***
В пятницу на последний приём по лечению кариеса пришёл Джаред. После этого по плану были зубные коронки и имплантаты, плюс, так как все повреждённые области были вычищены, были назначены несколько приёмов по восстановлению зубов. Самым важным было то, что это был последний раз, когда Дженсен встретится с Джаредом. Сухо проинформировав всех своих пациентов о том, что его отец вернётся к работе уже в понедельник, Дженсен провёл день, наблюдая за разнообразными выражениями человеческого облегчения и безудержной радости, появляющихся на лицах его пациентов после еле слышных извинений, за которыми невозможно было скрыть свои эмоции. Но с другой стороны, он никогда не смог бы выразить должным образом свои эмоции по поводу того, что это был и его последний день на работе. В связи с тем что Алона успела обжиться на новом месте несколько недель назад — Дженсен даже знать об этом не хотел — она начнёт тоже в понедельник, поэтому причин оставаться у Дженсена не было. Это пиздец как офигенно. Дженсен не имел понятия, почему сегодня он был раздражительнее, чем обычно. Или почему он не покраснел от стыда, когда Джаред, последний пациент, которого он примет в этой клинике, вошёл в кабинет. Он даже не рассердился: всё то раздражение, которое раньше вызывал у него Джаред за то, что заставил его отказаться от своих принципов, вдруг стало неважно. И всё, что в нём осталось в конце рабочего дня — это туманное ощущение грусти и сожаления. И Дженсен знал, что эти чувства связаны вовсе не с потерей работы, а с одним только Джаредом. Дженсен притворялся, что усиленно работает, они с Джаредом игнорировали события их последней встречи на виду у коллег Дженсена. Джаред был уже погружён в гипноз, когда Дженсен сел перед ним на стул. Он успел пробормотать тихое «привет» и несколько раз моргнуть, перед тем как снова закрыть глаза. Дженсен проглотил комок в горле и приступил к работе. Иногда он позволял себе скользить взглядом по точёным линиям расслабленного лица Джареда и контурам твёрдых мускулов, виднеющихся под его футболкой. Когда всё было готово, Дженсен, пока Джаред сплёвывал, поспешил покинуть кабинет, хотя каждой клеточкой своего тела он хотел остаться, поцеловать Джареда, прижать к себе и никогда не отпускать. Хорошо, что он не сентиментальный сопляк, Дженсен мысленно себе похлопал и сморгнул несуществующую в глазу соринку.Глава 4. Часть 1.
23 июня 2015 г. в 21:36
— Папа! — поприветствовал отца Дженсен, проглатывая ехидный комментарий о том, что ему давно не пять лет, и он не нуждается в проверке после двух дней пребывания на больничном, но все же протянул руку для рукопожатия. Алан проигнорировал жест и сжал сына в объятии с такой силой, что Дженсен чуть ли не задохнулся. — Вижу, к тебе уже возвращаются силы, — фыркнул Дженсен, и старший Эклз успел рассмеяться, перед тем как выпустить своего сына из объятий и похлопать того по спине последний раз.
— Давно не чувствовал себя так хорошо, — согласился Алан. — Только небольшой сердечный приступ может поспособствовать тому, чтобы начать наслаждаться своей жизнью в полной мере. Итак, ты уже готов к собеседованию?
— Какому собеседованию? — переспросил сбитый с толку Дженсен, лихорадочно копаясь в своей гудящей голове. Возможно, он снова был с похмелья.
— Тому, о котором я тебе написал в электронном письме вчера утром? Я пытался вчера вечером до тебя дозвониться, но ты не брал трубку, поэтому, гхм. Послушай, Дженсен, это вышло неожиданно, и, возможно, мне следовало поговорить с тобой раньше, я… — Алан остановился и жестом показал сыну проследовать за ним в пустующую комнату отдыха, когда понял, что Сэм только делала вид, что ей не интересно, о чём разговаривают двое стоматологов. Закрыв за ними дверь он продолжил:
— Мне пора возвращаться на работу, но если я немного не приторможу, твоя мать достанет меня быстрее, чем следующий сердечный приступ, поэтому мне нужен партнёр, который бы присматривал за клиникой. Конечно, я надеялся на то, что это будешь ты, но ты, очевидно, несчастлив, работая здесь. Это не говорит о том, что я не знал этого раньше, поэтому я… я ищу другого партнёра.
Алан неуверенно взглянул на Дженсена, глазами ища хоть какой-нибудь знак понимания на лице своего сына. Дженсен присел на стул и скрестил руки на груди. Что-то внутри Дженсена приказывало ему спорить, подпрыгнуть и сказать своему отцу, что он не отступится, и что он хочет быть его партнёром и, в конечном счете, преемником. Но Алан уже всё для себя решил. Дженсен прикусил язык, осознавая, что это говорит его чувство долга. И это вовсе не то, чего он действительно хочет. Осознание этого было болезненным, буквально и фигурально. Наконец, он поднял глаза и встретился взглядом с отцом, сказав «всё нормально».
Алан ему грустно улыбнулся. Но, конечно же, в его взгляде читались только гордость и любовь:
— Старый знакомый посоветовал мне молодого стоматолога, Алону Тал. Она с отличием окончила колледж, у неё есть опыт работы в клинике. Ещё она читает лекции о том, как справляться с острой послеоперационной зубной болью. Миша встречался с ней на симпозиуме, посвящённом альтернативным методам облегчения боли, и был просто воодушевлён. Мне кажется, он уже успел представить её своей жене, и они втроем… — Алан тихонько откашлялся. — Неважно. Дело в том, что я хочу, чтобы ты с ней познакомился и сказал, что ты о ней думаешь, в случае если ты… — Алан снова остановился. — В случае если ты собираешься выбрать другую дорогу, другую профессию. Ты, конечно же, всегда можешь передумать. Ты всегда будешь для меня на первом месте, Дженсен. Ты же знаешь это, так?
До того как у его отца глаза успели оказаться на мокром месте, Дженсен встал и обнял своего старика:
— Я знаю, папа.
— Я очень благодарен тебе, Дженсен, за то, что ты меня подменил. Но больше всего на свете я хочу, чтобы ты был счастлив и…
— Я знаю, — кивнул Дженсен.
Стук в дверь заставил обоих мужчин подскочить.
— Войдите, — сказал Алан, и подозрительно осторожно вовнутрь заглянула Саманта сказать, что Миссис Тал уже ждёт. Алан поднялся, чтобы лично поприветствовать нового работника, но перед тем как выйти из комнаты, Дженсен попросил его подождать секунду.
Чувствуя, как наконец он стал снова в состоянии дышать, Дженсен сказал отцу «спасибо, папа». Алан улыбнулся ему в ответ. Облегчение между двумя мужчинами стало практически осязаемым.