Зеркало душ

«И всё-таки это не сон…», – пронеслось в голове у проснувшейся Харуки. Всё тот же каменный потолок, всё та же холодная стена, всё та же жестковатая кровать. Прошло уже несколько дней с того момента, как Юмия очнулась в этом злосчастном месте. Каждый день к ним с Митсуко приходил юноша со шрамом на щеке – Хироши. Он несколько раз в день капал какое-то лекарство в глаза беловласки, а блондинке вкалывал жаропонижающее. Да, у Такары внезапно стала повышаться температура тела, и с каждым днём сбивать её становилось всё тяжелее и тяжелее…. И сейчас девочка, тяжело дыша, лежала на соседней с Харукой кровати. От блондинки исходил жар. Тяжело вздохнув, Юмия вспомнила их второй день после пробуждения. *** Боль в глазах приутихла, но всё ещё напоминала редкими неприятными покалываниями. Одно радовало: девочка была не одна – рядом с ней лежала всё ещё спящая Митсуко. «Эх, надо привыкать к этим именам», – с досадой вздохнула Юмия, – «но что же нам делать? Как нам выжить? Как нам отсюда выбраться?», – вопросы переполняли беловолосую. Сейчас они с подругой находились в весьма затруднительном положении: одни, в телах маленьких девочек, в подземелье Орочимару…. Растерянность. Безысходность. Как они будут противостоять сильнейшим шиноби? И как они будут всех спасать? Да им надо в первую очередь себя спасти, а они и этого не могут! Какие речи могут идти о других людях? Идея казалась абсурдной. «Да и вообще, который сейчас год? Сколько прошло лет после нападения Кьюби?», – задала сама себе вопрос Харука и сама же, рассуждая, стала на него искать ответ, – «Ну, раз Орочимару ещё жив, то всё ещё не слишком поздно. Это уже радует» Внезапный шорох со стороны Митсуко отвлек Харуку. – М-м-м, – потянулась блондинка, – Оль, представляешь, какая мне наркомания снилась? – слегка охрипшим после сна голосом пробубнила девочка. – Как будто мы с тобой к этому старпёру-змеефилу в виде маленьких нарисованных девочек попали, – продолжила Такара, не открывая глаз, – упаси Дзясин от такого, – и она тихонько рассмеялась. – Не хочу тебя расстраивать, Митсуко, – сделала акцент на новом имени погрустневшая Юмия, и как бы ей не хотелось рушить надежды своей подруги, она всё-таки продолжила, – но это не сон. Смех прервался. Такара резко распахнула глаза – в них читались полное недоумение и опасение. Резко приняв сидячее положение, девочка взглянула на подругу. – Не сон, значит, – поникла блондинка, а потом вновь посмотрела на Харуку и, решив сменить тему, как бы невзначай произнесла, – эй, а у тебя красные глаза, представляешь? – Правда? – удивилась Юмия. – Наверное, именно эту девочку я и видела тогда в отражении, – слабо улыбнулась беловласка и взглянула на Такару, – а у тебя, кстати, глаза голубые. – То есть я блондинка с голубыми глазами? – радостно спросила Митсуко и получила в ответ утвердительный кивок. – Ну, надо же, хоть что-то хорошее! – задорно улыбнулась девочка, но потом опять погрустнела. – Слушай, а может это всё-таки сон? И мы сейчас спим? – с надеждой в голосе спросила блондинка. – Если бы…– вздохнула Харука, выражая тем самым свою полную уверенность в полной реальности вокруг всего происходящего. – И что же нам делать? – слезая с кровати, задала главный вопрос Такара. – Ждать чего-то, – пожала плечами беловласка, наблюдая за подругой. Та стала ходить по комнате и что-то обдумывать. – И чего же нам ждать? – замерев на месте, поинтересовалась блондинка, разглядывая Юмию. На лице голубоглазой девочки читалось явное раздражение и некая усталость. – Чего-нибудь, – флегматично ответила Харука, покачивая ногами, – мы сейчас всё равно ничего не сможем сделать. Митсуко, вздохнув, подошла к кровати и присела на неё. На душе было так тоскливо и уныло. Но полного осознания того, что они с подругой очутились в другом мире, не было. Вернее, они обе смутно это понимали, но всеми силами отвергали и отрицали правду. Они всё ещё надеялись на то, что это просто какой-то необычный затянувшийся сон, и они вот-вот проснутся. – Эх, что-то мне не очень хорошо, – устало прикрыв веки, слабым голосом вдруг проговорила Такара, и легла на кровать. От девочки слишком сильно веяло теплом. Интуиция Юмии будто подсказывала ей прикоснуться ко лбу блондинки. – Да ты же вся горишь! – встрепенулась беловласка. – Лежи и не вставай, я попробую позвать на помощь, – быстро произнесла девочка и, получив короткое «Угу», подбежала к большой металлической двери, – пожалуйста, помогите! – стала стучать в дверь и кричать Харука, надеясь, что хоть кто-то откликнется. – У девочки жар! Пожалуйста, помогите! – не унималась Юмия. – «Хоть бы они отозвались, пожалуйста», – мысленно взмолилась беловолосая. Через пару минут невдалеке послышались звуки быстрых шагов. Дверной замок со звонким щёлчком открылся, и девочка тут же отпрянула от двери, которая, издав весьма неприятные звуки, отворилась. В комнату вошёл юноша с ужасным шрамом на лице. – У неё жар? – уточнил парень, взглянув на лежащую на кровати блондинку. Та, тяжело дыша, расплывчатым взглядом смотрела на потолок. Казалось, что девочке становилось всё хуже и хуже с каждой минутой. Незнакомец подошел к Такаре и нахмурился – от девочки аномально сильно веяло теплом. – Будь рядом с ней, – обратился к Харуке юноша и, развернувшись, быстро покинул комнату. – «Ну вот, только этого нам не хватало», – мысленно чертыхалась беловолосая, – «Не успели мы и дня нормально прожить, как уже натыкаемся на неприятности», – нервно закусывая губу, думала девочка, – Митсуко, – и Юмия обратилась вслух к своей подруге. Голос, выдавая её волнение, дрожал, а бледные пальчики сжимали и комкали простынь, – ты не переживай, всё будет хорошо, – попыталась успокоить блондинку девочка. Присев на край кровати, беловласка взяла Такару за руку. Она была горячей, чем несколько минут назад, – всё будет хорошо, обещаю. Я буду рядом, – говорила Харука, – «сейчас это единственное, что я могу для тебя сделать». Дверь вновь открылась, и опять появился юноша, на лице которого было абсолютное спокойствие, но в глазах мелькало волнение. В его руках был шприц и какая-то колбочка с прозрачной жидкостью внутри и маленькой пипеткой. Быстро подойдя к блондинке, он вколол в её руку вещество бледно-жёлтого цвета. – Ложись на ту кровать, – коротко бросил парень, кивнув в другой угол комнаты. Присмотревшись, Харука, к своему удивлению, заметила стоящую там койку. Юмия беспрекословно выполнила…приказ. Темноволосый подошёл к лежащей беловолосой девочке с пипеткой в руках, внутри которой уже плескалась прозрачная жидкость, – закрой глаза, – тем же тоном продолжил юноша и закапал жидкость в уже закрытые алые глаза. Дверь в очередной раз скрипнула, и девочка уже было подумала, что тот незнакомец ушел, но… – Орочимару-сама, – послышался голос парня. Внутри Юмии всё замерло. Сердце словно камнем упало вниз. В комнате был он – Змеиный Санин. – Хироши-кун, что произошло? – послышалось шипение. По спине застывшей от ужаса беловласки пробежался холодок. – У подопытной номер…– начал парень, но был прерван очередным шипением. – Ну, что ты, Хироши-кун, у неё ведь есть имя…– Харука ничего не видела, но она словно почувствовала эту ядовито-зловещую улыбку, расцвётшую на губах учёного. – У Митсуко-сан стремительно поднимается температура тела. Я уже вколол ей жаропонижающее, – доложил парень, – возможно, это ответная реакция организма, – услышала предположение Юмия. «Что они с ней сделали?!», – с тревогой и яростью одновременно подумала беловласка. Она ужасно переживала за свою подругу, которая осталась чуть ли не единственной ниточкой-связью с родным домом и миром вообще. Но внезапно раздавшиеся приближающиеся шаги прервали весь поток мыслей. – А что насчёт Харуки-чан? – послышался голос Санина. Харука в страхе затаила дыхание. Сейчас и она, и Митсуко – лишь подопытные кролики в руках безнравственного учёного. Что он будет с ними делать? Какие эксперименты ставить? «Это лишь сон, просто сон», – пыталась успокоить себя девочка, – «сейчас я проснусь, и всё вернётся на свои места». – Пока ничего сказать не могу, Орочимару-сама, я не проводил осмотр, – раздался ответ, – она уже получила сегодняшнюю порцию лекарства. – Что ж, надеюсь, вы оправдаете мои надежды, Харука-чан, Митсуко-чан, – раздалось шипение учёного и звук того, будто он облизнулся. Опираясь на слух, Харука поняла, что Санин и, как выяснилось имя того незнакомца, Хироши вышли из комнаты, оставив девочек одних. «Пусть это всё окажется обычным сном», – мысленно взмолилась Юмия. *** Это уже пятый день пребывания в другом мире. Да уж, даже звучит эта мысль бредово. Вздохнув, Харука вновь посмотрела на свою подругу – та уже перестала так тяжело дышать. Тихонько встав со своей кровати, которую на третий день поставили возле кровати Такары, беловласка подошла к блондинке. Положив руку на лоб девочки, Юмия не смогла сдержать улыбки: у Митсуко спал жар. Дыхание девочки выровнялось, грудь уже не так сильно вздымалась, кожа приобрела нормальный, вполне здоровый цвет. Резко открывшаяся дверь заставила всполошиться Харуку, но когда она увидела вошедшего, с облегчением выдохнула – это был Хироши. Она уже привыкла к его постоянным визитам. – Здравствуйте, Хироши-сан, – радостно поздоровалась девочка, – у Митсуко нормальная температура! – услышав это, юноша нахмурился, подошел к блондинке и положил руку на её лоб. – Это хорошо, – облегчённо вздохнув, ответил парень, – похоже, её организм пришёл в норму. Как твои глаза, – обратился к Юмии Хироши. – Немного болят, но не так сильно, как несколько дней назад, – ответила беловласка, на что юноша лишь кивнул и покинул комнату. Они с Митсуко вновь остались одни. Митсуко, Харука – эти имена были так непривычны. Юмия, боясь забыть их настоящие имена, каждый день повторяла в своих мыслях. Казалось, забудь девочка их, она потеряет для себя что-то очень важное. Последнюю связь со своим домом. Каждый день она вспоминала свой родной дом. Мысли о семье не давали ей покоя, напоминая о себе чуть ли не каждую минуту. Но Харука сметала, отбрасывала их всех. Что-то ей подсказывало, что это всё-таки не сон. А раз это всё происходит по-настоящему, то здесь нет места для истерик. Здравый смысл возобладал, насколько эта фраза уместна, и девочка погрузилась в свои раздумья насчет того, что же им с подругой делать. Конечно, игра под названием «Жизнь в мире «Наруто»» началась в режиме Хардкора, по-другому назвать это нельзя. Большая часть счастливиц из фанфиков попадали в Коноху, что значительно облегчало их жизнь, а другие… «Ну, всё могло быть и хуже», – вздрогнув, подумала Харука, – «а ведь и к Акацуки могли бы попасть». Да уж, там они бы точно долго не прожили. Единственное, что могло бы хоть как-то оттянуть срок их смерти – информация, которой они обладали,…но Ринненган с Шаринганом быстро вытянули бы из них всё, что надо, а потом…. В общем, исход был бы один – смерть. В данном случае ситуация несколько туманная и неясная. Судя по всему, Митсуко и Харука оказались подопытными кроликами, но раз на них сам Орочимару возлагает большие надежды,…то их не будут убивать. Хотя бы пока что. И их будут ценить. Наверное. Но они будут живы. Это уже хорошо. Единственное, что им остаётся делать – придти в себя и терпеливо ждать начала тренировок, а Юмия не сомневалась в том, что их будут обучать искусству ниндзя. Интуиция, мать её. *** Все эти три дня для Митсуко были словно в Аду. Она вроде бы и была в сознании, но ничего не могла сделать: ни пальцем пошевелить, ни слова выговорить. Но она всё чувствовала. Казалось, она сгорала заживо. Словно жидкий огонь мучительно медленно разливался по венам, принося зверские муки. Убийственная тишина, мёртвая тьма и бешеный жар – вот, что окружало Такару эти три дня, хотя сама девочка не знала, сколько прошло времени. Но на четвёртый день…жар отступил. Тьма всё так же окружала Митсуко, но теперь она видела своё тело, свои ноги и руки. В один момент, взглянув на своё запястье, блондинка увидела привязанную к нему красную ниточку, которая тянулась куда-то вдаль. Что-то подсказывало девочке пойти туда, куда вела эта нить, и Такара поддалась этому странному зову. Чем больше шагов она делала, тем теплее становилось у неё на душе. Именно теплее, а не жарче. Вдруг, вдали мелькнул какой-то огонёк, и чем ближе девочка подходила к нему, тем больше и ярче он становился. Когда Митсуко оказалась совсем близко к этому «огоньку», она сумела разглядеть в нём птицу. Она была довольно-таки крупных размеров, но что-то вновь подсказывало девочке, что это был ещё птенец. Это была непростая птица. Необычайной красоты, она была объята золотым пламенем. «Надо же, как на феникса похож…», – отметила Такара. Чем-то это создание напоминало ей жар-птицу. Ещё будучи Машей, она полюбила это мифическое существо – её привлекал его вечный огонь. Гордая осанка, мощные когти…. Но Митсуко читала о том, что эти фениксы похожи на орлов…но эта птица была совсем не такой. И хоть это был ещё птенец, девочка уже мысленно представляла, во что он превратится: мощная шея, загнутый клюв, большие крылья, угрожающе острые когти и длинный-длинный «хвост» из перьев. И хохолок у этой странный птицы будет другим – длинным, во время агрессии вздымающимся вверх. Но это будет только в будущем, а сейчас это была небольших размеров птица, но даже сейчас от неё не было возможным оторвать взгляда. Цвет перьев переливался из желтого в красный, мерцал, словно огонёк. Но самой прекрасной деталью были глаза. Золотые глаза, полные какого-то волшебства, смотрели прямо на Митсуко. Взгляд этой птицы был пронизан какой-то грустью, печалью и…надеждой. Блондинка долго всматривалась в эти прекрасные глаза, на душе у неё тут же становилось лёгко, но птица вдруг опустила свою голову. И тут блондинка заметила, что эта красная ниточка на её запястье соединена с самим птенцом: обвив изящную птичью шею, нить тянулась к самой Такаре. Но едва девочка попыталась потянуться рукой к птице, как та вдруг взмахнула крыльям, всё вокруг разом объяло пламенем, и Митсуко очнулась. – Ты проснулась! – услышала радостный вскрик возле себя блондинка. Поморщившись, Такара увидела счастливую подругу, на лице которой было облегчение и счастье. – Как видишь, Олечка, – устало выдохнула девочка. – Не Оля, а Харука, – поправила беловласка блонднику, на что Такара раздраженно закатила глаза. – Теперь ещё и к именам новым привыкать, – фыркнула девочка, потягиваясь – все конечности сильно затекли, – Харука, помоги, пожалуйста, встать, – обратилась к Юмии Митсуко – в теле чувствовалась жуткая слабость. – Конечно, – улыбнулась подруга и протянула руку блондинке. Та, схватившись за неё, приподнялась и приняла сидячее положение. – Знаешь, ты очень долго не приходила в себя, – начала Юмия. – И как же долго я спала? – поинтересовалась Такара, разминаясь, сладко чувствуя то, как тянутся её мышцы, как к ним приливает кровь. – Пять дней, – услышав это, блондинка поперхнулась воздухом, – из них три дня ты косплеила печку, а остальные два – спящую красавицу. Вот так вот, – пожала плечами беловласка. Митсуко молчала. – А почему я не хочу ни пить, ни есть? – спросила, нахмурившись, Такара. – Тебе каждый день вкалывали какие-то заменители пищи – смесь углеводов, жира, аминокислот и прочей дребедени, – ответила Харука, вспоминая слова Хироши, сказанные им, когда она задала ему вопрос насчет странной жидкости в одном из шприцов, – и проблема с обезвоживанием была решена, – но не успела девочка договорить, как дверь в комнату открылась. Митсуко тут же замерла и от ужаса и страха забыла как дышать. – Митсуко-чан очнулась? – прошипел Змеиный Санин, облизнувшись. Такаре было страшно. Почему? Она и сама не понимала этого, но она точно боялась этого человека. Харука тоже испытывала перед учёным страх, но она сумела его подавить мыслями о том, что они с подругой нужны ему живыми. Видя реакцию девочек, мужчина усмехнулся и стал приближать к ним. – Не стоит меня бояться – я не причиню ни одной из вас вреда. Если вы оправдаете мои ожидания, – и губы его изогнулись в жутком подобии улыбки, отчего Такару передёрнуло. Оглядев подруг, Орочимару сам себе кивнул и, развернувшись, вышел из комнаты, не проронив больше ни слова. – Э…это ведь был О-Орочимару, да? – нервно заикаясь, спросила блондинка, не сводя взгляда с двери, за которой скрылся учёный. – Он самый, – вздохнула Юмия, но потом улыбнулась своей ослепительной улыбкой, – не переживай, он нам вроде как больше ничего больше не сделает! Всё будет хорошо, обещаю! – Ловлю на слове, – успокоившись и улыбнувшись в ответ, ответила Такара и, обняв подругу, тихонько, но всё так же звонко, рассмеялась. Юмия засмеялась вместе с блондинкой. Ах, если бы Митсуко знала, что она ещё долго не услышит смех Харуки….