Мой друг рисует горы

      Июнь близился к концу. Мне выпала честь работать с Блэком несколько недель, и, признаться, я был несказанно этому рад. Но кое-что мне не нравилось – молодой медик впал в глубочайшую депрессию, каждый день у него проходил на нервах, он был бледнее всех мертвецов в морге. И только недавно я узнал, в чем дело. - Блэк, у тебя болезненный вид, не хочешь рассказать, что происходит? – спросил я в момент приготовления парнишкой какого-то препарата. Юноша медленно поднял свои карие глаза на меня. - Рори, можно я буду вас так звать, - я кивнул, - как бы вы себя вели, если бы ваш лучший друг ушел в иной мир? – одной из характерных черт Блэка, как мне казалось, был его пристальный пытливый взгляд. На его вопрос я ничего не смог ответить, потому что не представлял жизни без Терстона. Каждый день вставать с мыслью о том, что на планете больше нет человека, который будет меня любя унижать, который имеет привычку молчать несколько часов, а затем просто вставать и уходить, который читает мои тривиальные мысли, который, в конце концов, будет просто меня понимать и помогать мне. Нет, никогда! Я бы скорее отправился в ад, чем остался без друга, - не знаете, - продолжил юноша, - вот и я не знаю. Я веду себя так, как чувствую. - Он же не единственный твой друг, чтобы настолько убиваться, - проговорил я и только потом понял, что сморозил нечто невообразимо несуразное. - Я посмотрю, у вас нет друзей, - ядовито улыбнулся парнишка. Его бледное лицо стало еще бледнее, а губы и вовсе побелели, отчего мне начало казаться, что я веду беседу с призраком. - Возможно ты и прав, - выдавил из себя я, и мы продолжили работать. - Рори, я могу задать вам один вопрос? – через некоторое время спросил Блэк. - Конечно. - Вы не хотите выпить после работы? - С тобой? - А есть другие версии? - Нет. - Значит со мной, - он вновь ехидно улыбнулся. Меня это в значительной степени пугало. - Что ж, хорошо, после работы отправляемся в кабак, - улыбнулся я для отвлечения внимания парнишки, дабы он ничего не заподозрил.       Утром я оказался в любимой спальне на родной кровати. В голове – шум, во рту – сухость, в глазах – сплошной непроходимый туман, уши заложены, а руки трясутся, будто вчера вечером я разгружал вагоны. Где-то в глубине моего сознания звенел звонок, и я долго не мог понять, что происходит. В конце концов разум просветлел, и тело, подчинившись, направилось в коридор. На пороге стоял мальчуган в рваных штанах с потертостями в области колен, в серой кепи с красной пуговкой на макушке и куртке, сшитой из разных лоскутьев. В руках у него была телеграмма. Я расписался в ведомости как честный человек, взял бумагу, поблагодарил мальчишку монетой, отчего лицо его засветилось от радости, и вернулся в спальню. «Зайдите ко мне как проснетесь, молодой любитель алкоголя. Нам есть, что обсудить. Макс.» - прочел я. Соединять слова в предложения, а тем более правильно формулировать свои мысли я еще не мог. Собрав все силы в кулак, я отправился к Терстону. Что ему нужно? Что он имел в виду под «любитель алкоголя»?       Только часа через два я дошел до дома Макса. Не в первый раз меня охватил детский страх перед дверью, и не впервой я чувствовал себя виноватым неизвестно в чем. Мои ноги плохо держали равновесие, именно из-за этого я пошатнулся и лбом стукнулся о дверь. Мой друг, по-видимому, услышал стук и отворил «врата в рай». Я хотел было упасть ему на плечо, но удержался. Войдя в хорошо знакомую гостиную и сев на диван, я откинул голову назад и закрыл глаза. - Плохо вам, да? – обиженно крикнул Терстон, отчего я закрыл уши руками. - Можно вас попросить, Макс, так не кричать? К чему все эти восклицания? – простонал я и упал всем телом на мягкость его старого дивана. - Нет, нельзя! – еще громче крикнул мой друг, - не хотите объяснить повод вчерашнего пьянства? - Какого к черту пьянства? Я выпил всего две кружки пива. И откуда вы узнали, что я пил? - Дорогой Рори, в двенадцатом часу ночи ваша пьяная рожа настойчиво долбила кулаком мою дверь, а затем около часа доказывала, что я очень грубо с ней обхожусь, - Терстон раскурил трубку и присел в свое кресло, - знаете, мне было довольно обидно. - Извините, - я открыл глаза и повернул голову в сторону Макса, - наверно мне вчера не стоило разевать рот. Прошу, если сможете, забудьте все, что я вам вчера наговорил. - Перестаньте вести себя как кретин, мистер Хэйвуд, - взревел мой друг, - вы же знаете, что на такую ахинею, как ваша пламенная пьяная речь, я не реагирую. Тем более, вчера вы были неимоверно убедительны, в таком виде вам только революции на площади устраивать, - он испепеляюще взглянул на меня. Я закрыл лицо подушкой. - Тогда почему же вы обиделись на меня? – еле слышно пробурчал я. - Вы посмели вчера напиться в каком-то неприличном заведении, дебоширили и развлекались всю ночь, возможно, даже в какой-то мере опозорились, а потом заявились ко мне! И ладно, если бы я ничего не знал, но вы же умудрились напиться без меня, Рори, без меня!       Я не верил своим ушам. Подумать только, доктор математических наук, логико-интуитивный интроверт, Макс Терстон обиделся из-за того, что я не позвал его в кабак.