The Lake House

Джастин       Дом Аны был окружен полицией, когда мы подъехали. Это напомнило мне о том, сколько копов побывало в моем доме во время расследования смерти моей матери. Я вспомнил эти лица, выражающие жалость и обвинение. Но когда установили, что причиной смерти было самоубийство, всем уже не было дела. — Я не могу поверить в это, — пробормотала Ана, достав ключ из замка зажигания. Я держался возле нее. Ее родители стояли в конце подъездной дорожки, отец Аны поднял голову, как только услышал наши голоса. Он смотрел на нас обоих. — Ты хоть представляешь, как мы волновались? — Мужчина указал пальцем на Ану. — Мне позвонили на работу и сообщили, что ты ушла с уроков после драки. Мы приехали домой и обнаружили, что наш дом разгромлен, автомобиля нет, и ты не понятно где. Еще немного, и мы бы отправили полицию на твои поиски. Ты понимаешь, как мы испугались? Или ты просто эгоистка? — Папа, это не…       Он повернулся ко мне. — И ты. Я позволяю своему семнадцатилетнему сокровищу быть с тобой. Я разбираюсь в отношениях, и я понимаю, насколько сильно ты нравишься моей дочери. Я изо всех сил стараюсь не осуждать людей, особенно таких, как ты. Я знаю твою историю, Джастин, и я сожалею о том, через что тебе пришлось пройти. Но также я знаю о твоей репутации, и я не позволю тебе утащить ее на дно… — Не разговаривай так с ним! Это моя идея, пап, не Джастина, — Ана начала отходить, но ее отец схватил ее за руку. — Я не знаю, как это расти без определенной опоры. Я понимаю…       Мои руки сжались в кулаки. — Вы ничего не знаете обо мне, — отрезал я. — Поэтому не делайте вид, будто все знаете.       Вскинув брови, отец Аны скрестил руки на груди. — Я думаю, тебе следует уйти, Джастин. У тебя ужасные синяки на лице. Я уверен, что твой дядя волнуется за тебя.       Я посмотрел на него и Ану еще один раз. Девушка смотрела на меня, и я представил, как я выгляжу со стороны. Я развернулся, попытался успокоиться. Опустив глаза, я прошел мимо Аны и направился к своему дому. — Иди в дом, Анастейша, — услышал я позади себя. Я прошел мимо группы офицеров, глядя вниз и сжимая свои кулаки. Офицеры говорили о чем-то между собой. — Ты в порядке, парень? — Нормально, — пробормотал я, подходя к своей лужайке. Входная дверь открылась, прежде чем я успел ступить на первую ступеньку. — Заходи в дом, — прошипел Ричард, хватая меня за руку. — Ты что, черт возьми, из ума выжил? Мне совсем не хотелось звонить этим людям, Джастин. Ты подрался, прогулял школу и не пришел домой. Что за дерьмо происходит с тобой? — Это не было дракой, — пробормотал я.       Ричард вздохнул, потирая складки между бровей. — Я пожертвовал многим, чтобы убедиться, что ты в безопасности. Чтобы убедиться, что ты скрыт от опасностей мира. — В этом-то и проблема, Ричард. Ты так сильно хотел защитить меня, что вырастил меня чудиком. Что будет потом, когда я вырасту и буду жить самостоятельно?       Он молчал несколько секунд. — Чудиком? То есть эта девушка прочистила тебе мозги… — Я не хочу больше продолжать этот разговор. Это не вина Аны, — выдохнул я, проходя мимо своего дяди на кухню. Мое лицо снова начало болеть, поэтому я набрал целую руку льда и положил его в пластиковый пакет. — Почему полиция была там все это время? — спросил Ричард с любопытством, следуя за мной. — Кто-то ворвался в дом Аны. Разгромил там все.       Я тяжело вздохнул, прикладывая пакет к щеке. Я вздрогнул, когда ощутил холод. Прислонившись к кухонной стойке, Ричард и я смотрели друг на друга. — Я хочу, чтобы ты больше не встречался с ней, — тихо сказал мужчина. Я рассмеялся. — Этого не будет. — Разве ты не видишь, Джастин? Ты игнорируешь меня, с тех пор, как начал видеться с ней. Скрываешь все, ведешь себя неуважительно. Она разрушает тебя. — Мне все равно, — честно сказал я. Мы снова замолчали. Я сделал глубокий вдох. — Дядя? — Что? — Мамины деньги уже давно закончились. Где же ты берешь их тогда? Для оплаты счетов и прочего.       Его лицо застыло, и я понял, что не следовало его об этом спрашивать. — До тех пор, пока ты живешь в моем доме, ты не должен беспокоиться об этом. Понятно?       Я кивнул, не в настроении больше продолжать спор. Ричард положил руки на мои плечи. — Мы семья, и мы все, что есть друг у друга. Пожалуйста, не позволяй девушке встать между нами.       Я кивнул. — Я понял. — Хорошо, а сейчас иди мыть руки. Я начну готовить ужин, а затем мы сможем обсудить твое наказание за сегодняшние проделки. Я думаю, двойные обязанности по дому сойдут.       Я простонал, чувствуя себя обычным ребенком, спорящим со своим отцом. Ричард похлопал по моему плечу. — Иди.       Я посмотрел на себя в зеркало. Мое лицо было разбито, я не думал, что настолько сильно. Один глаз был опухшим. Фиолетовые и желтые синяки раскрасили мои щеки и челюсть. Я вспомнил слова моего дяди.       Ничего из этого не происходило до того, пока я не встретил Ану. Ана       Все было разгромлено. Столы и светильники опрокинуты, все, что находилось в кухонных шкафах, было разбросано по полу. — Полиция сказала, что есть два предположения. Или это обычный взлом, или кто-то, пытающийся причинить вред, сделал это нарочно, — сказал отец твердо. — Ты знаешь, кто бы это мог сделать?       Я покачала головой, уставившись на беспорядок вокруг. Лиса подошла сзади, держа на руках спящего Оливера. — Детская — единственная комната, которая почти не пострадала. Только пару ящиков было перевернуто. По крайней мере, придурок, который сделал это, имел благопристойность, чтобы оставить комнату маленького ребенка в покое. — А моя комната?       Папа прочистил горло. — Твоя комната разгромлена больше всего, Анастейша. — Когда я услышала свое полное имя, мне стало очень некомфортно. Я поняла, как сильно папа зол на меня.       Без единого слова, я развернулась к лестнице. Несколько офицеров было на кухне и несколько наверху, описывая и проверяя все снова и снова. — Это ваша дочь? — один из них подошел ближе. Папа кивнул, а этот мужчина оглядел меня. — Вы можете разойтись по своим комнатам и взять некоторые вещи. Вы не сможете оставаться здесь в течение нескольких ночей. Мы поселим вас в отель, пока не получим новые указания. И мы можем освободить вашу дочь от школы, пока вы не расположитесь. — Моя дочь больше не пропустит школу, офицер, — мой отец посмотрел на меня, и я быстро перевела взгляд в сторону. — Ладно, — полицейский выдавил смешок. — Я буду внизу, когда вы закончите.       Папа шел за мной, а затем открыл дверь в мою комнату. Моя челюсть упала вниз, когда я переступила порог. Мой матрас был стянут с кровати, ящики вывернуты, а одежда разбросана повсюду. Одно зеркало было разбито, а косметика размазана по полу. Два окна были полностью разбиты, что означало, что кто-то забрался через низ в мою комнату. — Я думал, что тебя увезли, Ана. Я думал, что тебя похитили, — тихо сказал папа. Я сглотнула, неспособная найти воздуха, чтобы говорить. — Прости, папа. Я так сожалею. Я не хотела, чтобы так произошло. — Я знаю, — выдохнул он резко, потирая лоб. — Полицейские думают, что тот, кто сделал это, имеют связь с тобой. Они хотят опросить тебя, когда мы разберемся. Знаешь ли ты кого-нибудь, кто мог это сделать?       Бобби и Эмили. — Те ребята, с которыми я подралась сегодня, — ответила я, чувствуя себя глупо. Они не могли зайти так далеко. Это было бы очень глупо. — Нет, я скажу офицерам об этом. Они позвонят в школу и подтвердят, что ребята в то время присутствовали там, когда это произошло. Что произошло? Я думал, что вы друзья.       Я покачала головой, не желая больше обсуждать это. — Я не знаю никого другого, кто мог бы сделать это, — сказала я. — А что насчет компании Джастина? Любой, кто общается с ним… — Он ни с кем не общается, кроме меня, папа. Не нужно его трогать, — сказала я, встав на защиту парня. — Однако, — проворчал мужчина, — я больше не хочу видеть его. — Что? Всего лишь из-за одного дня? — Весь твой мир начинает вращаться вокруг него, и меня волнует это. Я знаю все о нем, все, что он сделал. — Ты ничего не знаешь о нем. Хорошее воспитание, папа, — я повысила голос. Отец сжал челюсть. — Я не собираюсь обсуждать это. Ты не будешь больше видеться с ним. Собирай свои вещи и спускайся вниз. Мы обсудим твое наказание, когда доберемся до отеля.       Дверь хлопнула, когда он ушел. Я опустилась на колени, окруженная беспорядком разрушенной комнаты. Битое стекло валялось на полу. Все было разрушено, но ничего не было украдено. Есть многое в этой истории, чего я не могу осмыслить и понять.       Я упаковала всю одежду, которая не была усыпана стеклом, разрисована косметикой или разорвана. Нас поместили в номер люкс в самом ближайшем отеле, а также пообещали, что узнают все о произошедшем. Мы находились в безопасности.       Лиса была излишне эмоциональна всю ночь, папа разговаривал со мной так, как будто это была моя вина. Каждый раз, когда я смотрела ему в глаза, я получала строгий взгляд. Меня наказали на месяц, что означало, мне нельзя ничего посещать, кроме школы. Это смешно, потому что теперь мне не с кем общаться. Как же здорово, что все может превратиться в полное дерьмо за каких-то 12 часов.       Я и папа сидели в неуютной тишине в течение двадцати минут по дороге в школу следующим утром. Я сделала глоток кофе из отеля, глядя в окно. Я открыла и закрыла свой рот, пока не поняла, что мне нечего сказать. Я просто должна выдержать этот шторм, сколько бы он не продлился. — Хорошего дня, — резко сказал папа. — Я люблю тебя. — Тебе того же, — выдохнула я, быстро выпрыгивая из машины.       Я попросила привезти меня пораньше, поэтому я могла избежать этой толпы, где все бы пялились на меня и тыкали пальцем. Я хотела оказаться первой в классе, чтобы избежать Эмили и Бобби, и всех вместе взятых.       Джастин сидел на скамье, когда я зашла. Я подошла к нему, на моем лице появилась улыбка. Я не ожидала оказаться рядом с ним. — Наконец-то, лучик света посреди этой безумно идиотской недели, — сказала я. Я не ожидала, что Джастин посмотрит на меня с каменным выражением лица. — Что сейчас? — Мне нельзя видеться с тобой, — сказал он. — Что? Мне тоже нельзя видеться с тобой, но мне плевать на этот запрет. — Это к лучшему, Ана, — сказал парень, складывая книгу, которую он читал, в рюкзак. Моя грудь вздымалась вверх и вниз. — Джастин, у меня никого нет. Ты знаешь, какого это. Пожалуйста, не делай этого.       Он посмотрел на меня грустными глазами. — Прости, но это случилось.       Я смотрела, как он уходил, чувствуя себя еще более одинокой, чем когда-либо. Раньше у меня всегда были друзья. Я была популярна. Я не знала этого. Это было отвратительно.       Мне удалось добраться до своего шкафчика, а затем и до класса, прежде чем коридоры начали заполняться учениками. Я пряталась от любопытных взглядов.       Учителя проявляли ко мне сочувствие на каждом уроке и разрешали мне выйти, чтобы не стесняться. Просто кивнув, я опускала голову, избегая хихиканья вокруг меня. Между вчерашним взломом и вчерашним утренним инцидентом, я была коронным номером этого чертового цирка. Я только могла гадать, что говорят обо мне за моей спиной.       Люди кричали мне, когда я подошла к своему шкафчику перед восьмым уроком. Я избегала этого весь день. Спрятав лицо за дверцей шкафчика, я глубоко вздохнула и попыталась успокоиться. Я задумалась, папа понял меня, если бы прогуляла восьмой урок и сегодня? Я думала, вчерашний день был ужасом. Сегодня было хуже.       Грубые мужские пальцы проскользнули между моих тонких. — Эй, — спокойно сказал Джастин, — все хорошо. Пошли в класс.       Я повернула голову в его сторону. Он смотрел на меня с умиротворением. Я кивнула, закрывая дверцу шкафчика и закидывая сумку на плечо.       Мы шли по коридорам к кабинету математики, держась за руки и игнорируя всех. Каждый оборачивался, чтобы посмотреть на нас, некоторые смеялись, некоторые были в шоке. Мое место было рядом с Эмили, которая смотрела на меня, поджав губы. Она бросала мне вызов — осмелюсь ли я сесть рядом с ней.       Джастин сжал мои пальцы. — Сядь со мной сегодня, — сказал он спокойно, ведя меня в конец класса.       Парень сдвинул наши столы. Я неловко пошла к нему, пытаясь не смотреть на всех тех, кто обращал внимание на меня. Я не понимаю, почему их это так волнует.       Локке начал урок с проверки домашнего задания. Я положила свою неаккуратную, законченную работу перед собой. Он приблизился к нам с Джастином с приподнятыми бровями, ухмыляясь. Теперь я тоже была мишенью.       Это был чертовски долгий урок. Взгляды и шепот не прекращались ни на секунду. Я продолжала ерзать на своем стуле, пока Джастин не положил руку на мою ногу, водя большим пальцем туда-сюда.       Наши глаза встретились снова, а на его губах расплылась улыбка. Это были одновременно успокоение и заверение. То, что он здесь, и никуда не ушел. Это все, что мне было нужно, чтобы расслабиться.