Ты не можешь уйти

Убедившись, что Шерлок уже стоит на ногах, Джон отправил его в душ одного, велев не запирать дверь на случай обморока, или падения, или еще чего-нибудь подобного. Явно разочарованный Шерлок послушно ушел, пока Джон спешно разделывался с принесенными миссис Хадсон бутербродами и перестилал уже два дня нетронутую постель, только сейчас, когда адреналин схлынул, ощутив, насколько он устал. Хотелось просто упасть и больше не вставать – в самом что ни на есть оптимистичном смысле. Дверь открылась, и вошел Шерлок. Голый и совершенно невозмутимый. - Ш-ш-шерлок? – тяжело сглотнув, пробормотал Джон и отвел глаза, старательно не смотря в его сторону. - Проблемы? – осведомился мерзавец. - Никаких. – Не то чтобы Джону удалось произнести это ровным тоном, но его самоконтроль был подорван нервным и обычным переутомлением, да и в нормальном состоянии ему до Майкрофта далеко. Виртуозно не коснувшись замершего в проходе Шерлока, он слишком торопливо захлопнул за собой дверь. Успешно не заснув в душе, Джон в одном полотенце (не взял даже свежее белье, растяпа) вернулся в спальню, где все такой же голый Шерлок расслабленно валялся поверх одеяла. Он пристально и жадно разглядывал Джона, даже и не подумав отвернуться, когда тот начал натягивать боксеры, подавив желание прикрыться чем-нибудь, как смущенная викторианская барышня. Выпрямившись, он выключил свет и потащился к кровати, стараясь ни на что в темноте не напороться. - Как ты себя чувствуешь? – осведомился Джон, немного неловко укладываясь рядом с Шерлоком и тут же попадая в его цепкие объятия. - Нормально. - Чушь. Джон вздохнул: когда этот негодник научится не скрывать свои недомогания от собственного врача? Чуть отстранившись и оценивающе взглянув на Шерлока, он заключил: - У тебя истощение. Кошмарное. Видимо, били тебя в основном в лицо, как знали, что голова – твое слабое место, идиот ты гениальный, кстати, головная боль, нарушения зрения, тошнота? Сознание не терял? - Ничего подобного. Не помню. В таком порядке. - То есть? - Может, и терял, но навряд ли. Галлюцинации были, если интересно. - Да я догадался по твоей реакции. И мне это не нравится. - Это нормально, острое голодание мозга в период нестабильности – мне еще повезло. - Все равно мне это не нравится. Ну да ладно, зрачки вроде в норме, какие-то симптомы появятся – сразу, Шерлок, сразу скажи! Больше вроде ничего, если не считать ссадин на месте веревок, но эти мгновенно затянутся. Но истощение… - Меня надо кормить. Срочно и плотно, - с намеком мурлыкнул Шерлок. Джон сделал вид, что не понял: - Правда? Сейчас я буду спать, потому что я, если что, чуть ли не двое суток на ногах провел, да еще за тебя, горе луковое, волновался. А ты… кормись. Лежи смирно и кормись. Тебе же тактильный контакт нужен? Ну вот. Спокойной ночи. Джон поерзал, устраиваясь поудобнее, и погрузился в абсолютное блаженство. Тепло, мягко, он лежит – лежит! – в уютных объятиях Шерлока, тихо, темно… Он проснулся мгновенно, кажется, как только закрыл глаза. Было уже светло, но Джона разбудило однозначно не это. Горячо, влажно и подвижно… Бархатистые губы, чуть шершавый язык, ребристое нёбо… Яростно, с силой, даже, наверное, почти больно, но настолько хорошо, что… Сдавленное дыхание, чуть свистящее, через нос, и причмокивание, пошлое, пошлое… Отрешенно глядя в потолок, Джон кончил Шерлоку в рот. И только тогда опустил взгляд. Чертов негодник сидел с крайне задумчивым выражением лица, словно пытаясь понять, вкусно то, что он попробовал, или все же отвратительно. - Доброе утро, - чуть рассеянно изрек он. - Доброе, - вынужден был согласиться Джон. – Как ты себя чувствуешь? - Потрясающе, - довольно улыбнулся Шерлок. – А ты? - Неплохо. – Конечно, это было преуменьшением. Серьезным даже по британским меркам. - Неужели? – Шерлок приподнял одну бровь с видом одновременно соблазнительным и лукавым. Джон не сдержал ласковой улыбки. Как ребенок, честное слово. Отмахнувшись (временно) от желания поцеловать это чудо, Джон вздохнул и поднялся. - Надо хоть душ принять. И завтрак, - добавил он, прислушавшись к желудку. – Завтрак обязательно. Ты-то уже поел, - они синхронно фыркнули, - а вот я… Он развел руками и отправился в душ, позаботившись запереть за собой дверь. Мало ли что этому маньяку в голову взбредет. Что ж, маниакальности маньяка закрытая дверь, судя по всему, не помеха. Не успел он вернуться, как Шерлок бросился к нему, прижав к стене, и пробормотал: - Братец придет через полтора часа. У нас еще полно времени. - Что ты… Шерлок! Черт возьми, я не… - Джон, хватит, - недовольно промычал Шерлок, зацеловывая его шею, - ты хочешь меня не меньше, чем я тебя, даже с учетом того, что ты… мфф… что ты испытал оргазм двадцать минут назад. А я голоден настолько, что не смогу как следует утолить голод в ближайшие сутки, даже если мы будем трахаться непрерывно. - Сутки? – выдохнул Джон, шокированный то ли самим фактом, то ли тем, как развратно прозвучало слово «трахаться» в устах Шерлока. Этот чертов голос. - Это до утоления самого острого голода, - многообещающе ответил Шерлок, срывая с Джона полотенце и обхватывая ладонями ягодицы. Джона окатило нестерпимо горячей волной страха напополам со злостью. - Нет, - отрезал он, больно выворачивая Шерлоку левое запястье. – Так мы делать не будем. Мы сделаем вот что: сейчас ты пойдешь и ляжешь, а я… в общем, присоединюсь, - смешался он, кивая в сторону постели и отпуская руку Шерлока, который мгновенно обхватил пальцами его запястье, мягко и даже как будто просительно. – Бога ради, ничего такого. Думаю, тебе под силу проконтролировать себя. Шерлок разочарованно, но послушно кивнул, бросив на Джона извиняющийся взгляд из-под ресниц, и потянул его за собой. Осторожно опрокинув Шерлока на спину, Джон встал на колени между широко разведенных бедер и с удовольствием оглядел его – поганец и не думал одеваться, да и зачем, если подумать. Худой, смертельно худой; надключичные впадины углубились, ребра, и так выпиравшие, можно было пересчитать, еще острее стали торчащие подвздошные кости, не говоря уж о его проклятых скулах. Он раскинул руки и ноги – приглашающая и беззащитная поза. Возбужден, но Джон это старательно игнорировал. Взглянув в ехидные глаза, чуть пьяные, шальные, Джон усмехнулся и наклонился над грудью Шерлока, легко-легко лизнув сосок, чтобы тут же отстраниться. Шерлок протестующе фыркнул. Еле ощутимый поцелуй ниже пупка – и он недовольно замычал. Горячий выдох на бедро – снова замычал, уже просительно, и приподнял таз, но Джон уже откинулся на пятки и принялся неспешно, тщательно изучать правую стопу, массируя подошву, сгибая и разгибая в суставе, быстро целуя щиколотку и прослеживая кончиком пальца синие венки. - У тебя все системы работают так же, как у людей? – спокойно поинтересовался он. – Что разносит кровь? Питательных веществ-то не поступает. - Кислород, - охрипшим голосом ответил Шерлок и тяжело сглотнул, - и продукты дыхания, а питательные вещества нам не нужны. Они ведь… Что ты?.. – задохнулся он, когда Джон принялся посасывать мизинец. - Продолжай, - мягко сказал он и перешел к четвертому пальцу. Шерлок послушно продолжил, прилагая видимые усилия, чтобы сосредоточиться: - Нам они не нужны. Я имею в виду, - он резко вдохнул, - в организм вампира энергия поступает в готовом виде. - Джон увлеченно посасывал его пальцы, слегка сочувствуя Шерлоку, который едва мог говорить. - У нас всех... снижен аппетит... и снижена потребность в пище, даже до иницааааации. Джон! - За счет чего? – проигнорировал его то ли возмущение, то ли мольбу Джон, оставляя в покое пальцы Шерлока и перемещаясь, чтобы удобнее было изучать впалый живот. - Не знаю. Джон, ну хватит! - Вот уж нет, - усмехнулся Джон, с интересом наблюдая, как от его прикосновения вздрагивают мышцы пресса. Надавливающими движениями ощупав чуть выступающий мечевидный отросток, Джон неспешно попробовал на вкус пупок. Шерлок дернулся и заерзал, избегая прикосновения. - Щекотно? – удивленно осведомился Джон и тут же хищно улыбнулся. Шерлок напрягся всем телом, должно быть, предвидя, что Джон хочет невесомо провести пальцами вдоль его ребер. Когда он претворил свой коварный план в жизнь, Шерлок задохнулся и задергался, но от Джона сбежать не так-то просто. В завязавшейся борьбе Шерлок как-то незаметно прижался губами к его губам, и Джон наконец-то попробовал его рот, решительно и безапелляционно подчиняя его себе и легко подавляя сопротивление. Вот ответить – пожалуйста, молодец… Джон, застонав, запустил руку в растрепанные волосы Шерлока и надавил – не сильно, но ощутимо, не требуя, но намекая, что лучше бы Шерлоку слегка опустить голову, и Шерлок послушался, и Джон попытался-таки ощутить языком острие скул и, возможно, даже порезаться… Порезаться не удалось, зато возмущенно замычавший Шерлок вернулся губами к его губам, и они целовались, целовались, целовались; Джон игнорировал легкое головокружение, может, от удовольствия, а может, от нехватки воздуха. Когда он, наконец, отстранился, тяжело дыша и улыбаясь, как идиот, Шерлок выглядел абсолютно захмелевшим, весь раскрасневшийся и слегка окосевший, со зрачком в размер радужки и счастливым выражением лица. Джон коротко потерся о его бедро наполовину вставшим членом (вроде не мальчик уже!). Шерлок, всхлипнув, толкнул его, опрокидывая на спину, и обхватил рукой собственную, должно быть, уже болезненную эрекцию. Джон последовал его примеру. Когда его член уже замер, всем своим видом намекая, неподалеку от пупка, он с удивлением воззрился на Шерлока, тихо, но яростно пробормотавшего: - Проклятье! - Что? - Не могу… кончить. Черт. Не поможешь?.. Джон огладил его член, с нажимом провел от основания к головке, и Шерлок издал совсем уж невозможный звук, выплескиваясь на его ладонь. Дав ему несколько секунд, чтобы вспомнить, где он и с кем, Джон требовательно положил его руку на свой уже изнывающий без ласки и внимания член, чтобы после нескольких тягучих, медленных движений тоже кончить с хриплым вскриком. Дав себе полминуты на то, чтобы насладиться ленью, он философски изрек: - Я тебя ненавижу. Собрав в кулак всю свою силу воли, он заставил отчаянно сопротивляющееся тело подняться и нахмурился: - Тут где-то были салфетки. - Желтые? А они уже две недели на кухне лежат, - не открывая глаз, сообщил Шерлок. Джон безуспешно попытался кинуть в него краем одеяла.