Его объятья

Кэролайн внимательно наблюдает за девушкой, склонившейся над неподвижным телом. Ее коса почти распустилась и теперь лишь несколько прядей на макушке напоминают о недавней прическе. Блондинка не может отвести взгляд от нее из-за усталости, которая жидким металлом разлилась по телу. Последние три дня она совсем не спала. Но и возможность отсыпаться всю следующую вечность ее тоже не прельщала. Ведь все может пойти совсем не так, как задумала Кэтрин. Даже Боги ошибаются. Даже неудачники держат за хвост удачу. Ей ли это не знать. — Думаю этого хватит, — тихий шепот разносится по комнате устрашающим эхом. Но Кэролайн уже не страшно. Она лишь хочет побыстрей с этим закончить. Кэтрин аккуратно поднимается с колен, презренным взглядом оглядывая тело. На минутку становится интересно, вернувшись бы в девятнадцатый век, в поместье Сальваторе, вытворила бы девушка все тоже самое, что было в той, другой жизни? — Ты уверена в этом? — спрашивает Форбс, беря из протянутой ей руки небольшую чашу, наполненную алой жидкостью. Несколько секунд тишины обращаются в вечность. Хотя ей смешно бросаться таким громким словом. Вечность — это слишком долго для всего существующего в этом мире. — Ты поверишь мне, барби, если я скажу, что за гребанные пять веков я ни разу не была ни в чем уверена? — говорит Кэтрин и она ей верит. Возможно, это и есть секрет ее успеха. Никогда ни в чем и ни в ком не уверена на сто процентов. — Но у меня нет выбора, Кэролайн, — и у нее действительно его нет. Смерть или смерть — вот ее выбор. — В отличии от тебя. — В смысле? — мурашки пробегают по ее коже, когда вдали слышится пронзительный вой волка. Интересно скольких перебил Майкл, когда увидел окровавленное тело своего сына? Сколько струн души разорвалось от этого зрелища, а сколько больше никогда не сыграют мелодию счастья, любви, сострадания? — У тебя есть выбор, Кэролайн, — девушка уже забывает о своем вопросе, когда Кэтрин садится рядом с ней. — Если ты не уверена, то можешь обратиться от крови вампира. Этот вариант ни разу не давал промахов, — до нее не сразу доходит, что имеет ввиду девушка, но мысли постепенно начинают собираться в клубок домыслов и догадок. — Или вообще плюнуть на все это и остаться человеком. Уехать далеко отсюда и прожить короткую, но я надеюсь счастливую жизнь. Ты достойна этого, Кэролайн. — Почему тогда ты не хочешь остаться человеком? — ее язык, оказывается быстрей мыслей. И Кэтрин впервые за эту слишком длинную ночь смотрит в глаза Кэролайн. Кажется, что дай она ей больше времени, то та бы смогла прочесть у нее в глазах все то, что так беспокоит брюнетку. Но эта лишь иллюзия. Еще никто и никогда не читал Кэтрин Пирс по глазам, жестам или словам. — Быть живым двойником не лучшая участь, барби, — после долгой паузы говорит Кэтрин, и Кэролайн прекрасно понимает, что это совсем не то, что она хотела сказать. А может и то. Но это точно не истина. Девушка вздрагивает всем телом, когда поднявшийся на улице ветер чуть ли не сдувает «дом». — Пора начинать. Кэтрин выглядывает в окно, внимательно всматриваясь в домик по соседству, надеясь, что все не изменится в последний момент, потому что второго шанса у нее, мертвой, не будет. Проходит в центр комнаты, беря с пола небольшую ветку, которую поджигает от стоящей около Кэролайн лучины. — Думай, Кэролайн, думай, — бросает через плечо, когда слышит вздох девушки. Поджигает один за другим пучки травы, расставленные по кругу. Кровь, которой они пропитаны, начинает издавать ужасную вонь, и Кэролайн чувствует, как тошнота подкатывает к горлу. Брюнетка берет с пола чашу и встает в круг, когда ветер поднимается во второй раз. Смотрит на «сестру», ожидая решения. Да или нет? Глупейшая мысль приходит в голову: вместе до конца. И Кэролайн берет стоящую рядом с ней чашу и поднимаясь на ноги, идет в круг. Снисходительная улыбка Кэтрин и она ощущает на своих губах секундный холод от сосуда, и тут же кровь. Рецепторы, которые, как кажется должны были привыкнуть к этому напитку, отвергают его, вызывая тошноту. Но она терпит, концентрируя взгляд на Кэтрин, которая без единой эмоции выпила все, уже откинув чашу на пол, за круг. Ветер завывает в третий раз, последний. — Бери, — протягивает блондинке один из кинжалов, второй держа у себя. — На три, — Кэролайн нацеливается Кэтрин в живот, когда она рваным движением отводит ее руку от себя. — Только не туда! — кивает. — Лучше в шею. Готова? Раз… два… Три.