И небо над нами не будет серым

Бубенчик все звенел и звенел, но саму кошку не было слышно. Лео пробежал меж шкафов, Ада устремилась за ним – слава богу, в академии Латвидж девушки не носили этих огромных платьев с кринолинами, а в короткой юбочке было весьма удобно бегать. На одном повороте Ада, правда, пошатнулась на каблучках, но Лео поймал ее под руку, не давая упасть. Безариус благодарно улыбнулась – и бубенчик подал голос вновь. О, эти кошки. Что бы они ни делали, их все равно не будет слышно, ведь от рождения они приучены ступать по земле так, чтобы ни одна птица не заметила. Кошки Ады Безариус не были глупы, стоило отдать им должное: убегали они очень быстро. Лео только сворачивал за очередной шкаф, зная точно, что звук шел оттуда – а там никого уже не было. Подбегала запыхавшаяся Ада, но это не сильно помогало – и потому они старались найти хитрое животное как можно скорее. Ведь если ее найдет надзирательница… Буквально шкуру спустит, а Аде все волосы повырывает. Несмотря на всю ненависть Элиота к Безариусам, Лео отказывался слепо ненавидеть этот Дом. В конце концов, Элиот принадлежал к Дому темному, и вот уж кому-кому, как не Лео, его слуге, приходилось избавляться от предрассудков. Они свернули за очередной шкаф, слыша, что звон бубенчика стихает. Лео дернулся – и увидел кошку, увидел ее, ту, что была в библиотеке еще в понедельник. С лоснящейся шерсткой и аккуратным бантиком на шее, на котором висел золотой бубенчик. Увидел ее на руках у Элиота. – Элиот, – осторожно обратился к нему Лео. – Ты решил все-таки проявить свои рыцарские качества? Лицо будущего герцога Найтрея тут же скривилось, будто от боли или чего похуже, и он нервно бросил: – Ты все борзеешь и борзеешь. – Но ты нашел кошку, – кивнул на свернувшееся почти в клубок на руках Элиота животное слуга, медленно приближаясь. – Ты сделал это. – Нет. Она сама пришла ко мне. Знаешь, почему не я это сделал, Лео? – прищурился Элиот, злобно взглядом друга сверля. – Потому что я никогда не буду помогать Безариусам. Они – лживые, злобные, горделивые уроды, ты же знаешь!.. – Не знаю, – фыркнул Лео. – Взгляни на Гилберта! Он же рос у Безариусов, он не такой! – Потому что он не Безариус, – скрипнул зубами Элиот. – Как и ты – не Найтрей! Он был слугой, это другое! – Да что ты знаешь о слугах?! – воскликнул Лео. Ада за его спиной зашебуршилась, но он не обратил на это внимания – взмахнул руками, осмелел, шагнул ближе. – Ты даже не знаешь, каково это – быть слугой! Но если Гилберт говорит, что Безариусы – хорошие, почему ты не можешь поверить ему? – Потому что Гилберт не прав! Он просто не может справиться с привязанностью! – рявкнул Элиот, сжимая светлую шерстку кошки меж пальцев, и та болезненно замяукала. Элиот отдернул руку, но поздно – она полоснула его когтями по ладони, тут же соскакивая на пол, и, виновато наклонив головку, подбежала к Аде. Прижала ушки, зажмурилась, мяукнула и позволила девушке взять себя на руки. Ада погладила ее успокаивающе. – Мы любили Гилберта, – тихо сказала она. – Я… – Ты, конечно, наследница! – тыкнул в нее пальцем Элиот. – Но ты этого не заслуживаешь! Ты наивна, глупа, не говоря уже о том, что твой отец находится неизвестно где! – Если бы… ты знал Оза… вы бы подружились, я уверена… – неловко отступила назад Безариус. – Ну и где твой брат сейчас, а? Его нет, так что эти «если» – не более, чем отговорки! – сорвался на крик окончательно Элиот, резко к девушке подходя, и грубо схватил ее за руку. – В вашей семье все так плохо, что вы сами убили наследника! Тебя растит дядя, который даже будучи герцогом не способен заключить контракт, но твоих родителей нет! Ни отца, ни матери – и при всем этом, при всем, что окружает ваш чертов Дом, почему-то косо все смотрят именно на Найтреев, хотя наша семья идеальна! – У меня нет матери, потому что ее убили Найтреи! – прокричала Ада в ответ, прижимая кошку к себе, и осеклась. Бросила виноватый взгляд на Лео – и тут же сорвалась с места, спряталась за шкаф, а потом и вовсе убежала. – Видишь?! – развернулся Элиот. – Она смеет обвинять мою семью в том!.. – В том, о чем говорит весь высший свет? – мрачно подал голос Лео. – Господи, какой же ты урод. И, ничуть не сдерживаясь, ударил господина в лицо рукой. – Такой… урод бываешь!.. – задрожали его руки, когда он получил в ответ в грудь и не остался в долгу – коленом в живот. – Да как ты вообще смог сказать такое девушке! По щеке Элиота потекла кровь – Лео все-таки разбил ему бровь, видимо, – и он согнулся пополам. Тут же схватил слугу за ворот, рванулся вперед – и лбом его подбородок подбил. Лео услышал хруст собственных зубов, но боли не ощутил – вместо этого приложил господина головой к книжной полке. А потом его грубо отшвырнули, пнув ногой. – Я уезжаю! А ты… ты… Очевидно, ты не понимаешь, какую честь оказал тебе я, позволив быть своим слугой! «Позволив?..» – только и уловил Лео. Не ответил ни слова, только гордо поднялся и посмотрел на Элиота столь же высокомерно, как и Элиот смотрел на него. Элиот собрал свои вещи быстро и уехал в тот же вечер. Он забыл о том, что у него будут неприятности, забыл об учебе, забыл обо всем – просто зло напихал в сумку все и сел в заказанный экипаж, напоследок хлопнув дверью их с Лео комнаты. Часы, подаренные Элиоту Клодом и Эрнестом, упали со стены и разбились. Вместе с ними, показалось, разбилась и душа Лео.