И небо над нами не будет серым

У Элиота и правда болели руки. Раньше такого не бывало; да что там, даже от постоянных тренировок с мечом ничего так не ломило, ох, да черт с ними, с тренировками – даже после спаррингов с Зарксисом Брейком, этим слугой Рейнсвортов из Пандоры, все было в порядке!.. А теперь, после долгой попытки придумать хоть какую-то мелодию в подарок старшей сестре, спустя какие-то часы за роялем, Элиот хотел поскорее опустить свои руки в снег, что уже лежал на улице ровным слоем. Он устало вздохнул, прикрывая клавиатуру, и посмотрел на свои пальцы. Шутки шутками, а без Лео он не мог ничего. Уже. С тех, тех самых пор, как что-то сдвинулось, изменилось между ними, все стало иначе – и Лео стал слишком важной частью жизни Элиота. Даже, наверное, столь важной, чтобы забыть о ссоре – но Элиот Найтрей не был бы Элиотом Найтреем, если бы просто так брал и прощал ссоры. С другой стороны, это была и не ссора, они просто… Не пришли ко взаимопониманию, но у Элиота даже мыслей не возникало, что Лео позволит в подобном ему противоречить!.. От одних воспоминаний Элиот был готов загореться алым. Дверь скрипнула, и Элиота пробрала дрожь: теперь, с наступлением зимы – настоящим наступлением, погодным, а не календарным, - в академии становилось прохладновато, и даже залы с музыкальными инструментами не отапливались должным образом. Поэтому любой сквозняк не только действовал на нервы, но и пронизывал до костей. Элиот обнял себя руками – и тогда позади него раздался отчужденный голос: - А ты и правда ничего без меня не можешь. Элиот скрипнул зубами. Он не видел, что в комнату зашел именно Лео, но теперь точно знал это; что же, отвечать на столь явную подколку он не собирался, тем более, когда они вновь были в состоянии холодной войны. Подумать только, а ведь только все было хорошо!.. Только они разрешили еще один свой спор… И это все наводило Элиота Найтрея на неприятные мысли: что, если так будет всегда? И он сам же себе отвечал: идиот, Лео этого стоит. Вопрос был в том, считал ли так же Лео. Стоил ли Элиот этого… Всего. Того, что было, что сейчас вроде бы есть и, хотелось бы, чтобы все-таки было. - Ты смеяться надо мной пришел? – наконец, произнес он. Молчание затянулось, и оно было более мучительным, чем страх попасть в очередную словесную перепалку. - Нет. Я пришел поиграть, так что, если ты закончил, подвинься, - холодно отозвался Лео. Элиот резко повернулся к нему. - Ты прекрасно знаешь, что я не могу! - У тебя даже клавиатура закрыта, - поморщился показушно-пренебрежительно Лео, как только он один умел, и его глаза сверкнули за круглыми очками. Он сощурился. - Да, но… - Элиот осекся. Он не мог начать оправдываться перед Лео. Только не сейчас: это же будет полнейшей капитуляцией и признанием его, как господина, поражения. А Элиот слишком любил схватки, нет, не так: Элиот слишком любил быть победителем. Он мазнул языком по губам. Казалось, на них еще остался след тех их горячих… Поцелуев. Они были первые за долгое время – и последние: Элиоту так не хватало объятий, улыбок Лео, его… Доброго ехидства. Не злого, на которое он был способен только сейчас. Элиот был в проигрыше, пока они были… Вот такими. Не общающимися. - Ты же понимаешь, что победителей в ссоре не бывает? – протянул Лео, тоже не выдержав очередной паузы, и, запустив пальцы в черные, как смоль, волосы, распутал небольшой клубок. Элиот поджал губы. Молча пододвинулся и положил руку рядом с собой на сиденье, выжидательно на Лео глядя; тот иронично покосился на него. - Ты думаешь, что похлопаешь по сиденью и я тут же сяду? Ты что, идиот? - Л-лео, - дрогнул уже с капелькой злости голос Элиота, он никак не мог долго держать себя в руках, но, слава богу, еще не был слишком раздражен. – Прекрати. Давай покончим с этим раз и навсегда. - С чем? С твоей бараньей тупостью или зазнайством? Быть может, - не дал Лео вставить Найтрею ни слова, - высокомерием? Надо же, ты ведь совершенно не способен предположить, что у меня, как у юноши, тоже могут быть желания… Юноши, вот сюрприз, - мрачно добавил он, глядя на Элиота поверх очков. Элиот прикусил губу, промолчал пару секунд, повел головой; наконец, вздохнул. - Послушай, - с трудом произнес он, - я выше тебя по социальной лестнице. Для меня нормально полагать… - Ты так и не понял, да? – перебил его Лео. – В этом-то и дело. Мне плевать на социальную лестницу, если ты не заметил. - Ты повел себя слишком… Своенравно, даже для тебя! Я не ожидал этого и, конечно, мне не понравилось это! – рявкнул Элиот, и вот теперь Лео присел к нему. Не в самый лучший момент, ведь Элиот мог бы и легонько стукнуть его в порыве чувств. Но сейчас от ощущения того, что Лео просто сидит рядом, на душе стало как-то спокойнее, и гнев постепенно, кусочек за кусочком, начал исчезать из мыслей и души Элиота. Вот так просто. Лео просто нужно было быть рядом, чтобы выводить Элиота из себя и своим же присутствием успокаивать. - А я думал, ты взял меня в слуги именно потому, что хотел своенравного камердинера, - уже тише ответил Лео. Он смотрел на дверь, не на Лео; на самом деле, Найтрей не видел, куда устремлен его взгляд, но за лохмами Лео не было возможным различить вообще ничего, по правде говоря. Ни глаз, ни того, куда они устремлены – тем более. Элиот проглотил последний ошметок раздражения и, выдохнув протяжно, склонил голову. - Просто иногда даже мне сложно привыкнуть… К твоим выходкам. - Отношения должны строиться на равенстве, Элиот. Я не девчонка из семейки маркизов, которую выдали за тебя по расчету, это тебе твои родственники сами с удовольствием обеспечат, - поджал ноги Лео, складывая руки перед собой. - Так теперь ты считаешь, что у нас отношения? – отозвался Элиот. Кажется – или ему показалось?.. – Лео улыбнулся украдкой. - Конечно, герцог-дурень. Я – та часть отношений, которая рациональна, а ты – та, которую нужно контролировать. Знаешь, безмозглая и шумная… Элиот аж поперхнулся смешком: - Что, прости? Это я-то шумный и неуправляемый? - А разве нет? – глянул на него, наконец, Лео. Элиот поймал взгляд его темных, глубоких глаз с золотыми огоньками, теми золотыми огоньками, что должны были когда-нибудь показать Элиоту дорогу в потемках души его слуги, самого важного и самого дорого, незаменимого слуги. Из-за своей проблемности незаменимого. Да, таких других больше нет – и никогда не будет. По крайней мере, для Элиота. - Ты сам драчливый, ворчливый и вечно недовольный. - Значит, мы друг друга стоим, верно? – изрек Лео. Элиот почувствовал, как только возникшая на его губах легкая улыбка вновь растворяется в печальных мыслях. Уходить от конфликтов - не самое лучшее решение, они это уже проживали – и не хотели повторять ошибок. Оставалось лишь определить, кто первым подтолкнет их обоих на верный путь конструктивного диалога. «Бездна, слова-то какие мерзкие», - пронеслось в голове у Элиота. Вслух же он сказал иное. - Я понимаю тебя, Лео. В том числе и потому, что мои желания… такие же, - сжал он до боли в костяшках алое сиденье под собой, и Лео украдкой посмотрел на него. - Вовсе нет. - Да. - Нет, Элиот. Мне не важно, в каком положении окажусь я: если окажусь, значит, хочу этого, верно?.. Но… Я не хочу быть использованным. Просто пойми это, - произнес он совсем-совсем тихо, прежде чем коснуться ладони Элиота, сжать ее в своей. – А ты не можешь понять. Элиот посмотрел на окно, за которым падал снег. В глаза Лео смотреть было не страшно, но будто бы немного стыдно. - Я пытаюсь. - Спасибо хотя бы за попытку, - хмыкнул Лео, и Элиот дернулся, как от пощечины, настолько резким был этот смешок. – Когда-нибудь и ты дойдешь до этой мысли. - Ты же не веришь в любовь, но при этом… - Я никогда не говорил, что не верю в любовь… Совсем. Но дело тут не в любви. Я бы позволил тебе взять верх надо мной в кровати, - коснулась рука Лео плеча Найтрея, и он повернул своего господина к себе, заставляя вновь себе в лицо заглянуть, - если бы знал, что ты для меня сделал то же самое. Все просто. - Я не могу. Элиот сглотнул. Добавил: - Пока не могу. - И это печально, - повернулся к роялю Лео, и Элиот удивленно покосился на него. – Пока ты пытаешься, не стоит терять времени зря. Что ты делал со своими руками? Как ты собирался с такими мозолями играть? – поползла бровь Лео вверх недовольно, и он открыл клавиатуру, кончиками пальцев клавиш касаясь. Рояль ответил на его прикосновение золотым звоном, и Элиот понурил голову. - Ты, кажется, так ничего и не написал для своей сестры, а зимние праздники уже близко. Придется мне, как более разумному, выручать тебя, - сделал огромное одолжение Лео, и это было понятно по каждому слогу, срывающемуся с его бледных губ. Элиот сглотнул. - Так… Все хорошо, Лео? - Да. Но может быть и лучше, - ответил тот, задумчиво перебирая клавиши. Элиот и сам это знал. Знал, что, несмотря на свое чванливое воспитание в одном из Великих Домов, должен сам научиться у Лео многому. Что гордость и гордыня – это совсем разные вещи. Что рано или поздно ему придется сделать шаг в пропасть, откуда он уже не выберется, но куда он упадет вместе с Лео. И так, как ему предлагал сделать это Лео, было страшно. И Элиот Найтрей не мог ничего с собой поделать.