Его объятья

Кэролайн прекрасно знает, что произойдет сегодня ночью. Ну, почти прекрасно. Она не знает лишь ее исход. Борясь с желанием побежать в лес, девушка сильнее сжимает ладонь «сестры», пытаясь сконцентрироваться на физических ощущениях. Мертвое сердце бешено колотится в груди, подпитываемое пессимистичными мыслями, которые, как бы ни старалась отогнать Кэролайн, лезли в голову с удвоенной силой. Как всегда, так много «вдруг…» и «если…», что голова начинает кружиться, а к горлу подступает непривычная для вампирского организма тошнота. — Кэролайн, все будет хорошо, — гладя большим пальцем сжимающую ее ладошку, Кэтрин перекидывает взгляд с леса на девушку рядом и обратно. — Его не убьют, иначе бы нашего будущего не было. Скорей всего, Эстер… — Он убьет человека, Кэтрин. Он…, — тихо шепча себе под нос, Кэролайн не оставляет попыток успокоится, но предчувствие чего-то дурного поглощает чувства целиком. — Рано или поздно это должно было случиться! — злобно шикает Кэтрин, которой уже самой передается предчувствие чего-то плохого. — Нам нужно лишь ожидание, Кэролайн. — Она скроет его сущность об…, — девушка спотыкается, когда замечает взгляд Кола, упирающийся в нее. Он кивком головы спрашивает, нормально ли все, на что она отвечает тем же кивком головы. — Кровь Татьи есть у меня, позже, когда Клаус сможет контролировать свою вампирскую сущность, мы разблокируем его истинный облик, но сейчас… Главное убить их. Для нашей безопасности. Да и их, — кивая в сторону Ребекки и Кола, Кэтрин тяжело вздыхает, продумывая примерную хронологию событий. Кэролайн согласно кивает и сгибаясь кладет голову себе на колени, пытаясь дышать ровнее. Кажется, ей еще никогда не было так страшно. Настолько, что хочется найти воображаемый рычажок и выключить чувства на время, лишь на несколько часов… пока все не закончится. Лишь бы ее страх не подвел их. Лишь бы не… — Я слышу их, — Кэтрин выдыхает эти слова в морозный ночной воздух, замечая вампирским слухом не только быструю поступь Майкла, но и учащенное дыхание девушки рядом. — Все будет хорошо, Кэролайн, все будет…, — вновь сжимая ладонь Кэролайн, распрямившуюся и тоже пытающуюся услышать что-либо вампирским слухом, Кэтрин замечает и свою нервную дрожь. — Просто доверься мне. Она же Кэтрин Пирс. У нее всегда все получается. Всегда. — Я доверяю, — резко разворачиваясь к брюнетке, Кэролайн серьезным взглядом смотрит на… сестру. Сестру. — Я доверю тебе, Кэтрин, — обхватывая плечи девушки руками, Кэролайн притягивает ее к себе, крепко обнимая. Все будет хорошо, она верит ей. По-другому и быть не может. Они выжили, переместившись на тысячелетие назад. Они выжили, выдавая себя за других. Они выжили, обратившись в вечных существ. Они выжили, давая умирать частичкам души внутри, заменяя их новыми. Они выжили и разве сейчас важно что-то еще? Да. Кэтрин отвечает на объятья Кэролайн, чувствуя, как ком эмоций внутри нее наполняет пустоту, которую она отчаянно пыталась сохранить в себе, заполнив той Кэтрин, которая была ее лучшим воплощением. Стервой, которая когда-то сбежала от Клауса, поставив под угрозу Элайджу, и которая нашла в родном доме мертвую тишину в отместку несбывшимся мечтам. Стервой, которая внушала и убивала всех, кто мог стать угрозой ее безопасности. Стервой, которая разрушила семейную «идиллию» братьев Сальваторе, натравив их друг на друга своей любовью. Стервой, которая убила ради игры… Тогда еще невинного человека, заслуживающего сейчас другой статус в ее жизни. Стервой, потерявшей двоих своих детей. Стервой, заставляющую людей ненавидеть себя за любовь к ней. Идеальное воплощение — идеальной суки. Но… Оказывается, Элайджа всегда был прав. Кэтрин лишь маска, которая оградила Катерину от лишних забот. — Сейчас, — отстраняясь от Кэролайн, брюнетка резко встает, стараясь незаметно вытереть слезы, собравшиеся в уголках глаз. Потом, все потом. — Эстер, — грозный окрик, заставляет кожу покрыться мурашками. Ярость, клокочущая у Майкла в каждом движении, грозится сжечь любого, кто посмеет взглянуть ему в глаза. Нервный шаг, продавливает под собой землю, а руки, сжимающиеся в кулаки, норовят снести к черту все это место. — Где она? — хватая сына за рубаху, Майкл отбрасывает того на несколько метров назад, шипя свой вопрос. — Где эта собачья подстилка? — Не смей, — шипит Кэтрин, успевая перехватить Кэролайн до того, как она делает рывок вперед. — Он весь в крови, Кэтрин. В его крови, — громкий всхлип обращает внимание Майкла на Кэролайн, которая с полной готовностью, на удивление того, отвечает на его взгляд, но вызывает лишь усмешку. — Боишься за него? — Майкл делает несколько шагов в сторону девушек, прожигая Кэролайн взглядом. — Бойся, девочка, бойся. Я собираюсь наколоть его голову на кол и отнести псам, подобным ему, — шипит мужчина, не замечая, что Кэтрин приходиться сдерживать безрассудные порывы сестры, вжимаясь ногтями в ее кожу и шепча едва слышное «успокойся». — Майкл, — женский голос заставляет сердца остановиться, а мужчину обернуться, сплевывая на землю. Эстер, стоящая с неестественно прямой спиной, прямо глядит на мужа, не показывая своего страха. Но быстро стучащее сердце выдает ее для вампирского слуха. — Давай поговорим, — показывая рукой внутрь помещения, женщина первая входит в него, наверняка, чувствующая прожигающий взгляд мужа, последовшего за ней. — Кэтрин, — блондинка тихо зовет девушку, которая разочарованно вздыхает, когда не удается что-либо расслышать из происходящего в домике. Было бы глупо надеяться, что ведьма не останется ведьмой даже в страхе. — Все будет хорошо, — на автомате кивая Кэролайн, девушка переводит взгляд на сжавшуюся на скамейке около дома Ребекку и сидящего у ее ног Кола, который иногда лишь взглядами пересекается с Кэролайн. Образовавшиеся между Майклсонами и девушкой связи поражают. Но разве общие проблемы не сближают? — Можно я уйду к нему, умоляю, Кэтрин, — Кэролайн впивается пальцами в предплечья двойника. Она не может находиться здесь, не может! Ей нужно к нему, она чувствует, что нужна ему. Ей даже кажется, что она слышит, как он зовет ее. Она сойдет с ума тут, представляя его, павшего и униженного из-за отца. Представляя, как боль сковывает его тело, а кости ломаются, желая обрести другой облик. Истинный облик! Облик — волка. — Кэтрин, я не могу тут! — взрываясь от своих же мыслей, Кэролайн начинает трясти девушку, шепча безумности. — Пожалуйста. — Кэролайн, — отдаленно слыша голос Кола, девушка продолжает впиваться взглядом в сестру. А ведь она может просто сорваться и убежать. Но… на кону жизни. На кону история. — Будь осторожна, — сдаваясь под напором, Кэтрин притягивает сестру к себе, сжимая в объятьях и одновременно шепча еле слышно, — я появлюсь там вместе с Майклом, знай, что я там! Ничего не бойся, ты сильная Кэролайн. Ничего никогда не бойся, — последний раз сжимая девушку в объятьях крепче, Кэтрин кивает Колу, успокаивая, когда мимо проносится Кэролайн невидимым шагом, пролетая мимо идущего к дому Финна. Все же будет хорошо? Кэролайн на вампирской скорости движется по лесу, изредка останавливаясь, пытаясь услышать зацепку для местонахождения Клауса. Слух напрягается, но… ничего. Лишь лесные звери и ветер врезаются слишком громким эхом в мозг, раздражая и так взвинченную девушку. Прямо-прямо. Пытаясь не стоять на месте, Кэролайн бежит вперед, спотыкаясь постоянно об корни деревьев, но оставаясь на ногах, пока внимательность не уступает, и она просто падает в холодную землю. Тело пробивает крупная дрожь. Бессилие. Она ненавидит его настолько, что прорывается сквозь эмоции, окутавшие сознание мутной пеленой и сжавшие грудную клетку в крепкие тиски, мешая дышать, но ускоряя ритм мертвого сердца. Она обязана. Обязана ради него продолжать. Она не будет слабой, пока будет любить его. Она чувствует это. И рывком вставая на ноги, она вновь оступается, но на этот раз упирается рукой в дерево, чувствуя, как лицо начинает меняться. Кровь. Она чувствует кровь. Срывается с места, оказываясь за секунду там, где этот запах крови источает трава вокруг… трупа. Медленно поднимая глаза, она придает лицу человеческий облик за это время, который тут же искажается гримасой боли. — Клаус, — выдыхает Кэролайн, подлетая к Майклсону, привязанному к стволу дерева, тут же обнимая его, давая, наконец, слезам прорваться. — Клаус, — обхватывая его лицо ладонями, она замечает, что он находится без сознания, тут же отмечая неестественно свернутую шею. — Боже мой…, — продолжая удерживать руками голову мужчины, Кэролайн не сдерживаясь осыпает его скулы, лоб, нос невесомыми поцелуями, размазывая свои слезы на его лице. Она рядом с ним, и теперь она, наконец, чувствует, что все действительно будет хорошо! Потому что даже если она умрет тут, рядом с ним, то ей будет не так обидно. Но если умрет он? Отгоняя от себе противные мысли, Кэролайн опускает руки на веревку, удерживающую Никлауса и понимает, что как только он придет в себя, она будет наименьшей преградой, потому что сегодня… — Кэролайн? — удивленный голос Элайджи, вырывает девушку из раздумий, заставляя повернуться на источник звука. — Тут небезопасно! Уходи, прошу тебя! — Элайджа собирается подойти к блондинке, но она лишь сильнее прижимается к Клаусу. — Не смей мне говорить, что делать! Я останусь здесь! С ним! — шипит Кэролайн, наблюдая, как Элайджа переводя взгляд на своего брата порывается что-то сказать, открывая рот и закрывая, но пока все же не решается. — Он оборотень, Кэролайн, — и это звучит из его уст настолько печально, что девушка еще сильнее прижимается к Клаусу, словно пытаясь отгородить его от этих слов, наполненных… смиренностью? Будто бы он уже похоронил его. — Он твой брат, Элайджа. И мой будущий муж, — дергаясь, произносит девушка, показывая мужчине свое презрение, который удивленный отсутствием той реакции у нее, которой он ожидал, внимательно смотрит на нее. — Он не виноват в том, что ваша мать понесла его от оборотня! Не виноват, слышишь? Не делай это выражение лица! Не делай! Не жалей его! Не нужно! Ему этого не нужно! Ему нужна твоя поддержка, а не жалость! — взрываясь кричит девушка, вскакивая на ноги и ближе подходя к Элайдже, указывая на него пальчиком. – Ты! Ты должен быть на его стороне! Запомни это…, — внимательно заглядывая в глаза к Майклсону, Кэролайн успокаивается, когда тот серьезно отвечая на ее взгляд, кивает ей. Отворачиваясь обратно к Клаусу, девушка подходит ближе к нему, намереваясь снова обнять его, но неестественный поворот его шеи и хруст, подхватываемый ночным эхом вместе со стоном боли, заставляет остановиться, приоткрыв рот. — Клаус? — закусывая губу, девушка встречается с удивленным взглядом серых глаз и, издавая непонятный ей звук, падает на колени перед ним, заключая его вновь в крепкие объятья, чувствуя, как Клаус выдыхает от ощущения ее близости рядом. — Кэролайн, — шепчет ей куда-то в макушку, желая ответить на ее объятья, но чувствуя веревки связывающие его руки, лишь глубже вдыхает запах ее волос. — Клаус, все будет хорошо, — гладит его по щекам, продолжая оставлять на лице невесомые поцелуи. — Я знаю, — улыбается ей, превозмогая боль в мышцах, но чувствуя, как горячая волна проходит по телу, заставляя его сжать зубы, рычит, поднимая голову к небу, где полная луна затмевает своим сиянием многочисленные звезды. — Кэролайн, — Элайджа резко обхватывает девушку за талию, оттягивая от брата в ту же секунду, когда Никлаус неестественно выгибается, а его глаза приобретают волчий блеск. — Клаус…, — замирая на секунду в руках Элайджи, девушка загипнотизировано смотрит в глаза, затопленные плавленым золотом, пока дикий вой не проносится в округе, а Клаус вновь замирает, со страхом вглядываясь в темноту деревьев, позже выплевывая презрительное «Майкл». — Никлаус, — мужчина появляется словно из ниоткуда и тут же привлекает к себе все внимание. Кэролайн чувствует, как хватка на ее плечах сжимается, когда она дергается к Клаусу, на подсознательном уровне желая его защитить, пока Майкл подходит ближе к своему… бастарду. Страх сковывает ее тело и Кэролайн перестает дышать, ощущая на физическом уровне тяготящую тишину между двумя мужчинами, которые никогда не были родными, но оставили в жизни друг друга выжженные метки характера. — Ты всегда был слабым, — Майкл первый нарушает тишину, рывком оказываясь около Клауса и сжимая его челюсть широкой ладонью, — ты никогда не был Майклсоном, грязный бастард! — Майкл выплевывает эти слова ему в лицо, отмечая ухмылкой реакцию Клауса. — Слабый, слабый мальчишка, не стоящий ниче… — Не смей! — Кэролайн сама не понимает, как эти слова вырвались у нее из глотки, когда та, казалось, была сжата в крепкие тиски страха, не смея выпустить и выдоха, но злой взгляд Майкла и Элайджа крепче прижимающий к себе, говорят о том, что слова были сказаны. — Девчонка…, — сплевывая на землю, Майкл отходит от Клауса, всем видом показывая насколько тот ему неприятен. — Все готово, — еще один голос появляется на опушке и Кэролайн пробивает горячая волна. Эстер, не глядя на младшего сына, несет в руках пучки трав, а сзади нее идет Финн с кухонной утварью. — Пожалуйста, — шепчет Кэролайн, сама не зная для чего и в это же мгновения вспоминая об обещании Кэтрин, аккуратно осматривается, краем глаза продолжая смотреть на поникшего Клауса. Он, словно сдавшись, просто переводит взгляд с Майкла на мать, потом на Финна, тоже не смотрящего в его глаза, как и Элайджа, а потом останавливается глазами на Кэролайн, отвечающей на его взгляд и пытающуюся улыбнуться ему, но получается криво, она и сама это знает, но Клаус все равно отвечает на ее улыбку, слегка приподнимая уголки губ, пока дикая боль не пронзает его тело вновь сильной вспышкой, тут же уходя. — Пора, — шепчет Эстер, обводя Клауса в соляной круг, что заставляет Элайджу напрячься, пока Кэролайн продолжает криво улыбаться Клаусу, шепча одними губами, что все будет хорошо, пока Эстер шепчет Финну указания, удостоверяясь, что все наконец готово, и только после этого она смотрит Клаусу прямо в глаза, тоже улыбаясь. Лицемерка. Сильный ветер поднимается вокруг, рождая устрашающий шум, который смешивается с латынью, произнесенной Эстер. И сейчас Кэролайн впервые благодарна Элайдже за то, что он удерживает ее. Мурашки начинают бежать по телу девушки, неприятно покалывая кожу, когда весь организм замирает в ожидании. Неприятное чувство дежа-вю появляется внутри в который раз. Сильный ветер, считается у Кэролайн плохим знаком. И не зря. Дикий крик Клауса, впивается в сердце Кэролайн, отчего она сильнее сжимает кулаки, впиваясь ногтями в кожу рук, пока крик продолжает отдаваться эхом меж деревьев, подхватываемый новым, более душераздирающим. — Спой, — голос Элайджи Кэролайн не слышит вообще, но принимает его на подсознательном уровне, обрабатывая информацию. — Спой ему. И она слушается, начиная тихо-тихо петь. Этого не замечает ни Майкл, ни Эстер, даже сама Кэролайн кажется не замечает, но глаза Клауса впиваются взглядом в нее, приоткрывавшую рот, издавая мелодичные звуки, но срывавшиеся на более высоких нотах. Он не отводит от нее глаз, абсолютно не вслушиваясь в слова матери. Он не знает, но догадывается, что она собирается сделать, и непонятное ему раздражение накрывает его, определяя мать, как предательницу. И брата, помогающего ей тоже. Как и Элайджу, удерживающего Кэролайн. И только ее нет. Никогда. Очередная горячая волна накрывает его с большей силой, чем до этого, вырывая из его глотки дикий вой, и Никлаус последний раз чувствует, как радужку глаз затапливает яростный оттенок волка. — Готово, — Клаус уже не слышит этого слова, отключая сознание и падая в темноту, только сейчас осознавая, какая боль прошлась через его тело. Также не видя усмешку Майкла и грустный взгляд матери на себе. Он снова проиграл. Он снова слабак. Но это все еще не конец. Кэролайн вырывается из рук Элайджи, забегая на вампирской скорости в соляной круг к Клаусу, стягивая с него веревки, которые и так порвались при последнем рывке. — Что это? — Майкл ошарашено смотрит на девушку в кругу, думая на секунду, что ему показалось, пока испуганный взгляд Эстер не говорит ему об обратном. — Почему у нее способности? — рыча сквозь зубы, Майкл кидается в круг, но, не успевая его переступить, падает со свернутой шеей, вызывая тихий вскрик у Эстер, в то время, как братья оборачиваются вокруг своей оси, чувствуя присутствие еще одного человека. — Кол? — крича в никуда, Элайджа подходит ближе к матери, снова резко поворачивая голову на шум, который проносится сзади него, но никого не замечает. — Ребекка? Второй хруст шеи Элайджа слышит быстрее, чем успевает повернуть голову на звук передвижения явно на вампирской скорости. Финн падает со свернутой шеей точно так же, как и отец. Элайджа испуганно оглядывается вокруг вновь, замечая, что Кэролайн все еще сидит в кругу, обнимая Клауса и шепча ему что-то. И мысль об их чувствах приходит ему одновременно с женским именем, запечатлевшимся в сознании кровавыми буквами, еще не осознавая, насколько эта метафора верна. «Катерина» срывается с его губ вместе со звуком поломанных шейных позвонков. Его позвонков. — Кэтрин, — шепчет брюнетка, когда еще одно тело падает к ее ногам. — Ты…, — испуганная Эстер, отходит на шаг назад, оглядывая поляну. — Но как? Я не…, — хриплый крик срывается с губ женщины, когда ее грудная клетка, оказывается порванной маленькой ладошкой, уверенно схватившей ее сердце. — За пятисотлетние бега, Эстер, — презрительно шепчет Кэтрин, дергая сжатую ладонь на себя. И еще одно тело падает к ее ногам, вместе с диким криком позади. Вновь поднявшийся ветер, кажется двойнику прямой причиной ее головокружения. А Кэролайн, наконец, полным концом.