Пробуждение

…проснулся от того, что дернулся во сне и ударился затылком о стену каюты. В первые секунды он не очень понимает, что происходит. Это был сон? Или он дрался с Алексеем, и так сильно получил по голове? Встает, оглядывает себя в поисках следов драки. Следов нет, зато трусы на нем оказываются другие, совсем не красные с виноградинами. «Нет, переодевать на мне трусы никто бы точно не стал, — усмехается Тед. — Значит, это был сон. Вот и славно». В горле пересохло, и пилот направляется в пультогостиную. В пультогостиной горит свет и стоит тишина, тяжелая и тягучая настолько, что Тед решает аккуратно заглянуть из коридора. Мало ли что на этот раз. На диванчике сидит закутанный в плед Дэн, поджав колени к груди, за диваном стоит капитан, спина его неестественно прямая от напряжения. Медленно тянутся секунды, и Тед не понимает, что мешает ему с привычной бестактностью ворваться и взорвать эту гнетущую атмосферу. Что-то слишком важное происходит здесь. Тед аккуратно переступает с ноги на ногу, размышляя. Ни навигатор, ни капитан его не замечают. Тихо. — Денис, — ровно и тяжело обращается, наконец, Станислав к киборгу, обходит диван и садится рядом, при этом упорно продолжая смотреть прямо перед собой. — Да, Станислав Федотович, — Дэн поворачивается к капитану и Тэд запоздало понимает, что сейчас навигатор его увидит. Но тот не обращает на него никакого внимания, зато пилот замечает огромные распахнутые голубые глаза друга, которые смотрят на капитана и только капитана видят. «Он не может не заметить» — вдруг думает Тэд, киборг должен был знать о присутствии пилота с самого начала. А ведь, похоже, разговор не из легких, и третий лишний ни к чему. Либо Дэн просто не хочет сбивать капитана, которому и так трудно почему-то, либо… Либо Дэну настолько важен этот разговор, что на весь остальной мир навигатору наплевать. Тэд нервно сглатывает. О чем же они говорят? И снова тихо. Тед никогда не был мастером ожидания, и сейчас не знает, как поступить. Лишь аккуратно делает шаг назад, чтобы быть менее заметным. Неловко как-то. Но не уходит обратно в каюту, сам не зная почему. — Я хочу, — начинает капитан и останавливается, делая тяжелый вздох. «Тебя», — внезапно заканчивает за капитана Тед, и ему становится стыдно за такие мысли и страшно одновременно. Станислав продолжает, — я хочу, чтобы ты правильно все понимал. То, о чем я хочу поговорить, не относится к тебе, как к члену экипажа, - сначала слова текут медленно, словно вязкая жидкость со стуком капает на пол, но затем капитан говорит все быстрее, — как к навигатору или как киборгу. Только как к человеку, то есть все только на твое личное усмотрение и желание, — внезапно скороговоркой заканчивает мужчина. И замолкает. У Теда богатый личный опыт. Он уже почти знает, о чем капитан хочет поговорить с Дэном. Рыжий навигатор нравится, а кто знает этих космодесантников, может и больше, чем нравится, их капитану. Это не самая хорошая новость. Нет, Тед капитана очень хорошо понимает, ведь, признаться честно, тоже испытывает к Дэну не просто дружеские чувства и догадывается, чем Станислава Федотовича так зацепил киборг. Но конкурировать с капитаном за внимание их навигатора было очень плохой перспективой. «Надо уходить», — думает пилот. Надо уходить сейчас, пока он еще ничего не услышал. Потому что Дэн все равно обнаружит, что пилот тут был, и лучше не дослушать до конца, не узнать, угадал ли он мотивы Станислава, не услышать ответ киборга, сделать вид, что его тут не было. Но тут же упрекает сам себя: «Слабак. Даже не можешь выстоять и услышать правду до конца. И потом, ты же не знаешь, что ему может ответить Дэн». И Тед не двигается с места. — Дэн, послушай, — снова начинает капитан и снова замолкает. Видимо, не находит слов. Теду неловко, что он подслушивает, и любопытно узнать, что же будет дальше. Будет ли. — Да, Станислав Федотович? — Дэн снова поднимает глаза на капитана, капитан же упрямо не смотрит на навигатора. Пилот внимательно вглядывается в своего друга. Во взгляде навигатора столько тепла… Тед даже не представлял, что Дэн может так на кого-то смотреть, ему бы хотелось, чтобы так Дэн смотрел на него. Пилот видит нежность, восхищение, наивную чистоту первого, робкого чувства, ожидание ласки, доверие, и — все понимает. Капитан тем временем снова находит в себе силы говорить: — Я — человек не молодой, у меня уже было многое. Не буду скрывать, что твое появление в моей жизни сложнее, чем все это «многое». Тогда, стоя в пиратской клинике на Джек-поте, я обманывал себя, думая, что у меня есть выбор… И снова обрывает себя. Снова молчит. — Станислав Федотович, — тихо произносит навигатор. Капитан дергает головой, мол, слушаю, но все никак не может посмотреть на киборга, и лишь до побелевших костяшек сжимает подлокотник дивана. — Станислав, — Дэн делает вдох, будто ему не хватает воздуха, секунду мешкает, и еле слышным робким шепотом обращается к капитану: — Стас. Капитан поворачивает голову, и смотрит в голубые глаза навигатора. Секунда… три… шесть… десять. Навигатор улыбается, тепло и легко, доверчиво, и так искренне, что подглядывающему Теду хочется умереть прямо на месте. — Я все правильно понимаю, — мягко говорит Дэн, — вернее, я не понимаю ничего, потому что у меня нет подобного опыта, но… Дэн замолкает и продолжает улыбаться нежной, чуть неловкой улыбкой, глядя прямо на капитана. Не понять навигатора невозможно. — Ты опять меня спасаешь, — усмехается Станислав, явно скрывая смущение: ведь так и есть. Дэн спасает его из этой неловкой ситуации. Это видит и Тед. Да уж, юный боевой киборг оказывается смелее умудренного жизнью космодесантника. — Я не боюсь, — словно невпопад отвечает Дэн, но капитан, кажется, его понимает. Он кладет руку на спинку дивана, открытой ладонью протягивая ее к киборгу. Слова у Станислава кончились, остались лишь жесты. «Это предложение. Последняя грань, на которой еще не поздно отступить», — понимает пилот. Но Дэн совершенно не собирается отступать, и аккуратно, словно не доверяя до конца тому, что это реально, пододвигается к капитану под бок, кладет голову ему на плечо. Станислав обнимает его за плечи сначала одной рукой, что скользнула со спинки дивана на плечи Дэна, а потом и второй рукой, плотнее заворачивая навигатора в плед и притягивая к себе. И столько в этих скупых действиях бывшего военного нежности и ласки, столько сдержанной и спокойной любви, что Теду становится сначала до нелепого стыдно за свою страсть, словно школьнику, по ошибке выучившему словосочетание «великое чувство», а потом очень тяжело. Надо было уходить сразу. «Вот и все, — думает про себя Тед. — Теперь ты все знаешь. Хуже, видишь своими глазами. Вот и все. Дождался, Теодор. Дождался. Со всеми раньше шел напролом, а тут решил подождать. Молодец». Что он испытывает к Дэну, Тед понял уже давно. Он думал, что еще рано лезть со своими чувствами. Пусть Дэн еще попривыкнет, «подрастет», он ведь так мало понимал в человеческом мире. Сначала пилот ему просто поможет разобраться, что к чему, а потом попробует завоевать его любовь (он ведь неплохо умел ухаживать!). Но оказалось, что навигатор уже вырос. И выбрал не его, веселого и энергичного пилота, а седеющего сурового капитана, бывшего космодесантника, немногословного и надежного. «А ведь он не нянчился так с Дэном, как я!», — вспыхивает Теодор, и опять упрекает себя. Не нянчился. Конечно. Не таскался за ним, не дергал его, не пытался расшевелить, верно. Но берег его, как умел. И тогда, на Медузе, Станислав больше всех берег Дэна. Шанс был лишь для одного, и капитан отдал этот шанс навигатору. А Дэн поперся ночью его спасать от Казака, даже не рассматривая вариант «подождать». А тогда, когда капитан заложил корабль, лишь бы найти эти двенадцать тысяч на ремонт? А когда Дэн до этого, еще на базе Альянса, спас капитану жизнь, заслонив собой?! Тед чувствует, как ему становится нехорошо. Очень нехорошо. Факты предстают в новом свете, и он понимает, что за своими играми и беготней, за размышлениями о навигаторе и мечтах о нем, пропустил кусок реальности. Не увидел, не заметил. С его-то чутьем! Прозевал, и теперь его Дэн… «Нет», — горько понимает Тед. — «Не его. Киборг был его другом, его навигатором, его Дэном, но никогда не было просто его. И теперь уже и не будет». — А когда? — тихо спрашивает киборг. — Когда что-то изменилось? — Изменилось, — капитан снов молчит, почему-то ему трудно отвечать, а соврать Дэну он не может. Хотя бы по объективным причинам. — Когда я нес тебя в катер после «встречи» с Балфером. Навигатор молчит, лишь теснее прижимаясь к капитану. Тед проклинает все на свете и понимает, что надо сделать над собой усилие и уйти. Он очень тихо разворачивается, прикрывает глаза, и, касаясь пальцами стены, начинает так же тихо идти обратно. Ему больше нечего ждать. Не о чем надеяться. Интересно, как он будет с этим жить, ежедневно, бок о бок. В голове пусто и гулко. Тяжело. Реальность ничем не легче, чем приснившийся ему только что кошмар. А может и наоборот. Там, в кошмаре, он мог спасти Дэна, мог ему помочь, мог бы потом… быть с ним. Это эгоистично, предпочитать кошмар реальности, но Тед не может ничего с собой сделать. Потому что сейчас он бессилен, и все, что ему остается, это слушать глухие удары своего сердца, отдающиеся в голове. — Станислав Федотович, — слышит он голос Дэна, доносящийся из пультогостиной. Интонации у киборга почти повседневные и, кажется, с долей любопытства. — А вы меня хотите? Чувства чувствами, а наивное любопытство киборга, старательно взрослеющего в человека, никуда не денешь. Ответа капитана не последовало, но, учитывая разговорчивость Станислава, это ни о чем не говорило. «Может, он просто поцелует Дэна в ответ. Интересно, — с навалившейся тоской думает пилот, — Дэн поэтому спрашивал, считаю ли я его привлекательным? Чтобы оценить свои возможности относительно капитана? И расспросы о сексе…» По крайней мере в этих ожиданиях Дэн своего друга не подвел. Все с тем же наивным любопытством он задает следующий вопрос: — То есть у нас будет секс? Тед от неожиданности внезапно спотыкается, шаркая ногой по полу и замирает. Он отошел уже достаточно, чтобы капитан его не увидел, просто повернув голову в сторону коридора. — Кто-то встал? — интересуется Станислав. В том, что навигатор знал о его присутствии, но проигнорировал, Тед не сомневается. Но теперь об этом узнает еще и капитан, и это лишь усложнит ситуацию, а пилоту хватает и своих переживаний. — Нет, — неожиданно для Теда врет Дэн. — Кажется, это что-то в вентиляции. Так у нас будет секс? Тед не хочет знать ответ капитана, хотя знает его и так. Он не хочет даже думать, что может быть они решат прямо сразу… — Потом — да, — спокойно и уверенно подтверждает капитан. — А сейчас — нет. — Почему? — в голосе Дэна не слышится ни удивления, ни разочарования. Ему просто интересно, все так неожиданно и ново. — Потому, — веско отвечает ему Станислав. Тед бредет дальше к себе в каюту, как зомби. Он не может думать, не хочет думать, не хочет знать и понимать. Ничего не хочет. Когда мечта разлетается на осколки — это больно. Даже если ты знаешь, что твой друг счастлив. Быть может от этого даже больнее, потому что бороться уже не за что. Он заходит в свою каюту, даже не замечая, что дверь открывается далеко не беззвучно, ложится на койку и смотрит в полоток. Надежды на то, что он сможет уснуть, у него нет. Но организм милосерден к нему, и пилот засыпает.