Возвышение Узушио

Меня ввели в кабинет к Узукаге. Сейчас предстоял тяжелый разговор. — Оставьте нас, — велел Каге АНБУ. Те нехотя, но послушались. Мы остались вдвоем. — Кхм, Наруто... Скажи мне, пожалуйста, что это было? — Вы про что, Узукаге-доно? — наивно спросил я. Старик поморщился. — Будто ты не знаешь. Что это за чакра была? Она намного более зловещая, чем у девятихвостого! Откуда ты владеешь такой силищей? И почему ты тогда убежал? — Узукаге-доно, перед тем, как я начну свой рассказ, я хотел бы уточнить одну вещь. — О, я заинтригован... позволь-ка я наложу на тебя печать правды, на время нашего разговора... Я кивнул и выждал, пока глава Узумаки встанет, подойдет ко мне и приклеит мне на голову печать. После всех этих махинаций он кивнул. Мол, можешь говорить. — Я, так же как и вы, прежде всего жажду величия Узушиогакуре, — выдал я. У Тэйфу расширились глаза. — Наруто-кун... Прости, я не знал, что эта цель у тебя и правда на первом месте. Но... все же, что это была за чакра? — уже чуть более доброжелательно спросил он. — Чакра Десятихвостого. Сказать, что он был удивлен — значит промолчать. Я выждал некоторое время и рассказал ему, из-за чего я стал джинчурики вновь и зачем я убежал из деревни. Тот кивнул. Он лучше других понимал, что на моем месте он бы сделал так же. Пожертвовать собой ради тех, кто тебе дорог — долг любого Каге. — Я понял, Наруто-кун. Я не стану удивляться, как ты смог одолеть Джуби. Я понимаю, что у тебя есть свои тайны. И не стану до них допытываться. Для меня достаточно того, что ты искренне желаешь Узушиогакуре счастья и процветания. — Кхм, Узукаге-доно... У меня как раз есть одно дело, что поможет достижению нашей с вами цели... — Да, я тебя слушаю, — как ни в чем не бывало произнес Каге. — Ну, тут такое дело... Я предложил клану Акасуна вступить в союз Водоворота. И вновь тот сидел, о**евая. — И... что они ответили? — спустя минуту, запинаясь, спросил он. — Сказали, что подумают, однако, — я сделал намеренную паузу, — судя по их реакции, они согласятся. Тэйфу громко выдохнул. — Ты хоть представляешь, что сделал? — спросил он упавшим голосом. Я стал лихорадочно думать, где я допустил прокол. Но Каге продолжил: — Ты практически сделал то, чего никто раньше не делал: ты стал доказывать, что дружба, и даже более, союз, между кланами возможен! И это... мягко говоря... ужасает. — Но почему? Почему ужасает? — уже не на шутку взволновался я. — Да потому что, Наруто, — слабо улыбнулся он мне. — Никто раньше не мог додуматься до столь гениальной идеи! Да и ты представляешь, что смогут сделать лучшие кукольники и лучшие мастера фуиндзюцу вместе? Да даже Учихи! Даже Сенджу будут трепетать! Даю... Видя, что Каге не на шутку завелся, я решил перебить его. — Простите, Узукаге-доно. Но союза еще нет. Акасуна еще не дали официальное согласие. — Ах да... — вновь посерьезнел тот. — Но в любом случае, Наруто, ты сделал то, что раньше считалось невозможным! Ладно, вижу, что тебе уже надоело тут стоять без дела, можешь идти. — Узукаге-доно, а могу ли я узнать... — хотел было задать вопрос я. — Да, с Мито все в порядке. Просто переутомилась на тренировке. Ничего серьезного. Она уже дома. Или не дома? Черт ее знает, где ее носит... Я молча поклонился и вышел. Все прошло даже лучше, чем я думал. Старик Тэйфу не только не будет мешать приводить в исполнение мой план, но и обеспечит всяческую помощь. И это обнадеживает. Ноги сами понесли меня на полигон. Там я видел ее в последний раз. И я хочу ее увидеть снова. Но, увы, меня ждал облом. Там тренировался Кенши. Я ведь так и не говорил с ним с тех пор, как сломал его катану. Он обернулся и увидел меня. Лицо сразу скривилось, будто он съел лимон. Я почувствовал, что совесть начала бушевать. — Эй, Кен... прости меня, дурака, а? Ну взбесился я тогда. Прости, — выдавил из себя я. Тот посмотрел на меня, а затем отрицательно помотал головой. — Извини, но простить тебя я не могу. Я уже не злюсь на тебя, просто... не могу, и все тут! — выпалил парень и убежал с полигона. Я тупо стоял и смотрел ему вслед. До меня начало доходить, что катана была непростой. Постояв немного, я отправился в свою комнату в общаге. Добрался я туда без приключений, а когда дошел, тупо завалился на кровать. Спать хотелось неимоверно, ведь последний мой отдых — двухчасовой сон в пустыне. Но поспать мне не дали. В дверь настойчиво постучали, и я нехотя поднял свою тушку и открыл. Сон как рукой сняло. Там была Мито. — И где ты был? — сухо спросила она. — Далеко. — А зачем вернулся? Я не стал отвечать, а просто шагнул вперед и впился в ее губы. Она тоже припала к моим устам. Мы стояли и целовались. Затем как-то незаметно зашли вглубь комнаты. Я на секунду прервал поцелуй, чтобы закрыть дверь. Страсть валила из нас обоих, как дым из паровоза. Я хотел ее. Хотел, как ничего больше. Наверное, если бы сейчас я сказал, что больше всего на свете я жажду возвышения Узушио, то печать правды бы подала сигнал. Сейчас я больше всего хотел ее. Как-то незаметно куда-то исчезла верхняя одежда. Осталось только нижнее белье. Но и оно нам не очень-то нужно. Но мы не торопили события. Мы просто наслаждались друг другом. Внезапно, я обо что-то споткнулся и упал на футон. Мито упала сверху, упирась своими руками в мою грудь. Ее вечная прическа в стиле Тен-Тен распалась, и сейчас красные локоны опустились до ягодиц. Она была рядом. Такая беспомощная, какой сейчас выглядела, но оттого еще более желанная. Я перевернул ее и оказался сверху. Мои руки жадно ходили по ее телу, не пропуская ни миллиметра нежнейшей кожи. Спустя пару секунд лиф был в дальнем углу комнаты, а я стал целовать ее шею. Из ее уст вырвался сладостный стон. Ей нравится, а кто я такой, чтобы перечить желанию принцессы Узумаки? Мои губы медленно сползли к груди. Она вздрогнула, когда я припал к ее соскам. Я покусывал их, водил вокруг них языком. Сейчас я был безмерно благодарен книгам Джирайи. Благодаря им я далеко не отсталый в этом деле. Мы лежали, а время текло. Я медленно стал опускаться ниже. Когда до заветной точке Х осталось всего ничего, она напряглась, а я быстро вернулся к ее лицу и поцеловал ее в губы. Она чуть-чуть расслабилась, а я вернулся к низу живота. Долой труселя! Они нам не нужны! Мы остались, в чем мать родила, но, кажется, ни я, ни она не удивились. Мы этого только ждали. В очередном порыве страсти я не удержался и стал входить в нее. Она вздрогнула, лицо перекосилось от боли. Увидев это, я остановился и стал целовать ее в щеки, губы, нос, нашептывая ласковые слова. Еще немного, и я стал потихоньку двигаться внутри нее. Сначала медленно, но со временем набирая скорость, я с хлюпаньем вводил свой член в ее киску и выводил обратно. У Мито, похоже, уже прошел болевой порог, и она тоже получала удовольствие. Через несколько минут я понял, что уже не могу сдерживаться. Да и она была уже на пределе. Ускорив движения, я почувствовал, что мой член сдавило сильнее, чем раньше. Мито не выдержала раньше. Но от усиленного давления мой половой орган лишь ускорил процесс. Я излил в нее все. Немного полежав, отдышавшись, я посмотрел на нее. Теперь уже ни у кого из нас не было сомнения, что я — ее, а она — моя и ничья больше. Внезапно я рассмеялся. — Ты... фуф, ты чего? — спросила меня девушка. — Твой отец нас прибьет, — устало произнес я, обнимая девушку и засыпая сном младенца.