Мой друг рисует горы

      Спустя пару дней, самая дорогая мне женщина покинула мое скромное жилище в Вестлайф – таун и вернулась к отцу, который уже, наверно, сошел сума. До сих пор я еще не писал, что мы с Максом жили в разных частях одного большого города, поэтому мне всегда приходилось изрядно попотеть, чтобы навестить его. Терстон обосновался в Норс-аврора – таун еще до знакомства со мной. Уже около двух лет он снимает квартиру на втором этаже в доме, где когда-то жила местная знаменитость – Кристина Скрим – звезда театра. Его хозяйка – милая старушка миссис Стоун, которая переехала за город со своим старшим сыном. Она редко приезжает в город, поэтому Макс отправляет ей плату по почте. Моя же миссис Клейтвуд заходит ко мне чуть ли не каждый божий день: проверяет порядок, чистоту, ругается и уходит. К этому можно привыкнуть, поэтому я уже не обращаю на нее внимания. Что до моего полицейского участка и университета, где работает мой друг, так они находятся в Норс-автора – таун на Слот-авеню в квартале друг от друга. Первые несколько месяцев нашего с Терстоном знакомства я не мог пройти мимо его дома и не навестить. Но потом он мне тонко намекнул, что не стоит так часто заходить: - Рори, умоляю, сколько можно?! Вы заходите ко мне каждый вечер! Я не могу сосредоточиться из-за вас, мой милый. Идите домой. И постарайтесь не заходить ко мне хотя бы пару дней. Мне нужно работать, а я каждый раз отвлекаюсь на вас, и мои мысли тут же покидают меня! Ступайте.       Сказать честно, меня это обидело, но я не придал его словам большого значения, ибо я понимал, что надоел ему. Сейчас же меня тянет к Максу с той же силой, но я боюсь за свою навязчивую натуру. Что до маминых слов, так я и им не придал огромного смысла. Я знаю, что мама желает мне только самого лучшего, но она не знает моего друга так, как знаю его я. Тем более он был не в лучшем расположении духа в тот день. Хотя, даже, если он и был зол на весь мир, это его не оправдывает перед Элизабет, он был крайне груб. И все же, насколько бы теплые дружеские чувства я к Максу ни испытываю, нам обоим не помешает перерыв, так сказать, отпуск друг от друга.       Прошло два месяца. Наступил апрель. Почки на деревьях почти распустились, насекомые освободились от оков зимнего плена, в воздухе витает дурманящий аромат любимого времени года, повсюду царит любовь и гармония. Наши отношения с Лизой дошли до кульминации – я готовлюсь сделать ей предложение. Ее обручальное кольцо стоило мне немалых трудов, поэтому я по уши встрял в долги. Ближайшие две – три недели я не буду делать сюрприза Элизе, потому что на решение проблем нужно время, а втягивать в авантюры свою любимую мне не хочется. За шестьдесят дней я ни разу не вспомнил о Терстоне – по горло был занят работой. Череда краж обрушилась на наш город, полиция не знала покоя, времени не было даже на обед. Но за два месяца мы смогли выследить и задержать грабителя, за что был награжден полковник Майерс, который не делал ничего, кроме осмотра протоколов и экспертиз.       Сейчас, сидя без дела, я задумался о Максе – как у него дела, что нового в его жизни, какие новости из университета. Со скуки я решил пройтись до ребят в отделе уголовного розыска. Элизабет отправилась на расследование со следователем Майлзом, поэтому я мог полностью предоставиться самому себе. За решеткой – никого, лишь один какой-то мужчина лежал на лавке спиной ко мне, укрывшись своим пальто. И именно пальто не давало мне покоя. Оно показалось мне до боли знакомым, будто я видел его раньше миллион раз, будто трогал его и чувствовал его запах. Бог мой! Да это же пальто Терстона! - Ребят, - обратился я к двум охранникам, сидевшим за столом рядом с «клеткой», - как этот парень попал сюда? - На него жалоба поступила, мистер Хэйвуд, - отозвался первый охранник. - Устроил драку, - продолжил второй. - И за это его забрали? - На пятнадцать суток, по закону. - Ну, мне-то с ним можно поговорить? - Безусловно, мистер Хэйвуд, - один из охранников открыл «клетку» и впустил меня внутрь. Я медленно подошел к телу, лежавшему на лавке, и ткнул в него пальцем. Не шевелится. Я ткнул еще раз…. В конце концов, оно захрипело, потянулось и повернулось ко мне лицом. Не могу описать свое удивление, когда вместо Макса я увидел загорелого испанца со шрамом на левой щеке. - Откуда у вас это пальто? – воскликнул я. - Я не буду вам ничего рассказывать, - с каким-то непонятным, но точно не испанским, акцентом произнес мужчина. - Мне ничего и не нужно. Только скажите, откуда у вас это пальто? - Украл у мужика на улице. - Как это произошло? - Он сидел на асфальте, я подошел к нему, спросил, есть ли у него что-нибудь теплое для меня, потому что сам он сидел в кофте. А по ночам, как вы знаете, холод лютый. - Как он выглядел? – спросил я в ожидании чуда. - Рост не скажу – он сидел, вот волосы короткие и темные, глаза не разглядел, но вроде зеленые, голос грубый такой.       Мое сердце замерло.       Как только пробило шесть часов вечера, я помчался к Максу. Долго звонить и стучаться не пришлось – он был дома и быстро откликнулся. Я вошел, не говоря ни слова, и сразу обратил внимание на вешалку – пальто там не оказалось. - Мистер Терстон, зачем вы отдали пальто тому доходяге? – властно начал я. - Какому? – недоумевал в ответ Макс. - Друг мой, не прикидывайтесь тупицей. - А я и не прикидываюсь. - Где ваше пальто? – продолжил я допрос так же громко и настойчиво. - Рори, прежде чем ругаться, вам стоило бы взглянуть на меня, - произнес Терстон. Пальто было на нем. - Но как? Вы же отдали его тому бездомному испанцу, - я не знал, что и думать. На минуту показалось, что у меня «не все дома». - Такое ощущение, мистер Хэйвуд, что сегодня вы курили фенциклидин, - рассмеялся Макс, - что на вас так сказывается? Работа? - Вы. Точнее, ваше долгое отсутствие в моей жизни, - промямлил я и слегка покраснел, - но почему вы в верхней одежде? Собирались куда-то? - Нет, только с работы пришел, и вы позвонили в звонок. Я не успел раздеться.       Терстон жестом пригласил меня войти. Мы оставили верхнюю одежду в коридоре и прошли в комнату – я сел на диван, а он в свое излюбленное кресло. У нас завязался разговор: мы обсудили все, что произошло за два месяца. Я понял, что вновь безумно скучал по своему другу. Мне не хватало этого старого потрепанного кресла с вмятиной, не хватало смеха Терстона, который сегодня был на удивление открыт, весел и разговорчив, мне не хватало его заумных шуток. Поздний вечер наступил неожиданно для нас обоих. Пришло время собираться домой, на все предложение Макса остаться я отвечал отказом. Подходя к своей «родной» двери, я заметил телеграмму из полицейского участка, отправленную около трех часов назад: «Мистер Хэйвуд, Элизабет в больнице 47». Элизабет? Больница? Я схватил телеграмму и помчался в указанное место – сорок седьмой госпиталь. На посту находилась лишь молодая медсестра. - Мне нужна Элизабет Кирсти, - протараторил я, запыхавшись. - Палата номер тринадцать. Прямо и налево, - спокойно ответила медсестра и продолжила раскладывать таблетки по коробочкам. Я бежал как на пожар. «Палата номер тринадцать, - думал я, - нет, Хэйвуд, ты не веришь в суеверия!» В неведении, что с моей возлюбленной, в голове начали появляться мысли еще хуже. Войдя в палату, я увидел следователя Майлза и полковника Майерса. Они отошли от кровати, где лежала Лиза, и я увидел ее, подключенную к системе временного жизнеобеспечения. - Что с ней? – запинаясь, пробормотал я. - Рори, только отреагируй без всплеска гнева, - начал Майлз, - около девятнадцати часов вечера в полицию пришла женщина, чтобы сообщить об убийстве. Я по нелепой случайности был еще на работе, поэтому мигом отправился на место преступления с командой медиков – экспертов. По прибытии я вызвал мисс Кирсти. Спустя четверть часа она явилась, но без спецодежды. Поначалу я не обращал на это внимания, но ты знаешь наше дело. Я приказал ей переодеться – в моей сумке есть запасной комплект. Она взяла сумку и отошла от нас, дабы мы не видели, как вдруг из-за угла дома по Дьюс-роуд выбежал молодой человек в маске и метнул в нее дротик. Позже эксперты выяснили, что на игле дротика был тетродотоксин. Мисс Кирсти сумела догнать и задержать обидчика, но спустя еще полчаса ее тело свело судорогой. Мы, не медля ни секунды, отправились в больницу. Как только мы прибыли в госпиталь, я наказал отправить вам телеграмму. Вскоре Элизабет охватило психическое расстройство. Врачи не знали, что делать… - Что с ней будет? – прервал я рассказ. - Смерть неизбежна, Хэйвуд, - отрезал Майерс. К горлу подошел ком. Я не знал, что ответить и как реагировать. - Прошло три с половиной часа, - продолжил Майлз, - смерть наступает через шесть часов после попадания яда в организм. - Откуда вы все знаете? – спросил полковник с улыбкой. - Писал по молодости работу о ядах, - ответил следователь, - Хэйвуд, мы пойдем. Даем вам побыть с любимой наедине.       Они ушли, а я остался один на один с, как мне казалось, будущей женой. Она лежала, недвижима и необыкновенно бледна. Пульс был медленным, дыхание не улавливалось. Я взял в руку ее смертельно холодную ладонь, из глаз потекли слезы, которые я был не в силах сдержать внутри. Мне не верилось, что она сможет меня оставить одного в полицейском участке.       Прошло два часа. Надежда, что Лиза откроет свои лучезарные глаза ушла, остались только боль и отчаяние. И вдруг она открывает глаза, пытается повернуть голову и улыбается при виде меня. - Элизабет! – воскликнул я, вытирая слезы рукавом. - Молчи, - прошептала она, что удалось ей с невероятным трудом, - Рори, ты должен знать. Я никогда тебе этого не говорила, но смерть уже настигла меня, поэтому пришло время. Мистер Хэйвуд, я люб… - она сделала свой последний короткий вдох, и пульс пропал.       Два дня миновали. Похороны Элизабет, на которых я не хочу находиться, уже держали меня за плечи. Сегодня я всю ночь провел с ней без слез, без истерик, без криков «Вернись!». В моей душе поселилась пустота, желание видеть Лизу пропало, может, оно тоже погрузилось в это жестокое отсутствие эмоций. Все же, не прийти на похороны любимой было бы с моей стороны преступлением. Спустя час я стоял на кладбище среди незнакомых людей и смотрел, как Элиза навсегда уходит в царство мертвых. Чтобы вновь не упасть на колени и не разрыдаться, я всматривался в лица присутствующих, большинство из которых составляли полицейские. Здесь находился почти весь полицейский участок, даже сам генерал Стэнли прибыл из Йоркшира. Я видел всех кроме…. Кроме следователя Майлза! Где его черти носят, когда его единственную умную помощницу опустили в землю? Неужели он не чувствует хоть какую-то каплю уважения к ней? Мне, как человеку, некогда работавшему в уголовном розыске, отсутствие Майлза показалось невероятно странным. Внезапно в голове всплыли слова следователя о смерти Элизабет. Я постарался досконально их вспомнить и обработать. В его повествовании было миллион и одно несоответствие: почему он был на работе в седьмом часу вечера, если рабочий день заканчивается ровно в шесть; какая адекватная женщина пойдет от Дьюс-роуд до полицейского участка, чтобы сообщить об убийстве, если можно отправить телеграмму; Элиза никогда не забывала свою рабочую одежду – ни на одно расследование она не являлась без нее; дома по Дьюс – роуд расположены близко друг к другу – в расстояние между домами не поместилась бы и игла, не говоря уже о человеке. Все, что говорил Майлз – ложь! Наглая, гнусная ложь!       Утром я прибежал на работу. Первым делом я хотел допросить преступника, возможно, в его рассказе кроется какая-то правда. В отделе уголовного розыска вновь находились только два охранника. - Я могу поговорить с заключенным? – спросил я, доставая из кармана брюк маленький блокнот и ручку. - Извините, товарищ младший сержант, но полковник запретил пускать кого-либо к нему, - встал один из охранников, приложив руку к козырьку фуражки, на что я ответил тем же. - Ребят, я кое-что выяснил, и мне нужно подтверждение. Искренне надеюсь, что смогу получить его у заключенного.       Охранники переглянулись, вздохнули и пропустили меня к «клетке». Со словами «Только недолго» они оба вернулись на свои места. Заключенный же сидел, опустив голову, и изучал пол. Я медленно подошел и тихонько присел рядом. - Я вам ничего не скажу, - проворчал он. Его голос был грубым, на лице виднелась трехдневная щетина, волосы сальные и седые, в ушах – сера, под ногтями – грязь, а сам он был массивным как медведь. - Ответьте только на пару незамысловатых вопросов, - спокойно попросил я и продолжил, - вы убили девушку на Дьюс-роуд? - Да. - Там же, где лежал труп молодого человека? - Немного дальше от трупа. - Вы намеренно сделали это? - Нет. - Вы признаете свою вину? - Нет! - Спасибо. Ваши показания помогут в нашем расследовании, - я встал, убрал блокнот и ручку обратно в карман и вышел из «клетки». Войдя в свой кабинет, я увидел сидящего на стуле возле сейфа Майлза. - Рори, - он встал и, подойдя ко мне, пожал руку, - вы, надеюсь, не в обиде, что меня вчера не было на похоронах мисс Кирсти. Не смог по личным причинам. - Вы пришли, чтобы извиниться? – холодно выразился я, потому что испытывал к следователю адское отвращение. Мне не хотелось его видеть и знать, не говоря уже о рукопожатии. - Не только. Присядем? – он показал в сторону стола. Мы присели, и Майлз продолжил, - вы, наверняка, уже познакомились с подсудимым. - Подсудимым? – переспросил я. - Да. Через две недели будет суд присяжных, где против него выдвинут два обвинения. - Вы полагаете, что пожилого мужчину тоже он убил? - Есть все основания так думать, - Майлз встал со стула и направился к двери, - следите за развитием событий, мистер Хэйвуд, - напоследок он улыбнулся и покинул кабинет.       Я не знал, как себя правильно вести. С одной стороны следователь несет чушь, и я в этом более чем уверен, но с другой стороны – зачем он мне сообщил о суде и извинился за отсутствие? Решившись на важный шаг, я направился к Терстону, чтобы поведать ему обо всем в надежде на полезный и стоящий совет. - Что скажете, Макс? – спросил я после рассказа. - А вас не смущает, мой милый друг, что убийца попал в Элизабет дротиком? Мне, как математику, это кажется совершенно неестественным, - проговорил он, - даже если мы будем рассуждать методом «От противного». Предположим, что он и впрямь попал в нее дротиком. Но убийца стоял у черта на куличиках, а Элизабет где-то возле дороги. С какой силой Титана нужно было бы ему пустить дротик, чтобы попасть в нее? Тем более, как он смог правильно рассчитать траекторию падения дротика, учитывая скорость ветра? - мой друг сидел в кресле в полудреме и скрестив ноги. - Скорость ветра? - Да, в тот день было ужасно ветрено, мистер Хэйвуд. Жаль, что вы этого не заметили. - И правда, не заметил. - Полагаю, что вы специально завели заключенного в тупик при кратком опросе, сказав, что был найден труп молодого человека? - Старался. И он попался. - В этом вы молодец. Кстати, откуда у обычного полицейского следователя такие глубокие познания в ядах? - Он сказал, что по молодости писал работу о ядах, - Терстон с каждым своим вопросом вводит меня в тупик. - А где он учился? Только медики могут углубляться в знания о вредных для человека веществах. Ваш Майлз – не медик. Еще одна ложь. - И что вы предлагаете? – не выдержав, спросил я. - Остается только одно – ждать решения суда. И не удивлюсь, дорогой Рори, если убийцу оправдают.