The Lake House

Джастин       Глядя, как уходит Ана, я чувствовал себя так, будто снова потерял свою маму.       Я потер свою горящую щеку, гордясь тем, что разозлил девушку. Я смог сделать это — оттолкнуть ее.       Я зашел в здание. Секретарь подошла ко мне с милой улыбкой, спрашивая, что мне нужно. — Я хочу поменять местами урок математики с каким-нибудь другим, — тихо сказал я. — Могу я спросить зачем? — У меня натянутые отношения с учителем. Я не могу больше находиться в том классе, — соврал я. Она вздохнула. — Уже поздно, Джастин. Я не уверена, что смогу тебе помочь, но я проверю, — она посмотрела на мою красную щеку, а я натянуто улыбнулся. Она снова вздохнула. — Я думаю, я смогу вписать тебя в другое расписание. — Это отлично, спасибо.       Она распечатала мое новое расписание и отдала мне. Я опаздывал на первый урок, потому что не хотел встретиться с Аной, поэтому добрался до своего шкафчика поздно.       Моим новым учителем математики оказалась милая старая дама, которая не придиралась ко мне, в отличие от остальных моих учителей. Она разрешила мне оставаться в классе во время ланча, когда я сказал ей, что у меня проблемы с девушкой. Она лишь понимающе улыбнулась и оставила меня в классе.       Я пришел домой поздно. Мои глаза были красные, а щеки мокрыми. Я дал себе слабинку по пути домой. Ричард сидел на диване, сложив руки на груди, и ждал меня. Он был зол. Мы все еще не обсуждали то, что было вчера. — Мне понадобилось больше времени, чтобы дойти до дома, — прохрипел я, бросая рюкзак на кресло. — Что случилось?       Я сел. — Я порвал с ней, дядя.       Ричард изучающе смотрел на меня. Спустя пару секунд я заставил себя отвести взгляд. Я посмотрел на свои руки. — Почему я должен верить тебе? — сказал мужчина спустя некоторое время. — Мне все равно, поверишь ты мне или нет, — грубо бросил я, но быстро поставил себя на место. Ричард был единственным человеком в моей жизни сейчас, возможно, единственным человеком вообще. — Ну, если бы ты послушался меня несколько месяцев назад, тебе бы не было так больно. — Почему, дядя? Почему я не могу быть с ней? Почему я не могу быть счастливым?       Ричард посмотрел на меня, сузив глаза. — Знаешь, насколько я был зол? Когда ее отец пришел ко мне и сказал, что ты делал у меня за спиной столько месяцев. Что ты солгал мне, — он полностью проигнорировал мои вопросы. — Мне бы не пришлось тебя обманывать тебя, если бы ты оставил меня в покое, — сказал я сквозь сжатые зубы, — то, что ты захотел жить отшельником после маминой смерти, не значит, что нужно втягивать и меня в это.       Ричард поднял руку, собираясь ударить меня, но я сел в кресло. Он отошел, тяжело выдыхая через нос. — Я думал над твоим наказанием, но, похоже, оно уже не работает. Я приютил тебя, я вырастил тебя, и это то, как ты… — Хватит, — перебил я. — Ты приютил меня, и я благодарен тебе за это. Но не надо решать за меня. Я провел восемнадцать лет в изоляции. Я не обязан тебе чем-либо еще.       Глаза Ричарда потемнели. — Начинай собирать свои вещи.       Мной овладела паника. — Ч-что? — Похоже, что я больше не могу контролировать тебя. С меня достаточно.       Я вздохнул. — Ты не можешь выгнать меня. Пожалуйста… — Энтони и Генри заберут тебя в Мейн, где ты закончишь школу, а затем вернешься обратно. — Ты действительно так сильно хочешь разлучить меня с Аной? — Дело не только в этом, Джастин. Я не знаю, что с тобой происходит. С тех пор, как ты встретил эту девушку, ты перестал слушаться меня. Ты сбегал, делал это намеренно. Я не знаю, что случилось с моим сыном… — Я не, — выдохнул я, сжимая челюсть, — твой сын.       Ричард вздохнул. — Я оговорился, извини. Тем не менее… — Мне восемнадцать. Я могу спокойно уйти, если пожелаю.       Мужчина усмехнулся. — Куда ты пойдешь? Дойдешь до подъездной дорожки и вернешься обратно, умоляя меня? Ты можешь уйти, но ты больше никогда не сможешь вернуться. — Я не хочу идти в новую школу. Я не хочу оставаться с двумя странными мужчинами, которых я видел только дважды. Я хочу остаться здесь, — отчаянно сказал я. — Пожалуйста, дядя, я сожалею, что врал тебе. Но, в конце концов, я сделал то, что ты сказал мне. Я клянусь жизнью, что расстался с ней. Я больше не буду разговаривать с ней. Я больше не буду разговаривать ни с кем. Просто не отправляй меня никуда, пожалуйста.       Если он отправит меня куда-нибудь, я оставлю ее здесь. Она больше не будет моей, но это не будет значить, что я перестану оберегать ее. Не зависимо от того, как сильно Ричард ненавидит Ану. Он обещал, что оставит девушку в покое, если я расстанусь с ней. Тем не менее, я не был уверен, что наша сделка все еще в силе. Однажды Ричарду надоест, и он отправит одного из этих мужчин разобраться с ней и ее семьей. — Ты сам в этом виноват, Джастин, — Ричард вздохнул, кладя свои руки на мои плечи. Я скину его руки, и мужчина сложил руки на груди. — У тебя есть время до пятницы. Разберись со всем в школе и попрощайся со всеми. — Это была поршивая шутка. — Это конец.       Я встал. — Ты всегда говорил мне, что все, что ты делаешь, было ради моей мамы. Но ты грязный лжец, — плюнул я. — Мама никогда не хотела этого для меня. Мы прекрасно жили, но потом вмешался ты и взял все под свой контроль. Давай я тебе напомню, что мы только наполовину кровные родственники.       После этого последовал сильный удар по лицу, от чего я отклонился назад. Моя челюсть сжалась.       Только не бить в ответ. Только не бить в ответ. — Иди наверх делать свою домашнюю работу, — прорычал Ричард. — Я не хочу видеть тебя весь оставшийся вечер.       Это был беспокойный вечер. Ричард заходил в мою комнату один раз, чтобы проверить меня, но я притворился спящим. Я старался не напрягаться, когда он проводил рукой по моим волосам и неповрежденной щеке.       Когда он ушел, я встал с кровати и подошел к зеркалу. Мои волосы торчали с одной стороны. Мои глаза остекленели и потускнели, моя щека уже не была красной, но я все еще чувствовал касание руки.       Мое сердце сжалось, и я упал. Ана.       Я не должен с ней больше разговаривать. Я не должен лезть к ней. Не должен допустить, чтобы она лезла ко мне. Не должен допустить, чтобы ее дом опять был разрушен. Я не должен встречаться со своей второй половинкой. Которая знает обо мне все. К которой я привязался спустя несколько дней после первой нашей встречи, в которую я влюбился в течение нескольких недель.       Я не хотел чувствовать ту боль, которая у меня была сейчас.       Я съел бутерброд, который мне оставил Ричард и сел посреди комнаты, вдыхая прохладный весенний воздух.       Я посмотрел на свои руки, изучая выцветшие бледные шрамы на моей загорелой коже.       Вещь, которая поразила меня: шрамы были как татуировки. Они напоминали определенные моменты в жизни и то, что ты чувствовал тогда.       Иногда, когда я был очень зол, я мог внезапно почувствовать облегчение. Я снова возвращался к своему нормальному состоянию, побеждая своих внутренних демонов.       Я всегда думал, что это была моя мама. Что она была рядом и говорила мне остановиться. Тогда ее образ всплывал у меня в голове. Все было хорошо, потому что она любила меня. Этого было достаточно, чтобы я остановился.       Но иногда я заходил слишком далеко и возвращался в реальность только тогда, когда Ричард заходил ко мне в комнату, качая головой и убирая все, что я сломал, а также бросая мои окровавленные простыни в стирку.       У меня было подобное на протяжении средней школы, когда я стал подростком. Это приостановилось немного в середине старшей школы, но иногда я срывался и не видел ничего на своем пути. Я переворачивал кровать, ломал вещи и сходил с ума.       Но Ричард никогда ничего не говорил. Он позволял мне срываться. Это могло длиться несколько часов. А затем он заходил в мою комнату с неодобрительным взглядом и наводил порядок, пока я наблюдал за ним, затаив дыхание и пытаясь успокоиться. После этого я засыпал и просыпался утром, как будто ничего и не было.       Я спрятал свежие раны на моей руке, внезапно почувствовав стыд за самого себя.       У меня уже не было сил привести себя в порядок, и я упал на деревянный пол. Я свернулся калачиком, пряча лицо за коленями.