"У перекрестка"

...Краснолесье отличалось редкостной унылостью всегда, с наступлением же лета к ней добавились пыль и духота. Гномы приехали в город вечером, и несложно было догадаться, что днем и пыли, и духоты будет только больше. Однако ночью внезапно налетела гроза, и к утру Краснолесье сияло и благоухало свежестью. Фили шел по улице, огибая большие лужи и перешагивая мелкие. Он выбрался сюда впервые после «боевого» выезда за Кили, и вообще первый раз — летом, и теперь просто глазел по сторонам, ни о чем особо важном не думая. Понятно было, что умытым и свежим город останется очень недолго, так хоть посмотреть, на что это явление похоже... Лавки обоих ювелиров располагались недалеко от базарной площади, туда Фили и направлялся. Не к Тэду, разумеется — к Мартину, узнать насчет работы и попытаться упросить старика отдавать Фили побольше заказов. Времени до осени не так много, а заработать нужно было успеть сумму немалую. Остановившись у знакомой лавки, Фили не сразу сообразил, что не так. И только уткнувшись в запертую дверь, понял. На кованой арке над входом не было вывески. Утро вмиг потеряло всю красоту. Фили постучал в дверь, подождал, постучал еще раз, громче. Внутри раздались шаги, потом — недовольный голос. — ...ну чего стучите, а? — Щелкнул замок, дверь приоткрылась. — Вывески нету, и нечего стучать. Не хотели дела иметь с обманщиком — проваливайте к хорошему мастеру!.. — Дверь открылась шире, на пороге появился хозяин лавки, такой же худой и сгорбленный, как всегда, только сердитый и какой-то взъерошенный. Не сразу заметил гнома, по привычке глянув прямо, на высоту человеческого роста. — А... это ты. — Доброго дня, мастер Мартин, — проговорил немного оторопевший Фили. — Кому доброго... — буркнул ювелир. — Ты заходи, чего на улице стоять... Фили прошел в лавку, огляделся. — Извини, мастер Мартин... А что случилось-то? Ты будто уезжать собрался? — Да ты не знаешь же ничего... — Старик сел на стул у пустого стола, повздыхал, покачал головой. — Верно, уезжаю я. Какой-то мерзавец донос на меня состряпал в ратушу. Будто я заказчиков обманываю, настоящие камни на стекляшки граненые подменяю. И даже доказательства нашли. Ну, и запретили мне здесь работать. Такие дела, братец Финн. — Постой, — мотнул головой Фили. Подвинул к столу еще стул, тоже присел. — Я что-то не понимаю. Какие доказательства? Твою работу со стекляшками вместо камней? — Ну да, — вздохнул мастер. — Пытался я объяснить, что там другой кто-то руку приложил, да никто слушать не стал... Посмеялись только, сунулись под прилавок, вон там, у стены — и достают мешочек с этими стекляшками. Будто он всегда там лежал. И будто я свои материалы и инструмент под прилавком держу. Еще бы в сортире поискали... Фили не верил своим ушам. Такая тупая, откровенная пакость, с очевидной выгодой, а стало быть — явным виновником, и никто ничего не мог доказать?.. — Мастер Мартин, но это же вздор. Проще простого же вычислить, кто все это подстроил! И ты просто так сдашься?! — Знаю я, кто все это подстроил, — отозвался старик устало. — Что ж тут не знать. Только воевать с ними... ну их к гоблинам. Попомнят еще мастера Мартина, да поздно будет. — Куда же ты теперь?.. — У меня родня была в Эсгароте, сейчас в Дейл перебрались. Брат двоюродный, племянники... Давно меня звали, там дом большой, ребятишки подрастают, и работы больше можно найти. Я отказывался, мне тут привычнее. А теперь чего ж? Поеду... — Понятно, — тихо проговорил Фили. — Значит, здесь остается один ювелир. — Один, — согласился Мартин. — Руки у него кривые, а жадность немеряна... Вспомнят еще меня. Ну да ладно. Жаль, не придется нам с тобой больше работать. На гномью-то работу я бы посмотрел, полезно. И, — вдруг спохватился он, – ты, дружок, поосторожнее будь. — Я? — удивился Фили. — А я почему? — Да видишь, какое тут дело... Пока разбирались с этими стекляшками, мне намекнули... ненавязчиво так, что, мол, может, это мой помощник-гном так меня за доброту отблагодарил?.. Я посмеялся только, это кто и когда видел гнома, который плохо работает... Но не просто так же эта мысль возникла, верно? Так что ты поостерегись, не придумали бы и против тебя какой пакости... Приехали, мысленно поздравил себя Фили. Дальше некуда... — Хорошо, — сказал он вслух. — Спасибо, мастер Мартин. Я пойду... Доброй тебе дороги и удачи на новом месте. — И тебе удачи, братец... Фили вышел на улицу и побрел назад к трактиру. Он и рад был счесть происшедшее случайностью, да как-то не получалось. Конечно, он знал, что местные ювелиры друг друга очень не любят. И то, что причины для этой нелюбви вполне материальны, тоже знал. И то, что Тэд особой порядочностью не отличается, тоже. И что когда-нибудь дело обернется открытым конфликтом. Но балрог задери, почему именно сейчас? Да еще эти намеки насчет помощника-гнома... В то, что Тэд может придумать способ добраться до него, Фили не слишком верил, но поостеречься все-таки следовало... Фили и сам не заметил, как пересек базарную площадь и вышел на улицу, где стоял трактир «У перекрестка». Нужно было миновать широкие ворота, и Фили осторожности ради набросил на голову капюшон. Едва ли кто-то здесь помнил их с Кили, а если и помнил, по единственной ночевке — имена и титулы тогда не звучали. Но в этом трактире останавливались гномы, путешествующие по делам между Эребором и Железными Холмами, и возможность наткнуться на кого-нибудь, знавшего принцев в лицо, все-таки была. Обычно Фили старался здесь не ходить, но раз уж свернул на эту улицу... Видно, правду говорят мудрецы, что навязчивые мысли о беде ее и притягивают. Фили почти миновал ворота, когда из трактира скорым шагом вышел подозрительно знакомый гном. Фили едва успел присесть, будто поправляя ремешок на сапоге, и ниже надвинуть капюшон. Гном прошел мимо, всего шагах в пяти, и потопал в сторону площади. Фили для пущего спокойствия перестегнул еще один ремешок и только тогда выпрямился. И едва не оказался нос к носу со Скирвиром. — Финн? — весело удивился староста. — Ты что, тоже на базар ходил? Что ж я тебя не видел? — Да какой там базар, — поморщился Фили, досадуя на себя — от одного гнома уворачивался, другого прохлопал, шагов даже не расслышал толком... — Я к Мартину ходил, ювелиру. А на обратном пути что-то задумался и сюда свернул... — Задумался, значит, — уже серьезно кивнул Скирвир. — И то сказать, есть о чем задуматься. Идем, что ли. Они пошли дальше вместе. — Слышал, значит, какая у Мартина неприятность случилась, — заметил староста, когда трактир «У перекрестка» остался далеко позади. — Слышал. Он сам мне рассказал. — И что думаешь? — Не знаю пока, мастер Скирвир. Вроде бы обычная грызня мастеров за территории и заказы, но... смущает кое-что. — И что это? — Мартин мне сказал, что ему почти в открытую предлагали свалить все на меня. Мол, не помощник ли гном так ему удружил... — Однако... — протянул староста. — А он что? — Говорит, посмеялся. Правильно, гном, позорящий свою работу — это ж как варг, жующий репу, никто такого чуда не видал. Но намек-то был. Это и смущает. Некоторое время оба молчали. Потом Скирвир усмехнулся: — С трудом верится, что Тэд все это замутил только для того, чтобы тебя заработка лишить. Да и сложновато как-то, а? Почему было не сочинить донос прямо на тебя? — Имея на руках мою долговую расписку? Да по ней любой дурак поймет, какая ему выгода мне напакостить. — То, что Мартина просто подставили, тоже мог понять любой дурак. — Я — не Мартин, мастер Скирвир. Он просто плюнул на все, к родне собрался уезжать. Я не такой... добрый. — Это я уже имел случай узнать, — хмыкнул в усы староста. — Ладно, рано еще бороду на себе рвать. Летом тут не только ювелирам заработать можно. Начнутся ярмарки — там кузнецам работы хватает под завязку, и местным, и пришлым. У Бруни насиженное место уже, они с Яри каждое лето ездят. Пойдешь с ними, Колля тоже можешь прихватить. Осторожнее только, потянет ли такую работу, после сломанных-то ребер... — Спасибо, мастер Скирвир. Не переживай, Коллю я чересчур развоеваться не дам. Хоть он и рвется... — Вот и ладно. Сейчас с Бруни потолкуем, он как раз собрался идти договариваться насчет места... Дальше видно будет, на ярмарке всякого дела хватает. — Скирвир ободряюще похлопал Фили по плечу, подмигнул и понизил голос: — А может, еще и найдешь, чем этого паршивца Тэда уесть. Соображаешь? — Соображаю, — кивнул Фили. — И это было бы очень кстати. — Ну вот и договорились... * * * И снова Фили возвращался домой с тяжелым сердцем. За месяц, прошедший после их с Кили «приключения» в Краснолесье, не случилось ничего особенного, и стало казаться, что неприятности позади и дела налаживаются. Но так ли это было на самом деле? Въезжая в деревню, он невольно с опаской покосился на ворота, будто ожидал, что они вот прямо сей миг захлопнутся и навсегда перекроют путь за очерченную частоколом границу. Ворота, конечно, не шелохнулись, но и распахнутые настежь они были преградой неодолимой. Кили чинил перевязь колчана, сидя на крыльце с трубкой в зубах. На стук калитки он поднял голову, просиял и, отложив работу, вскочил на ноги: — Фили! Ну наконец-то... Я вчера вас ждал. Что случилось? — Дела появились в городе, пришлось еще на ночь задержаться. — Фили обнял его за плечи, быстро притиснул к себе и отпустил. — Устал я, правда... Баньку затопи, а? Я пока пони расседлаю... — Затоплена уже, — хмыкнул Кили. — Мойся иди, пони я сам займусь. Фили благодарно вздохнул и пошел в дом. Когда он вышел из баньки, как будто оставив там вместе с дорожной пылью дорожные мысли и тревоги, стол был накрыт для ужина, а горшок, только что извлеченный из печи, источал запах, отозвавшийся в голодном животе громким урчанием. Кили не был великим мастером готовить, но кашу с мясом варить умел хорошо — настолько, что Фили не заводил никаких разговоров, пока не умял полную миску. Кили налил в кружки кваса, добавил в миску Фили еще каши. Некоторое время смотрел на него молча, потом спросил без улыбки: — Фили, что еще случилось? Тот поднял голову: — Что?.. С чего это ты взял? — Да так... показалось, — пожал плечами Кили. — Ладно тебе, Фили, у тебя же киртом над бровями выбито — что-то не так. Уезжал спокойный и довольный, вернулся озабоченный, как дракон, высиживающий яйца. Что-то еще случилось в городе? Часом, не советник тот решил разобраться со слишком наглым гномом? — Советник? — удивился Фили. — Нет... к счастью. От советника отбиться было бы сложно. Просто ювелир, который мне заказы подкидывал, уезжать собрался. Так что заказов больше не будет. — То есть?.. Фили, досадливо морщась, пересказал историю Мартина и свои соображения по этому поводу. Кили слушал внимательно, не отвлекаясь, впрочем, от еды и питья. Потом задумчиво почесал макушку — редким жестом, означавшим у него крайнее недоумение. — Вот честно, Фили, не пойму я, чему ты так огорчился. Будто никогда не видал, как не шибко хорошие мастера за заработок грызутся? — А с моим заработком что теперь будет? — Так ты сам же сказал — кузнецами поработаем на ярмарке. Ну, не доберем нужную сумму к осени — перезаймем. У старосты наверняка же есть кубышка, неужто он не даст пару десятков монет? Мы же тут, никуда не денемся, пока долг не выплатим... Да, кстати, — вдруг осенило его, — а почему прямо сейчас не попросить у него денег и не выкупить наш талисман? Лучше с порядочным гномом дело иметь, чем с каким-то прохвостом, который, того и гляди, еще какую-нибудь пакость выдумает. Что скажешь? — Нет, — кратко ответил Фили. — Почему? Спокойнее было бы... — Нет, Кили. Просто... — Он повздыхал, попил кваса, отставил кружку. — Я поначалу думал об этом. Ну, что при первой возможности денег перезаймем и от Тэда отвяжемся. Но... — Но передумал? Почему? Фили еще помолчал. — Мне все больше кажется, что все, что с нами происходит... оно не просто так случается. Помнишь, Торин у нас спрашивал — кто нам открыл истинность нашей любви, какой знахарь или провидец? А мы и впрямь ни у одного мудреца совета не спрашивали. Так может, это Создатель нам теперь посылает испытания, чтобы все-таки нас на прочность проверить? А если и впрямь так... то упрощать задачу нельзя, понимаешь? — Замечательно, — произнес слегка обалдевший Кили. — Фили, ты сам-то понял, что сейчас сказал? Какие испытания, какую задачу нельзя упрощать? — Наши испытания, — повторил Фили устало. — Я просто задумался — ведь во всем, что происходит в мире, есть смысл, верно? — Ну... так говорят мудрецы. И что? — И то. Что, если все не случайно — и то, что ты так вдруг в историю попал, и что мне негде было больше денег взять, кроме как под залог занимать идти, и что заработок хороший ни с того ни с сего из рук уплыл? Не значит ли это, что мы сами должны из всего этого найти выход, а не прятаться за Скирвирову кубышку? — Взять в долг у Скирвира — это, по-твоему, упростить испытание? — совсем удивился Кили. — То бишь усложнять задачу, значит, можно? На пустом месте себе трудности находить?.. Вот прямо сейчас что тебя грызет? — Да я сам пока толком не пойму, — вздохнул Фили, ковыряя ложкой в миске. — Вроде и ничего особенного, все решаемо. Но... знаешь, бывает так — будто и не происходит ничего, а на душе неспокойно. Наверно, что-то все-таки было, но в памяти четко не задержалось, а теперь беспокоит. Так тоже бывает... Вот и думаю. То ли я в словах Мартина что-то пропустил, то ли что-то в городе видел, но выводов не сделал, то ли встретил кого, но не запомнил... — Так! — Кили решительно пристукнул ладонью по столу. — Вот что я тебе скажу, братец: либо ты на солнышке перегрелся, либо табак тебе на базаре подсунули с какой-то не той травой. Заботы начал себе выдумывать, будто их без того мало. И меня запутал совсем — кто там чем нас испытывает и почему обязательно надо ползти через завалы, когда есть гладкая дорога... — Да ну тебя, — поморщился Фили. — Какие там еще завалы... Если на то пошло, Тэду моя долговая расписка сейчас мешает больше, чем нам, так что пусть пока у него побудет. Что до остального... — Что до остального, — подхватил Кили, — то давай спать уже. А то напридумывал себе ужасов всяких... Завтра на свежую голову еще повспоминаешь, что ты там пропустил и из чего выводов не сделал. Может, все не так сложно покажется. — Он встал, обошел стол, наклонился к Фили и обнял его. Уткнулся в волосы и ухо, прошептал: — Я соскучился... Фили погладил его по руке, улыбнулся про себя. — Ладно, спать так спать. Ложись, я вот доем и тоже... Может, и впрямь все не так сложно, как он с усталости и волнения себе напридумывал?.. * * * ...Читать письмо Герды вперемежку с разбором деловых бумаг Торин не стал. Невместна тут была спешка, все-таки первое послание от нареченной... И потом, вряд ли Герда стала бы писать какую-нибудь чепуху. Лучше читать спокойно и не отвлекаясь на другое. С такими мыслями он и распечатал письмо вечером, в своих покоях, а не в рабочем кабинете. Конечно, в письме были и этикетные приветствия, и положенные по традиции вопросы о делах в королевстве и благополучии почтенных родичей, и новости из жизни Железных Холмов, рассказанные с особенной, незлой смешинкой... Но улыбка с лица Торина исчезла, когда речь в письме зашла о другом. «Сердце мое, я много думала над твоим рассказом, и мне неспокойно. Не было ли у тебя мысли о том, что ты создаешь себе врага? Обида застит глаза и туманит разум; обиженный родич, имеющий высокий статус в королевстве, может быть очень опасен сам и равно легко стать опасным орудием в чужих руках. Действительно ли никому не известно, где сейчас твой наследник? Чем он занят? Что за существа могут его окружать, с какими помыслами? Ведь может статься, что кто-нибудь...» Торин дочитал письмо, положил его на стол, отвернулся к камину и уставился на огонь. Герда, похоже, принадлежала к той вредной породе существ, которые всегда оказываются правы. Она и сейчас была права со своим беспокойством. Да, все именно так. Наследник короны, не лишенный титула и не изгнанный законным порядком, но тайно в чем-то важном ущемленный, легко может стать либо врагом, либо орудием в руках врагов своего обидчика, то бишь короля. В то, что племянник его по-настоящему ненавидит, Торин до поры верить не хотел; в том, что кто-то в состоянии легко задурить Фили голову — очень сомневался, но на всякого умника найдется кто-нибудь еще хитрее. Тем более, оставался еще Кили, второй наследник, с которым управиться куда проще... Есть ли у Короля-Под-Горой враги, которые способны на такую интригу, Торин не знал и опытным путем выяснять не хотел. Потому что случись подобное — и будет уже неважно, из-за чего начался разлад в королевском семействе, от опасных претендентов на трон избавляются только одним способом. Именно это с самого начала было одной из причин, по которым правда об исчезновении принцев сохранялась в строжайшем секрете — как и их нынешнее местопребывание. Пока тайну сохранять удавалось. Пока. Конечно, объявив Фили и Кили пропавшими без вести, просто так остановиться на этом было нельзя. Поиски продолжались, всех путешественников, прибывавших в Эребор, тщательно расспрашивали, не встречались ли им в дальних краях два молодых гнома... По умело запущенным слухам, следы их искали к югу и юго-западу от Горы. О том, что пропавшие якобы на пути в сторону Гондора гномы тихо-мирно живут в нескольких днях езды от Эребора, не знал никто, кроме очень узкого круга приближенных Его Величества. Среди которых не могло оказаться врага, способного обратить происшедшее против короля... Торин встал, открыл шкатулку, где хранил личные письма, достал то, что лежало сверху — не последнее из полученных до сегодняшнего дня, но последнее из вновь перечитанных. Развернул, просмотрел и снова бросил в шкатулку. Можно было и не заглядывать, содержание этого послания он помнил почти дословно. Хорошо все-таки, что Дис не стала дознаваться подробностей скандала, о котором между прочим поведал за тем ужином в краснолесской ратуше советник бургомистра. Сочла, что ее мальчики бросились выручать попавшего в беду друга... Это было хорошо и благородно, и не вызывало сомнений и подозрений. А Торин вот решил выяснить, что там произошло на самом деле. Ну, и выяснил. Первой мыслью после известия о приключениях племянников было немедленно вмешаться и вернуть парней домой. Балин — вот же старый хитрец! — отговорил, убедил, что лучше дать событиям идти своим чередом. Будто точно знал, что должно случиться дальше. Впрочем, с него станется. Но в эту череду тревога, облеченная в слова Гердой, вписалась уж очень удачно. Когда в игру приходит настоящая боль, иными становятся и ставки. А еще от настоящей боли рождаются настоящие обиды. Те самые, которые создают врагов. Верно?..