Фаворитка

Послевкусием быть твоего глотка, Мягким «ль» на кончике языка Самой острой гранью того клинка, Что у шеи… Той, что спросит «…а хочешь увидеть дно?» Наливая пьяное, с губ, вино, Той, что вечно требует лишь одно — Слепо верить… Быть последней и первой из всех цариц, По ночам к ногам твоим падать ниц, Нарушать последнюю из границ, Ближе к раю… Истязая больнее, чем страх и плеть, Заставляя больше всего хотеть Жарким «да» с искусанных губ слететь «…разрешаю…» (Автор неизвестен) — Он великолепен. Дафна обреченно вздохнула и отложила в сторону флейту, на которой вот уже битый час пыталась разучить боевую маголодию. С этой маголодией она столкнулась еще в Эдеме на уроках Шмыгалки. Неподражаемая Эльза Керкинитида Флора Цахес, любившая продемонстрировать всему классу, что Дафна — самая бездарная ее ученица, однажды обмолвилась, что для того чтобы сыграть маголодию такого уровня сложности, нужно находиться в полной гармонии со своей флейтой. Необходимо чувствовать инструмент так же хорошо, как свою руку, знать каждый его миллиметр, каждую даже самую крошечную царапинку. — Флейта и фы, мои форогие фрузья, фолжны стать единым целым! Гармония, согласие с самим собой и, конечно же… — она вдруг достала из складок своего нелепого платья огромный клетчатый носовой платок и шумно высморкалась, после чего быстро взглянула на хихикнувшую за задней партой ученицу. — Фпрочем, кое-кто никогда не фможет дофтичь гармонии с самим собой, — произнесла она сердито. — Фыход остается фсего один. — Какой же? — дерзко поинтересовались с задней парты. — Офтавить крылья и флейту и больше никогда не позорить доброе имя Светлого Стража. Фам это понятно, форогуша? Дафна равнодушно пожала плечами и провела кончиком языка по золотому колечку в своей нижней губе. — Фонятно, — не удержалась она, за что была тотчас же изгнана из класса. И вот теперь, спустя каких-то пару тысяч лет, ей предстояло заново вспомнить сложную маголодию и хотя бы попытаться овладеть ею. Кто знает, что ожидает ее в резиденции Вильгельма Завоевателя. Нужно быть готовой защитить себя самостоятельно, ни на кого не рассчитывая. Осложняло дело то, что большую часть нот нужно было играть безостановочно, без единой паузы, без малейшего вдоха. С этим у Дафны обнаружились серьезные проблемы. Упрямое тело, как выяснилось, могло продержаться без воздуха всего тридцать секунд, не больше. А дальше перед глазами начинали мелькать яркие звездочки, и голова шла кругом. Дафна хоть и злилась, но попыток своих не прекращала, до тех пор, пока в ее комнату, находившуюся под самым чердаком дома № 13 по Большой Дмитровке, не вошла Ната. Одетая в узкие джинсы и обтягивающую светло-голубую водолазку с обнаженным левым плечом она, как всегда, выглядела привлекательно. Совсем не удивительно, что Мефодий нет-нет, да и бросал в ее сторону заинтересованные взгляды, что, разумеется, самой Вихровой чрезвычайно льстило. Она вошла в комнату, по привычке, без стука, небрежно прикрыв дверь легкомысленным движением бедер. — Он великолепен, — заявила девица с порога и, не обращая внимания на Дафну, застывшую с недоумением на лице, пританцовывая, подошла к окну. — Светлая, я редко кому завидую, но тут не могу не признать — тебе чертовски повезло, — добавила Ната, распахнув створку оконной рамы и впустив в комнату промозглый западный ветер. Девица перекинулась через подоконник и посмотрела куда-то вниз. Дафна нахмурилась и, поднявшись с кровати, подошла к Вихровой. — Что, во имя Света, ты делаешь? — спросила девушка раздраженно. Ната в последнее время делала все, чтобы вывести ее из себя, и получалось у нее неплохо. — Надеюсь, у тебя были веские причины придти сюда без приглашения и впускать в мою комнату лютый холод. Вихрова фыркнула, выпрямилась и пропустила Даф на свое место. — Глянь, — усмехнулась она. Дафна выглянула на улицу. Обычный февральский вечер. На часах примерно пять, а город, который никогда не спит, уже погрузился в сумерки. Даже мягкий свет уличных фонарей не способен был добавить капельку уюта в унылую картину вечерней, заливаемой уже второй день противным дождем Москвы. Мокрые деревья, с которых при малейшем дуновении ветра капает ледяная вода, мокрые скамейки, мокрые улицы, мокрые крыши домов, мокрые бродячие собаки, мокрые люди. Ничего примечательного или хотя бы мало-мальски интересного из окна девушке увидеть не удалось. Она с недоумением смотрела по сторонам, пытаясь понять, с чем же ей все-таки чертовски повезло, но тщетно. Вихрова раздраженно вздохнула и указала длинным тонким пальцем куда-то влево. Даф послушно повернула голову и увидела… Эссиорха. Хранитель, опираясь на свой мотоцикл, стоял прямо под фонарем, скрестив на груди руки и глядя куда-то прямо перед собой. — Я вижу только Эссиорха, — произнесла девушка. — Но что он здесь делает? Мы не договаривались о встрече… Ната вновь раздраженно вздохнула и оттолкнула Дафну от наблюдательного пункта. — Ты слепая? Неужели не видишь? Это не «только Эссиорх», это ЭССИОРХ! Он великолепен… — девушка вновь перегнулась через подоконник и застыла с мечтательным выражением на лице. — Вихрова, ты свихнулась? — догадалась Дафна. — А я говорила, что эти твои гадания на мышиных внутренностях до добра не доведут. — Заткнись. Ты ни черта не понимаешь, — отмахнулась от нее Ната. — Он идеален. Ты видела эти руки? Как у него играют мускулы, когда он заводит свой драндулет? А эти его майки… Да он каждый день в новой, потому что старые на нем рвутся! А эта его кожаная куртка, которая просто на нем не застегивается? А эти глаза… Эти небрежно расчесанные волосы… Эти длинные ресницы… Мягкие чувственные губы… Да они же созданы для поцелуев! А этот его… Дафне пришлось наступить девушке на ногу, чтобы она умолкла. — Ты перегрелась? Заболела? В тебя ударило любовное проклятье? Ты только послушай себя! Что ты вообще несешь?! Какие руки, какие ресницы? Эссиорх — страж Света! — И что? По-твоему, страж Света не может быть хорош собой? — Ната презрительно прищурила левый глаз. — Ну… — Даф замешкалась. – Ну, может, наверное. Но это же Эссиорх! Ната покачала головой и покрутила пальцем у виска. — Будь у меня такой хранитель, я бы не тратила время на дурацкие дудочки. Даф решила оставить без ответа это замечание. Она решительно отодвинула Вихрову от окна и с силой захлопнула раму. — Если это все, что ты хотела мне сообщить, милости прошу, выйди из моей комнаты и не мешай мне тренироваться! А еще ты очень обяжешь меня, если научишься стучать, прежде чем входить. — Тренироваться? — последние слова Вихрова проигнорировала. — Может, хотя бы подойдешь к нему и спросишь, зачем он приехал? — Наверное, к Улите, — пожала плечами девушка. — Улиты в резиденции нет, — не отставала Ната. — Зато есть кое-кто, кому за три дня нужно успеть стать падшим ангелом. Смекаешь? Девушке захотелось уронить на голову надоедливой Вихровой, которая уже просто откровенно зарывалась, табуретку. А потом еще раз… И снова… — Я бы на твоем месте использовала этого красавчика в корыстных целях, — хихикнула Ната как-то уж очень двусмысленно. Даф поспешила накинуть на плечи куртку и выйти из комнаты, чтобы не видеть эту нахалку. — Передай ему пламенный привет, — крикнула вслед девушка. — Возьму для тебя автограф, — буркнула Дафна. *** — Лучше? — участливо поинтересовался Эссиорх, внимательно наблюдая за своей подопечной. Девушка поймала на себе этот взгляд, и он ей не понравился. На нее смотрели, как на тяжелобольную. — Намного, — попыталась улыбнуться она, отпивая из пластикового стаканчика дымящийся черный кофе, который хранитель телепортировал из ближайшего бара, заявив, что этим кофе могла обжечься маленькая девочка. Что малышка могла забыть в баре в такой час, неизвестно. Они находились в заброшенном парке на самой окраине Москвы и негромко разговаривали. Точнее, говорила в основном Дафна, а Эссиорх только слушал, хмурился и кивал каким-то своим мыслям. Ситуация, в которую попала девушка, определенно ему не нравилась. — Тебе не следует туда ходить, — произнес хранитель, когда Даф замолчала и сделала из своего стаканчика еще один глоток. — Ты могла бы вернуться в Эдем, а о Мефодии мы позаботились бы сами. — Дело не только в Мефодии, — помолчав, отозвалась Дафна и прижала стаканчик к щеке, наслаждаясь его теплом. — Я не могу подвести Арея. Эссиорх как-то странно взглянул на нее. — Арея… — эхом повторил он. — Ну да, конечно. Как я мог забыть. Бывшему богу войны и первому клинку мрака явно требуется больше помощи, чем тебе. — Не утрируй. Он дал мне слово, что поможет пройти через все это. — И ты веришь ему? — А ты – нет? Арей — страж мрака, но он человек чести. И слов на ветер не бросает. — Ты что — его защищаешь? — удивился хранитель. — Он убийца, Дафна. Такой же, как и его приятели. Ты для него — всего лишь девочка с крылышками на шее. Что мешает ему отдать тебя Лигулу? — До сих пор не отдал, — заметила Даф. — Это лишь вопрос времени. — Для стража Света ты слишком добр, — съязвила девушка. — Извини. Просто ты заблуждаешься. И это меня сильно печалит, — Эссиорх подошел к ней и опустился на свободное место на старой скамейке. — Не Арей, а я отвечаю за тебя. И я переживаю за тебя, как и любой другой страж-хранитель за своего подопечного. Ты просто мастерски влипаешь в истории и лишь чудом выбираешься из них невредимой. Но… — он умолк, стараясь подобрать подходящие слова. — Но что, если в этот раз все закончится гораздо хуже? Я не смогу защитить тебя там. Мне туда просто не попасть. А доверять твою жизнь Арею… Весьма сомнительная затея. — Может, мне и не понадобится ничья защита, — пожала плечами девушка, допивая свой кофе и сразу же ощущая, как уходит тепло из пальцев, которые согревал горячий стаканчик. — Если мне удастся стать там «своей». — Три новых черных пера, — произнес Эссиорх, вглядываясь в пространство за девушкой, где находились ее огромные крылья, не видимые простым смертным. — Чтобы пройти через охранные руны, потребуется намного больше. Ты понимаешь, что вернуть крыльям прежний цвет будет совсем непросто? Может понадобиться не одна тысяча лет. Плюс ко всему, пребывать в Эдеме для тебя станет довольно проблематично. Грифоны перестанут пропускать тебя. Тебя будет тянуть вниз. Раз, поддавшись злу, остановиться очень сложно. Чем ты только думаешь, Дафна? — Я знаю, — устало ответила девушка. — Но я ведь буду стараться… Ты же поможешь мне, правда? Не бросишь? Без тебя мне не справиться… Хранитель взял ее за руку вместо ответа и легонько погладил пальцы. Ему очень не нравилось, на какие жертвы готова пойти его подопечная ради репутации барона мрака, но переубедить ее он был не в силах. Даф молчала, ощущая приятное тепло, исходящее от хранителя, и невольно прокручивала в голове сегодняшний разговор с Натой. Она украдкой поглядывала на Эссиорха и не могла не признать, что он действительно хорош собой. Вполне привлекательный молодой мужчина с красивыми глазами и длинными девчачьими ресницами. В голову вдруг полезли совершенно идиотские мысли, от которых щеки предательски покраснели. Девушка резко вырвала свою руку и встала. — Мне холодно. Отвези меня в резиденцию, — произнесла она, заметно нервничая. Совершать плохие поступки ради дела — это одно. Совсем другое — подсознательно их желать. Все же мрак подобрался к ней очень близко, раз уж в голову полезли такие мысли. — Может, поедем ко мне? — предложил хранитель, поднимаясь следом за ней. — У меня ты сможешь нормально выспаться в тишине и покое. И будешь в полной безопасности, это я тебе могу гарантировать. — Эссиорх, ты не понимаешь меня, кажется, — разозлилась девушка. — Чтобы стать темной, мне нужно дышать тьмой, а не твоим дурацким бензином, которым пропах каждый метр в твоей квартире. Отвези меня в резиденцию. Если тебе не трудно. Хранитель, если и обиделся, виду не подал. Он молча пожал плечами и пошел заводить мотоцикл. Спорить с девушкой было бесполезно во все века. Уж он-то это знал. *** — Извини, — пробормотала Даф, разглядывая носки своих сапог. Эссиорх подошел к ней совсем близко и привлек к себе. Все также молча, без лишних и никому не нужных слов. Он ощущал, как ей тяжело сейчас и был просто не в праве на нее обижаться. — Все хорошо, — прошептал хранитель, поглаживая ее по голове. — Мы справимся со всеми трудностями. Девушка хмыкнула, услышав это «мы». Она просто не заслужила такого хранителя, как Эссиорх, и ей было очень стыдно перед ним за свое поведение. Прижимаясь к теплой широкой груди, Даф вдруг подумала, что Ната была права. У него действительно были очень сильные руки. Щеки вновь залил румянец, и стало отчего-то жарко. То ли проклятая Вихрова так повлияла на девушку, то ли близость хранителя, то ли сидящая в ней тьма, но мысль, которая пришла в голову, показалась ей на данный момент самой верной. — Ты мне поможешь? — тихо спросила Дафна, отрываясь от него и приподнимая голову вверх, чтобы заглянуть ему в глаза. — Конечно, — пообещал Эссиорх, видимо не совсем понимая, что именно от него требуется. — И ты простишь мне любой мой поступок? Хранитель на мгновение замешкался, но все же решительно кивнул. Он относился к ней как к ребенку, которого нельзя не простить, даже несмотря на то, что он нашкодил и непременно нашкодит еще. Девушка ощутила, как к горлу подступает ком. Стало очень обидно. И за себя, и за Эссиорха, и за Мефодия, и за Улиту, и, почему-то, за Арея. Но, несмотря на это, она немного привстала и, стиснув руками ворот его кожаной куртки, коснулась губами губ своего хранителя. «В самом деле, теплые и очень чувственные», — подумалось ей вдруг. Эссиорх воспринял ее поступок довольно неоднозначно. Вначале он попытался отстраниться, сбитый с толку и совершенно обескураженный, но уже потом, услышав тихое, почти умоляющее «пожалуйста», неожиданно крепко прижал девушку к себе и поцеловал ее сам. Его поцелуй не был похож ни на что. Он не кружил голову, не заставлял пульс биться чаще, не выбивал почву из-под ног. И в то же время, ничего слаще Дафна еще не испытывала. Его губы двигались немного неуверенно и очень осторожно, руки бережно прижимали ее к сильному телу, так, словно бы хранитель боялся причинить ей боль. Даф разозлилась на него. И на себя. И на весь мир. Темных перьев, в самом деле, стало больше, ибо поступок ее был далеким от праведного, но все же она ожидала чего-то другого. Даже теперь хранитель относился к ней, как к фарфоровой статуэтке, которая может в любой момент разбиться. Он целовал не девушку. А свою подопечную. И по-другому быть просто не может. Она отстранилась. — Прости, — тихим, немного охрипшим голосом пробормотала девушка. — Это было ошибкой. — Да, — кивнул хранитель. – Рад, что ты это понимаешь. — Спасибо, что помог. — Я этого не хотел… Дафна, послушай… Но она уже отвернулась и решительно зашагала прочь. Ей не хотелось его видеть. *** В резиденции было темно. Не горела ни одна свеча, и все указывало на то, что обитатели особняка давно спят. Даф бесшумно прикрыла за собой дверь и на цыпочках зашагала в сторону лестницы. Наверное, завтра ей придется объяснять Мефу, куда она пропала на такое долгое время, но это будет только завтра. Сейчас ей хотелось лишь одного — забыться крепким сном и стереть из памяти события сегодняшнего вечера, за которые до сих пор было стыдно. Она уже почти добралась до лестницы, как вдруг сзади раздался негромкий голос: — Решила последовать моему совету, Светлая? Девушка вздрогнула и вцепилась рукой в перила. Свет так и не зажегся, но присутствие Арея было очень ощутимо. Трудно было сказать, где именно находился мечник, казалось, что он повсюду. — Следите за мной? — дерзко отозвалась она, не оборачиваясь. — Следил, — признал Арей. — Ты разыграла довольно душераздирающий спектакль на улице. Мне, в самом деле, стало жаль светленького. Он так старался, но все равно не смог произвести на тебя должного впечатления. — Вас это не касается, — буркнула Дафна. — А Улита… Бедняжка так расстроится… А Мефодий… Бедааа, — протянул мечник с издевкой. — Ты темнее, чем кажешься на первый взгляд, крошка. Извини, недооценил тебя. — Вы им все расскажете? — Я? — Арей искренне удивился. — Зачем мне это? Пусть лучше тебя терзают угрызения совести. Так будет намного забавнее. — Вы издеваетесь… — тихо ответила девушка. — Немного, — его голос раздался прямо у нее над ухом и Дафна резко обернулась. Во тьме трудно было разглядеть его лицо, но то, что барон мрака стоял рядом с ней, было очевидно. — Ты дрожишь. Холодно? Или страшно? — Что вам от меня нужно? — девушка сделала шаг назад и, споткнувшись о ступеньку, едва не упала. Сильная рука крепко стиснула ее запястье и помогла удержать равновесие. Арей приблизился к ней вплотную и, разжав ее пальцы, сжимающие перила, подхватил ее на руки. — Вы спятили! — вскрикнула Дафна, когда мечник уселся на диван и усадил ее к себе на колени. — Спятил, — согласился он, зажимая ей рот. — Замолчи, будь любезна, ты перебудишь всех. Лучше расслабься. Я не сделаю ничего дурного. Я лишь хочу помочь тебе. Ты должна стать темной, девочка. И ты стараешься изо всех сил, я вижу. Но тьма должна быть не только в поступках. Она должна быть в твоих мыслях. То, что ты делаешь, напоминает детские проказы. То, что твои перья темнеют — показатель не того, что ты становишься темной. Скорее того, что стражи света так себя вести не должны. Но охранным рунам и тем более Лигулу будет все совершенно ясно, едва ты окажешься там. Тем будет хуже для тебя, если ты сможешь войти, но останешься под подозрением. Я не хочу, чтобы на протяжении всего вечера к тебе присматривались и пытались вывести на чистую воду. Он убрал ладонь и позволил ей сделать глубокий вдох. — Что мне делать? Вы меня запутали! Я не знаю уже, что плохо, а что хорошо, — пробормотала она. — Для начала расслабься. И доверься мне. Я сделаю все сам. Мне нужна лишь твоя покорность. Ты ведь будешь меня слушаться? Дафна зажмурилась от выступивших на глаза слез и сдержанно кивнула. Ей было уже все равно. — Отлично, — прошелестел у нее над ухом тихий голос. А потом девушка ощутила на своем теле сильные мужские руки. Все тот же голос продолжал шептать ей что-то успокаивающее. Дафна прикрыла глаза и полностью расслабилась.