистое самоубийство», – рассудила куноичи, – «Но, учитывая то, что он с полной уверенностью полез против Итачи, я сомневаюсь, что Саске подумал бы о своих шансах и в этот раз». «О, наш великий психолог Харука, твоя доброта так велика, что покрывает твоей заботой всех заблудившихся во тьме!» – начал завывать на манер традиционного пения Райдон, для пущей чувственности приложив руку к груди. «Я забочусь о том, чтобы, во-первых, в деревне все было относительно спокойно, пока нам с Митсуко это нужно», – закатила глаза в ответ на такое «восхваление» девочка, – «Во-вторых, мне не нужно, чтобы Саске умирал. Он, в конце концов, тут мессия высшего ранга наравне с Наруто, а так же его друг». И, вообще-то, ее друг тоже, что Харуке было тяжеловато признавать. Не такой близкий, конечно, как Наруто или Хината, и уж тем более их дружба мало напоминала проверенную уже вторым миром связь с Митсуко. Но все же трудно было бы назвать их просто сокомандниками, как это было с Сакурой или Саем. Все-таки немало времени они провели вместе: разучивая ту пригодившуюся совместную технику, на командных миссиях, в повседневной жизни… Не считая того, что они год сидели в Академии за одной партой. «Сейчас он связан обещанием Четверке Звука, поэтому сегодня же покинет деревню. Оказавшись у Орочимару, он будет привязан уже к нему. А когда убьет его, то, скорее всего, пойдет сначала расспрашивать Итачи, а там посмотрим», – нечетко обрисовала будущее мечница, старательно отмахиваясь от факта, что у нее все-таки есть еще один друг. Сейчас у нее не было ни времени, ни сил разбираться в их сложных взаимоотношениях. Харука открыла глаза, тихо встала с кресла и подошла к стеклянным дверям, ведущим на балкон. Солнце уже окончательно село, на стремительно темнеющем небе появились первые звезды. На фоне небольшой красной полоски заката виднелись темные силуэты зданий деревни. Юмия, пару мгновений полюбовавшись видом, подошла к кровати и аккуратно вытащила из рук Учихи свиток, аккуратно расправляя его и сворачивая снова. – Тебе пора, кстати, – Харука отступила на шаг назад. Саске медленно, словно находясь в сонном оцепенении, встал напротив нее. Впрочем, «словно» тут было лишним. Прохладная тишина наступивших сумерек, текст того свитка, который притащила Юмия… и собственно, сама Юмия. Все было как будто из какого-то странного сна, который обычно еще долго обдумываешь после пробуждения. Определенно не кошмар – у Саске он был ровно один, сюжет которого не менялся вот уже почти семь лет, – потому что Харука не была похожа на его брата. Впрочем, трудно было найти в деревне человека, на которого была бы похожа Юмия, слишком у нее была несвойственная стране Огня внешность. Саске вспомнился тот раз, когда Такара заставила ее несколько дней проходить в обличии женской версии Какаши. Нет, даже у него были волосы несколько темнее практически белых прядей Юмии. Постоянно спокойный и ясный взгляд алых глаз против притворно-расслабленного взора Хатаке. Нет, они не были настолько похожи. Проблема была в том, что дальше всего этого Саске не мог разглядеть ничего, и это жутко раздражало. Мысли и чувства Юмии были как закрытый на миллион замков сундук, вдобавок она была будто постоянно впереди него на шаг. Откуда она такая свалилась? Невозможно ни на чем подловить. Как не от мира сего. Бесило. Злиться (если это можно было так назвать) на Юмию, когда она стояла прямо перед ним, оказалось неожиданно приятно и отвлекало от мыслей об Итачи, которые начали грызть его с новой силой. Харука же, сохраняя свое привычное спокойное выражение лица и будто не обращая внимания на сверлящий ее взгляд Учихи, протянула ему свиток. – Тебе пора, – повторила она. В тусклом свете сумерек Юмия в своем традиционном кимоно была больше похожа на духа, пришедшего на границе дня и ночи в людской мир. Саске взял свиток и, обойдя Харуку, положил его в уже собранный рюкзак. Юмия же один за другим снимала с комнаты барьеры, а закончив, сказала: – Похоже, здесь наши пути расходятся. Удачи, – кивнула она и двинулась к балкону. – Подожди, – сказал Учиха, удерживая ее за рукав кимоно, – Спасибо. Харука выдернула ткань из его ладони и кивнула, принимая благодарность. «Ты куда, Одиссей, от жены, от детей?» – провыл Райдон, пока куноичи выходила на балкон и спрыгивала на крышу соседнего здания. Остановившись, Юмия вздохнула и попыталась уложить все события этого вечера у себя в голове, чему завывания екая, которые он выдавал за пение, особо не помогали. Устало потерев виски, дух из другого мира в теле беловолосой девочки направилась домой. На Коноху опускалась темнота. Кризис только начинался.