Зеркало душ

Большая ржавая дверь глухо скрипнула, и в сырую темную комнату проскользнули тусклые лучи света. В помещение зашли двое. Один из них, юноша, быстро окинул совсем крохотное помещение взглядом зелёных глаз и поправил упавшую на глаза прядь тёмно-русых волос. На лице его, обезображенном большим некрасивым шрамом вдоль правой скулы, было полное спокойствие. – Орочимару-сама, вы уверены, что хотите поместить их в одной комнате? – осторожно поинтересовался юноша, подняв беловласку, до этого без сил лежавшую на полу возле койки. Второй мужчина, которому и был обращён этот вопрос, ухмыльнулся и облизнулся своим удивительно длинным языком. – Конечно, Хироши-кун, они ведь очень важны друг для друга, – притворно-слащавым голосом прошипел санин, – а мы должны предоставить им хорошие условия, ведь они могут стать идеальными сосудами, – закончил мужчина, и лицо его исказила жуткая улыбка, не предвещавшая ничего хорошего. Через полминуты комната опустела. Очередной глуховатый скрип, но уже другой двери, и в комнату, точную копию предыдущей, за исключением другой девочки, лежащей на полу, зашли те же люди. Юноша, положив беловолосую девочку на кровать, поднял с пола спящую блондинку и положил возле первой. – Пойдём, Хироши-кун, им нужно время, чтобы прийти в себя, – усмехнулся Орочимару, обведя взглядом единственных выживших после его эксперимента. – Да, Орочимару-сама, – тихо ответил парень и вслед за мужчиной покинул комнату. Первой очнулась Оля. В голове была одна сплошная каша, мысли не могли выстроиться в нормальную цепочку, какие бы усилия девушка не прикладывала. Глаза словно горели, принося неприятные ощущения беловласке. Боль была сильной, но слёз не было, и от этого было ещё хуже и страшней. Оля не могла заплакать, как бы она этого не хотела. Послышался звук открывающейся двери, отчего Ольга вздрогнула, но глаза открыть не смогла. Тихие шаги раздались совсем возле неё. – Не дергайся, – прозвучал тихий, но приятный, юношеский голос. Руки незнакомца прикоснулись к опущенным векам беловласки, вызвав, тем самым, очередную порцию неприятных ощущений. Лицо девушки, вернее девочки, исказилось в гримасе боли. Но внезапно на глаза упала пара капель какой-то жидкости, и жжение стало медленно отступать. – Так лучше? – спросил юноша, и Оля что-то просипела в знак согласия. – Откроешь глаза через пару минут – сейчас тебе лучше этого не делать, – предостерёг незнакомец. Стук чего-то, будто что-то поставили на…тумбочку, что ли? Вновь звук шагов, но теперь отдаляющихся, и скрип двери. В комнате воцарилась тишина, прерываемая лишь дыханием беловласки…и ещё чьим-то. «Только не говорите мне, что я здесь не одна», – по телу прошлась мелкая дрожь, – «может, поэтому он сказал мне не открывать глаза?», – Оля побледнела. Возможно, сейчас рядом с ней лежит спящий монстр, к которому её положили, ведь сейчас она лежала не на полу, а на кровати. И когда это чудище проснётся, оно попытается сожрать её. Но внезапный зевок, раздавшийся прямо возле девочки, прервал все мысли, нагнетённые раннее паникой. Затаив дыхание, Ольга замерла и стала ждать своей участи. Как бы она не пыталась открыть глаза, они не открывались от страха. – Эй, ты жива? – послышалось совсем рядом. Дрожащий надорванный голос был детским и явно принадлежал девочке. Это радовало больше всего. С облегчением вздохнув, беловласка кивнула. Она не знала, кто эта девочка, но одно радовало – это было не какое-то чудище-эксперимент. – Ты м-можешь говорить? – девочка попыталась что-то ответить, но горло совсем пересохло, и из уст беловолосой раздался лишь хрип. – Погоди, ничего не говори, – раздалось с явным беспокойством и страхом, – сейчас, подожди немного…. Вот, вроде как вода – пить можно, – и к губам был поднесён, судя по всему, стакан с водой. Едва спасительная жидкость коснулась уст Оли, та стала жадно глотать её. Осушив стакан, девочка смогла спокойно вздохнуть. – Спасибо, – слабо улыбнувшись, поблагодарила Ольга. – Да не за что, – послышалось в ответ. На душе стало как-то спокойней от того, что рядом есть тот, кто тебя уж точно не съест. Боль в глазах полностью прошла, и беловласка, наконец, смогла открыть глаза. Конечно, первая попытка не увенчалась каким-либо успехом, и даже ни вторая, ни третья и ни четвёртая, а только пятая проба разлепить веки оказалась весьма удачной. «Да уж, в первый раз, когда я очнулась, такого не было», – пронеслось в голове у девочки, тут же зажмурившейся от внезапно поплывшей картинки перед глазами. Снова открыв глаза и сфокусировав взгляд, Оля увидела перед собой взволнованную блондинку, которая еле-еле держалась, чтобы не заплакать: в небесно-голубых глазах стояли слёзы, а ротик её дрожал, приготовляясь к рыданиям. – К…как ты здесь оказалась? – осторожно поинтересовалась незнакомка. В милом личике её ясно читались страх и паника. И Оля, сама не зная почему, тут же прониклась неимоверной жалостью и, как ни странно, симпатией одновременно к сидящей напротив девочке. Самой беловолосой малышке, которая хоть и сама была в ужасном положении дел, отчего-то казалась эта блондинка невероятно знакомой, но не внешностью, а взглядом – таким же лучистым и добрым, как и у её лучшей подруги. – Я не знаю, – выдохнула Ольга, – я совсем не помню, как очутилась здесь, – честно призналась она, притягивая к себе колени и кладя на них разболевшуюся голову. – Вот как, – тихо вздохнула собеседница и на несколько секунд умолкла, – я…я тоже ничего не помню. Помню только, как уснула в одном месте, а проснулась уже здесь, – и не удержавшись, блондинка тихонько заплакала: плечи её, то и дело, вздрагивали, сама она всхлипывала и шмыгала носом, закрыв маленькими ладошками исказившее рыданиями личико. Оля же сидела и прикладывала все усилия, чтобы не составить компанию своей незнакомке, чтобы не расплакаться так же, а может и сильнее. Она изо всех сил старалась сохранить ясность мысли, как вдруг её осенило. «Верно, девочку, блондинку с голубыми глазами!», – пронеслись в голове слова Маши. В душе загорелся лучик надежды, и девочка решилась попытать счастья. – М-маша? – с надеждой в голосе тихо спросила девочка. Блондинка, едва услышала вопрос, замерла и медленно открыла своё заплаканное лицо. – О…Оля?! – вкрадчиво прошептала она, словно боялась спугнуть лучик надежды, замаячивший вдалеке. – Это ты?! Это правда ты? И не медля ни капли, девочки, зарыдав пуще прежнего, кинулись в крепкие и тёплые объятия, словно боялись потерять друг друга. Каждая, мысленно благодарила судьбу за такой подарок. Они были не одни. С души будто упал камень. Нет, не камень. С диким грохотом, треском и шумом свалилась огромная скала! Через несколько минут девочки всё-таки расцепили объятия и посмотрели друг на друга. – Олечка, я так рада, что ты здесь, – прошептала Маша, утирая со щёк слёзы. – Я тоже. Я тоже, – судорожно вздохнула Оля, стараясь привести мысли в порядок. Надо было понять, куда же их так забросило? – Оль, а где мы сейчас? – будто понимая то, о чём думала Ольга, спросила подруга. – Я…точно не знаю, – замялась беловолосая, но всё-таки решила озвучить своё предположение. Пусть и ненормальное, абсурдное, но единственное, – наверное…, – и, не в силах договорить, Ольга побледнела. – Где? – блондинка заволновалась – страх, накативший на беловолосую девочку, перекинулся и на неё саму. – В лаборатории Орочимару, – выдавила из себя Оля и замолчала. Воцарившуюся в комнате тишину долго никто не решался прерывать. – Повтори, – глухо донеслось от Марии. – Мы. В лаборатории. Орочимару, – выделяя каждое слово, повторила свою фразу подруга. Послышался нервный смех. – Ты что, серьезно? Может, уже серьезно ответишь на мой вопрос? – хоть девочка и делала вид, что не верила Оле, за насмешливостью её слов скрывалась надежда. Взгляд голубых глаз словно умолял: «Ну же, скажи, что ты шутишь!» – Я и не шучу, – мрачно ответила Оля, хотя сама она не до конца верила в то, что говорила, – я отчетливо слышала голоса. Мы в его лаборатории. Ну, или в городе у нас объявился маньяк, который тащится от «Наруто», решивший по-крупному закосплеить Орочимару, и, желая во всём соответствовать персонажу, проводит опыты над людьми, – шуткой попыталась хоть как-то разрядить обстановку в их разговоре. Но в комнате опять стало тихо. – Ты серьёзно? – ошарашено произнесла Мария, а сама думала, – «Нет, этого всего не может быть. Это невозможно. Это сон. Просто сон» – Это правда, – добила подругу беловолосая. – Да бред это всё! – прикрикнула блондинка, стискивая свои маленькие кулачки, но, опасаясь того, что на шум может кто-то прийти, решила не рисковать и понизила голос. – Как мы могли здесь оказаться? Из-за ритуала? Из-за того зеркала? Из-за духа, который всё-таки явился? – Я отчётливо слышала то, как кто-то обращался непосредственно к Орочимару, – угрюмо произнесла Оля – ей и самой не хотелось верить во всё происходящее. Но что-то ей упрямо твердило: хоть догадки её и абсурдны, но они верны. И Оля с Машей находятся именно там, где убийство в порядке вещей. Где вероятность оказаться бездушным оружием очень велика. Где прямо за стеной стоит безнравственный ученый, для которого чужая жизнь не представляет особой ценности. Но одно дело – выдуманная история, а другое…. – Как бы я хотела, чтобы это было бредом, – тихо проговорила Оля, посмотрев на свои руки – маленькие, детские. – Но тогда как ты объяснишь то, что произошло с нами?! – отчаянно прошептала она и посмотрела на остолбеневшую подругу. – Не знаю…– растерянно ответила девочка и села обратно на кровать, – я не знаю. Обе девочки молчали и пытались вникнуть в суть всей той ситуации, в которую они серьёзно вляпались. – Оля. – Да? – Ты правда думаешь, что мы… – Похоже на то. И опять тишина. Но в этот раз она продлилась совсем чуть-чуть: блондинка не выдержала и подскочила с места. – Но почему? – отчаянно воскликнула Маша. – Почему это всё происходит именно с нами? – Хватит! – твёрдо произнесла Ольга, отчего блондинка затихла и непонимающе взглянула на подругу своими опухшими и покрасневшими от слёз глазами. – Надо взять себя в руки, – пытаясь унять дрожь в теле, проговорила беловласка. – Что сейчас нельзя делать, так это паниковать. – Нельзя паниковать? – с истерическими нотками в голосе переспросила Маша. – Серьезно?! Ты понимаешь, что мы остались одни? Одни! Совершенно одни! Мы остались без семьи! Нам никто не поможет! – Я знаю! – перебила подругу девочка. – Именно поэтому мы должны надеяться только на себя, – произнесла Оля, а голос предательски дрогнул. Они обе не были готовы к подобному. Опекаемые своими родителями, окруженные их заботой и любовью, девушки внезапно всего этого лишились. Никто не подскажет им и не даст нужного совета, никто не защитит и не успокоит в трудную минуту. Они остались одни. – «Эх, сейчас бы закурить...», – пронеслось в мыслях девушки, но та быстро отогнала эту идею. О курении придётся забыть. – Оля, – тихо позвала подругу блондинка, – неужели это не сон? Ну, знаешь, есть же коллективные сновидения. Или же мы и в правду здесь оказались? – Я до сих пор не знаю, Маша, – растерянно ответила беловласка, – это не может быть реальностью, ведь всё это – лишь плод воображения одного человека. – Смею тебе напомнить, что этот плод воображения читают сотни миллионов людей, – мрачно подметила подруга, решив перевести тему в немного другое русло, чтобы хоть как-то отвлечься. – И повезло именно нам, да мы счастливчики просто! – с долей сарказма вздохнула Оля. – Да. Но как ты знаешь, мысли материальны…. – То есть ты хочешь сказать, что под наплывом этих сотен миллионов умов создалась какая-то параллельная реальность? – скептично изогнула бровь беловласка. – Бред какой-то! – Ну-ну, – вздохнула подруга, делая явный намёк на неправоту девочки, – а может этот мир и раньше существовал, а Кишимото просто оказался каким-то пророком, как в супернатуралах, и ему тоже приходили всякие видения с сюжетом, – предположила девочка. – И всё-таки, – размышления как-то успокаивали обеих девочек, – как мы здесь оказались? – Ну, – шмыгнув носом, протянула блондинка, – зеркало ведь – портал между измерением, – встретив очередной недоверчивый взгляд, девочка хмыкнула, – а ты думаешь, почему по феншую нельзя ставить зеркала напротив кровати? Почему вообще настоятельно рекомендуют зеркала завешивать на ночь, а уж после смерти человека тем более! Короче говоря, зеркала – странная, а порой и опасная, штука, – сделала вывод успокоившаяся Маша. – Отлично, – вздохнула Оля, – давай сделаем выводы: мы вдвоём оказались в телах двух маленьких девочек в подземелье Орочимару, я ничего не пропустила? – поинтересовалась беловласка. – Нет, – мотнула головой блондинка, – Харука. Повисла неловкая пауза. – Прости, как ты меня назвала? – удивленно спросила Оля. – Эм…Харука? – не менее удивлённо ответила Маша, – оно само как-то…вырвалось. – Наверное, – задумалась подруга, – эти девочки были уже и раньше знакомы, и, возможно, их память частично передалась нам, – предположила девочка и ещё раз взглянула на побледневшую блондинку, изо всех сил пытаясь вызвать хоть какое-то воспоминание. Внезапно, перед глазами промчалась какая-то картинка, а следом за ней цепочкой последовали другие маленькие обрывки памяти. – Эй, ты чего? – обеспокоенно коснулась плеча беловласки Маша. – Оль, с тобой всё в порядке? – А, да, – будто очнувшись от короткого сна, ответила девочка, – со мной всё нормально. Просто я видела обрывки из жизни той, в чьём теле я сейчас оказалась. – Правда? И что же ты видела? – поинтересовалась блондинка. – Совсем немного, – вздохнула Оля, – но мы с тобой и раньше дружили, представляешь? Я видела тебя, – слабо улыбнулась беловласка, – и тебя зовут Митсуко. – Вау, – только и выдала девочка, – а фамилии наши ты случайно не вспомнила? Хотя…правильнее, наверное, будет, имена наших кланов, – задала вопрос блондинка, но ответ пришел сам собой, – ой! – воскликнула она и схватилась за голову. – Ты тоже что-то вспомнила? – заинтересованно спросила Оля. – Ага, – ошарашено кивнула Маша, – попыталась что-то вспомнить, и, представляешь, у меня получилось! Такара Митсуко и Юмия Харука! Вот, – задумчиво протянула блондинка, – знаешь, это как-то странно…как только ты начинаешь о чём-то думать, оно само выплывает из головы на блюдечке с голубой каёмкой, правда откаты свои имеются, – издала нервный смешок Маша, – так что? Мы теперь должны обращаться друг к другу именно так? – Да, – усмехнулась беловласка. Всё это казалось таким сумбурным, всё было словно в каком-то тумане. – Оля! – резко обратилась Такара, словно на неё снизошло озарение. – Ой, то есть, Харука, – поправилась блондинка, – неужели мы сможем перевернуть канон так, как захотим? – Ну-у, – задумалась Юмия, – как захотим – вряд ли. Надо делать всё осторожно, просчитывая каждый шаг наперёд. – Да всё равно! – оборвала подругу девочка. – Главное, что мы всех хороших спасём, а всем негодяям дадим пинок под зад! – и сделала характерный жест ногой. – Эм, Ма…Митсуко, – недоверчиво поглядела на Такару Харука, – если честно, ты сейчас больше на Сьюху похожа, чем на…и вообще! Быстро ты, однако, от шока отошла, – подметила беловласка. Митсуко, услышав последнюю фразу, заметно поникла. – Пожалуйста, – тихо попросила блондинка, – не напоминай мне об этом, хорошо? Я не хочу даже думать о том, – девочка побледнела, – что я больше никого из родных и близких, кроме тебя, не увижу…. Оля, Олечка! – подскочила прямо к Юмии Такара и, схватив её за руки, посмотрела в её алые глаза. – Пообещай мне, что мы всегда будем вместе! Обещаешь? – Обещаю, – успокаивающе обняв подругу, произнесла Харука, – обещаю…. – И как же нам всё это сделать? Как нам спасти…? – тихонько всхлипнула девочка. – Кто бы нас самих спас... – едва слышно буркнула подруга и добавила чуть громче, - не знаю, – грустно вздохнула Юмия, – хотя…одно я знаю точно! – И что же? – шмыгнув носом, поинтересовалась блондинка. – Нам надо стать как можно сильнее, – усмехнулась беловласка. – И кто там говорил, что я на Сью похожа? – хитро сощурив глаза, задала вопрос подруга. – Извини, а что ты предлагаешь? – удивленно посмотрела на Митсуко Харука. – Тут сырость разводить? Ждать, пока от опытов коньки не отбросим? – Да нет, я с тобой полностью согласна, – измученно улыбнулась Такара, – только давай тренироваться будем не сегодня, хорошо? А то мне как-то не очень хорошо, – немного поморщившись от внезапно накатившей боли, произнесла блондинка. – Конечно, – согласилась Юмия, – а у меня опять глаза жжёт жутко…. И обе девочки, истощенные от переизбытка эмоций и стресса, вновь провалились в спасительный сон, всё ещё полные надежды на то, что это всё не правда.