Don't tell me if I'm dying.

Иногда, чему-то просто предначертано случиться. И как бы ты не старался повлиять на события – у тебя просто не получается. Я, конечно, не хотела делать врагов из Гарри и Луи. Но я знала, что они станут настолько близки, что им обоим будет очень больно и пыталась этому помешать. Никогда бы не подумала, что Луи сможет оттаять так быстро, подпустив к себе нового друга. Конечно, надо отдать должное Зейну – мальчик готов на все ради него. Даже на общение с соседом, который младше него и тоже нравится доброй половине отделения. Они стали чем-то вроде криминальной троицы. Я уже знала, что этот год все трое будут считать одним из лучших в жизни. За все то время, что я провела на земле – в качестве человека или же визитера, я никогда не видела людей, настолько преданных друг другу. Такую дружбу можно было увидеть только в этой больнице. Только у этих мальчишек, которые делали друг для друга абсолютно все. На новогоднем утреннике Луи согласился спеть вместе с Гарри песенку из черепашек-ниндзя. А Зейн попытался обучить обоих брейк-дансу для их следующего номера. Хотя Гарри не понимал, зачем нужно крутиться на голове, если она и так постоянно кружится из-за болезни. В итоге, нарядившись в черные штаны и пиджаки, нацепив солнцезащитные очки, они покачивались в ритм музыки, пока младший притворялся, будто поет. У Зейна и правда неплохо получалось танцевать – думаю, раньше это было его увлечением. Но больше всего аплодисментов собрал Луи, прочитав не совсем приличное стихотворение про Кепку. Мери утверждала, что его тоже написал Зейн, но это никак не облегчало наказание мальчика, которого почти на неделю заперли в его палате, запретив общаться с друзьями. Но и это не удержало криминальную троицу. Сообразив, что окно Гарри находится по соседству, Зейн протянул в палату к королю какую-то проволоку, по которой свободно могла кататься металлическая баночка, если как следует ее подтолкнуть. В основном, они использовали ее для передачи записок друг другу. В те дни, единственным звуком в отделении был их звонкий смех. Медсестры скрывали их странный способ общения как могли, но оказалось, что на одном из обходов Луи случайно сам похвастался Кепке, который тут же велел им прекратить, пока кто-то не вывалился из окна. Зейн усмехнулся, заявив, что даже выпав из окна будет выглядеть как чертова фотомодель, за что тоже схлопотал наказание. Но даже оставшись в одиночку, Гарри больше не плакал по ночам. Иногда его приходила навещать Джемма, которая как-то громко заявила, что он похож на склизкую лягушку. Мальчик попросил объяснений, я сестра громко засмеялась, прокричав, что в его лысину теперь можно смотреться прямо как в зеркало. Ничто не могло заставить Гарри опустить руки. Даже больничная жизнь начала нравится ему. Мы часто разговаривали после отбоя, когда мне приходилось дежурить. Найл постоянно фыркал из-за того, что мне нельзя слишком с ним сближаться, но у меня было свое мнение на этот счет. Как утверждал сам Хоран, его подопечный тоже бил все рекорды долголетия и боролся изо всех сил. Даже несмотря на то, что он не записывался к нему в лучшие друзья. Но так было не всегда. В неделю, когда двое из криминальной троицы были наказаны, смех в отделении уступил место тишине. А значить это могло только одно.

JJ vs. NAMES. – All White Everything

По длинному коридору, обычно заполненному десятками худеньких ребятишек, неслась каталка. Длилось это не больше десяти секунд, потому что врачи и медсестры, катившие ее, двигались словно ветер, порывами сдувающий все на своем пути. В университете вас не научат двигаться так быстро. Вы даже не осознаете, что возможно бежать на такой скорости, пока в ваших руках не окажется жизнь человека. В душе у Гарри что-то оборвалось, потому что он вспомнил сегодняшнее утро, когда Луи не ответил на его стук в стену. К тому времени у них уже появились свои условные знаки – как еще они могли узнать, что оба из них в порядке и не попали в реанимацию? На хрупком теле ребенка, лежащего на каталке, сидел Кепка, проводя массаж сердца. Гарри выглянул из палаты именно в тот момент, когда бригада врачей пронеслась мимо него. Он навсегда запомнил запах лекарств и чего-то еще, больно ударившего в нос. Такой запах ему доведется почувствовать лишь еще один раз. Он выбежал в коридор, словно впервые ощущая, каким он стал пустым и гигантским. Казалось, воздуха вокруг стало слишком много, и у мальчика закружилась голова. В секунду, когда он увидел на мальчике с каталки шапочку Луи, мир окончательно поплыл перед глазами. - Стойте! – закричал он, и тут же закрыл рот ладонью, будто осознав, что нарушил час тишины. Но на самом деле он испугался звучания своего голоса. Кепка, обронивший свою кепку прямо возле палаты мальчика, на секунду встретился с ним взглядом. В глазах у него тоже стояли слезы. В тот день меня не было на дежурстве, иначе я увела бы мальчика из коридора и разговаривала с нм до тех пор, пока тишина не закончится. Никто из этих детей не заслуживал тишины. Той зловещей пустой и белоснежной тишины. Гарри побежал вслед за каталкой, не осознавая, что может помешать. Последнее, что он помнил – это руки одной из медсестер, удерживающие его, и его собственный хриплый крик, умоляющий не забирать его Луи. Я появилась в больнице только спустя несколько часов. И, вероятно, никогда не смогу увидеть того, что происходило там в это время. Но атмосфера отделения поменялась навсегда. Я никогда не видела, чтобы дети ходили такими поникшими, даже после тишины. Хоть врачи уже вернулись из реанимации и все вернулись к своей привычной жизни, но что-то было не так. Позже я поняла, что мне не хватало шалостей криминальной троицы и их звонкого смеха. Потому что троицы больше не существовало. - Что же, вот и окончен бой, - мягким голосом произнес Найл, подходя ближе. - И все? Ты сделал свою работу? Кто это был? - А ты разве не чувствуешь? – спросил он. - Чувствую, что что-то изменилось. - До этого момента я и не осознавал, что мой подопечный сыграет такую роль в твоей истории. - Стоит ли мне сказать прощай, пока ты не прихватил еще кого-то по дороге? - Брось, Джо. Ты не можешь злиться на меня из-за того, что я следовал своему заданию. - Но ты мог сказать мне, - грустно заключила я, - Что это окажет такое давление на моего подопечного. - Он будет в порядке, ты же знаешь это. - Прощай, Найл, - улыбнулась я, крепко отвечая на его объятия. В тот день я поняла, что мы никуда не можем убежать от того, что должно случиться. И все, что нам остается – бороться и надеяться, что именно ты станешь тем особенным, для которого судьба сделает исключение. В тот день, Гарри впервые понял, что все в этом отделении действительно сражаются, и возможны лишь два исхода: победа или поражение. Хотя была и одна вещь, которую он не учел. В тот день, Луи настоял на том, чтобы самостоятельно добавить одно имя на Доску Памяти. Сидя на плечах у Кепки, дрожащей рукой, он букву за буквой выводил: Зейн Малик.