--you can't be stronger in the dark--

— А-а-а! — я проснулся именно с таким криком, который слышал, наверное, весь штат. Свалившись с кровати и матеря все, на чем свет стоит. В холодном поту. А этот парень прочно засел в моей голове. Именно он стал причиной пробуждения меня и, как минимум, всего квартала. Сценарий сна — сопливый стандарт. Точнее, мне снились десятки снов, и в каждом этот чувак умирал у меня на глазах. Едва собрав себя после эпичного пробуждения и плюнув на все, я побежал отдавать работу в типографию: вчера я пересилил-таки себя и выполнил заказ. В любом случае, я буду свободен от работы следующие два дня, как минимум, поэтому мне нужно отвлечься от мыслей об этом странном парне с крыши, дабы не потратить свой маленький отпуск на размышления. — Алло? — голос Рэя был либо очень сильно искажен, либо… — Ты там пьяный? — Немного, — я вздохнул. Значит, поход в бар отменяется. Зная Рэя, могу сказать что он уже наверно ходит с трудом, а к вечеру у него начнется очень сильное похмелье. — Ладно. Спокойной ночи, — и я положил трубку. Значит, сидим дома, пьем кофе и рисуем. Всегда мечтал. Я саркастично закатил глаза, направляясь на кухню. Но стоило мне вспомнить о том, какая работа осталась незаконченной, я умер, воскрес, упал на диван, встал с него и понял, что дверь в мастерскую надо закрыть до появления ближайшего заказа. Ибо это был пиздец. Допивая пятую чашку кофе, я услышал стук дерева. О, нет, не сейчас. Соседские собаки, видите ли, очень любят поиграть в «шар для сноса дома Джерарда». Как они еще мне стену около дверей не сломали — не знаю. Вздохнув, я пошел посмотреть на нанесенный ущерб. Тот, кого я обнаружил у двери, сломал все мои ожидания по проведению спокойных выходных. Он был в состоянии только что-то шептать, забившись в угол между перилами крыльца и стеной дома, и смотреть на дом по ту сторону улицы. Я подошел к бедному парню. Он не видел меня: его остекленевшие глаза смотрели в одну точку сквозь меня, а сухие, искусанные до крови губы лишь повторяли что-то. Я решил использовать проверенный прием и дал ему пощечину. Парень вздрогнул, но шептать не перестал. Взгляд его лишь на миг стал нормальным, но потом снова остекленел. Что же делать? Ладно. Унесу в дом, а там посмотрим. Я занес его внутрь. Он забился в самый угол дивана, на который я его усадил, и продолжил шептать. Что за херня с ним происходит? Я дал ему еще одну пощечину. Парень вздохнул и уставился на меня. — Т-т-ты… — выдохнул он. — Что ты сдел-лал? — Ну…. дал тебе пощечину, — пожал плечами я, усаживаясь рядом. — О-одновременно две? — С чего ты взял? — Щ-щеки больно… — Ну. Ты в своем этом «припадке», — я изобразил кавычки, — врезался в мой дом и чуть не сломал стену. Я решил привести тебя в чувство. Вот и попытался… проверенным способом, так сказать… И знаешь, что? Я от тебя ведь теперь не отстану, гаденыш… — я улыбнулся парню, и он изобразил некое подобие улыбки в ответ. Получилось как-то измученно. — Эм… ну, л-ладно, — на щеках у него появился слабый румянец. — Да, кстати. Джерард, — я протянул ему руку. — Фр-рэнк, — он слабо пожал мою руку и улыбнулся, правда на этот раз уже вполне искренне, хотя и как-то скованно. У него красивая улыбка. — Приятно познакомиться, Фрэнк. Кофе будешь? — Нет… зеленый чай есть?.. — Эээ… Нет, только черный. — Тогда давай кофе. Две ложки, без сахара, четверть молока. — Какие требования-то… Я встал и ушел на кухню за кофе. Странный все же парень, но что-то в нем есть. Ведь недаром же… *** Ты плохо помнишь, что происходит после того случая у края крыши. Просто бежишь. Подальше от мира, от кого-то, от себя. Ты знаешь, что Лайн этого так не оставит. Это предательство, причем самого себя, пусть и не лучшей твоей части. Он приводит тебя в Это Место. Он издевается. Он показывает тебе Грэйза. Ты кричишь, но темная комната необъятных размеров поглощает твои крики. Получив возможность бежать, ты бежишь. Подальше от Этого странного Места. Ты видишь стену, хотя она почти того же оттенка, что и все в этой комнате. Ты садишься у этой стены, врезаясь в ее поверхность, отдаленно напоминающую дерево, ногтями. Шепчешь, пытаясь хоть как-то защитить себя. Смотришь куда-то вглубь этой чертовой Комнаты. Щеку пронзает сильнейшая боль. Ты оглядываешься, и на миг перед тобой возникает обеспокоенное лицо того парня, который спас тебя на крыше. Что он-то тут делает?.. Какая-то сила отрывает тебя от пола, и вскоре ты чувствуешь, что спиной касаешься какой-то стены. Она гораздо мягче той, у которой ты сидел до этого, но тебя это сейчас не волнует. Продолжая что-то шептать, ты двигаешься дальше по этой стене, понимая, что это тупик — или угол. Забившись в него, ты думаешь лишь о том, чтобы тебя не нашел Лайн, ведь если найдет, тебя уже ничто не спасет. *** Джерард ушел на кухню за кофе, оставив меня одного. Он кажется добрым, хотя и странным. Не знаю, чем он сможет мне помочь. Он даже не подозревает о моей проблеме. Возможно, даже никогда не слышал, а если и слышал, то не думал, что это возможно. Не знаю, будем надеяться, что он станет тем, кого Лайн будет бояться. Лайн. Неужели не существует способа избавиться от него, не умерев самому? Мне страшно. Я почти не помню ни причины, по которой он появился, ни причины того, что он стал моим Альтер-эго. Я вообще плохо помню, когда он появился. После смерти Грэйзера вся жизнь как бы разделилась на три части, которые я попытался склеить, но удалось это плохо, ведь я потерял кусок, когда я был по-настоящему счастлив. Одна личность и одно тело. Не знаю, когда я перестал это чувствовать. Это так круто, но я почти не помню, каково это: он стер часть моих воспоминаний после того случая. Осталось только плохое. В комнату вошел Джерард, и на меня пахнуло сладким ароматом кофе. — Надеюсь, ты не насыпал сахару в мой кофе? — поморщившись, пробормотал я. — Эээ… нет, — Джерард поставил кружки на кофейный столик передо мной. — А почему так пахнет сладким? — Ну, может от моего… — я наклонился и понюхал его кофе. — Как ты это пьешь и сколько вообще там сахара? — Вроде… — Джерард стал загибать пальцы, подсчитывая в уме, сколько же ложек сахара он туда положил. После шестого я его остановил. —Ясно, не надо продолжать. И путать свой кофе с твоим тоже не стоит, — я рассмеялся, а он как-то странно посмотрел на меня и ухмыльнулся. Ой, зря же ты… Темнота. *** «Что в голове у этого парня?» Я задал себе этот вопрос в седьмой раз за сегодняшний день. Только что Фрэнк сидел и смеялся над тем, сколько сахара я кладу в кофе, а теперь… Что я не так сделал? Может это из-за ухмылки? Я же просто улыбнулся своим мыслям. Не задумываясь о том, что делаю и как это мне потом аукнется, я просто впился в губы Фрэнка, полагаясь на некий эффект неожиданности, и, вроде бы это помогло. Он забрыкался, начал вырываться из моей хватки, но потом понял, что сделать ничего уже не сможет. И ответил на поцелуй. Я сразу отстранился, пытаясь понять, пришел ли Фрэнк в себя, или нет. — Твою мать! — Эээ… — я не понимаю этого человека. Почему он то орет, то смотрит на меня обиженным взглядом, то краснеет и отводит глаза? И почему это все, объясните мне, происходит в течение всего лишь двух секунд? — Что такое? — А ты, — ну вот. Он опять смутился, — неплохо целуешься… Пришло мое время смущаться, а вот в этом деле все-таки главным мастером у нас в семье всегда был Майкс. — Но все равно козел! — Да я же тебя спас! — От чего же? — От очередного приступа! — А, ну, спасибо тогда, просто… никто меня никогда не выводил из этого состояния… ладно, проехали. Мне надо домой. Вот скажите мне, что за нахер? Фрэнк выскочил из моего дома как ошпаренный, даже не допив свой кофе. Я остался один. Снова. Как всегда. Джи, ты всегда будешь один, привыкни к этому. Просто смирись. Ты просто забыл всех, с кем мог хорошо общаться, а новые «друзья»… Ладно, не стоит об этом… Мне нужен воздух. Воздух и заказ. Впервые я так жду нового заказа. — Алло? — послышался на другом конце линии приятный женский голос. — Здравствуйте, это Уэй. Можно узнать, что там насчет заказов? — я потеребил в руках ручку кружки и допил содержимое. — Подождите секундочку. — Да, конечно, — в трубке послышалось ворчание, шуршание, голоса… — Новых заказов для вас нет на этой неделе, — все таким же ровным тоном ответила девушка. Меня захлестнула волна разочарования. — Спасибо. До свидания. — До свидания. Ну вот же… «Новых заказов нет». Фу, блин! Я поднялся с дивана, чтобы унести кружку на кухню. Ненавижу! Как же иногда бесит находиться в таком состоянии… Звонок в дверь. Кого там еще принесло? Видимо, кто-то наверху решил окончательно испортить мне весь день. — Эээ…. Майки? — А ты кого ждал? Думал, может, что это Лин одумалась и пришла тебя спасать, или собутыльник очередной, или может… — затараторил высокий блондин, считавшийся моим братом и человеком, который понимает, что лучше мне об этом не напоминать… главное слово — «считавшийся». — Либо ты затыкаешься и проходишь, либо вали нахер, Майкс, — прошипел я. — Ладно. Прости. Я же знаю, что тебе лучше не напоминать. Боже, ты что, начал наконец пить кофе как все нормальные люди? — Майки в один глоток выпил весь кофе из кружки Фрэнка. — Можешь не отвечать, знаю же, что не начал. Ну и кто этот человек? — Майки… — Не хочешь говорить? Ну ладно. Я, в принципе, могу и не спрашивать. Твоя же жизнь. Но мне, похоже, единственному на нее не насрать, — обычно молчаливый Майки при мне становился необычайно разговорчивым и мог тараторить, тараторить и тараторить часами… — Майкл! — А? Что? — Майк отвлекся от расхаживания по моей гостиной и уставился на меня, остановившись в районе телевизора. — Это снова началось. — Что «это»? — переспросил он, хотя по глазам было видно, что у него есть догадки. — Пойдем. Я поднялся на чердак. Там была оборудована мастерская. Майки знал каждый закуток в моем доме, но здесь никогда не бывал. Раньше он еще удивлялся, где я рисую, но однажды я ему сказал, чтобы не лез не в свое дело. Он был в курсе моей проблемы. Всех моих проблем, и этой тоже. Поэтому, когда я показал ему на почти законченную картину, он не удивился. Лишь подошел к ней и спросил, прикоснувшись кончиками пальцев к силуэту на фоне рассветного города. — Это, — он вплотную рассмотрел холст и оглянулся на меня, не распрямляясь, — это он? — Да. Это опять началось. Опять, Майк! Сдай меня в дурку, умоляю! Я больше так не выдержу! Я только отвык от этого, как вдруг… за что мне это, а? — Никто не имеет права ставить эксперименты над памятью. — Майк знал, что жалость мне не нужна. Он просто стоял, облокотившись на верстак, и молча смотрел на мою истерику. В такие моменты он становился серьезным и хладнокровным, как никогда. — Я не ставил экспериментов! Я всего лишь преобразовал свое мышление так, чтобы вся информация, которую я узнаю, сохранялась! Я не хотел этого! — я устало вздохнул, ссутуливаясь. — Люди — создания, нуждающиеся в том, чтобы забывать информацию. Рано или поздно это все равно произошло бы. Мало ли, каким оказался бы эффект, если бы твоя рабочая память была чуть более емкой. Возможно, ты еще легко отделался. И надо радоваться тому, что ты остался всего лишь с такими симптомами. Джи, не истерии, Бога ради. Пойдем вниз. Он поднялся и вышел. Я задумался. А ведь он прав. Я еще легко отделался. — А-а-а! Что за херня, Джи! — я рванул к брату. Он стоял в проходе между кухней и гостиной и смотрел в сторону дивана. — Кто этот человек! Что он делает в твоем доме? Ты же запер дверь! — Ф-фрэнк?.. Как ты сюда попал? *** Я выбежал из дома Джерарда, сжимая в руках запасной ключ, висевший в ящике за вешалкой, на которой висела моя куртка. Вдруг мне понадобится сюда вернуться? А если его не будет дома? Я бежал. До дома отсюда было не так уж далеко: я добрался за 15 минут. Но, не дойдя три квартала, я понял что что-то здесь не так. Пахло дымом. Сильно так пахло. Было темно: не было видно, откуда именно идет дым. Черт. Я побежал к дому. Вот оно — плохое предчувствие. Это был мой дом! В данный момент мне было без разницы, что с ним у меня связаны только те воспоминания, которые причиняют боль. Там было последнее, что осталось у меня от Грэйзера. Мне надо туда! Срочно! Я рванул в дом. Я радовался, что оказался не настолько глупым, чтобы спрятать подвеску в своей комнате. Подвал, подвал, срочно! Там было нечто вроде места, где я мог безболезненно уйти в себя. Гитара и подвеска. Все, что мне сейчас надо. Как только они были у меня, я полез наверх. Пригибаясь к земле, проваливаясь в горящую лестницу по колено, я выбрался наружу. Я спас ее. Подвеска. Обычная персиковая косточка с вырезанными на ней инициалами и датой. А на сколе механизм от медальона. Открыв его, я увидел любимую фотографию. Грэйз учил меня искать хороший ракурс, и тогда я фотографировал его в студии. На фотографии мы вдвоем, обнявшись и состроив «уточек», на светло-сером фоне стен чуть ли не разрываемся от смеха. Как же давно это было. Три года? Четыре с половиной? Он такой счастливый. Зарывшийся пальцами в мои, тогда еще длинные волосы, и направляющий лицо в камеру для лучшего ракурса. Фотка сделана еще на мою старую «мыльницу». Как же я изменился. Как я хочу снова стать тем беззаботным, счастливым и влюбленным парнем, который не делит свое тело со злым маньяком, норовящим убить не только его, но и всех его близких. Но моим мечтам не суждено сбыться. Пока что нет.