***
Паркер лежал обутым на собственной кровати, бездумно глядя в потолок. В его руке тлел косяк, который он сам смастерил и набил отменной травкой полчаса назад. Окна в комнате были закрыты, поэтому в воздухе витали клубы вонючего дыма, по запаху схожего с дерьмом. Впрочем, трава, не пахнущая дерьмом – плохая трава. Эту аксиому знали абсолютно все, кто «в теме», к числу которых относился Уайт. Поэтому тошнотворный запах не вызывал у него никакого отвращение. Его веки стали тяжелыми, а глазные яблоки налились кровью, словно парень не спал неделю или около того. Из соседней комнаты доносился крик телевизора – его семилетняя сестра Одри смотрела мультики. Скорее всего, «Спанч Боба», но Паркер не был в этом уверен. Главное, что малышка хохотала. Её смех был для парня бальзамом на душу. И хоть отцы у них были разные, он без ума обожал эту девчушку. Дело в том, что отец Паркера ушел из семьи, когда мальчишке было всего десять, а об отце Одри никто ничего не слышал. Даже Саманта. Она сама не знала, как так получилось, что забеременела от мужчины, чьё имя ей было неизвестно. Да и вообще всё случилось быстро. Она так долго воздерживалась от секса, что когда ей представилась возможность, она не смогла устоять и поддалась искушению, проведя ночь с незнакомцем. Вроде бы, он говорил, что зовут его Рональдом, но она не была уверена. Да и какая ей была к черту разница к его имени, когда она с ужасом осознала, что беременна? Нежеланный ребёнок от неизвестного мужчины в столь малообеспеченной семье (Саманта работала медсестрой, сами понимаете, какая там дерьмовая зарплата). Но на аборт она не решилась. Отчасти потому, что Паркер ей не позволил. Да, ему на тот момент едва исполнилось пятнадцать, но Сэмми всё ему рассказала. Они были поистине близки и такими же оставались по сей день. Может, потому, что Саманта родила Паркера в семнадцать лет, а может, потому, что ей не было времени искать других друзей. На кухне грохотали кастрюли. Парень предвкушал сытный обед, который поглотит без особых усилий из-за дикого жора, который, как правило, посещает после того, как затягиваешься травкой. Дверь в комнату резко распахнулась. Светловолосая, заплетённая в косички и с побитыми от неудачной езды на велосипеде коленками, замазанными зеленкой, Одри ворвалась в комнату, плюхнувшись на кровать рядом с Паркером. - Эй, малышка, выйди отсюда. Здесь слишком дымно, - осипший голос, полон заботы. - Мультики закончились, - девчушка перевернулась на животик, подперев подбородок ручками. - Значит, сейчас начнутся новые, - Паркер вновь затянулся. – Сейчас ты смотрела «Спанч Боба»? - Да. - Ну вот, минут через пятнадцать начнутся «Винкс». Ты же любишь «Винкс», правда? - Нет. - Разве? Еще неделю назад ты была от них без ума. - Мне не нравится Блум. Она очень выпендривается и ей все уделяют слишком много внимания. Мама говорит, что таких, как она, люди называют выскочками. - Мама всегда права, детка. - Правда? Мама говорит, что только тупенькие ослы курят вонючие сигареты, которые куришь сейчас ты. В этом она тоже права? Выходит, ты тоже осёл? – писклявый и невинный голосочек Одри заставил Паркера усмехнуться. Рассуждения младшей сестрёнки его забавляли. - Нет, детка. Я не осёл. Просто наша мама любит всё драматизировать. - А что означает «драматизировать»? – девочка скривилась от непонятного ей слова. - Это значит, «преувеличивает». - Типа делает из мухи слона? - Да, из мухи слона. Именно так. - Тогда зачем же ты куришь? – всё никак не унималась Одри. - Чтобы перестать думать. - Вообще? Разве так можно? - Нет, я просто пытаюсь отвлечься от мыслей об одном человеке, о котором думаю всё грёбанное время. - Мама не разрешает говорит слово «грёбанный». - Во-первых, детка, ты уже это сказала. Во-вторых, это тебе она запрещает, мне – нет. - Так нечестно. - Всё честно. Я взрослый, а ты нет. - Надеюсь, когда я стану взрослой, я не буду курить вонючую штуку и пытаться перестать думать о ком-то. Это глупо. - Я тоже на это надеюсь. Даже больше, чем ты можешь себе представить, - он потушил косяк. Вскочил с кровати и открыл окно, чтобы проветрить комнату, раз уж здесь Одри. О ней он заботился, как ни о ком больше. Рядом с этой крохой все его Гитлеровские идеалы, кидание зиг, расизм уходили куда-то на задний план его жизни, выпуская наружу доброго Паркера Уайта, который души не чает в младшей сестрёнке. Одри сползла с кровати, встав прямо перед братом, который возвышался над ней на полметра. - Я люблю тебя, - из её сладеньких уст эти слова прозвучали уж слишком трогательно. Паркер поджал губы, прежде чем присесть на корточки, взяв крошечные ладошки сестрёнки в свои. - И я тебя, милаш, - он поцеловал её в лоб. – Даже не представляешь, как сильно. - Паркер, - Саманта резко распахнула двери, секундой позже она учуяла запах травки. – Черт возьми, я же говорила не курить при ней! – женщина подхватила малышку на руки, переведя взгляд на сына. – К тебе пришли, - она посмотрела в коридор, словно приглашая кого-то пройти в комнату.Radiohead – Karma Police
Сердце Паркера птицей взлетело вверх, к горлу, чтобы пропустить несколько ударов и вернуться на исходное положение. Прямо перед ним стояла Эмма. Девушка, которая не давала о себе знать больше, чем месяц. Та самая, о которой он замучался думать. Та самая, которая будоражила его рассудок, отключала мозг, приводила в бешенный ритм сердце и заставляла твердеть его член. Э.М.М.А. Он не мог найти в мире более прекрасное имя для девушки. Не мог себе представить кого-то более красивого и родного ему душой. Саманта молча вышла с комнаты, прихватив с собой Одри. - Привет, - пухлые губы девушки содрогнулись. Паркер затаил дыхание. Пытался найти хоть одну причину, чтобы сдержаться и не поцеловать рядом стоящую девушку, которая даже изменившись во внешности, всё так же нравилась ему. Но не нашёл ни одной. И впился в её губы сладким и тягучим поцелуем, обхватив ладонями её безупречное лицо. Его язык ласкал её нёбо, но не смотря на это, их поцелуй нельзя было назвать пошлым. Он был… долгожданным? Милым? Полным любви и обожания? Да. - Я так скучал по тебе, ты даже не представляешь, - едва отстранившись от неё, прошептал Паркер. - Представляю. Потому что я тоже скучала, - и это была правда. Она безумно скучала. Ждала встречи с ним и Джастином. Но сначала встретилась с Бибером, чтобы посоветоваться с ним на счет Уайта. Она не была уверена в своих чувствах к нему, не знала, хочет ли она чего-то большего, ведь прекрасно знала, какой сложный человек этот Паркер Уайт. Но в тот миг, когда они стояли в накуренной, еще не успевшей проветриться комнате, сомнения испарились. Эмма с обожанием смотрела в его прекрасные бездонные глаза, моля его своим взглядом о продолжении столь сладкого поцелуя. И Паркер дал ей то, чего она так желала. Уверенно и развязно их языки сплетались в одно целое, водили по нёбу, по десне под верхней или нижней губой, отдавая жаркие импульсы внизу живота. - Я рад, что ты пришла, - прошептал Паркер, обняв девушку за плечи.