"У перекрестка"

На самом деле, это было не смешно. Просто до ужаса не смешно. Кили смотрел серьезно и выжидательно, и во взгляде его была настоящая обида. — Так это был Нар, — проговорил Фили задумчиво. — Которому я дарил подарки и с которым я неделю развлекался. Братец, ты, часом, не заболел? Кто сочинил весь этот бред и почему ты его слушаешь?! Кили, вздохнув, сел на скамейку и привалился спиной к стене дома. — Я не поверил бы, если бы сказал кто-то другой. Но он сам... — Нар сказал, что я его любовник?! — изумился Фили. — Ну да. Спокойно, приказал себе Фили, только спокойно. Это просто какая-то глупая ошибка, должно быть объяснение... Должна быть причина, чтобы Нар стал так врать, точно должна... — А с чего вдруг он с тобой об этом заговорил? — Ну... не то чтобы именно со мной, но... Фили сдвинул брови: — Тогда кому он это сказал? Кили поднял на него усталые глаза: — Да какая разница, кому? Главное, что его услышали, так? — Нет, не так. Сказать можно много чего и много с какой целью. Так кому? Кили поморщился, снова уставился себе под ноги. — Ну, Арчи. — Арчи?! — Я сам все слышал, Фили. Фили со вздохом привалился к стене. Постоял, прикрыв глаза и собираясь с мыслями. Арчи. Ну конечно... — И о чем еще они говорили? С чего вообще такой разговор зашел? — Да с того и зашел. Арчи начал к Нару подкатывать, а тот его послал подальше, мол, у него теперь есть любовник, который иным прочим все лишнее поотрывает... — Ну а я тут причем? — А здесь кто-то еще плетет четыре косы и носит метательные ножи в сапогах? — И ты поверил?! Кили взвился со скамейки: — А как я мог не поверить?! Не говорят так, если просто знакомы, понимаешь ты?! Про руки сильные, про объятия... И ведь все же совпало! И подарок, и поездка в Краснолесье вместе с тобой — все!.. — Какой подарок, тролль вас всех затопчи?! — тоже взорвался Фили. — Какие объятия?! Вы что, рехнулись здесь без меня?! И ты хорош — нашел, кого за свидетеля считать — Арчи!.. — Да плевал я на Арчи!.. Сзади раздался негромкий ох. Фили крутнулся на месте, не успев подумать о выражении своего лица. У заборчика, отделявшего внутренний двор от внешнего, стоял Нар. Просто стоял, вцепившись обеими руками в край заборчика и глядя на ссорящихся братьев перепугано распахнутыми глазами. Потом снова охнул, отскочил назад и бегом кинулся прочь. — Нар!.. — дернулся следом Фили. — Стой, дурень!.. — И куда ты собрался? — Внезапно спокойный голос Кили заставил его остановиться. — Что за спешка? — Куда? — Фили коротко выдохнул, заставляя себя успокоиться. Развернулся. Сейчас ему точно было не до смеха. — А ты еще не понял, что происходит?! — Что я должен был понять?! — Несчастный забитый мальчишка врет, чтобы защититься от мерзавца, а ты все это принимаешь за чистую монету, да еще и мне в упрек ставишь!.. Нужно догнать его и успокоить, пока глупостей не наделал... — А он врет? — А ты впрямь решил, что нет?! Я даже осудить его за это не могу. — Безразличный тон вопросов раздражал неимоверно. — Что с тобой, Кили, с каких пор ты стал таким бесчувственным?! Ты же сам его опекал и защищал! — Да. Защищал. До тех пор, пока он не начал покушаться на то, что принадлежит мне. — Да каким же образом? Враньём? — А ты такой добрый, что подтвердишь это враньё Арчи?! — Я на части его порву, если он ко мне близко сунется! — окончательно рассвирепел Фили. — И он это знает, уж поверь! На то и был расчет, неужели это так трудно понять?! — О да, — вздохнул Кили. — Что уж тут не понять. Арчи ты порвешь, Нару враньё простишь... Трогательная забота. Фили замер. Вдохнул, выдохнул. — Это ты к чему? — К тому, — сообщил Кили, глядя куда-то в сторону, — что многовато времени ты уделяешь этому сопляку. Неужто просто так, без причины? — Что же в этом такого? — тихо спросил Фили. — Мне просто захотелось снова почувствовать себя старшим братом. Это преступление? — Братом?! — снова вознегодовал Кили. — Но у тебя уже есть брат, или ты об этом забыл? Я — твой брат, Фили! Я! Кажется, способность удивляться тоже имеет предел. — Ты уверен? — спросил Фили, усилием заставляя себя говорить ровно. — Тогда позволь напомнить: один у гнома может быть супруг. Братьев — сколько угодно. Так кто мы друг другу? Кто, Кили? Кили долго молча смотрел на него, кусая губу. Потом, что-то про себя решив, коротко кивнул: — Хорошо. Давай пойдем к Нару. Посмотрим, сколько стоят его россказни. — Наконец-то, — покривился Фили. — Идем. Как он вообще добрался до заднего двора? Ты калитку на ночь не запер? — Да запирал я, — поморщился Кили. — Утром просто за водой ходил, вот и открыл... До дома Нара они дошли молча. Фили чувствовал, что брат все еще зол и обижен, и никакие слова его не убедили. Но ни жалеть его, ни успокаивать настроения пока что не было. Фили и сам был сердит изрядно — это ведь надо додуматься до такого... Нар на стук в дверь не отозвался. Можно было ожидать, если вспомнить его испуг. Только куда он мог деться? Они обошли двор и постройки, Фили еще постучал в окно дома, окликая Нара и уговаривая не бояться и открыть, но все было бесполезно. — И что теперь делать? — спросил Фили, стоя возле калитки. За то время, что они бродили вокруг дома Нара, уйти можно было далеко, только куда здесь можно уйти, кроме человечьей деревни? — Не знаю, — пожал плечами Кили. — Может, ничего и не надо делать? Никуда твой Нар не денется. Посидит где-нибудь в трактире, попереживает... — Он не «мой», — огрызнулся Фили. — И вряд ли все так просто. Хотя, если трактир... — Он глянул на улицу, окликнул бодро топавшего мимо гнома: — Эй, Скегги! День добрый! Ты Нара, случаем, не видел? — Нет, — мотнул тот головой. — Но я сейчас мимо дома Скирвира шел, так там Билл тоже что-то про Нара спрашивал. Сходите к ним, может, чего расскажут. — И зашагал дальше. Братья переглянулись. — Билл насчет Нара спрашивать пришел? — раздумчиво сам себя переспросил Фили. — И с чего бы такое внимание? А ну, идем туда... — Идем, — без большой охоты откликнулся Кили. — Только что в том пользы... * * * У Скирвира и впрямь сидел Билл. Рослый дородный человек в обстановке гномьего жилища выглядел смешновато... вернее, выглядел бы, вот только выражение лица его к веселью никак не располагало. — А, Финн... Колль. Проходите, садитесь, — встретил их староста, ничуть не менее встревоженный, чем его гость. — Извините, парни, дело у нас тут — на другое не отвлечешься... — Да мы по тому же делу, — чувствуя странную неловкость, отозвался Фили. — Нам Скегги сказал, что вы про Нара говорили? — Ну да, — напрягся староста. — А вы что-то знаете про него? Неясная тревога превратилась в уверенность — случилась беда. А раз так, лучше не темнить. — Такая история вышла, мастер Скирвир... Арчи до него домогаться начал, а он, чтобы отвязаться, сказал, будто у него любовник есть. И на меня указал. Колль это случайно услышал и мне рассказал. А Нар тут и приди как раз к разговору... Я разозлился, а он, похоже, это на свой счет принял. Староста посмотрел на Билла с легко узнаваемым выражением «ну вот видишь». Снова повернулся к Фили: — И что ты ему сказал? — Да в том и дело, что ничего не успел сказать. Он подхватился и бежать... Мы-то с Коллем тоже немного повздорили, а как разобрались, что к чему — пошли за Наром. — Зачем? Ты же на него сердит был? — Сердит? Нет. Я думал, что его успокоить надо, ничего же страшного не случилось, а Арчи, если сунется, я быстро объясню, куда он должен пойти... Да что случилось-то? Куда Нар девался? Скирвир посмотрел на Билла. Тот вздохнул: — Да мы бы сами хотели знать, куда он девался... Он в трактир пришел, вот недавно совсем. Люди говорят — просто брел наугад по улице, будто слепой, никого не замечал. Так бы и прошел мимо, а тут Арчи, сукин кот, его увидел и затащил в трактир. Видно, нагрузился хорошо... Ну и давай его прямо прилюдно обхаживать. Гарри сказал — про какого-то еще дружка стал ехидничать, мол, надоел, прогнали — ко мне вернулся... Теперь-то понятно, о чем он толковал. Нар сначала даже не отзывался, сидел, будто деревянный. А потом Арчи ляпнул что-то про его любовника — про тебя, стало быть, братец Финн — он и очнулся. Аж затрясло его... Вызверился, прошипел что-то по-вашему... Гарри закричал было — держите! — ан поздно. Он хвать из-под полы нож и на Арчи... Тот и удивиться не успел... Фили слушал холодея, явственно представляя себе Нара с тем самым, подаренным Бруни ножом. Что же будет-то теперь с дурнем?.. — Наши, кто в трактире был, растерялись, — рассказывал между тем Билл. — Не сообразили ни схватить, ни оружие отнять. А как Арчи упал, Нар будто очнулся. Стоит, смотрит на них, а сам в крови весь... Потом ка-ак завопит — и бежать... Я-то как раз к трактиру подходил, а он тут и выскочил. Что, думаю, случилось, зашел в зал — а там в кровище все и Арчи лежит, остывает. Тут мне все и рассказали. Я сразу к вам, думал, Нар домой вернется, а он, видно, в лес кинулся. Такая, значит, история, уважаемые. Вы не подумайте, парня вашего никто ни в чем не обвиняет, там дюжина свидетелей подтвердят, что Арчи сам к нему полез с непристойностями. Да и по мерзавцу этому никто плакать не будет. Но в ратушу доложить я должен, и Нара найти все-таки надо. — Он повздыхал, посмотрел на всех гномов по очереди. — Что скажете? — А что тут скажешь. — Скирвир вздохнул, глянул хмуро на Фили и Кили, снова повернулся к Биллу. — Искать его надо. Заплутает в лесу, путешественник тот еще... У ваших охотников собаки же есть, которые по следу могут идти? — Есть собаки, — кивнул человек. — Тогда зови охотников с собаками. Вещей полон дом, запах есть — будем искать по следу. Тянуть нельзя, погода хмурится. Ежели соберется дождь, совсем худо будет. Я своих ребят соберу — пойдем лес прочесывать... Колль, наших охотников созывай. — Хорошо, — серьезно откликнулся Кили. — И поторопитесь, времени мало. * * * Одеваясь для похода, Фили молчал и на брата не смотрел. Кили, тоже спешно снаряжавшийся, только вздыхал. Потом все-таки не выдержал: — Фили... Ну будет уже. Не переживай так, найдем мы дурня этого. Далеко уйти времени не было, с собаками махом догоним. — Хорошо бы, — коротко отозвался Фили. Застегнул последний ремень. — Идем, охотники уже, верно, собрались. — Идем, — снова вздохнул Кили. На поиски отправились шесть гномов и три человека. Билл пошел сам и привел двоих охотников, у которых были собаки, обученные идти по следу. Скирвир принес взятый из дома Нара шарф. Собаки след взяли сразу, от трактира по улице к воротам, а сразу за ними — направо в негустой, по-осеннему прозрачный лес. Этот поворот — направо, а не налево — снова всколыхнул тревогу Фили. Озвучивать недобрые предчувствия не хотелось, может, ничего страшного с Наром и не произошло. Едва ли он ушел далеко, скорее всего, добежал до более-менее густого подлеска и рыдает где-нибудь за кустами... Но подлесок густел, среди берез и осин стали попадаться сумрачные ели, а след все вел и вел вперед, почти без поворотов, напролом сквозь кустарник и высокую жухлую траву. Гномы растянулись недлинной цепью на несколько шагов вправо-влево, но ничего полезного заметить не удавалось. Куда понесло Нара и как ему пришлось бежать, чтобы настолько их обогнать, по-прежнему было загадкой. Оставалось уповать на то, что волки в это время года, да еще и днем, так близко к деревне не подходят, а других опасных хищников в округе не водится. Ничего, уговаривал себя Фили, поспевая за длинноногими людьми, бежать тут особо и некуда. Как раз в той стороне, куда они сейчас направлялись, лес рассекал большой овраг с бурливой речушкой, той самой, в которой вода была чистая и холодная, как в горных ключах. В одиночку через него не перебраться, значит, Нар либо остановится (и все-таки сядет попереживать где-нибудь под деревом), либо свернет и пойдет вдоль оврага, а там особо не разбегаешься, волей-неволей шаг убавить придется... Вон уже и журчание воды слышно за деревьями. — Ничего не понимаю, — отвлек его от раздумий голос одного из охотников. Фили остановился и огляделся. Ничем не примечательное место на краю оврага, никаких особенных звуков. Но охотники, оба, остановились именно здесь. — Собаки дальше не идут, — сказал тот же человек. — Он что, в речку спрыгнул? — Скорее, сорвался, — заметил второй охотник, осматривая край оврага. — Смотрите, вот тут откос совсем недавно обвалился. И ткани клочки на кустах... Плавать-то парень ваш умеет? — Против такого течения никакой пловец не выгребет, — качнул головой первый. — Но тут и не глубоко. Надо идти вниз по оврагу. Он здесь недалеко заканчивается, дальше река потише течет и совсем мелко становится. Там, верно, беглец ваш и найдется. Гномы согласно развернулись следом за охотниками, не забывая посматривать и по сторонам. Пробираться сквозь густой кустарник и прыгать по кочкам пришлось, по прикидкам Фили, не меньше четверти часа. Зато потом лес стал реже, земля — ровнее и пошла под уклон. Овраг понемногу сошел на нет, речка вырвалась из него и растеклась по пологому руслу. Нар действительно нашелся — у первого же изгиба реки, на мелководье. Фили заметил в реке нечто, похожее на размокший матерчатый тюк, даже раньше, чем подали сигнал шедшие первыми охотники. Ринулся вперед, слыша дружный топот заторопившихся следом гномов, подбежал к кромке воды. Там действительно был Нар, Фили, торопясь, поймал его за руку и за край плаща, потянул к себе. Тело, в воде как будто невесомо колыхавшееся, оказалось тяжелым и неповоротливым, но подоспели остальные гномы и общими усилиями вытянули Нара на берег. Перевернули. На лице молодого гнома застыла гримаса ужаса, широко раскрытые глаза недвижно смотрели куда-то в небо, в правой руке был накрепко зажат нож. Еще на что-то надеясь, Фили потянулся к его шее — пощупать жилку... — Вот, значит, как... — Рядом присел Билл, чуть-чуть осторожно повернул голову Нара. Рассмотрел ссадину у правого виска. — Головой, видно, ударился. Потому и захлебнулся... — Или не захлебнулся, — заметил Скирвир, тоже присаживаясь подле Фили. — Не похож он на утопленника. В реку-то, похоже, уже мертвым свалился... Там и по склону, и у края воды камни — упал неудачно, мудреное ли дело... — Да... наверно, — проговорил Фили не то вслух, не то про себя. — Упал. Неудачно... * * * В свой дом они возвращались снова в молчании. Кили не пытался начать разговор, Фили просто не знал, о чем сейчас говорить и что делать. И как жить дальше, тоже не знал. Конечно, умом он понимал, что все пройдет. Минует ночь, улягутся смятенные чувства, придет понимание и успокоение. Но куда деть себя прямо сейчас, зная, что совсем недалеко, в другом доме, оставшемся сегодня мрачным и нетопленым, лежит труп мальчишки, которому обещал помощь и защиту, а вместо этого толкнул навстречу смерти? Пусть случайно, пусть не желая того, но ведь толкнул... ...Нара уложили на носилки, сооруженные прямо на месте из пары стволов молодых елей и застеленные лапником, и отнесли назад в деревню, в его дом. Сбежались остальные гномы, поднялась суета, кто-то что-то говорил, кто-то, кажется, Барди, даже плакал тихонько — Фили почти ничего не слышал и не понимал. Стоял в сторонке у дверей и думал, что надо что-то делать, прибирать тело, готовить похороны, а он ничего толком не может сообразить и не знает даже, где в этой проклятой деревушке кладбище. Ведь не общее же с людьми, не по обычаю это... К нему подошел Скирвир, взял за плечи и вывел во двор. — Что-то ты совсем раскис, братец Финн... — Да я ничего... — попытался собраться Фили. — Просто... Не соображу никак, что делать-то теперь. Обычаи знаю вроде, а вот... — Делать? — Староста заглянул ему в лицо, нахмурился. — Ступай-ка ты домой, парень. Отдохни, приди в себя. Мы тут сами разберемся. Чай не впервой. Иди, иди, не бойся — управимся... Фили послушался, мельком подумав, что и впрямь тут разберутся без него. Вышел за калитку, едва не налетел на топтавшегося у забора Кили, подумал, тоже вскользь, что не помнит, заходил ли тот в дом Нара вместе с ним. И пошел к себе, предоставив брату идти следом. Кили тоже помалкивал, пока они не оказались дома. И только заперев входную дверь, попытался заговорить: — Фили... Ты от самого леса молчишь. — В самом деле? Он и сейчас не был расположен к беседам, что ж поделаешь? Самым лучшим представлялось последовать совету Скирвира: лечь спать и надеяться, что к утру ясности в мыслях прибавится. Еще бы уснуть удалось... Хотя на такой случай у них была припасена фляга самогона, настолько крепкого, что с одного глотка отшибало дыхание. Хлебнуть этого зелья — и завалиться в теплый угол, без мыслей, без снов... Обо всем этом Фили думал механически, снимая и убирая походное снаряжение и верхнюю одежду. Оставшись в штанах и рубахе, он ушел в дальний угол, налил воды в чашу для умывания. Зачерпнул горстью, провел мокрыми холодными ладонями по лицу. Стало немного, но легче. Кили тихонько подошел сзади, обнял, ткнулся губами в вырез рубахи. — Фили... Фи-ли... — Не надо, — устало выдохнул он, скидывая объятия. — Почему?.. Фили ушел к лежанке, сел на край. Потерянно уставился на свои руки. — Он умер. Понимаешь? Я думал, что смогу ему помочь, защитить... А теперь его нет. Может, если бы я не вмешался со своим покровительством, он все еще был бы жив?.. Кили не двинулся с места, даже не повернулся. Проговорил как-то чересчур спокойно: — Значит, это правда. Фили, потянувшийся было расстегнуть ремешок на сапоге, замер. Поднял голову: — Что правда? — Про тебя и Нара. — Что?.. — А что — нет? — Кили наконец-то повернулся к нему. — Какое еще «покровительство» ты мог ему оказать? Да и я не слепой. Видел, как ты за ним по лесу носился. С каким лицом труп переворачивал. И до сих пор будто бесчувственный... А нож этот все-таки твой подарок, верно?! Фили медленно выпрямился, потом встал. Пол под ногами предательски качнулся, но это ощущение сразу ушло. — Кили, ты что говоришь? Ты в своем уме?! — В своем. Еще как в своем. Жаль, что только сейчас... Надо было задуматься сразу, как ты опекать этого щенка взялся. За меня ведь больше воевать не нужно, значит, другая добыча найдется... Особенно если ее надо у соперника отбивать. Иначе-то и интереса не было!.. Вот если бы я... ...Фили даже не сразу понял, что произошло, когда Кили смолк на полуслове и отлетел назад и в сторону, врезавшись плечом в стену. Лишь миг спустя до его сознания дошел звук пощечины, его же рукой отвешенной — и следом ярость, холодная и ослепительная, захлестнула Фили, снося ко всем троллям застилавшую сознание пелену. Кили едва успел оглянуться — Фили схватил его за горло и с силой впечатал спиной и затылком в стену. — Я от короны отказался, чтобы быть с тобой!!! — проорал, впиваясь взглядом в ошалело распахнутые карие глаза. — БЫТЬ С ТОБОЙ, а не бегать высунув язык за новыми приключениями!.. Дом, семья, друзья — все варгам под хвост ради твоей задницы, дурья твоя башка! А у тебя еще хватает наглости на попреки?!. — Фи... Фили... Хватит... Задушишь... Он, опомнившись, шагнул назад и разжал руку. Кили вздохнул, закашлялся, кое-как перевел дыхание. Выпрямился. — Какого ж гоблина сразу драться-то!.. — А ты чего ждал? — не сбавил тона Фили. — Что я обнимать-целовать тебя брошусь — после того, что ты только что сморозил?! — А что такого я сморозил?! — тоже взвился Кили. — Я своим глазам и ушам верить привык!.. После того, что видел и слышал — что еще я должен был подумать?! Фили вдохнул, выдохнул, заставляя себя хотя бы начать говорить ровно. — Для начала — вспомнить, что мы не в пустыне живем. Если тебе кажется, что любить одного — это быть бесчувственной скотиной для всех остальных, то ты сильно ошибаешься. Очень сильно. — Фили... — У нас не осталось никого, кроме друг друга. Ни старых друзей, ни родичей. И что теперь? Жить, как крысы в норе? Друзей новых не искать? Слабого не защитить, мерзавцу руки не оборвать? Чтобы, упаси Махал, эту заботу за любовный угар не приняли?! Так вот я тебе говорю — не будет такого. И чем скорее ты это поймешь, тем лучше для тебя же. Кили смотрел на него, молча, все еще держась за припухшую щеку. Большущими, отчаянными мокрыми глазами. Он не притворялся и не капризничал, ему в самом деле было плохо и больно, но на жалость у Фили сил сейчас не осталось. — Он сказал Арчи, что уезжает в город, — после долгой паузы выговорил Кили. — К тебе. И уехал, даже не с гномами — люди из деревни собрались на базар, он к ним прибился... А вернулись вы уже вместе, с нашим обозом. — Ну и? Там полдюжины гномов было, если ты не заметил! — Да хоть дюжина, не в этом дело. Я слышал, КАК он говорил о тебе... И как смотрел на тебя, видел. И я не верю, что это было просто притворство! Фили покачал головой: — Какой же ты, оказывается, упрямый осел... — развернулся, ушел на заднее крыльцо и от души грохнул дверью. ...Вечер был серым и промозглым, с неба сыпалась ледяная морось. Фили стоял на крыльце, подставляя лицо порывам сырого ветра и бездумно глядя на клочковатые низкие облака. Волосы и рубаха на плечах быстро намокли, стало холодно, но это была такая мелочь... Ничего не менялось вокруг. Те же дома, та же кромка леса, черная на фоне темно-серого неба, те же огни в домах, деревенский шум, голоса. Но и прежним ничего не было и уже не будет. После всего, что произошло сегодня — никогда. Ни прежним, ни правильным. Расколотый сосуд можно собрать вновь, хоть по-настоящему целым он уже и не будет. Можно ли вернуть обманутое доверие? И если да — то какой ценой? «Как же так, братишка?..» Жить одной жизнью, понимать друг друга даже не с полуслова — с полунамека, и обнаружить вдруг такую бездну непонимания? Как же теперь верить в особую судьбу и благословение Махала? Самому себе — как верить? ...Сколько прошло времени, Фили не знал. Стало совсем темно и холодно, и он вернулся в дом. Запер дверь, прошел к лежанке, сел и все-таки взялся расстегивать сапоги. Кили сидел за столом, облокотясь на край, обхватив ладонями голову и вцепившись себе в волосы. Молчал и не двигался. Фили отставил сапоги, коротко вздохнул. Проговорил негромко: — Я две недели жил в доме у советника Бэйна. Безвылазно. И в гости ко мне никого не пускали. О том, что Нар тоже был в городе, я первый раз услышал от тебя только что. — Я видел, как ты отдавал ему нож, — откликнулся Кили чуть слышно, не меняя позы. — Нож ему подарил Бруни. Я просто взял посмотреть и потом вернул. Если тебя так встревожило это действо — ты мог просто спросить. А не искать объяснений окольными путями. Больше он ничего не стал говорить. Забрался на лежанку, улегся и отвернулся к стене. Какое-то время было тихо. Потом стукнула отодвинутая скамейка, Кили подошел, тоже лег, придвинулся, уткнулся лбом Фили в затылок, пару раз не то вздохнул, не то всхлипнул и затих.