И небо над нами не будет серым

В шатре было шумно, а вот места были, как и полагается особенным, очень хорошие. Почти первый ряд – почти, потому что первые ряды всегда оказываются первыми съедены сбежавшими животными. Так когда-то шутил Эрнест, когда водил маленького Элиота в цирк впервые; Элиот с тех пор… – Просто кусай, – не дал ему додумать мысль Лео, недовольно бормоча. – У меня все губы будут в карамели. – Это – сладость простолюдинов. Если и перемажешься немного, честь не потеряешь – ты уже и так до моего уровня опустился, – прошипел он опять, осторожно вытирая уголок рта Элиота пальцем. – У тебя же есть платок? – Он декоративный, и мне его вышила Ванесса, – шикнул на него недовольно Элиот, увидев, как погас свет и загорелся один-единственный клочок земли, на котором стоял тот рыжий мужчина со входа. – Дамы и господа! – вскинул руки к небу он, крича. – Мальчики и девочки! Добро пожаловать на цирковое шоу… Тогда, у входа, Элиот не разглядывал этого клоуна – или конферансье?.. – но теперь он понял: это скорее парень, юноша, чем мужчина. Он был чуть старше Элиота и Лео: возраста того же Эрнеста или, может быть, Клода. Что в светском обществе, что среди простых людей подобный возраст мог нести с собой и пару детей в придачу, но ведь, если задуматься, он был не так уж и стар; зарабатывал в цирке… Элиот, когда был маленьким, грезил глупыми мечтами о том, чтобы к бродячему цирку присоединиться: если подумать, четвертый ребенок, а если считать Гила и Винса – вообще шестой, что достанется ему от отца и матери? Нет, что-то, конечно, будет, ведь он был весьма хорошей партией для той же наследницы дома Рейнсворт – по заявлениям Клода. Но теперь он понимал, что у этих людей просто нет выбора. Стал бы еще какой человек глотать огонь или подставляться под кинжалы, чтобы впечатлить людей, которых не знает и которых никогда не узнает? Здравомыслящий – точно нет. – Я бы вписался, – вцепился пальцами в край пальто Лео, прошептав: – Мне бы нашлось применение в цирке. – Что? – отвлекся Элиот от выступления метателя кинжалов. – Ты о чем? – Туда берут уродов, да? Посмотри на них. У них у всех что-то… с телом… – произнес чуть дрожащим голосом Лео, и Элиот пригляделся. Теперь это стало куда более жутким. – У конферансье нет ладони, а у дрессировщицы – ноги… – У тебя-то все есть. Не думай об этом, – положил свою ладонь на его Лео. Тот оттолкнул ее: был все еще зол или раздражен, быть может, но… – Ага, – согласился он еле слышно. И положил около себя палочку, на которой недавно было карамельное яблоко. Элиот положил рядом свою, сдвинув их вместе, чтобы не смахнуть и не испачкаться, и придвинулся: – Все хорошо? – Если бы я тогда ушел с циркачами, я бы не встретил тебя, понимаешь? – пожал плечами Лео. К нему всего за миг вернулось, казалось бы, все: и высокомерный тон, и горделивость, что так слугам несвойственна. Элиот вздохнул спокойно: вот он, его Лео, и таким он всегда должен был быть. Только чуточку более мирным его видеть хотелось бы. – Ты мог бы?.. – Нет, – резко ответил Лео, а потом усмехнулся. И раскрыл рот. – Это… Это… – Тигр, – завороженно прошептал Элиот, будучи не в силах от великолепной дрессировщицы и ее огромной кошки взгляд оторвать. – Такой… Понимаешь, да? Велич… – Это Винсент, – указал некультурно пальцем Лео, перебивая своего господина. – Что? – взбудоражился Элиот. – Гляди, там, во втором ряду. Элиот сощурился, вдаль вглядываясь, и его сердце упало. Там и правда был Винсент, кокетливо болтающий с какой-то рыжей девчушкой, и выглядела она вовсе не как дама из высшего общества. Служанка? Трактирщица? Проститутка? От Винсента можно было ждать многого. И Элиот знал, что Винсент был здесь не просто так, – а когда старший брат махнул ему рукой едва заметно, будто здороваясь, Элиот до боли вцепился в локоть Лео. Шары, гимнасты, великолепная белоснежная леди с зонтиком под куполом, фокусники, огнедышащие бугаи – все, на что Лео смотрел так, казалось бы, придирчиво, но на самом деле – восхищенно, – все это смешалось перед глазами Элиота. Лео же просто руку его отцепил. Ему самому пришлось за нее взяться, когда они вышли из шатра и, конечно, непременно наткнулись на Винсента. Винсент был везде. Это раздражало; это бесило, а еще это пугало. Порой Элиоту казалось, что Винсент знает обо… всем. О Лео. Об Элиоте. О них, о том, что между ними, и это заставляло его кусать пальцы, как маленького мальчика: Винсент мог оказаться где угодно в какой угодно момент. – Привет, Элиот, – пропел старший брат, поправляя золотую шевелюру, и Лео сжал ладонь Элиота в своей. – Привет! – подмигнула ему девица, наряженная именно как проститутка, и Элиота передернуло. У нее были очень тонкие и красивые пальцы, но… Н-но… – Здравствуй, Винсент, – чуть склонил голову он. – Что делаешь в цирке? – поинтересовался тот. – Я… – ненадолго замялся Элиот. – Мы с Лео ходили на представление. Иногда, знаешь, хочется… – Понимаю, – перебил его Винсент. – Иногда хочется отдохнуть от наставлений Ванессы, бурчания Эрнеста и молчаливого присутствия Клода, верно? Он тихо, бархатно рассмеялся, и подружка – вместе с ним; Элиот едва заметно приобнял Лео, будто пытаясь немного поддержки у него найти. – Ты давно не был в цирке, да? – вдруг он стал серьезным. – Ну? Как вам обоим представление? – Я… Если честно, даже не запомнил его название, – посмотрел под ноги Элиот. – Но тигр… Ты видел тигра? – загорелись в его голубых глазах золотые огоньки. Винсент нахмурился. – Он так… Величественен и горд, красив, великолепен, прекрасен! Пушистый, а мурчит… – медленно начал выговаривать Элиот. – Он? – приподнялась бровь Винсента. – Я думал, это тигрица. – Ч-что? – немного непонятливо переспросил Элиот, и Винсент повторил: – Я думал, это тигрица. Я умудрился познакомиться с очаровательной дрессировщицей до выступления – знаешь, ошибся парой поворотов в этом городке из палаток и… – он кашлянул в кулак, – неважно, тигрицу зовут Бекки. Элиот неловко замялся. – Л-ладно… – пробормотал он, печалясь. И тогда Лео сдержанно произнес: – Эквилибристка была великолепна. – О, Лео, – произнес Винсент даже имя его, – я тоже ее приметил, – кивнул медленно. – Весьма прелестная юная девочка, вызывает необычайный интерес своей гибкостью и пластикой… – вздохнул он мечтательно. Элиота чуть передернуло, когда сопровождающая Винсента девица улыбнулась ему широко, помахав ручкой. – О, я должен представить вас леди, а леди – вам. Это, – указал он ладонью, – мой брат Элиот, его слуга Лео. Это, – вернулся он к своей леди, – Эверетта. По крайней мере, она любит, чтобы ее так называли, – улыбнулся он. – А что случилось со светленькой? – всплыло странное воспоминание в мыслях Элиота, и он спросил раньше, чем сообразил, стоит ли вообще что-либо говорить. – Эм… Ничего. У Эверетты нет никаких запретов, нужно лишь найти к ней подход… Материальный, – собственнически спустилась ладонь Винсента на бедро девушки, и та игриво хихикнула. – Да, дорогая? – Винсент. Лео вцепился в плечо Элиота так сильно, что казалось, будто вот-вот кусок от него оторвет, но он должен. Был. Удержать своего господина на месте. – Это же… проститутка! – воскликнул Элиот, краснея не то от своих слов, не то от догадки своей же, не то и вовсе от мыслей, что Винсент собирается с этой девицей вытворять. – Прости… – Хэй, я называю ее ночной бабочкой, – сощурил глаза Винсент. – Не горячись, Элиот. – Ты принадлежишь Дому Найтреев, – скрипнул зубами Элиот, и косточки его пальцев хрустнули, – как ты можешь так ронять честь семьи… – Элиот, если тебя это так задевает, ты можешь присоединиться, – облизнул обескровленные губы Винсент. – Давно пора утвердить твою мужественность. Элиота как обухом по голове ударили. Он чуть на землю не упал, хорошо, что Лео его подхватил. Ванесса и отец с братьями не раз пытались поговорить с ним и познакомить с какой-нибудь леди. В тринадцать он впервые встретил Шерон Рейнсворт и оказался ею восхищен, но… Потом было много девушек. Некоторые, как леди Рейнсворт, казались слишком властными, а некоторые – глупыми и слабыми, но все это прошло, когда Элиот встретил Лео. С тех пор ни одна девушка не удостаивалась от него внимания большего, чем было положено по этикету. «Это будет стоить еще семнадцать…» – услышал он, пытаясь вынырнуть из своих мыслей, и только тихий смех Лео помог. – Че-го? – протянул Элиот по слогам. – В-винсент… – Элиот, я пошутил, – добавил Винсент почти что поспешно. – Даже твой слуга понял это. Элиоту казалось, что он сейчас набросится на приемного брата, и, кажется, он правда набросился – бы, если бы Лео не схватил его крепко за талию и руки и не прижал к себе, бормоча: «Спокойно, спокойно». – В-винсент, – застыл в его горле рык. – Элиот. Я пошутил, – повторил тот довольно внятно. – Но, если тебе проще будет, ударь меня, так и быть. – Не смешно, – пропыхтел Лео, пытаясь удержать извивающегося Элиота. С Винсентом он будто стал… смелее, чем с другими членами семьи Найтрей, но тоже ненамного. Только Элиот знал его настоящего. А, да какая разница была сейчас!.. – Отпусти его, – подмигнул Лео Винсент, – все равно больше, чем на один удар, он не… решится, – осекся он. – Не по-рыцарски. И Элиот с силой ударил его в живот, надеясь, что Винсенту было хотя бы больно. Судя по тому, как вскрикнула Эверетта и согнулся Винсент, этого было достаточно. А потом Элиот стыдливо покраснел. Ударить брата, пусть и приемного, на глазах сотен людей – и неважно, что все они идут мимо и всем, в общем-то, плевать, – это было… немного недостойно отпрыска герцогского рода. Но он был зол на Винсента теперь, и был в этом хоть один плюс: от злости на Лео не осталось и следа. Если Элиот злился на кого-то, то от всей души. Он скрипнул зубами, борясь с нежеланием произносить «прости», и вместо него это сделал сам Винсент. – Прости, Элиот, – вздохнул он еще раз болезненно, а потом выпрямился и улыбнулся. – Я, конечно, веду себя не очень достойно твоей фамилии, но твои братья не лучше поддерживают гордость семьи, унижая меня и Гила, верно?.. – медово рассмеялся он. Посмотрел на часы, которые достал их внутреннего кармана плаща, и тут же убрал их обратно. – Наш экипаж прибыл, – склонил он голову. – А вы себе заказали?.. Элиот мотнул головой, кусая губы. – Так и думал. Пошли, – протянул руку к Лео Винсент, пытаясь его обнять, но тот отвел ее в сторону своей ладонью и положил свою на плечо Элиоту, вздыхая. – У нас нет другого варианта, – напомнил он Элиоту, который начал уже проклинать себя за то, что забыл заказать экипаж, когда они еще были в поместье. – Ага, – печально согласился тот. И, сверля взглядом спину Винсента, пошел за ним, украдкой Лео к себе прижимая.