Два угла двух треугольников

…На удивление, похмельем Сенька не мучился. Под утро пестрые, сладкие, завлекательные сны в голове крутились, аж глаза продирать было жалко. Когда продрал, сразу вспомнил о госте. Из Катькиной спальни больше не доносилось мышиное клацанье, значит, пока спит. Еще бы! До самого рассвета шелестел клавой, Сенька даже сквозь сон слышал. Хотя звукоизоляция в избушке нормальная, и на бессонницу он раньше не жаловался… А тут — на тебе! Бесшумные клавиши из соседней комнаты через дверь услыхал. Как будто сам во сне нарочно прислушивался — здесь ли, рядом ли. И обратно со спокойной душой нырял досапывать, удостоверившись. Что за фигня?.. Нет, он прекрасно помнил, как надулся пивасиком. Обливался холодной водой за банькой. Потом опять выдул пару жестянок. Пришлось идти в душ. Потом явилась пра-тёща с Егозой, смололи запас Тошкиного шоколада, который он держал на случай творческого кризиса. А ближе к ночи Сенька намеревался устроиться спать на диване в гостиной, под кино, на коленях Антона. Прикинулся захмелевшим больше, чем был на самом деле. Но тот просёк притворство — заставил пойти улечься по-человечески, в кровать. — А тебе — туда! — вися на подставленном дружеском плече, Семён ткнул пальцем на дверь Катькиного «будуара». — Жена велела тебя к ней определить. Говорит, у нее пылюги меньше. Вот интересно, она же сама убирается во всём доме! Пылюгу вытирает одной тряпкой, и у меня, и у себя. А при этом утверждает, что в моей спальне пыли больше! Вот откуда, скажи, а? — Вы спите с женой в разных комнатах? — уточнил Антон. — В каждой семье свои странные привычки! — вздернул к потолку указующий перст хозяин. …Семён за это ленивое солнечное утро успел многое, хотя и приходилось по родному дому на цыпочках передвигаться. Во-первых, перед тем как вылезти из кровати, избавился от стояка. Трижды. Небывалая роскошь. Сбегал в душ, потом приготовил пожрать, дважды позавтракал, проверил огород: собрал полведра раннего урожая с теплицы, полил грядки. Сбегал в сельпо за пивом на вечер… А Тошка всё дрых. Сенька понимал, что городские привыкли к ночному расписанию. Но не завтракать до часа дня? Эдак можно вообще не проснуться и помереть во сне от голоду. Пошел всё-таки проведать. На цыпочках прокрался в комнату. Антона не видать — поверх одеяла Гошка свернулся, курган монгольский, косоглазый. Щастлив, вибрирует, коготками пододеяльник дырявит. — Вот ты где! — удивился хозяин шепотом. — А я тебе битый час зову жрать, а ты не соизволишь! Пришлось подойти к кровати, чтобы утонувшего в пуховых подушках гостя разглядеть. Спит крепко, просыпаться не собирается… Но присмотревшись, Сенька решил, что надо бы будить. Не понравилось ему болезненно нахмуренные брови и прерывистое дыхание. На негромкий голос Антон не отозвался. Только когда Семен осторожно погладил по щеке — дернулся, ртом воздуха глотнул. И глаза распахнул, точно хотел давно проснуться, но не получалось. Глаза Антон еще шире выпучил, увидав перед самым носом предовольную кошачью морду. Морда была широкая, как и весь Гошка — десять кило при гладкой шерсти не шутки! Антон выдохнул с облегчением: — Это он? Показалось, что приступ во сне начался. Так придавил, не вздохнуть. Сенька хотел согнать нахала, но Антон не дал: — Оставь! — умоляюще попросил. — А можно погладить, да? Где ему нравится? Сенька уселся на край постели и фамильярно пожамкал кошака для примера, но Гошка с большим наслаждением подставил подбородок и шейку под осторожные пальцы Антона. — У меня никогда не было кошаков, — признался горемыка. — Сестра не разрешает. И понятно почему — уже через пару минут несчастный кошатник принялся шмыгать носом и в голосе появилась аллергичная гнусавость. Но не взирая на это, кота Сеньке всё равно не отдал. — Какие планы на сегодня? — спросил Семён, от нечего делать помогая углаживать разомлевшего Гошку. — Прости, но я без тебя завтракал. — Я не завтракаю, — отозвался Антон. — Ну, правильно, не успеваешь, если встаешь в обеденное время, — хмыкнул Сенька. — Ты разве не собираешься на работу? — Я в запое! — с гордостью сообщил тракторист-прогульщик. — Тогда давай сегодня… — задумался Антон. Обсуждение прервал звонок на смартфон. — Сестра, — пояснил Антон. Вместо того, чтобы приложить мобилку к уху, как полагается, оставил гаджет перед глазами. Поводил пальцем по экрану, вывел прерывистую картинку видео-вызова. — Разбудила? — поинтересовалась сестра. — Валяешься в кроватке? Во сколько лёг? — В три. Сенька хотел было уйти, чтобы не мешать, но Антон цапнул его запястье, удержал. Одним дыханием шепнул: «Я быстро, не уходи!» А как слиняешь? Сенька засмотрелся на сочные губы, и в трикошках кое-что охотно дернулось, готовое к восстанию по первому требованию или против воли, без разницы. — Врёшь! Вон, последний заход на сайт в четыре пятьдесят. — Это глюк! — Сам ты глюк. Когда текст закончишь наконец? Мне из-за тебя вчера пришлось некролог писать и новые фотки паблить самой, а ты ерундой маешься! — Я не мог писать, я был вне себя. Человек самоубился практически у меня на руках. — У тебя дохрена сумасшедших фанатов! — отрезала сестра. — Никто не виноват, что ты повелся на этого психа! Ты с ним вообще два дня знаком! И вообще, ты у меня на руках регулярно помираешь, я ж не жалуюсь? — добила контрольным выстрелом. — Твой любимый издатель звонил! Дважды! Хотят рекламную компанию начинать, а ты всё силикон тянешь. — Я не тяну, — надул губы братишка. — Зарабатывай, пока горячо! Пока ты хоть кому-то нужен! Сколько раз тебе повторять, — завела любимую волынку сестра. — Ты не умеешь обращаться с деньгами, всё сквозь пальцы спускаешь. А если тебе снова операция понадобится? У меня на тебя сбережений не хватит! Я с тремя оглоедами еле концы свожу, знаешь же. — Знаю, — покаялся Антон. А сам на Сеньку косится. — И чего мы там лыбимся? — просекла сестра. — Не один, что ли? Так и сказал бы. Кого в постель затащил? Покажи! Братишка послушно развернул мобилку, сунул в усы жмурящемуся коту. — Чудовище! — восхитилась сестра. Вероятно, кошачья морда у нее в экран не влезла. — Антигистаминные выпей, не забудь. А еще кто? — Тракторист! — гордо отозвался Антон. Но Сеньку показывать не стал. — Красивый? — хмыкнула сестра, но вышло как-то с горчинкой. — Очень, — кивнул братишка. — Ну, тогда развлекайся, — милостиво разрешила опекунша. — Но не увлекайся! Про роман не забывай. И да — если что, я тюбик тебе подсунула в сумку, в нижний карман. Обезболивающий, гипоаллергенный. — Да ну тебя, — снова надулся братец. Стрельнул ресницами на Семёна, покраснел. Тот смешался, нахмурил брови. — Неужто наконец-то понадобится? Даже не верится! — Сестра захохотала и отключила связь. — Прости, — повинился Антон. Но руку Сеньки до сих пор не отпустил. Как будто забыл. — У нас есть сбережения, она просто накручивает по привычке, чтобы я не отлынивал. — Она у тебя менеджер, продюсер и нянька? — блеснул модными словечками Семён. — Угу. И фотограф. И рекламный агент. — Звезда интернета! — фыркнул Семён. — Не зазвездишь как следует — рекламодатели не встанут к тебе в очередь, — пожал плечами Антон. Обнял кота, чихнул, успев отвернуться. Понятно, для него это была просто работа. Порядком наскучившая работа. О своей собственной работе Семёна заставил вспомнить задребезжавший мобилко в заднем кармане трико. Он тоже не стал выходить из комнаты, чтобы ответить — что тайны разводить? Было бы из чего! Говорил громко — докричаться до «колхозного офиса» было проблемней, чем поболтать вполголоса со столицей. — …Неа, не выйдет. А я говорю — не выйду, пока не почините! Я сам не умею, я вам не механизатор. А не моя проблема, что ваш спец «приболел». А что хотите мне записывайте! Хоть отгул, хоть увольняйте к лешей бабушке. Да, именно. Неа. Нет. Я в запое! Да, так и запишите. Мало ли что не запойный, откуда вам знать? Нет, вот интересно! Все остальные трактористы-комбайнёры неделями посевную срывают загулами — так им прощаете и пишите «по состоянию здоровья»! А как мне лишнюю недельку свободы — так нет! «Беги, Сёмочка, пахать без трактора!» А я, между прочим, ни один мотор не угробил и не утопил, в отличие от некоторых!! Увольняйте, ага. Всё, некогда с вами разговаривать. У меня друг из столицы приехал, буду с ним кутить. Да-да, и жена рожает! Так что у меня законный месячник пьянства! Тем более, что не от меня, вы правы!! Буду бухать по-черному!! И вам доброго дня! Семён с силой вдавил кнопку «отбой». Не рассчитал, придушил мобилку до отключки. Пришлось, грозно сопя, сдержать желание разбить неповинный телефон о стену, вместо этого включать его обратно, на случай если Катьке что-то срочно понадобится. Антон молчал. Шмыгал заложенным носом. Смотрел соболезнующе, тискал кота. — Ну так? Чем сегодня займемся? — вернулся к разговору Семён. — Чем хочешь, — улыбнулся «друг из столицы». — Я пишу только в темное время суток. — Ага, днем, значит, стесняешься, — попытался пошутить Сенька, всё еще взъерошенный после разговора с начальством. — Тогда прокатишь меня до Катьки? А потом я покатаю тебя по реке на лодочке. Для прилива вдохновения. Идет? — Угу! — охотно поддержал идею Антошка. — Чхи!.. Сенька хмыкнул — городская немочь чихал не громогласней кошака. Гошка на чих отозвался мурчащим вяканьем — обложил кошачьими матюгами с головой, долго выговаривал.

***