Неправильно... или - 11. Коль вера сильна, а честь прежде всего...

— Теперь вот так. Руку сюда, ногу назад. Еще на полшага. Ага, вот. Теперь технически ты все делаешь правильно. Но проверить все на практике сможешь только если тебе разве что орк в противники достанется, — произносит Рин. Фаркас кивает показывая, что принял к сведению ее слова. И сам принимается объяснять прием боя, который продемонстрировал в поединке до этого. С Рин он сдружился. Непонятно, почему. Ведь обычно Фаркас старался держаться подальше от умничающих, а эта девчонка постоянно пересыпала свою речь непонятными словами. И он бы держался от нее подальше, но… Но Рин не была высокомерной и не называла его дураком, как обычно делали всякие знатоки непонятных слов. Говорила она так не чтобы умной показаться, и уж точно — не чтобы обидеть Фаркаса и показать ему, мол, какой ты тупой, а я умная. Даже наоборот — иногда обрывала фразу и ставила другое слово, понятное. И было видно, что ей это сложно. Потому что она просто привыкла говорить умными словами. И за это злиться не получалось. Фаркас и не пытался. Зато с ней было интересно драться. Как и Фаркас, она не использовала щит, полагаясь только на скорость и силу своих ударов. Двурукая, как Атис, она могла легко разбираться с ударами, идущими как слева, так и справа. И кое-чему незнакомому научила норда. Издалека она, это сразу понятно. Местные, скайримские приемы Фаркас все знал. Ну или почти все. А незнакомые Рин ему охотно демонстрировала на заднем дворе Йорвасскра. Тем более, что погода к тренировкам располагала. По такому холоду хотелось двигаться. Много двигаться, чтобы не замерзать, стоя на одном месте. Броня у нее правда хлипкая. Но тяжелую она носить отказывалась. Скорость чтобы не терять. Фаркас сказал, что от огня дракона скорость не спасет. Рин сказала, что не спасет и броня — давешняя тварюга хвостом каменную кладку башни разбивала, не то что какую-то там броню. Пришлось согласиться. Но броня у них осталась у каждого своя. Еще она берет любую работу, которую дашь. Часть новичков на памяти Фаркаса кривила нос, когда им предлагали убивать хищников. Потому что одичавшие собаки, всякие злокрысы и прочая живность — негеройская. Хвастаться нечем, вот и не любили эти задания. Рин бралась за любые дела. Делала все вовремя, да еще и не ударялась в запои, как Торвар. Правда после каждой вылазки пропадала с кошаком на пару то у Аркадии, то аж у ярлова чародея. А еще — постоянно читала какие-то книги, из-за чего над ней подшучивали Ньяда и Атис. Рин шутки игнорировала. Но с братом Фаркаса, который тоже любил читать, почему-то старалась не общаться. И все из-за старой ссоры, когда они непонятно что не поделили в первый день знакомства. Еще брату Рин не разрешала себя трогать. И Кодлаку. А Фаркас, как и кот, мог хлопнуть ее по плечу или швырнуть на землю во время поединка. Почему так, норду было непонятно. Да и неинтересно. В морду не дают — и ладно. А интересоваться, что и как — это больше по части братца. И других умников всяких. Кодлак сказал, что ей пришло время проходить Испытание Доблести. Он предложил, Скьор и Эйла согласились. Фаркас тоже согласился, потому что дерется она хорошо, доблести в ней этой самой хоть отбавляй, работу делает, а что еще надо? С Вилкасом не дружит, ну так и не обязана. Кодлак сказал, что Фаркас пойдет с ней в Древний Каирн. И сказал молчать об этом, пока он не скажет обо всем «официально». Церемонии. Фаркас слово не нарушил, да и несложно это было — девчонка об этом испытании вообще не заикалась. И это тоже было странно. Обычно новички рвались в бой — доказать, что достойны занять свое место среди Соратников и побыстрей получить этот… Статус полноценного воина Йорвасскра? Да, точно, его. Умных слов от Рин нахватался, надо же. Почему-то Рин вот этот самый «статус» был до фонаря.  — Ты Эйлу сегодня еще не видел? — уточнила у него Рин, послушно выставляя вперед меч так, как велел ей Фаркас.  — Не вернулись еще, — Охотница еще пару дней назад выбралась на какое-то задание в компании Рии и Атиса. Фаркас не знал, почему сестра по Кругу не предложила участие в вылазке Рин, но девчонка, в отличие от других новичков, почему-то не расстроилась, когда узнала. Она вообще ничему не расстраивалась и почти ничему не удивлялась. Фаркасу, конечно, было интересно, почему так, но расспрашивать он не стал. А может, стоило бы. Вилкас злился как раз-таки из-за того, что Рин не благоговеет перед Йорвасскром и его воинами, как другие новички. Не ведет себя, как они, ожидая внимания со стороны Круга. Фаркаса это тоже удивляло, но не злило. Вопросы он задаст, но уже когда к Каирну пойдут. Надо ведь о чем-то болтать по дороге, за разговором даже самый долгий путь незаметно проходит. Так Вигнар говорит, а уж он болтать любит.  — Ну мы, блять, подождем, — девчонка вздохнула.  — Почему у Вилкаса работу не берешь? Или у нас со Скьором? — все-таки он начал задавать вопросы.  — Так вы меня за зверями не посылаете.  — И в чем разница?  — Шкуры, — пояснила Рин. Это она так думала, что пояснила. — Ну, мы же с Джейро недавно дом купили. А там вообще нихера не было. Ну, в смысле, ящики-кровати — и все на том. У нас даже одеяло одно на двоих было. А денег, чтобы все нужное купить, уже не хватило. Шкуры можно часть продать, а часть — себе на все нужное оставить. С бандюков полезного в хозяйстве ничего не падает, разве что оружие, но суммарные затраты времени на сорти… Я хотела сказать, что на продажу их мечей уходит больше времени и сил, чем на разборки со шкурами и мясом зверей. Да и запасов самим себе по пути сделали.  — Кхм… Выходит, ты здесь не за воинской славой.  — А я хоть раз говорила, что за ней? — девчонка уставилась на него исподлобья. Поняв, что тренировка закончилась, стянула с головы сыромятный шлемак и принялась переплетать косу.  — Обычно все приходят за воинской славой.  — Обычно, все, лалала-тралала… Фаркас, все не так уж и просто и с воинской славой в частности и с нашей жизнью в целом. Рассуждать о воинской славе — это как-то… Наивно.  — Вот как? И что же в этом такого наивного?  — Скажи мне, кого на самом деле заботила и заботит воинская слава? Вот даже Исграмора взять. Зачем он притащил сюда своих Соратников, за воинской славой? Нет, на самом деле все куда проще: там, откуда они прибыли, стало нечего жрать и в итоге собрались нормальные бойцы да пошли искать, где бы обосноваться. Вот, нашли Тамриэль, в частности — Скайрим. Тоже не все гладко, но условия явно лучше, чем на Атморе или где там они были. Или вот взять эту войнушку между имперцами и братьями Бури. Думаешь, воинская слава кого-то заботит? Нифига. Одни не хотят быть частью Империи, которая загибается, подлизывает талморцам и срать хотела на электо… на людей. Вторые хотят, чтобы всякие умники своими идеями мятежей не рушили окончательно государство, которое просуществовало много столетий и которое, возможно, при грамотном руководстве еще можно спасти. Ну, а люди идут за обеими сторонами по разным причинам. Кто-то хочет половить рыбку в мутной воде, кто-то — свести личные счеты. Кто-то закономерно желает, чтобы талморцы с их идеей прищучить талосопоклонников не лезли без мыла в душу. Но я сомневаюсь, что хотя бы десять процентов людей в армии что Ульфрика, что Туллия пошли убивать себе подобных «ради воинской славы».  — По-твоему, честь и доблесть не имеют никакого значения? — мимо проходящий Вилкас не упустил случая вступить в перепалку.  — Зависит все от того, что конкретно ты вкладываешь в эти понятия.  — А что вкладываешь в них ты?  — А мы стрелки переводить научились? Ладно, слушай. Честь — это определенный набор моральных принципов, который соответствует, как правило, определенному же кодексу. У меня эти правила достаточно простые: я не предам союзника, не вобью ему нож в спину и не пойду убивать ни в чем не повинных людей. Что же насчет чести в бою — эти понятия мне чужды. В смысле, мне наплевать, насколько там доблестным или не-доблестным считается прием вроде «швырнуть врагу в лицо горсть песка» или уронить на него какую-нибудь тяжелую штуку издалека телекинезом». Потому что это враг и нечего тут правила, как на арене, вводить. Но, например, над пленником бы издеваться я не стала просто так. Если бы допрос пришлось проводить и надо было выбить важную информацию — да, возможно, но чисто попинать того, кто сдачи дать не может — не моя тема. Что еще? Ну, своих союзников буду защищать — это, думаю, даже объяснять не надо. Но если они меня предадут — не знаю, может и перебью всех нахуй, потому что такие вещи вообще не дело. Вроде все сказала. Ну, в принципе касаемо чести и доблести.  — А что насчет воинской славы? — со смешком уточняет у девчонки Фаркас. Ее рассуждения непохожи на то, что говорят другие новички. Скорей уж на слова ветеранов вроде Скьора. Он честно говорит, что все Соратники — наемники, которые много говорят о воинской чести, а на деле — хотят, как и все, денег на выпивку заработать.  — Воинскую славу, Фаркас, на хлеб не намажешь. И с учетом того, что вы все здесь не о воинской славе болтаете, а всякую нежить мочите по заказам ярлов да всяких там частных лиц — понимаю подобное не я одна. Слава, репутация — называй как хочешь, но она сама по себе появляется в любом случае, если на жопе ровно не сидишь. Но на жопе ровно не сидишь не потому, что славы хочется, а потому, что жрать что-то надо. И спать где-то. Некоторым еще и пить на что-то. А кто-то, допустим, учиться хочет, а это тоже небесплатно. А некоторым еще детей растить, которые хоть и самостоятельные дохуя в здешних широтах, но тоже не воздухом питаются и не соломкой прикрываются.  — Я видел твою дочь. Неплохо мечом машет, — снова вмешивается в разговор Вилкас. — Не думала о том, чтобы привести ее сюда? Пусть тренируется с другими учениками.  — А можно? — оживилась белобрысая. — Я вроде спрашивала у остальных, а они говорили, что только с четырнадцати лет берете новеньких.  — Это мы с улицы кого-то берем с четырнадцати. А ты практически одна из нас.  — Практически?  — Если читала нашу историю — знаешь об Испытании Доблести. Рано или поздно тебе прийдется его пройти.  — Ну и что в нем такого особенного, в этом испытании? Опять либо драться с кем-то заставите, либо в какие-то ебеня отправите кого-то мочить.  — Это может быть сложней, чем ты думаешь. К тому же, на такие испытания с тобой отправляют наблюдателя. Чаще всего это один из членов Круга.  — О, ну это вообще без проблем. С Эйлой мы вроде неплохо гармонируем, так что…  — А почему ты решила, что это будет именно Эйла?  — Ну, а кто еще? Она лучница, я тоже в принципе предпочитаю жваркнуть стрелой из-за угла или что-то в таком духе. Магия, опять же… Ты хоть представляешь, насколько плохо сочетаются амбалы вроде вас с моей магией на поле боя? А уж о том, как вы умеете тихо ходить, надо вообще частушки слагать. Матерные. С тактикой у тебя еще хоть что-то есть, у Фаркаса вообще никак. Это же чистый танк самоходный. И в замесе на открытой площади да стенка на стенку цены такому не будет, но вы же меня наверняка отправите в какую-нибудь пещеру там, или подземелье. В общем, неа, любой из вас двоих со мной в компании — это фейл полный. В смысле, операцию заранее можно считать провальной и заказывать гроб. Ну, или два гроба. Или как тут у вас хоронят. Хотя… Есть одна идея, как можно и вас использовать, чтобы и под ногами мы друг другу не мешались, и не подставляли зря я вас — случайными полетами магии «не туда», а вы меня — шумом не по делу. Если…  — Тебя Скьор зачем-то искал — на тренировочную площадку вышла Тильма. И принялась собирать со столов на веранде пустую посуду, тихо, но отчетливо ворча, как ее достала толпа мужиков и женщин, которые убрать за собой не в состоянии. Все было как обычно, вот только брат в спину Рин смотрел с тревогой.  — Уже иду, — девчонка машинально пригладила вихрастую косу и направилась к дверям Йорвасскра. Когда за ней захлопнулась тяжелая створка, встревоженный брат повернулся к Фаркасу.  — Вот что, брат. Мы сейчас обменяемся броней. И шлемами. А потом ты отправишься к себе и будешь сидеть тихо, пока мы с Рин не уйдем в Древний Каирн.  — Что ты задумал? — норд хмурится, пытаясь осмыслить происходящее. Семи пядей во лбу быть не надо, чтобы понять: Вилкас что-то задумал. Но что именно — неясно. Поверить в то, что он хочет причинить Рин вред, Фаркас не мог, даже зная об их натянутых отношениях. Выходит, дело в чем-то еще.  — Не задавай вопросов, Фаркас. Я все объясню потом.  — Опять пытаешься держать меня за дурака? — Фаркас хмурится. Ему не нравится, что Вилкас сейчас словно не доверяет ему. Будто не верит, что Фаркас справится с задачей. Хотя он не первый раз сопровождает новичков на испытании доблести. Другое дело, что задание явно предстояло необычное, да и Рин была особенным новичком.  — Рин права. Мы оба плохо подходим для этого задания. И Кодлак об этом знает. Но Эйлу он не отправит с Рин по другой причине.  — Это по какой же?  — Тебе известно, как она реагирует на желание Кодлака избавить нас от проклятия Хирсина. Предвестник почему-то боится возможного влияния Эйлы и Скьора на новенькую.  — Я понял. Он боится, что Скьору и Эйле Рин будет доверять больше, чем Кодлаку и нам с тобой. Тогда твоя идея — несусветная дурость.  — Это почему же?  — А она хоть раз нас с тобой спутала, брат? — Фаркас усмехнулся, уставившись на Вилкаса глаза в глаза. Воин выругался сквозь зубы, помянув какого-то даэдра. Можно сказать, он признал правоту Фаркаса. Потому что обычно братья специально носили разные прически и разные же доспехи, чтобы Соратники не принимали их друг за друга. Но Рин безошибочно определяла, кто из них кто даже когда они были в шапках и обычной одежде. Даже в плащах, полностью скрывающих фигуру и броню. Даже ночью в полной темноте, когда кто-то из братьев выходил на улицу проветрить голову после вечерней попойки. Ни разу она не назвала Фаркаса Вилкасом или наоборот.  — Сам посуди, Ум ты наш Исграмора, — ехидничать над братом Фаркас не привык, но сейчас колкости сами просились на язык. — Сейчас мы все скрываем от нее только одно. Если ты покажешь ей недоверие или попытаешься обмануть, выдав себя за меня — ни к чему хорошему это не приведет. Поэтому в Каирн, похоже, идти мне. И не беспокойся за меня, брат. Если помнишь, я хоть и не самый умный в Круге, но точно не самый дохлый. Судя по скрипу зубов Вилкаса — тот с трудом сдерживается, чтобы не садануть хорошенько мечом хоть по чему-нибудь. И куда охотней он саданул бы мечом по Рин, как по причине всего происходящего. Фаркас лишь протянул руку вперед и хлопнул брата по плечу.  — Все будет нормально. Пойду, проверю снаряжение.  — Стой, брат, — Вилкас схватил его за запястье. Развернул лицом к себе и крепко стиснул в объятиях. — Береги себя. Прежде, чем Фаркас успел спросить, что это вдруг нашло на всегда спокойного и рассудительного брата, тот совсем тихо прошептал ему на ухо.  — Девчонка оборотень. Или охотник. Просто имей это в виду. Так же быстро разжав объятия, Вилкас сделал шаг назад и, не оборачиваясь, пошел в сторону кузницы. Фаркас лишь замер на месте, переваривая услышанное. Оборотень? Рин? Или охотник? Так что из двух? Как-то не вязались с ней не первое, ни второе. Вилкас сказал иметь в виду — он будет иметь в виду, не вопрос. Но странно это все.  — Фаркас, а у меня для тебя плохие новости. Хотя и не новости, скорей всего. Меня отправили на испытание доблести. И ты идешь со мной. И Джейро мне с собой взять нельзя. И это пиздец, — раздался за спиной спокойный и тихий голос. Слишком спокойный.  — Все будет в порядке. Не дрейфь, свежая кровь, — развернувшись к Рин, норд от души приложил ее рукой по плечу. Той его «похлопывание» было, что мамонту стрела — даже не поморщилась. Крепкая девчонка.  — Ты знаешь, где я живу? — спросила девушка.Фаркас кивнул.  — Зайдешь тогда за мной завтра на рассвете.  — Ты считаешь, что я у тебя в подчинении? — усмехается Фаркас. В принципе, его даже устраивает, если командовать будет Рин. Тем более, что она раньше сказала, что есть какая-то идея о том, как им вместе работать.  — Нет. Просто я живу практически у ворот города. И будет разумней по пути на выход захватить тебе меня, чем мне пилить через весь город лишний круг в Йорвасскр. Чуйка мне подсказывает, что набегаться мы еще успеем. Сколько там до каирна пилить по вашим лесостепям, дней пять?  — Чуть меньше. Это если верить карте.  — Картам лучше не верить. На картах не указаны непроходимые ебеня, помехи в пути и все такое. Так, ладно, по дорогам мы получаемся сможем добраться до форта Греймур… Итого минус два где-то…  — Что ты там считаешь?  — Да так, — девчонка махнула рукой. — Зайдешь за мной на рассвете. Только убедительная просьба — не опаздывать.  — Никогда не страдал непунктуальностью, — хмыкнул норд. Мудреное слово само сорвалось с языка. Нахватался, пока общался с этой… Перебирая вещи, он привычно укладывал в рюкзак все необходимое для дальнего похода. Необходимого было немного — Соратники за годы работы выработали свои правила о сборе снаряжения. Сушеное либо соленое мясо в качестве еды, немного сухарей. Большая фляга с водой. Вряд ли понадобится учитывая, что на их пути будет достаточно родников и озер, но правила есть правила. Запасные портянки, огниво, полный колчан стрел — и готово, он может отправляться хоть на другой край Тамриэля, не то что в Древний Каирн. Ночь проходит спокойно. В отличие от брата, Фаркас по непонятной причине не испытывает проблем с зовом крови. Если Вилкас более-менее мог отсыпаться только из-за вляния Рин, то его близнец благополучно дрых положенные шесть-восемь часов. Конечно, сложности были. Биение чужих сердец, желание загрызть кого-нибудь и прочие «прелести» отказа от трансформаций не миновали Фаркаса полностью. Но и не дали ему большого количества проблем. Где находится дом Рин, в Йорвасскре знали все. Два переулка от кузницы, вверх по улице до колодца, рядом — дом где из «благоустройства» пока что только пара бельевых веревок на ничем не огороженном дворе. Сейчас, когда Фаркас приблизился к нему, вокруг этих веревок как раз крутились Джейро и Люсия, развешивая на просушку пару шкур. Запах свежевыделанной кожи приятно щекотнул ноздри, заставив норда улыбнуться. И посмотреть более пристально на девочку. Новички говорили, что Рин просто подобрала на улице бродячего ребенка и привела к себе жить. Пару раз кто-то, находясь достаточно далеко от Рин, рискнул высказаться о том, что из девочки не вырастет ничего хорошего, как и из любого из уличных детей. За это новичок моментально получил грозный взгляд Вилкаса и требование следить за языком. Вряд ли брат желал вступиться за Рин и Люсию. Просто дело было в том, что большая часть Соратников — это люди, которые в свое время так же, как и имперская девочка, по непонятным обстоятельствам остались без родственников и были вынуждены искать свое место в жизни. Не все приходили к Соратникам — часть действительно становилась преступниками, но судить о человеке лишь на основании его происхождения или расовой принадлежности (опять мудреные словечки из репертуара белобрысой) — непростительная подлость. И последнее мнение — это не только слова белобрысой, но и мысли самого Фаркаса.  — Утро доброе, дядя Фаркас, — Люсия зевнула, прикрыв рот ладонью.  — Я к Рин, — будто это и так не было понятно.  — Сам будить будешь, или подсобить? — ехидно уточнил каджит. Норд лишь хмыкнул. Когда в первый раз котяра на его глазах на полном серьезе будил белобрысую Криком, от которого проснулась не только Рин, но и как минимум обитатели близлежащих домов — это его почти удивило. Почти — потому что к тому времени они в Йорвасскре уже поняли, что Рин может спать даже если прямо над ее головой в праздничном зале вовсю идет гулянка с песнями, мордобоем и другими развлечениями.  — Меня не надо будить, я уже проснулась, — раздался тихий смешок. Переведя взгляд на открытое окно второго этажа, норд обнаружил, что девчонка сидит на подоконнике в полной эльфийской экипировке и машинально крутит в руке кинжал. — Салют, — Рин приветственно махнула рукой и широко зевнула, прикрывая ладонью рот и спрыгнула прямо из окна на землю перед нордом. — Ну что, выдвигаемся?  — Если ты готова, то и я готов.  — Всегда готова. Эй, вы двое, ведите себя хорошо, пока меня нет.  — Мы плохо себя ведем только в твоей компании, причем ты, как правило, инициатор подобного поведения, извраще…  — Фус! — от крика Рин Джейро отлетел в сторону и, упав на спину. Проехался по земле. В отдалении хлопнули ставни.  — Даэдра вас подери, дайте поспать, дебилы! Понаехали тут… Рин демонстративно показала соседскому окну средний палец и, кивнув головой Люсии, бросила той какой-то сверток. Судя по тому, как звякнуло его содержимое, когда имперка отточенным движением «приняла подачу» — внутри деньги. И внушительная сумма. Про себя норд отметил, что обычно детям никто не давал в руки полные кошели монет. Но высказываться не стал. Рин поправила на плечах лямки рюкзака, попрыгала немного, утрясая его содержимое и, поправив висящий сбоку лук, сделала пару шагов по направлению к дороге. Хлопнув себя ладонью по лбу, достала из бокового кармана сумки пару пирогов, от которых на всю улицу запахло мясом, и протянула один Фаркасу.  — На, погрызи, пока идти будем. А то небось с утра не жрамши… Отказываться норд не стал. Тем более, что живот заурчал от одного лишь запаха. Он думал купить по пути чего-нибудь перекусить у уличных торговцев, которые толпой носились у городских ворот даже в это время, но раз угощают — чего отказываться? Вот это тоже странно. Поведение Рин, в смысле. Обычно перед членами Круга благоговели, почитали и боялись слова лишнего при них сказать. Угощать Фаркаса пирогами так, как это делает Рин, не осмелилась бы, наверное, ни одна из местных девчонок. Просто протянуть пирог и спросить, мол, будешь. Как с равным. И это было странно. Ту же Рию очень долго пришлось отучать называть их с Вилкасом «господинами». Да и Вилкас, бывало, с Кодлаком себя вел, как… Странно это. — О чем задумался? — они практически подошли к воротам, когда Рин прожевала свой пирог и начала привычно много болтать. Верней, сейчас она ожидала, что болтать будет Фаркас.  — О том, что ты странно себя ведешь для местных. Да, ты уже говорила, что отношение к Соратникам местных тебе ни о чем не говорит, да и сами мы не представляемся легендарным и мифическим чем-то. Обычные люди, и все дела. Но все равно какая-то ты… Странная. Даже для Скайрима. В других провинциях и подавно есть определенные… Привычки, что ли. Как ты говоришь — соблюдение иерархии и все в таком духе. У тебя этого нет.  — Я соблюдаю иерархию. Пока это дело не начинает плохо пахнуть. В смысле, когда меня против моей воли пытаются облапать — сначала вежливо скажу, потом в табло пропишу хоть босяку, хоть ярлу. Ибо нехуй. Потому что никакие звания, никакая иерархия и никакие заслуги не дают права вести себя по-скотски по отношению к другим людям. Никому, понимаешь, Фаркас? И то, что я ниже тебя по иерархии, не дает тебе права, например, облапать меня. Или оскорбить. Или выместить на мне злость.  — Но ты не соблюдаешь даже ту иерархию, которая привычна по отношению… Даэдра подери, не могу я твоими сложными словами говорить. Вот ты видела, как Рия к нам относится, так? — Видела.  — Но ты не стала относиться так же. Не называешь меня с Вилкасом «господинами» и на «вы».  — А надо? Так сказали бы, я б называла.  — Но Кодлаку ты «выкаешь».  — Кодлак мне чуть ли не в деды годится. Скьор — точно в отцы. С тобой у нас разница лет десять максимум. В смысле, я не знаю, сколько точно лет мне и сколько тебе, но если мне двадцать пять, а тебе — тридцать или тридцать пять, выкать при такой возрастной разнице кажется чем-то ненормальным. К тому же, ты сам подпустил меня на близкую дистанцию, когда потащил тренироваться, попросил показать приемы и все такое. Когда не стал отдавать приказов и напоминать, что я вроде бы как ниже тебя по этой вашей иерархии. Когда потащили всей компанией меня к себе за стол в первый же день. Кстати, Эйла при знакомстве тоже не стала говорить, что она член Круга — просто назвала свое имя и не стала меня поправлять, когда я обратилась к ней без лишних церемоний. Обращалась я к ней, кстати, тоже без них, потому что мы примерно одного возраста.  — Значит, со страшими ты все-таки на «вы».  — Смотря с какими. Знаешь, если человек в шестьдесят выглядит на тридцать и ведет себя соответствующе, то я могу просто не понять его истинный возраст и обратиться, как к сверстнику. Я уже молчу про эльфов, у которых возрастная градация и вовсе хрен поймешь какая. Есть ситуации, когда и к сверстникам нужно на «вы» — всякие официальные церемонии там. Или когда первыми на «вы» обратились и видно, что человек так привык, а «тыканье» для него — пиздец как непонятно и неприемлемо. Тогда и повыкать не в западло. В смысле, заебы других лучше принимать во внимание. Вот за такой болтовней они и дошли до конюшен. Одна из повозок как раз готовилась к отъезду и Рин быстро договорилась с возницей, чтобы взял их с Фаркасом до форта Греймур. Норд, в принципе, и сам мог бы вести переговоры, но привычней было стоять за спиной девчонки, изображая телохранителя. До форта было два дня пути. И поездка эта обещала пройти в спокойной и непринужденной обстановке болтовни с другими пассажирами. Болтала в основном Рин, что было ожидаемо. Что вдвойне ожидаемо — она не сообщила никому из пассажиров и крупицы важной информации. К моменту прибытия в форт Греймур все считали их с Фаркасом охотниками-наемниками, которые собрались вычистить очередную пещеру или рощу от диких животных, расплодившихся в последнее время. Пока ехали, успели много раз помянуть проклятую войну, из-за которой стражники делом не занимаются, обсудить политику и способы решения проблемы в ближайшее время. Короче говоря — к концу поездки Фаркас уже готов был затыкать рот Рин кляпом. И жалел, что не воспользовался предложением Вилкаса. Хотя, брат бы вообще от ее поведения взвыл. Послал же Кодлак на задание, Хирсин его… Лучше бы и правда Эйлу отправил — Охотница куда лучше переносила нескончаемый поток болтовни бретонки.