Зеркало душ

Пробуждение было тяжёлым. Глаза разлепить у Оли получилось лишь с третьей попытки: остальные позорно провалились. Голова трещала, как после похмелья, хотя девушка в своей жизни ничего крепче кефира не пила, но состояние после алкоголя всегда представляла так. Да и со зрением были неполадки: все образы сливались в одно сплошное пятно. – «У меня проблем со зрением никогда не было», - испуганно подумала Оля, пытаясь сфокусировать взгляд. Спустя секунд тридцать это получилось, и девушка стряхнула белую прядь волос со лба, – «у меня были короче волосы и не белые…», - Оля начинала уже откровенно дрожать, и тут обратила внимание на свои руки. Снежно-белая кожа, не было отличительного шрама от ожога на левом запястье, а самое главное… – «Это не мои руки – они слишком маленькие, детские… Детские?!?», – Ольга начала медленно впадать в панику. Она попыталась взять себя в руки, и, наконец, заметила, что лежит на кровати, в комнате, ничем не напоминавшую её собственную. Полумрак, что царил здесь, ничем не был похож на солнечную светлость от множества окон комнаты, где девушка проводила очень много времени – своей спальни. Да и кровать была совсем не похожа – как бы по-детски это не звучало – в изголовье «любимого места» у Оли был плюшевый мишка, подарок брата на Восьмое марта. Да и само ложе больше смахивало на такое, какие стоят в палатах в больнице. – «Вот только кому придёт в голову делать больницу в таком неприятном месте?» - подумала девушка, пытаясь унять дрожь в руках. – «Всё это больше походит на пещеру или какое-то подземелье…». Оля вздрогнула, и силой заставила себя не закричать – пришли вчерашние воспоминания. Имя «Орочимару», фигурировавшее в них, продолжило цепочку фактов, которые девушка (или уже девочка?) составила. Но… – «Такого не бывает!» – чуть ли не вскричала она. – «Это всё выдумали!» Правда, прохлада стены за спиной доказывала – это не вымысел, и Ольга действительно находится в подземной лаборатории Орочимару. – «Это сон, просто сон», – чуть ли не плакала девочка, – «я просто сплю», – пронеслось в голове у Оли, и она, обхватив руками колени и уткнувшись в них, заплакала. Вся тяжесть происходящего обрушилась на неё волной, комом, заставляя поверить в то, что она бы с радостью посчитала иллюзией. – «Почему я?» - мучила себя вопросом девушка. Она осознала, насколько это можно было сделать в её состоянии, всю серьёзность ситуации, но пока не предавала этому значения – гораздо важнее было то, что она лишилась всего – всего, чёрт побери! – родителей, друзей, лучшей подруги, своего брата, и других близких ей людей. Она потеряла всё, что хранила, оберегала – все связи-ниточки, с тем, её родным миром. – «Кроме своей чёртовой жизни», – промелькнула на периферии сознания мысль о самоубийстве, но Оля сразу отбросила её, ибо не могла ни о чём думать, насколько велико было её горе. Спустя десять, двадцать минут, час, два часа – девушке было не до времени, усталость начала брать своё: рыдания почти прекратились, и Ольга откинулась на пол. Сознание расплывалось, и девушка только успела прохрипеть: – Верните мне их… И провалилась в спасительную тьму.

***

– "Надо же, какой реалистичный и яркий сон", – думала Маша, проводя рукой по холодной каменной стене, прощупывая пальцами каждую трещинку в ней. Комната была очень темной, она вся пропахла сыростью, и девушка всё это отчетливо чувствовала. Но она всё равно воспринимала это как сон. Даже слишком четкое осознание происходящего не смущало Машу: она и не такое видела в своих снах и не раз понимала своё нахождение во сне. Она читала об осознанных сновидениях, в которых человек, понимая, что находится в своих грёзах и мечтах, может делать всё, что захочет. И девушка нередко так поступала во сне. Она могла делать в нём всё, что было душе угодно - достаточно было лишь поверить в свои силы. Вот и сейчас девушка будто сверлила взглядом стену, пытаясь тем самым образовать в ней дыру. Но дыра упорно не хотела появляться. – Ничего, и такое бывает, – слабо улыбнулась Маша, откидывая прядь блондинистых волос назад детской ладошкой. Внешние изменения тоже никак не повлияли на настроение и мысли Марии, сбросившей всё произошедшее на очередное сновидение. Пробежавшись босиком по холодному каменному полу, девушка, хотя уже скорее девочка, оказалась возле большой металлической двери. Шершавая на ощупь, она вся была покрыта ржавчиной. Дернув пару раз её за ручку и услышав глухой, но громкий, скрип, и почувствовав то, что дверь не сдвинулась ни на миллиметр, блондинка поняла, что она была заперта. Вздохнув, Маша быстро побежала к кровати и, сев на неё, стала растирать замерзшие маленькие стопы. Поджав колени под себя и обняв их, девочка стала думать. О чём? О том, что с ней произойдёт. Что будет на этот раз? Может сейчас стена, покрывшись узором из миллиона трещинок, рассыплется, и оттуда вылезет огромная и обезображенная морда чудовища? Или может дверь снесет мчавшийся на огромной скорости поезд? И так перебирая различные варианты событий, незаметно для себя Маша провалилась в сон. Настоящий. Девушке ничего не снилось. Сон был коротким и пустым. Медленно открывая глаза, Мария ожидала увидеть над собой привычный потолок с рисунком дневного неба, который был в её комнате. Она думала, что это всё было лишь странным сновиденим. И сейчас она встанет, пройдется по старому, уже потемневшему и потерявшему свой яркий цвет, натоптанному розовому ковру. Подойдёт к своему любимому деревянному стулу, на спинке которого висит немного помятая, но ещё не потерявшая свою свежесть после стирки, одежда. Наденет на себя свою любимую бледно-розовую футболку и брюки песочного цвета с множеством заклёпок. Сходит в ванную и приведёт там себя в порядок. На автомате посмотрит на своё отражение в зеркале и удостоверится в нормальности своего внешнего состояния… Но перед глазами был всё тот же темный потолок, а сзади всё так же холодила каменная стена, покрытая всё такими же щелями, которые уже раннее рассматривала Маша. Всё было слишком реальным. Это не могло быть правдой. Просто сон смешался с реальностью. Только и всего…верно? Сердце забилось чаще, а дыхание участилось. Маша медленно стала впадать в панику. – Это не может быть реальностью, ведь так? – спросила у пустоты девушка, разглядывая собственные руки. Это сумасшествие. Это просто марево, мираж. Весь предыдущий день: встреча у Оли, призыв духа, отменённые курсы, странное отражение в зеркале – всё сон! Сейчас она проснётся, и окажется в своей комнате! Она пойдёт к своей подруге, и они посмотрят новую серию «Наруто». Но в этот раз по-настоящему…или нет? Или всё это уже действительно произошло? – Абсурд какой-то, – встряхнула головой блондинка, с раздражением замечая всё тот же золотистый цвет волос, который никуда не делся. А если не абсурд? – Но как такое возможно? Как…? – прошептала блондинка, глядя в пустоту. – Если это правда, тогда…, – буйное воображение девочки тут же с невероятной быстротой стало вырисовывать различные картинки и выстраивать шокирующие догадки, – мама, папа, Сашенька, Анечка…неужели я вас…не увижу? – дрожащим голосом спросила Маша, а её тело пробила дрожь. В горле застрял такой противный и ненавистный ком. Это невозможно. – Оля? – она осталась одна. Без семьи, без лучшей подруги. Одна. Но самое страшное было для девушки то, как отреагируют на её исчезновение окружающие. А если она не исчезла, и её настоящее тело сейчас бездыханно лежит на кровати? Её родители не перенесут этого. А если они этого не переживут, то что же тогда будет с маленькими Сашей и Аней? Они будут расти одни без родителей и старшей сестры? – Нет, так нельзя! – поддавшись ужасу и панике, в истерике закричала Маша, а её взгляд безумно метался по пустой комнате. Подбежав к двери, девушка в теле маленькой девочки стала изо всех сил бить кулаком по двери. – Выпустите меня немедленно! – кричала, надрывая горло, блондинка. По щекам, похолодевшим от страха, обжигая, катились горячие слезы. Но спустя пару ударов тело пронзила слабость, силы были полностью исчерпаны. Опустошенная, Маша съехала вниз на пол и тихо заплакала. Перед глазами проскакивали ужасные картинки с её похоронами, плачущей семьей, знакомыми и лучшей подругой. А теперь Мария представила, что сердца её давно немолодых родителей не выдержали этого горя…от последней картинки, она вздрогнула. На душе было так паршиво…. Теперь она понимала фразу «кошки скребут на душе». Было такое чувство, словно что-то внутри её раздирало огромными когтями, оставляя глубокие рваные раны, из которых сочилась кровь. Опустившись на спину, девушка вновь посмотрела на так уже ненавистный ей потолок. Мысли смешались, Маша не могла сейчас трезво рассуждать. Но в голове было лишь одно желание: умереть. – Я не хочу так жить. Я хочу домой. Я хочу к семье, – плача, прошептала девушка, лежа на холодном каменном полу, – где я? Почему я здесь? Мама, папа…пожалуйста, помогите мне….

***

Ольга немного разлепила глаза - в них сразу же ударил свет, который был явно ярче того, что был в комнате. Она почувствовала резкую боль в плече, судя по всему, ей что-то вкололи. Сознание помутилось, вколотое, скорее всего было снотворным. Она услышала: - Спокойной ночи, Харука Юмия. И во второй раз провалилась в пучину сна.