Ошибочка вышла! Ой ли?

4. Не моя жизнь. Часть 2. Комната Себастьяна. Через какое-то время меня отпустило, хотя в висках еще неприятно пульсировало. Я развернулась из скрюченного состояния и легла на спину. Руки сложила на груди. Образцовый покойничек! Только белых тапок не хватает, да свечки. Глаза бездумно шарили по потолочной лепнине, а думать было лень. «Наверное уже обед», - мелькнула мысль, когда я увидела свет солнца из окна. Хорошо, что остаточная боль от того обморока с воспоминаниями помогла упорядочить все в голове. Оказывается это моя, то есть Себастьяна, комната. Находится она в западной части дома отчима. Его самого не было дома уже полторы недели – важные переговоры. В западной стороне жил только я, так как тут было ближе к библиотеке и спортивному залу. Да и мать, проживавшая ближе в середине дома, поселила Эсмина в восточной части и поэтому не хотела, что бы мы находились рядом. - Он же его испортит! Моего милого ангелочка Эсмина! – говорила она своим подружкам–стервам. Боль почти прошла, и я опять попыталась встать. На этот раз получилось. Слегка шатаясь, я побрела к зеркалу. Вот ведь баранье упорство и какая-то одержимость - мне надо обязательно рассмотреть себя! Из зеркала на меня пялился все тот же мальчик. Волосы, после сна, были растрепанны, синие глаза еще сонные, а одежда все помятая. И кто-то опять напялил на меня эту рубашку! «Надо будет нормальную пижаму найти», - подумала я. – «Хм-м, мне кажется или глаза стали светлей?» - заметила я. - Да и черты лица немного изменились, - это уже вслух. «Мне надо полностью себя рассмотреть!» Глубоко вздохнув и выдохнув, стала снимать с себя одежду. Сняв рубашку, заметила на руке, на запястье, ниже большого пальца, маленький шрам. - Оп-па, да это ж мой! – удивилась я. – И родинка около него моя! Что за бред? – пробормотала в недоумении. Уставилась в отражение. Да-а, а некоторые черты лица почти незаметно изменились! Разрез глаз стал более «кошачий», нос стал немного вздернут и губы пухлее, чуть-чуть, хм-м…а вон и моя родинка на мочке левого уха! Я увлеченно рассматривала себя и хотела уже снять и штаны, но…. Но я опять услышала шаги за дверью! Ощущая дежа-вю, подбежала к кровати и села так, будто только собираюсь встать с нее. Дверь открылась, и в комнату вошел тот мужчина, дворецкий, который спрашивал про мое самочувствие. «Ганс» - всплыло ее имя в памяти. - Как вы себя чувствуете, господин? – осматривая меня глазами, спросил он. - Спасибо Ганс, уже хорошо, - решила успокоить я его. - Я нашел вас на полу, у зеркала. Что случилось? - М-м…у меня резко заболела голова, а дальше ничего не помню, - неуверенно, будто вспоминая, ответила ему. - А сейчас? Ничего не болит? – подходя ближе, спросил он. - Все хорошо, - повторила я. - Вам ничего не надо? - Не… - мой отказ прервало громкое урчание в животе. - Поедите здесь, в столовой? – уточнил он. - А можно на кухне? – спросила жалобно. Я все еще помнила и в этой и в той жизни, что такое есть в столовой в одиночестве. - Хорошо, - улыбаясь, ответили мне. Видно эта просьба звучит уже не в первый раз. – Вам помочь одеться? - Если не трудно, - кивнула я. Ганс подошел к большому шкафу в углу комнаты и достал оттуда черные шорты и темно-синюю рубашку с коротким рукавом и отдал мне. Пока я рассматривала эти вещи, он с улыбкой поднял и убрал в корзину рубашку от пижамы. Взял какую-то обувь для меня и поставил рядом с кроватью. Какой сервис! Придаваясь мечтаниям, я не заметила, как он снял с меня низ пижамы и одел шорты. Очнулась я только тогда, когда он застегивал последние пуговицы на рубашке. - Господин? – спросил он, надевая что-то типа балеток мне на ноги. - А-а? Что? – спросила я задумчиво. - Все готово. Пойдем? - Да, конечно, - ответила, спрыгивая с кровати. Мне предстоял вкусный м-м-м…обед? Мы не быстро шли по коридору. Впереди Ганс, а я позади него. И пыталась незаметно рассмотреть то человека, то коридор. И то и то мне нравилось. Еще в первую встречу я заметила теплые карие глаза мужчины. Достаточно молодой, и видно, что находится в хорошей физической форме. Черты лица достаточно приятные: не широкие глаза прямой нос, высокие скулы. Волосы темно-каштанового цвета убраны в низкий хвост, а кончик достает до середины лопаток. Я полюбовалась, как лучики солнца создают на его волосах рыжие всполохи, и повернула голову, что бы осмотреть коридор. Приятные приглушенные коричневые и красные тона, деревянная отделка, парочка картин с пейзажами, несколько ваз в греческом стиле и большой фикус на повороте к лестнице. Мы спустились вниз по красивой лестнице с чугунными перилами, и я почувствовала потрясающий запах жаренного мяса. М-м-м! Сглотнула слюну и взглянула на Ганса. - Амалия приготовила чудесный гуляш, - ответил он, смотря на меня с отцовской улыбкой. «Амалия – это кухарка в этом доме вот уже 12 лет», - «вспомнила» я. Вот мы и дошли до кухни. Зайдя внутрь, я увидела крупную женщину с темно-рыжими волосами и в фартуке, стоящей за плитой. - А вот и мы, - сказал Ганс. Чем изрядно напугал женщину. Она подскочила и обернулась к нам. - Не пугай меня так! – возмущенный упрек в сторону Ганса. – О-о! Бастиан, дорогой, с тобой все хорошо? Голодный, наверное? – с нежной улыбкой и заботой в голосе спросила она. - Есть чуть-чуть,- шепотом. - Садись, садись! Ганс не стой столбом, помоги! Я была усажена за небольшой стол и, как по мгновению ока, передо мной оказалась большая тарелка. Вдохнула божественные запахи. Ну что, предадимся чревоугодию?