Как англичанин килт полюбил

Вик болеет за «Арсенал», а Дон - за «Рейнджерс». Вик предлагал ему начать болеть за приличную Лигу. Хотя бы за «Манчестер Юнайтед» - в конце концов, у них тренер-шотландец. Но Дон патриотичен и постоянен в своих пристрастиях. Иногда это нравится Вику, а иногда просто бесит. И вот так всегда. Если Вик говорит, что Тимоти Далтон - лучший Джеймс Бонд, то Дон смотрит на него с немым укором и огромной светящейся надписью - слава Богу, воображаемой - над головой Вика: «Шон Коннери». Как они вообще умудряются смотреть что-то вместе?! Мысль эта приходит в голову, когда они стоят с Доном в торговом центре перед новинкой - дорогущим домашним кинотеатром. - Только посмотрим одним глазочком, - говорит Дон. - Мы не можем себе этого позволить, - голосом Вика отвечает ему здравый смысл. - Мы еще кредит не выплатили за твой «Интрудер». А через пару месяцев Рождество, и у нас уйдет куча бабла на подарки твоим родственникам. Дон вздыхает, и Вик благодарен ему за то, что он никогда не скажет в ответ: - Зато у тебя их нет. Родственников, то есть. Вернее, они есть, но делают вид, что Вика у них нет. Поэтому Вик примирительно добавляет: - Когда-нибудь мы обязательно его купим. И они уходят. А через пару дней Вика ждет на ужин стейк из мраморной говядины. И Донни, который отводит глаза и всячески старается угодить. Вик, конечно, все съедает - глупо было бы не воспользоваться ситуацией - но не торопит процесс. Вечером они сидят на крыльце с бутылочкой пива, и Вик говорит: - Только не говори мне, что этот шикарный ужин ради телека. - Что? Не-ет... - Дон тянет время, а это плохой знак. - Значит, родня? Кто на этот раз? - Родня? Нет... Да... Не совсем... - Дональд! - Дон напрягается от этого редкого обращения. И все-таки мнется, не решаясь начать. - Так, я уже начинаю бояться всерьез. Давай, говори! - Вик начинает терять терпение. - Лиза, - ну, вот. Он это сказал и выдохнул. - Лиза - и?.. - Лиза приезжает из Европы, ей негде остановиться, пока она не подыщет жилье, и она попросила пожить несколько дней у меня... у нас. Ей просто некуда пойти, она давным-давно здесь не была. Вик просто задницей чует, что эта таинственная Лиза не так проста, как кажется, и продолжает копать дальше. - А почему к тебе? И почему ты темнишь, Донни? Давай, колись до конца, все равно все выплывет, так уж лучше я буду ко всему готов. - Понимаешь, - продолжает мяться Дон, и Вику это нравится все меньше. - Мы с Лизой учились вместе в колледже. Я тогда был молодой, не определившийся... - Что значит - не определившийся? - Вик не тупит, просто хочет знать степень наступающего пи***ца. - А то и значит, - Дон перестает мяться и смотрит на Вика даже с вызовом. - Мы трахались. Почти до самого окончания колледжа, когда я, наконец определился, встретил Саймона и... - Так, стоп! Стоп... Про Саймона давай в другой раз, раз уж он к нам пока не собирается. Или собирается? - с угрозой спросил Вик. - Нет. Но Лиза - да. - Ну ладно. Предположим, вы трахались, и это было давным -давно, и она приедет на пару дней... но, Донни, дорогой, это не тянет на стейк из мраморной говядины. В лучшем случае на хорошую отбивную. Колись дальше. - Понимаешь, Вик... Лиза не знает... Ну, что я... ну... она уехала в Европу на последнем курсе, по обмену, да так там и осталась. А я только потом замутил с Саймоном... ну, не писать же ей было: Лиззи, дорогая, теперь я сплю с мужиками! Тем более, для девушек это стресс - знать, что ее бывший парень стал голубым. Они начинают копаться в себе, винить себя... в общем, я сказал, что живу с другом. - Подытожим, - припечатал Вик. - Ты был чертов гетеросексуал. У тебя была подружка, которая тебя бросила, укатив в Европу, а ты с горя подался в радужные дали. Теперь она вернулась, и ты в ответе за ее тонкую душевную организацию, а ночевать на диване буду я. Так? - Все было не так... ну, не совсем так. А на диване могу спать я. - Посмотрим... но, чует моя спина и не только она, что одним стейком тут дело не обойдется. Предчувствия различных частей тела Вика начинают сбываться, как только Лиза переступает порог их дома. Поначалу она непозволительно долго виснет на Доне, трется об него и щебечет, щебечет, щебечет... Потом Вик заходит в ванную комнату и видит, что она под завязку завалена лизиными баночками, бутылочками, саше и прочей женской ерундой. Как будто она метит территорию. Между прочим, территорию Вика. Дальше - больше... - Ой, мальчики, давайте я вам что-нибудь приготовлю. Вы же, наверняка, скучаете по домашней еде, питаетесь полуфабрикатами... - Дон отлично готовит, - цедит Вик, но его, похоже, не слышат. И на кухне развивается бурная деятельность. При этом Вик не наблюдает никаких признаков того, что поиски жилья ведутся хоть сколько-нибудь активно. Зато каждый вечер превращается в вечер воспоминаний и рассматривания фотоальбомов с весьма тесным общением. Иногда Дон ловит взгляд Вика и пожимает плечами. Типа, «что уж тут поделаешь?» Но Вику все равно кажется, что Дон недостаточно резво ее осаживает. Потом Лиза уговаривает Дона сводить ее на танцы. Слава Богу, катание на мотоцикле в программу не входит, потому что предусмотрительный Вик поставил его на ремонт. Но танцы - это тоже испытание для его выдержки. Весь вечер Вик скрипит зубами, глядя на подвыпившую Лизу, пристающую к его парню. И если бы только она! Поэтому они ходят на танцы только в большой компании друзей, где все знают, чей Дон. Когда они приходят домой и ложатся спать, Вик ворочается на неудобном диване и никак не может уснуть. У него дрожит все внутри от одной мысли, что Дона, его Донни, может кто-то увести. Тем более, если знать, что Дон был гетеросексуален. И может, Вик на него слишком давит и не дает почувствовать себя вполне мужчиной... Мысли ворочаются в голове, Вик никак не может расслабиться и поэтому сразу слышит скрип в тишине. Вот, опять... Вик бесшумно встает, и крадется в сторону их спальни. Дверь в нее приоткрыта, Вик просовывает руку в щель и врубает свет. На кровати, разбуженный и взъерошенный, поджав колени, сидит Дон. Лиза в неглиже уже почти подобралась к краю кровати и теперь недовольно, с некоторым недоумением и в гораздо большей степени - с вызовом смотрит на Вика. И ей еще хватает наглости спросить у него, что здесь происходит. Вику даже радостно, что все так случилось. Он может совершенно открыто пометить свою территорию, не боясь за чужую тонкую душевную организацию. - А ничего не происходит, - говорит он. - Уже. Это все - мое. - В каком смысле - твое? - не врубается Лиза. - Дом, что ли? - Не дом. Дон. Дон - мой. Мой парень. Мы трахаемся. Дон возмущенно вскидывается, и Вик добавляет, уже помягче: - Мы живем вместе. Мы - семья, - Дон смотрит на него со всей нежностью и негромко шепчет: - Уже почти восемь лет. На следующий день Вик с удовольствием отмывает в ванной все следы пребывания Лизы. Потом заходит к Джеймсу и ребятам, занимает нужную сумму, берет еще подработки и покупает тот самый домашний кинотеатр. Потому что пусть Донни лучше сидит дома и смотрит телек, если ему так нравится. И готовит. И сидит с Виком по вечерам на крыльце. И думать не думает о своем гетеросексуальном прошлом. Вик ему в этом постарается помочь. И вообще, восемь лет - это же срок... Дон наверняка уже определился.