И небо над нами не будет серым

Джекки не вызывала отторжения у Лео. Она не была громкой и надоедливой, как многие другие ученицы академии Латвидж, так что и злиться Лео на нее было не за что. С другой стороны, конечно, точно такой же была Ада Безариус – но к ней хорошо Лео старался не относиться. Точнее… как. Элиоту она не нравилась по вполне объективным причинам, пусть Лео и не одобрял эти предрассудки, возникшие между домами Найтрей и Безариус еще очень давно. Если же предположить, что то, что Лео слышал – вместе с Элиотом – от его старших братьев и сестры, есть правда, то… Ада Безариус была просто порождением чистого зла. И пусть таковой она явно не являлась, общаться с ней Лео не торопился – это казалось ему предательством по отношению к Элиоту. Джекки же была несколько другой; нет, она была совсем другой в плане внешности. У нее не было этих… достоинств Ады Безариус, как и длинных густых волос. При всей своей похожести на мальчика, правда, Джекки оставалась девушкой, и помочь ей было долгом каждого джентльмена. Из Лео, правда, джентльмен выходил не очень, особенно в дни, подобные этому: Лео встал с постели не с той ноги. Но, разумеется, медиумов в академии Латвидж не водилось, так что его ауру прочитать было некому. Элиот, конечно, сквозь челку и очки тоже лица его не видел. Быть может, именно поэтому, а может, и из-за молчания между всеми тремя напряжение нарастало. Оно буквально кололось, и Лео даже спрятал руки в карманы, лишь бы его не ощущать – и точно так же поступил Элиот. Перед нужным стеллажом, правда, пришлось ладони достать. – Здесь? – поинтересовался Найтрей у одноклассницы, и та кивнула на толстые переплеты. – Библиотекарь сказала, что она стоит на верхней полке этого шкафа, – коснулась она наклейки с номером шкафа, что был прочно к нему приклеен, и отошла в сторону, позволяя юношам передвинуть лестницу. Лео пару раз нахмурился, пока они это делали – ох, чуял он, что с этих дряхлых штуковин очень просто засадить по занозе, но все же продолжал делать дело. В классе его знали как тихого книжного червя, и дела до него особо никому не было – так зачем было рушить этот образ в голове Джекки? – Интересно, почему тебе не помогла сама библиотекарь? – высказал вслух мысли своего слуги Элиот. – Это же очевидно: ее не выдержит никакая лестница, – тихо пробурчал ему в ответ тот, и Джекки, кажется, слабо улыбнулась. Элиот полез наверх, а Лео ухватился за несущие доски, стараясь не дать лестнице заходить ходуном. До последних перекладин Найтрей добрался без происшествий, а потом неловко покачнулся – и Лео вцепился в дерево сильнее. – Как называется? – спросил Элиот у стоящей неподалеку Джекки. – «История паровозостроения», в синем переплете, – откликнулась та, а глаза Элиота удивленно округлились. Тем не менее, он начал перебирать старые и не очень книги, пока не нашел нужную – а когда нашел, показал ее однокласснице. Джекки улыбнулась еще шире. – Спасибо. – Не благодари, – покачал головой Элиот, и Лео вполне предсказуемо напрягся. – Это долг мужчины – помочь прекрасной леди. Прекрасная леди осторожно приняла из его рук синий том, тихо хмыкая, а Элиот замер на лестнице в какой-то странной позе, которая, очевидно, казалась ему красивой. – Ты всегда можешь обратиться за помощью к джентльмену, – улыбнулся он, и Лео дернул его за штанину, чувствуя, как сам начинает скрипеть зубами. Джекки внимательно проследила за тем, как Найтрей спускался по лестнице, а потом благодарно ему поклонилась, разворачиваясь и уходя. Лео легонько ударил господина в грудь, а потом, услышав болезненное «кхе», ушел к брошенным вещам. Когда он уже закончил их собирать, как раз подошел Элиот, зло сверля его взглядом. – Это что сейчас было? – А это что сейчас было? – ухмыльнулся слуга, торопливо запихивая чернильницу в сумку, и перекинул ее через плечо. Элиот же с собой вообще ничего не брал, так что догнать уходящего Лео ему труда не составило – правда, тот не был особо предрасположен к разговору. – А что я? – удивленно спросил Найтрей. – Действительно, что ты? Я давно заметил, что ты нарцисс, каких поискать, – спокойно ответил ему Лео, борясь с желанием вновь улыбнуться. Он знал: ничто не способно выбесить Элиота сильнее, чем его безразличие, и, разумеется, горел желанием воспользоваться этим приемом. – Я не… По дороге пришлось открыть одну из дверей коридора, которая отчего-то оказалась захлопнута. Лео шел быстро, стараясь уйти от господина, чтобы тот почувствовал себя более неловко. В конце концов, подобное поведение было простительно мальчишкам из не очень высоких слоев общества, к примеру, самому Лео, но никак не Найтрею. К нему с рождения выстраиваются толпы невест, и флиртовать ради флирта – не шибко правильно со стороны Элиота. К примеру, его приемный брат, Винсент, флиртом добивался… определенных целей. Он что-то получал, Элиот же не получал ничего, только желание Джекки потом похихикать над этим в компании соседки по комнате. – Я не нарцисс! – наконец договорил Элиот. – Да? В таком случае, коли ты не любовался самим собой, ты выглядел просто смешно, – размеренно произнес слуга, вышагивая по деревянному полу. Удивительно – до своей комнаты они добрались очень уж быстро, а библиотека была совсем не рядом с жилым крылом. – Это была ужасная попытка флирта. Лео толкнул дверь, заходя первым, и, осторожно достав из сумки чернильницу, поставил ее в тумбочку. Остальные же вещи громыхнули в сумке, падая на кровать. Элиот за собой закрыл. – Я не… не флиртовал, – протянул он, и в голосе его послышался рык. – С чего мне с ней флиртовать? – Это ты мне скажи, мистер принц без белого коня, – пожал плечами Лео. Ответом ему было неожиданное молчание – такое, что слуга даже удивился, а когда обернулся, с удовольствием прочитал на лице господина смесь злости и обиды. Правда, в глазах его читалось что-то вроде неожиданной догадки. Что же, она и впрямь оказалась неожиданной. – Ты ревнуешь? И вот тут Лео уже сам разозлился. В один миг вспыхнул, как спичка, но все же попытался потушить разгорающийся в груди огонь. Собственно, причиной злости его было не предположение Элиота, нет – причиной была неожиданно проявившийся идиотизм младшего Найтрея. Поэтому разгораться-то и не стоило. – Ты, видимо, знатные грибочки на завтрак откушал, – процедил он. – Я не ревную. – Ревнуешь, – продолжил гнуть свою линию Элиот как-то очень уж зло. Рассмеялся. Лео опять скрипнул зубами. То, что он собрался сказать, было не шибко приятно даже для него, но вот собственная честь явно того стоила. – Извини, а с чего мне ревновать? Ты мне вообще кто? Элиот замер: не осел, не дернулся даже, но ухмылка с губ его пропала. Лео на миг почувствовал неловкость, даже взмахнул рукой перед носом господина. Он-то знал, почему это происходит: слишком уж все между ними хорошо, а горячность так и рвется наружу; лучше ссоры они оба никогда ничего не знали. – Эй, ответь мне, я уже начал входить во вкус, – протянул он жалостно, разочарованно охая. – Элиот?.. – Ну, ты прав, да, – проронил тот тихо, постепенно оттаивая. Оттаяли даже его ледяные глаза, и будущий герцог Найтрей на мгновение предстал перед своим слугой немного беспомощным и отчего-то безумно милым в своем замешательстве – Лео прикусил язык. Хотелось поспорить, покричать и помахать кулаками – и не только, – но… Но разве это плохо, когда все хорошо? Правы были ребята из дома Фионы, когда обходили его стороной в те «нехорошие» дни – стоило только кому-то с ним поговорить, он тут же получал по самое не балуй заслуженно. Заслуженно? Заслуженно и не очень. Элиот осторожно отодвинул Лео – тот подошел слишком уж близко, пытаясь возродить его интерес к столь неприятному разговору. За пару шагов дошел до своей кровати, потянулся, зевнул и сел. Его кровать не скрипела, в отличие от постели Лео, – не скрипел теперь зубами и Элиот. Только почесал бровь. – Что, флирт был настолько ужасным? – О да, – кивнул Лео, чувствуя, что и у него в груди наконец-то все гаснет. Элиот слабо рассмеялся, а потом прикрыл глаза, задумываясь – и Лео покачал головой. – О господи. Ты решил ответить на мой вопрос? – Я давно пытаюсь на него ответить. Не первый месяц даже, но за последние дни все стало сложнее, – не подымая век, пробормотал Элиот, все так же улыбаясь. – Это странно. Это сложно. Лео знал; именно поэтому он отмел все в сторону, оставляя далеко позади. Ему было проще смотреть вперед – и он смотрел, зная, что когда-нибудь придется оглянуться, но… мечтая, чтобы этот день наступил не завтра. И пусть эти четыре с половиной дня сжали их в одной тесной комнате слишком сильно – произошло немало, но именно поэтому Лео и был доволен. Такой подход казался ему куда более правильным. Зачем страдать, задаваясь бесконечными «а что, если?». Что, если никогда ничего не попробуешь, – вот какой вопрос должен был быть единственным. Стоило пытаться, а не строить догадки. Элиот так, очевидно, не мог, но путь Лео мог стать ему доступен на пару часов. – Не думай. Оно само придет, – протянул он. Покосился на часы, что были когда-то подарены Элиоту Клодом. Они были немаленькие, но и не слишком помпезные – как и все в доме Найтрей, они просто отмеряли свое время, тикая на стене. – Ты разве не должен был десять минут назад встретиться с Френком? Френк был славным малым, лишь на год младше Элиота мальчишка. Он очень хотел обучиться навыкам владения мечом, но Элиоту был, конечно, не ровня – но и Элиоту иногда нужен был противник. Элиот не ответил. – Он же придет сюда, ты же знаешь, – усмехнулся Лео, а потом нагнулся, доставая из-под кровати футляр с мечом. Осторожно поднял, провел пальцем по краю – не пыльный – и протянул господину. Тот как-то без особого интереса уставился на предмет своей страсти. – Тебе нужно очистить мысли, давай, – покачнул футляр Лео. – Обещаю, станет лучше. – Но мы разговариваем? – как-то совсем запоздало и немного даже глупо поинтересовался Элиот. Лео закатил глаза, уже собираясь ответить как-то едко, но не очень, но в дверь постучали дважды, и рыжая копна волос показалась в дверном проеме. – Элиот, ты идешь? Или сегодня не будем? – спросил Френк. Дорогу к комнате Найтрея и его слуги он выучил уже давно, и появление его ни для кого не было сюрпризом. В принципе, именно об этом и говорил Лео… Элиот вздохнул, устало потирая переносицу. Его день был таким ленивым, что хотелось… Хотелось немного развеяться, а еще меньше сейчас опять хотелось копаться в себе. Быть может, Лео и был прав – именно с этой мыслью он протянул руку к футляру, забирая у своего слуги. – Да, иду, – кивнул он, вставая с постели, но остановился у двери. – Сейчас, дай мне минутку. Френк понимающе развел руками, выходя из их комнаты, и Элиот прикрыл за ним, бросая неуверенный взгляд на Лео. – Слушай… – Молчи, – твердо сказал ему тот, а потом сделал пару шагов вперед, осторожно беря друга за запястье. Схватился за его плечо, будто немного приподнимаясь, и осторожно коснулся губами родинки под светло-голубым глазом. Пальцы его проскользили по белоснежному плечу, и Элиот коснулся своей ладонью его руки в ответ. – Все хорошо, – произнес Лео, чувствуя, что теперь уже к нему в голову закрадываются ненужные мысли. Он тряхнул головой, как только за Элиотом закрылась дверь. О, ему нужна была книга. Ему срочно была нужна книга.