И небо над нами не будет серым

Элиот задумчиво смотрел в потолок, лежа на своей постели, когда зашел Лео и положил на его грудь яблоко. Второе оставил себе и сел на свою кровать, скрипнув ею; задумчиво откусил кусок и положил на колени книгу, открыв ее на сорок третьей странице. Герцогиня как раз впустила маркиза в свои покои, и должно было начаться самое пикантное действие, но, зная автора, Лео не надеялся, что это убийство будет гуманным. Элиот взял свое яблоко. - Спасибо. - Почему ты не пошел на обед? Тебе нужно есть, ты не только учишься, но и мечом махаешь, - миролюбиво ответил Лео и откусил еще кусочек. Яблоко было… Таким вкусным, и не верилось, что зимой такое можно найти. Это казалось чудом – но их же привезли в Академию. Хотя… За те деньги, которые родители детей платят Латвиджу, можно было бы и трюфелями учеников кормить. - Я не могу решить, - повернулся к нему Элиот, перекладывая яблоко на тумбочку. – Скоро зимние праздники. - Да. - Я думаю, что подарить Ванессе. Я рад, что она наконец-то стала относиться к тебе более терпимо, но я все еще не успел найти ей подарок, - честно сказал Элиот. Лео глянул на него сквозь свои толстые очки, и тот чуть пристыжено добавил: - Да и вообще решить, что дарить. Лео моргнул – раз, два, и отложил недоеденное яблоко. Потом оно будет мягче и не таким вкусным, но ведь он всегда может взять яблоко Элиота, верно? - А какие есть идеи? - Я не знаю. Одежда? - Ей почти все шьет модистка, - качнул головой Лео. – Так что вряд ли ты подберешь что-то, что подходит ей. - Это-то меня и останавливает, - согласился Элиот. – Еще я думал о серьгах. Знаешь, не гвоздиках, а побольше, может, с топазами… Она любит цвета нашего Дома. Лео едва удержался, чтобы не ляпнуть в ответ «ну ты и буржуй», и вместо этого подметил другое: - Да, но она не любит излишне женские вещи, так что у меня постепенно складывается впечатление, что ты совсем свою сестру не знаешь. Элиот махнул рукой. - Да иди ты. Он посмотрел в окно: там, на улице, лежал белый-белый снег. Зима окончательно вступила в свои права, но, к сожалению, принесла с собой не только изящные снежинки, но и лютый мороз. Эрнест говорил, что в Пандоре так холодно, что без шубы там делать нечего – и это было только начало зимы!.. Хорошо, что в Латвидже было тепло и уютно, а все занятия по возможности перенесли из дальних корпусов в те, что были поближе к жилым комнатам и главному зданию. Наверное, учителям тоже не хотелось бегать на пронизывающем до костей ветру. - Эрнест, наверное, уже купил ей что-то грандиозное. Он всегда ее понимал лучше меня, - пробормотал Элиот, даже не зная, слушает ли Лео, но тот откликнулся. - Поразительно. Элиот нахмурился непонятливо. - Вы все дарите подарки друг другу на деньги вашего Дома, вашей семьи. Вы не зарабатываете отдельно, вы берете то, что переходит по наследству либо поступает от горожан в результате той или иной деятельности, но… Вы выбираете подарки друг другу, будто это правда на ваши деньги вы будете их покупать. Серьги с сапфиром, серьезно? – ответил тот тихо, и Элиот откинулся обратно на подушку. - Ну, знаешь, - поднялся краешек его губ, - пальто я купил тебе на те сбережения, что мне отчислили родители. Разве оно тебе не нравится? Лео прикрыл глаза и выдохнул, представляя, что стоит там, за окном, по колено в снегу… И в черном пальто, которое ему подарил Элиот. Оно и правда было таким теплым, теплее даже одежды самого Элиота. Лео понимал, что Элиот заботится о нем просто невероятно, каждый раз, когда трогал большие пуговицы, на которые это пальто застегивалось. - Нравится, - честно ответил он. Ему не очень хотелось спорить, но он все-таки соскочил со своей кровати и дошел до постели Элиота, сел рядом, у его бедра, и продолжил: - Но ведь… - Просто наслаждайся им, - оборвал его Элиот. – Я же не заставляю тебя покупать мне дорогущий подарок, а пока у меня есть деньги, почему бы не воспользоваться ими? Я же не оплачиваю ими убийства или что-то мерзкое, - пожал он плечами. Лео склонил голову задумчиво. - Я хотел сказать, что такие подарки значат для вас иногда много, а иногда ничего, ведь в твоей семье нет понятия недостижимо или просто слишком дорогого. Вы герцоги. Элиот покосился на него чуть непонимающе. - И что ты предлагаешь? – спросил он с интересом, приподнимаясь на локтях, и Лео пожал плечами. - Напиши ей стихотворение или мелодию, а лучше – все вместе. Получится песня. - Я могу что-то писать, когда рядом ты, - пробормотал Элиот. – Ей не понравится то, что ты будешь… - Я переживу, если ты не скажешь ей, - перебил его Лео. - Но мы обычно пишем вместе. - Ты способен написать что-то сам, ты забыл Неподвижность? – тыкнул его в грудь Лео. Да, он поддерживал Элиота. Мог сколько угодно ехидничать и возмущаться, но было что-то приятное в том, чтобы поддержать этого придурка. В конце концов, Лео был его слугой, так что это было нормально… Даже для друзей и тем более – тем, кем они являлись друг другу. Сейчас между ними все было хорошо, и после того… Случая с Винсентом они наконец-то смогли вздохнуть спокойно, так что в воздухе их комнаты повисло перемирие вместе с уютом. Лео не хотелось его нарушать, по крайней мере, пока. - Ну, Неподвижность я написал для тебя, - улыбнулся уже шире Элиот, но все еще нежно, и коснулся руки Лео. Тот вздрогнул. Ситуация начинала становиться слишком предрасполагающей к близости, но он не слишком хотел останавливаться. В конце концов, Элиот давно его не целовал, у них был… Дефицит нежности на почве невроза. Лео не хотелось признавать, но ему правда нравились поцелуи Найтрея-младшего, и, раз ощутив его губы на своих, Лео стал хотеть получать эту странную заботу Элиота о покое его души хотя бы иногда. У них не было привычки целоваться на ночь, да и это было бы глупо, но и лишний раз упускать такие вот моменты, как этот, Лео не очень хотелось – особенно после столь долгого перерыва. - Можешь написать что-то для меня и соврать. Я позволяю, но только в этот раз, - проворчал Лео, подбираясь ближе, и положил ладонь на грудь Элиота. Тот повел плечами: - Это нечестно по отношению к тебе. - Тогда попробуй и правда написать что-то для нее, - склонился Лео над ним, - должен же ты хоть что-то мочь без меня, - не удержался он в этот раз. Элиот довольно хмыкнул и, поймав момент, быстро поцеловал Лео в щеку. - Я рад, что ты думаешь, будто я могу. - Я не уверен в этом, - промычал Лео, продолжая гнуть свою линию. Все же, вот такие едкие подколы и делали их отношения такими, какими они были – особенными. Хотя нежность тоже была тем, что доставляло Лео удовольствие, и он проглотил гордость, услышав короткое «замолчи», чтобы дать Элиот поцеловать себя уже в губы. Не дал разорвать, потянулся за Найтреем, который стал опускаться обратно на подушку, и уже через пару мгновений навис над Элиотом, а тот сжал его плечо, дыша рвано. - Ох, я успел забыть, как это здорово, - облизнулся Лео. Элиот как-то странно посмотрел на него, а потом притянул к себе, заставив упасть на одеяло, прижатое к стене, и поцеловал снова – мягко и немного сладко. Элиот чувствовал кислоту яблок у себя на губах; это было поразительно, и он чуть дрожащими пальцами подхватил дужки очков Лео, освобождая слугу от них. Тот дернулся, и недовольство мелькнуло во взгляде его прекрасных, темных, глубоких с золотыми огнями глаз, так что Элиот только глупо улыбнулся, видя, как истончается рот Лео в нитку. - Прости. - Ничего, - ответил тот, лениво прогибаясь в спине, и прижался к боку Элиота. Раз уж он тут улегся, вставать не собирался – зная любовь Найтрея-младшего к котам, он был практически уверен, что ему это понравится. Элиот и правда не стал его прогонять, вместо этого потеснился и вновь припал к его губам, через пару мгновений оказываясь уже не сбоку, а сверху, вжимая Лео в постель. Вот теперь он немного напрягся, когда заметил руки Элиота на своей талии, но один только прикосновение губ за ухом заставило его прекратить сопротивляться, и он хватанул губами воздух, прикусывая бескровную губу. Вцепился в воротник рубашки Элиота тонким пальцами, даже успел испугаться его порвать – но эта мысль исчезла уже спустя секунды, потому что, если честно, у Лео в последнее время не было ни времени, ни желания удовлетворять себя. Из-за этого он стал таким чувствительным, а Элиот… Он будто был катализатором. Его поцелуи были самыми желанными и самыми горячими для Лео, и он уже смирился, что попался в такую вот ловушку. Быть может, Найтрей ее и не расставлял – но он вполне добился еще одной попытки совращения своего слуги, к которому уже и без того прикасался дважды, и, как бы тот ни бузил потом, ему нравилось. Элиот оторвался на миг, а потом снова припал губами к шее Лео. Тот тихо охнул; осознал, что останется след, и хорошо было, что вечно растрепанные волосы могли его надежно скрыть. Он зажмурился, поджимая ноги, и Элиот, сжав его бок ладонью, прижался лбом к его лбу. - Ты разрешаешь мне нарушить твое правило? Лео открыл глаза. Точно, правило «руки выше бедер». Лео читал в книгах, что желание возникает внезапно, а особенно – у подростков, у юношей. Так и было с Элиотом в прошлые разы – так и было в этот, и черт бы побрал природу, но Лео было слишком сложно отказаться. Он знал, что сейчас смог бы напрячься, отказаться и уйти в туалет, но он помнил, что с руками Элиота, его шепотом и касаниями было все иначе. Ему не хотелось снова стыдливо запускать руку в брюки в туалете и прикусывать губу, пытаясь перестать думать о своем господине в некотором не слишком пристойном виде. Лео распустил бабочку на шее Элиота; галстук выскользнул из его рук, и дыхание перехватило, когда Элиот одним движением сдернул бабочку Лео. Медленно, осторожно начал расстегивать рубашку Лео; тот прижал ладони к глазам, скрипя зубами тихо. В такие моменты он начинал правда проклинать свое естество, но Элиот был весьма нежен, что было… Невероятно хорошо. Теплые руки Найтрея коснулись шеи слуги, ключиц, плеч и груди, скользнули на впалый живот; он расстегнул пуговицы брюк, чуть приспуская их, и прижался щекой к щеке Лео. Тот услышал его дыхание и понял, что Элиот тоже вполне себе возбужден. Когда Лео открыл глаза вновь, он понял, что сам избавил господина от рубашки, и это его не на шутку пугало. Он прочитал сотни книг и понимал, что теперь все свести только к собственному удовлетворению, так удачно проходившему благодаря умению Лео манипулировать Элиотом, не получится. Придется отвечать за свои действия, за свои решения и свои слова – а еще за то, что же он сделал со взглядом Элиота, немного помутившимся. Его руки. Были. Такие. Теплые. Лео выдохнул дрожащее, прогибаясь под прикосновениями Элиота, а потом сам потянулся к его брюкам и чуть не оторвал пуговицу, приспустил их. Раньше… Он видел Элиота голым, но никогда не вглядывался, теперь же у него была возможность рассмотреть его член буквально со всех сторон, но Лео не очень хотелось. Элиот потерся бедрами о его пах, и Лео простонал сквозь плотно сомкнутые губы, простонал болезненно – и сжал в своих руках два члена, прижимаясь к Элиотовскому своим крепко стоящим. Они были примерно одинаковые, и Лео вообще раньше разве мог подумать, что будет делать такое с парнем? Он, скорее, считал, что в подобном возрасте зажмет какую-нибудь девчонку из Дома Фионы, причем, зная себя, мог даже допустить мысль, что ей того не захочется. А теперь он потирался своим членом о член другого парня, не испытывая при этом никакого стыда, лишь какое-то, наоборот, облегчение. Ногти Элиота впились в его бедро, и он втянул воздух сквозь плотно сжатые зубы. Прикрыл свои голубые глаза; Лео всмотрелся в его лицо. Он ни разу еще не касался Элиота в таком смысле, и для него это было впервые – как и для Лео. Ему просто хотелось, чтобы Найтрею-младшему стало хорошо; но он не ожидал, что все закончится так быстро. Элиот кончил ему в руку, и ногтями прорезал кожу Лео до крови, а Лео замер удивленно. - Эл-лиот, - протянул он. – Ты что?.. Тот, стыдливо спрятав глаза, отодвинул руки слуги и сам обхватил член Лео пальцами, заставив того в миг позабыть о косяке господина и вцепиться в простыни, тихо постанывая. Да, да. Руки Элиота чувствовались иначе и ощущались иначе, и под его напором Лео тоже быстро дошел до предела – но не так быстро, как Элиот. Элиот склонился над ним, дыша в поцелуй в тот момент, когда Лео кончил, и крепко сжал член слуги в своей руке, будто боясь отпустить. Это было уже неприятно; Лео легко оттолкнул его и сбил его руку. Элиот посмотрел в его глаза. - Я… Я хочу продолжить. Иначе, - пробормотал он тихо, и взгляд его забегал из стороны в сторону. Лео мазнул языком по губам, чувствуя горечь, и едва смог проронить из-за быстрого дыхания: - Тебе придется лечь на живот. Элиот вздрогнул, а потом отстранился и нахмурился. - Что? Слабость ушла из тела Лео в ту же минуту, но думать все еще не хотелось. Он не слушающимися губами прошептал: - Ты же не думал, что ты будешь сверху, правда? Элиот скрипнул зубами. - Ну, ты мой слуга. - Ну, всегда ты ублажал меня, так что, думаю, будет справедливо, если ты позволишь мне доминировать, - ответил тот, глотая воздух, и наконец-то с одним глотком смог вздохнуть спокойно. Приподнялся на локтях. - Это смешно, Лео, - усмехнулся Элиот. - Да ну? А ты думал, что я не смотрю на твою задницу? – сощурились глаза слуги, и Элиот посмотрел на него как-то немного раздраженно, а щеки его покраснели. - Да как… Ты… - А ты про меня не думал? – фыркнул Лео возмущенно. – Вот не надо строить из себя святого. Я дам тебе уложить меня в постель только тогда, когда ты тоже будешь готов лечь под меня. Иначе это будет соревнованием, а не… Он сглотнул. - Любовью, которую ты между нами видишь. И Элиот, миг назад вцепившийся грязными от белесой жидкости руками в воротник Лео, безнадежно испортив этим его рубашку, все-таки отпустил его.