--you can't be stronger in the dark--

Лайн оскалился, поднимая бровь. "Фрэнк так не умеет", – отметил я про себя. — То есть, Мастер Вам все рассказал? – я медленно кивнул,глядя на то, как его улыбка становится шире. – Ох, ну.. что ж поделать. Мне придется его наказать, – он наигранно вздохнул разводя руками и улыбаясь еще больше. — Фрэнки, я знаю, что ты... — Ой, вот только не надо всех этих киношных сцен а-ля "я знаю ты там". Он все равно не услышит. Да и потом... — Не смей причинять ему боль! — Ой-ой-ой. Как Вы на это реагируете. Знаете, но ведь если я не буду наказывать Мастера, мне придется наказать Вас. Согласны ли Вы с таким раскладом вещей, Джерард? Я не успел ответить – вопрос явно был риторический. Лайн странно извернулся, скручивая мои руки у меня за спиной и упираясь ногой мне в затылок. Лицо было вжато в подушку, было дико больно и трудно дышать. — Сладких снов, Джерард Артур Уэй, – удар чем-то по затылку. Кажется, локтем. Темнота. Я очнулся от дикой боли. Попытался пошевелить руками. Что за?.. Посмотрев наверх, я понял, "что за". Стальной трос был обмотан вокруг моих, довольно уже распухших запястий, уходя в люк, ведущий в мастерскую. Он притащил меня в спальню. Он будет пытать меня в спальне. Вот мудак... — Итак. Джерард Артур Уэй. Вы решили пожертвовать собой ради сохранности Мастера. Похвально, ничего не скажу, – нервный смешок. Я услышал в его голосе страх? – Приступим? – Лайн подошел ко мне сзади, обхватывая ледяными руками мой торс. Да, кстати. Я был полностью обнажен. Он усмехнулся мне в шею, опускаясь ниже. Как ни странно я не был возбужден. Видимо я все же понимал, что это не тот, кого я люблю больше жизни. Мне не было страшно. Скорее, даже немного интересно. Правда, Фрэнки испугается, когда увидит меня в таком состоянии. Я почти уверен, что Лайн так и оставит меня, когда вдоволь "накажет". Я вздрогнул, когда Лайн приставил к моему проходу член. Эта мразь решила трахнуть меня, пока находится в теле Фрэнки! — Не смей! Не смей, блять! НЕ СМЕЙ ТРОГАТЬ МЕНЯ СВОИМИ ГРЯЗНЫМИ РУЧОНКАМИ, СУЧЕНЫШ! – Я орал, будто меня режут. – Не сме... ммнг... – боль. Она стала тем, что затмило все. Ярость, злость, неприязнь, обида, волнение – все ушло на задний план, оставляя лишь боль и слезы на моих щеках, которые полились ручьями. Я задыхался от боли, чувствуя, что Лайн вколачивается в меня все сильнее. Кровь тонкой струйкой стекала по внутренней части бедра, капая на пол. Лайн резко вышел из меня, из-за чего я болезненно застонал, сжимаясь и повисая на одних запястьях. Ощущения были настолько ужасными... я знал, что это не Фрэнк, но, стоило мне посмотреть лицо человека, стоявшего передо мной, я каждый раз чувствовал, как моя душа рвется на кусочки. Я рухнул на пол, как мешок с картошкой, приземляясь на колени и разбивая их в кровь об паркет. Кровавая лужа, что уже натекла подо мной, стала пополняться еще и этой кровью. Подняв глаза, я увидел Лайна, убирающего кусачки на стол. Он подошел ко мне. Я опустил голову, отворачиваясь от него. — Осталось совсем немного, – это было самовнушение – самое банальное и не действенное средство, но по-другому я бы уже давно сдался. Лайн поднял мое лицо за подбородок, приставляя ко рту член, измазанный в моей же крови. Я крепче стиснул зубы и попытался отвернуться. Парень хихикнул, поднимая мое лицо так, чтобы я смотрел ему в глаза. — Нет, Джерард. Так не пойдет. Давайте, помогите мне. Я не хочу пачкать руки, – будто бы я хочу... – Тем более, я все равно Вас заставлю. Не лучше ли сдаться сейчас, пока я не применил силу? Я сглотнул. Прекрасно понимая, что Лайн меня так и так заставит, я ждал чего-то... что у него закончатся силы и он покинет тело, что он решит впустить Фрэнки... Я смотрел на него снизу вверх, а в моей голове не могло уложиться, как в одном теле могут уживаться две таких разных личности. Вздох. "Мне придется это сделать, в любом случае..." – пронеслось в моей голове за секунду до того, как я, поборов рвотные позывы, взял член в рот. Металлический привкус крови и приторный запах смазки заставили поморщиться. В горле пересохло. Борясь с подступающей рвотой, я вырисовывал языком какие-то узоры, обводя раздувшиеся венки. Слегка двигая головой, я начал заглатывать глубже, когда Лайн вцепился мне в волосы, выдирая те, за которые мог хорошенько уцепиться, и заставляя замычать от боли. Он начал вколачиваться мне в рот в несколько раз быстрее, чем я мог это делать сам. Я не мог толком сглотнуть и вдохнуть, отчего мое тело уже начинало трястись, а слюна капала на пол – в уже засыхающую лужу с кровью, горло сильно саднило, как во время ангины, а челюсти болели. Я жмурился, чтобы не видеть его лица, когда он будет кончать. Я не мог. Это был мой Фрэнки. Человечек, за которого я был готов отдать жизнь. И он наслаждался, причиняя мне боль. Где-то в подсознании что-то щелкнуло. Я понимал, что это не Фрэнк. Но ничего поделать с визуальным образом я не мог. Внезапно горло обожгло тягучей горечью. Лайн вышел из меня, а я бессильно упал на пол. Сил не было даже на то, чтобы дойти до туалета и проблеваться – настолько мне было противно. Бездыханное тело упало рядом со мной. Его силы закончились. Но слегка не вовремя – случись это пораньше, я не был бы сумасшедшим. Я не был бы сломан и втоптан в грязь. *** Ты видишь абсолютно все, что твое безумное и жестокое Альтер-Эго делает с твоим фотографом. Ты кричишь, пытаясь разбить стекло твоей клетки руками, но ничего не выходит. Ты как будто по ту сторону экрана. И смотришь на это. Ты отходишь к дальней стене, отворачиваясь от экрана и закрывая глаза, но это будто трансляция картинки прямо в твою голову. Хрип, с которым Лайн кончает в твоего Джи, не похож на твой обычный стон. Джер падает на пол, как тряпичная куколка. Твоего фарфорового художника разбили. И ты зол, как никогда. Темнота. И снова Это Место. Оно, если честно, начинает уже тебя бесить. Наверное, это только пока ты зол, но все же. Неужели ничего получше нельзя было придумать? Свет загорается, появляется счастливый Лайн. "Зачем ты сделал это с ним? Чтобы меня позлить?" – твой голос внезапно разносится по помещению, озвучивая мысли. — Я всего лишь показал ему, что он Вас недостоин, Мой Мастер. Если честно, я думал, что он сильнее. Даже обидно как-то. Он сдался уже на третьей минуте моего наказания. "Он же хрупкий, как фарфоровая кукла! Как ты мог посметь даже банально прикоснуться к нему?" — Как я мог посметь? КАК Я МОГ ПОСМЕТЬ? Как Вы могли предать меня, Мастер, РАССКАЗАВ ВСЕ ЕМУ? ОН ЖЕ ВОСПОЛЬЗУЕТСЯ ЭТИМ, ЧТОБЫ ОСЛАБИТЬ МЕНЯ! Вы не хотите, чтобы я вам помогал? — Нет... — Хах...Что ж... до свидания, Мастер. Свет погасает. Темнота. И тишина. *** Я очнулся. Зря. Джер лежал рядом со мной. В луже засохшей крови, весь в кровоподтеках. Мой маленький, хрупкий фотограф. Я поднялся, отряхивая и застегивая джинсы, стараясь при этом не смотреть на Джи. Конечно же я мог бы сейчас поднять Джи на кровать, прибраться тут, но я был... грязным. Моим телом воспользовались, чтобы причинить боль моему любимому человеку, поэтому я хотел вымыть его, привести в должный вид прежде чем начать что-либо делать. Стоя под горячими струями воды, я не мог даже просто закрыть глаза – как будто насиловали не только Джера, но и меня. Кровь все еще капала откуда-то, хотя я прекрасно понимал, куда делась большая ее часть. Гель не смывал металлический запах, а фруктовый аромат, как казалось, только усиливал его. Хотелось умереть. Прямо здесь и сейчас. Сесть и закрыть глаза, больше не открывая их. Но там – в спальне – лежал мой хрупкий фотограф. Я не мог его оставить. Это было бы предательством. Закинув одежду в стирку, я вышел из ванной, мельком глядя на часы в коридоре. Стрелки давно перевалили за полчетвертого, стремительно приближаясь к четырем утра. Устало вздохнув, я зашел в спальню. Прикрыв глаза, я по памяти прошел к шкафу, натягивая растянутые штаны и драную футболку. Мне было уже без разницы, что одевать. Одевшись, я подошел к Джеру, поднимая его на руки. Парень был без сознания, но я все равно понес его в ванную. Отмыв его от крови, я унес его в гостиную, укладывая на диван. Парень еле дышал. Мой маленький фотограф. Хрупкий мальчик из тончайшего фарфора. Мне понадобится много времени, чтобы восстановить его, правда таким, как раньше он не станет никогда. Я поднялся наверх, заходя в ванную и набирая ведро воды с средством для мытья пола. Швабру в руки – и вперед... Дверь захлопнулась за мной. Пятно оказалось крайне сложно оттереть – когда кровь высыхает на деревянном полу, она пропитывает несколько слоев древесины, делая уничтожение пятна почти невыполнимой миссией. Я потратил почти полтора часа, пытаясь отмыть это пятно. В итоге, видно стало его, конечно же, меньше, но если присмотреться, можно было увидеть багровые отсветы на полу. Убрав все в ванную, я спустился вниз. Дыхание Джерарда нормализовалось, он просто спал, изредка морщась и поворачиваясь во сне. Я опустил руку на его голову, слегка поглаживая еще мокрые волосы. Парень еще раз поморщился и открыл глаза. — Фрэнки, – прохрипел он, улыбаясь. Он повернул голову, целуя мою ладонь. – Что такое? — Что? — Что случилось? Ты какой-то загруженный, – парень нахмурился. – И сколько времени? — Эм... полшестого утра, – я хотел проигнорировать первый вопрос, но не мог. Джер. Ничего. Не. Помнил. — Ясно... дай-ка я встан... мммнг... Почему мой зад так болит? – Парень схватился за протянутую ему руку, со стоном садясь на диване и потягиваясь. — Эм... — Ты что, трахнул меня пока я спал? — Нет, ты что! Я же не настолько извращенец. — Не верю, – прищурился он. — Правда. Я не знаю, почему твой зад болит. Я к этому не причастен, – я судорожно вздохнул, пряча намокшие ладони. Он и правда ничего не помнит... Абсолютно. Картинки сегодняшнего вечера и ночи пронеслись перед моими глазами. Слегка покручивая тоненький браслет на руке – тот самый второй подарок на Рождество – я думал о том, стоит ли рассказывать Джеру об этом. Не стоит, я думаю. Он склеен обратно, в точности до мельчайших деталек. Мне не склеить его так, если расскажу ему... — Ну ладно... иди сюда, – парень потянул меня за руку, ложась на диван и обнимая меня. Я почувствовал его теплые губы на макушке и холодные руки где-то на пояснице. Я прикрыл глаза, слегка мурча от удовольствия и ластясь. Одна рука Джера медленно заменила собой губы. Я чувствовал, как медленно проваливаюсь в сон. Блондин уже мерно сопел, по инерции гладя мои волосы, поэтому я устроился получше и тоже попытался уснуть. Вышло на удивление хорошо... *** Фрэнки поверил в мою наглую ложь. Я рад этому. Да. Я помню абсолютно всю сегодняшнюю ночь. И вечер. Я помню Лайна, трахающего меня, я помню минет... Руки чешутся. На них слой крови, что была подо мной, когда я отключился. Фрэнк уснул. Можно встать, пожалуй. Я аккуратно приподнял голову парня, вылезая из-под него и поднимаясь наверх. Я не мог идти в спальню. Если я вообще смогу туда теперь ходить. Дверь в ванную открылась с легким скрипом. Она скрипела уже три месяца – с тех пор, как Фрэнк познакомился с Энди. Кажется, я тогда приревновал Фро... Как давно это было. Я был другим. Мы были другими. Стоя под теплым душем, я невольно вернулся в мыслях на крышу. Тогда, когда у Фрэнка случился приступ. Тогда он сказал, что Лайн боится меня. Так какого хера он выебал меня сегодня ночью, а? Почему? ПОЧЕМУ, СКАЖИ МНЕ, ФРЭНКИ? Я ударил кулаком в стену, отчего костяшки защипало. Ледяные руки медленно и осторожно легли мне на талию. — Джер... ты мне врал, верно? Ты все помнишь, просто не хотел, чтобы я жалел тебя? — Фрэнк... — Так? Джер, прости меня, пожалуйста. Я не мог с ним совладать. Он запер меня в кубе и заставил смотреть на все, что происходит. Я пытался выбраться, уйти, не смотреть... но он как будто транслировал картинку в мою голову. — Фрэнк... пожалуйста... отмой меня. Как бы это банально не звучало. Отмой, прошу тебя. — Джи, солнышко мое, – Фрэнки развернул меня к себе, взял лицо в ладони и начал покрывать легкими поцелуями каждый миллиметр пространства. – Я обещаю тебе, я отмою. Ты станешь чистым, правда... — Не кидайся обещаниями. Ты не все сможешь выполнить... — То, что я обещаю тебе, я хотя бы постараюсь исполнить, – прошептал он, медленно касаясь моих губ. – Мой фотограф. — Мое море... — Я и правда такой приземленный? – состроил обиженную рожицу Фрэнк. — Нет, что ты... это просто я слишком люблю поэзию, – слегка улыбнулся я. — Вот видишь, ты уже начинаешь очищаться! Улыбки – это тоже хорошо! Пойдем? — Нет. Я еще постараюсь отмыться... — Тогда я тоже остаюсь здесь. *** *12012 – Shinkai no bed* Прошло еще полчаса прежде чем блондин покинул ванную. Он все же отказался входить в спальню, поэтому сейчас они с брюнетом сидели в гостиной, попивая кофе. Горячий напиток согревал парней, возвращая в холодный дом капельку уюта. Даже большая и слишком светлая гостиная становилась какой-то крохотной и родной, освещаемая только огнями елки и наполняемая запахами кофе и корицы. Темный шерстяной плед скрывал переплетенные ноги парней. Стрелки часов медленно приближались к восьми утра, но ни брюнет, ни художник так и не сомкнули глаз. Они сидели на диване, переплетая пальцы и попивая кофе, изредка переговариваясь и все еще отходя от ужасной ночи. В город пришел рассвет. Розовая дымка слегка подернула облака за окном, освещая гостиную лучами и заставляя блондина пожалеть о том, что позволил психологу менять шторы. Брюнет примерно полчаса назад все же склонил голову на его плечо и теперь уже было слышно только его ровное дыхание и редкое мычание – парню явно снилось что-то не очень приятное. "Но это все же лучше, чем ничего", – подумал фотограф, перебирая пряди на отросшей челке парня и поворачивая голову к окну. Где-то там, парой кварталов ближе к заливу, на их крыше, солнце уже нестерпимо ярко слепило глаза, освещая пропархивающие снежинки и заставляя их сиять. Где-то там, одногруппник и работодатель брюнета уже будил жену, устраивая ей сюрприз на день рождения. Где-то там, в теплых объятьях таинственного знакомого, пару минут назад проснулся психолог, счастливый и не подозревающий обо всем, что случилось у парней этой ночью. Где-то там, его мелкий братишка проснулся с твердым намерением сделать предложение своей девушке. Жизнь кипела. Она была яркой и удивительной. Но блондина не волновало ничего. Он лишь сидел, расслабившись и прислушиваясь к мерному посапыванию любимого и понимал, что сейчас ему уже все равно. Все равно кто там сейчас тихо смеется от счастья. Все равно, кто там сейчас плачет от боли. Все равно. Просто все равно. У него было свое маленькое счастье – такое хрупкое и беззащитное, которое было легко у него отобрать но все же такое родное и незаменимое. И это маленькое счастье сейчас сопело у него на плече. И ему было уже наплевать на Лайна, и на все произошедшее. "Это случилось и ничего уже не изменить. Остается лишь жить дальше..." – думал он, глядя на то, как стрелки на часах несутся вперед, отсчитывая часы его счастья. Белесо-розовый рассвет над Атлантик Сити приобретал желтоватые оттенки. Солнце всходило все больше, начиная уже слепить глаза блондину. — Черт бы побрал эти занавески, – выдохнул блондин, аккуратно поднимаясь с дивана, хватая сигареты, зажигалку и плед, одевая теплые тапки и отправляясь на улицу. Белый, бриллиантово-яркий на солнце снег ослепил парня еще сильнее, чем солнце, пробивавшееся в окно. Медленно втягивая дым, он впервые за несколько часов задумался о том, что помнит все произошедшее. Ведь его память была крайне избирательна к таким вещам, иногда полностью вычеркивая подобные фрагменты. Он поправил на худых плечах слегка сползший плед. Горячий дым обжигал, холодный снег ослеплял, плед слегка грел, а морозный воздух заставлял парня слегка ежиться. Солнце окончательно выползло из-за ближайшего небоскреба, находившегося в паре кварталов от дома парней. Было раннее утро третьего января нового года. Блондин стоял на крыльце дома и курил, психолог пил кофе на кухне у человека, в которого точно был влюблен, как минимум, брюнет тихо спал на диване, слегка морщась во сне, а младший брат блондина стоял в ювелирном магазине, пытаясь объяснить слегка сонной и недовольной продавщице, какой размер пальца у его девушки. В город пришел рассвет... мне захотелось вставить сюда одно из моих любимых четверостиший, к которому случайно получилась отсылка. если честно, я сам уже не помню, откуда я взял этот стих, кто его автор и тому подобное. он просто есть в моем сборничке стихов и все. "...Он прошептал:"Гертруда..." В город пришел рассвет, И, говорят, скульптура Улыбнулась ему в ответ..." *** Энди проснулся довольно рано. Впрочем, как обычно. Стрелки на часах в квартире парня едва перевалили за половину шестого утра, когда парень открыл глаза и понял, что выспался. Конечно же, он делал поправку на местное время. Парень никогда не привыкал к часовому поясу города, в котором работал, предпочитая жить по времени родного Атлантик Сити. В клубах он бывал редко, да и график работы позволял ему уходить из офиса уже в пять по местному времени, проводя остаток дня наедине с книгами или фильмами. Лос-Анджелес наполнялся звуками дневной суеты. До Рождества оставалось пару дней, и в воздухе уже парило ощущение праздника. Брюнет поспешно замотал шарф и отправился на утреннюю пробежку. Это было в какой-то степени ритуалом. Несмотря на резкий циклон, обрушившийся на город и заморозивший все лужи на улицах, парень медленно бежал в сторону набережной. За полчаса он добежал от бульвара Лонг-Бич до перекрестка Аламитос-авеню и Ист-Оушен бульвара*, поставив собственный рекорд – видимо, холод заставлял его бегать быстрее. Сегодня вода в заливе была крайне неспокойной, пасмурное небо не предвещало ничего – ни плохого, ни хорошего – но парень мысленно отметил, что с таким океаном он бы уже давно объявил штормовое и предупредил жителей города о сильном ветре и сильном дожде или снеге в течение дня. "Хотя кто их знает, этих метеорологов. Может уже и объявили. Но кто их смотрит в такое время – это уже другой вопрос." Это утро в Лос-Анджелесе было пожалуй, самым ветреным из всех, которые помнил психолог. Энди хотел уже развернуться, когда увидел худощавую фигуру, стоящую метров через пять от него. Это явно был парень. Он мерз, слабо кутаясь в тонкую ветровку, которая совсем не укрывала его от ветра. — Хэй, помощь нужна? – Энди подошел ближе, перекрикивая ветер и морщась от начавшегося мокрого снега. Парень медленно повернул голову. — Ну... смотря какая. Если мозги будешь промывать, то нет, а если чаю горячего предложишь, то я не откажусь, – улыбнулся он. — У меня есть идея. Мы сейчас гуляем до моего дома, там я пою тебя горячим чаем, а ты рассказываешь мне свою историю. — Ой, я на первом свидании к парням домой не хожу, – захлопал глазками незнакомец. — Придется изменить своим принципам, – усмехнулся Энди, хватая парня за руку и волоча домой. — Давай начнем с самого банального, – проговорил Энди, ставя на стол две кружки с горячим кофе. – Как тебя зовут? — Эшли. Эшли Перди. — Бонд. Джеймс Бонд. — Ну... тогда уж наоборот. Перди. Эшли Перди, – усмехнулся паренек, отхлебывая кофе. – Вку-у-усный, – протянул он. — Спасибо, – улыбнулся Энди, отмечая про себя, что начинает засматриваться на парня. "У тебя слишком давно кого-то не было", – тут же одернул парень себя. – Рассказывай давай, спецагент. — Я живу в Атлантик Сити, а сюда прилетел на Рождественские каникулы, потому что мы с друзьями договаривались отметить праздник вместе... Парень долго рассказывал Ди свою историю, заставляя сгибаться пополам от дикого хохота, при этом отчаянно жестикулируя и иногда повышая голос. Время на часах стремительно бежало вперед, стрелки уже были на подходе к восьми утра, когда парни, наговорившись на самые разные темы, вдруг замолчали, просто наслаждаясь обществом друг друга. У них было много общего – одна музыка, увлечения, школа... Эшли оказался старше Энди на пару лет, хотя выглядел он в свои двадцать девять на слабые девятнадцать. В наступившей тишине у Энди начало закладывать уши. — Слушай, а поехали в Атлантик Сити? Встретим Рождество у меня? Эта фраза была немного неожиданной, но Энди уже точно знал, что поедет за этим слегка взбалмошным и необычным парнем куда угодно. Это было нечто вроде "любви с первого взгляда", в которую психолог, к слову, никогда не верил. Первый день Рождественских каникул встретил парней ярким солнцем, пробивавшимся в окна спальни Эшли и попадавшим прямо в глаз спящему в объятиях парня Энди. Психолог что-то промычал во сне, слегка жмурясь, утыкаясь носом сопящему парню в грудь и сильнее укрываясь одеялом. — Э-э-эш... – протянул он, слегка кусая то место, до которого смог дотянуться. — М? — Надо закрыть шторы... — М... – недовольно протянул парень, все так же не открывая глаз и морщась. — Ну Эш... Пёрди обреченно вздохнул, поднимаясь с постели и задергивая тяжелые занавески, тут же вернувшие в комнату мрак. — Спасибо. Иди сюда, – Бирсак раскинул руки, приглашая Эшли присоединиться к нему. — Нет. Я встал, я бодр и весел, а ты – тому причина. Сам заставил меня оторваться от постели. Теперь мерзни, – зевнув на последнем слове проговорил парень, потирая глаза и уходя из комнаты. — Ну Э-э-э-эшли! — Не-ет! Тебе капучино? — Сам же прекрасно знаешь... — Ага, – послышались шаги вниз. — Эш, а ты меня любишь? — Эм... ты сейчас задал вопрос, который задает любая девушка в первую неделю отношений. — И я, как и любая девушка, требую ответа. — Не знаю. Правда, Ди. Не знаю, – размышления парня на эту тему были резко прерваны звонком телефона. — Да? – Эшли поморщился, удаляя телефон от уха на безопасное расстояние. – Кейт?.. Да... приходи. Да, наверное, один... не знаю... Нет!.. Пока. — Один, да? Ну ладно. Я пойду тогда? — Энди... Парень бросился вслед за Бирсаком, поднявшимся наверх. — Ди! Энди, ну пожалуйста, остановись. Ди! – но психолог уже ничего не слышал, сбегая с рюкзаком вниз по лестнице. – Где ты будешь жить? — У друзей перекантуюсь, я им как раз обещал приехать на пару недель, а там уже работа... — Ди... останься... – хлопнула дверь. – Я.. люблю тебя, – прошептал Эшли, сползая по стене и зарываясь пальцами в волосы. Энди приехал к дому Джерарда за полчаса. Взбежав по лестнице, он остановился, нажимая на дверной звонок и придумывая приветствие. Джер известил откуда-то из глубины дома, что дверь открыта и парень, слегка толкнув ее, зашел внутрь. — Привет, голубки! Как тут у вас? Не свихнулись тут на пару? – прокричал брюнет, скидывая рюкзак на пол. В этот момент из раздвинутой двери кухни появился Уэй, прожигающий взглядом дырку в Бирсаке. — Да нет, вроде, – ледяным тоном ответил он, слегка сжимая кулаки. К блондину, что кстати, немало удивило Энди – Джер как-то говорил ему, что никогда не покрасит волосы в более светлый цвет, чем рыжий, подскочил Фрэнк, обнимая и целуя в губы. Энди так и знал, что эти двое точно будут вместе. Улыбаясь, он подошел ближе к другу. — Можно же я у вас пару недель перекантуюсь? — Конечно можно, Ди! Если честно, я даже скучал, – прошептал последние слова Энди на ухо Фрэнк, обнимая психолога. С этого началось недельное пребывание брюнета в гостях у Айеро и Уэя. Парни были даже рады Бирсаку, но блондина все-таки немного раздражало присутствие кого-то в его гостиной. Точнее, его раздражали перемены, которые Энди привнес сюда почти сразу же после своего появления в доме. Но психолог извинялся. Поэтому к концу недели оба парня уже привыкли к постоянному присутствию гостя внизу. Утром второго декабря Энди внезапно позвонили. Даже не глядя на определившийся номер, парень поднял трубку. — Да? — Энди... я скучаю. Приди, пожалуйста, ко мне. Я отвечу на твой вопрос. Правда лучше будет, если я скажу это не по телефону, – знакомый голос тараторил в трубку, будто боясь не успеть. Энди расплылся в улыбке. — Жди, солнце. — Джер? — Что? – еще немного сонный парень потирал глаза. — Я сваливаю. Один... хороший знакомый пригласил погостить у него, – блондин расплылся в теплой улыбке. — Да, конечно. Пока, Ди. — Ага, – это было единственное, что успел сказать Энди, подхватывая куртку и рюкзак и выбегая на улицу. Это было второе декабря – лучший день в жизни парня. Он закончился уже поздней ночью, когда, вымотанный и счастливый, парень засыпал в родных объятьях Перди – человека, которого он точно любил. Любил сильнее, чем кого-либо до этого. — Чище, чем кого-либо... – прошептал он, закрывая глаза. * – абсолютно все улицы во всех городах в фанфике реально существуют. и время передвижения по ним, и кафе, находящиеся на них – все это вполне реально и вы можете посмотреть на них с помощью гугловских карт или "планеты земли". каждый раз, когда мне нужно найти какую-либо улицу, я очень долго выбираю нужные места, а потом еще сорок минут залипаю на панорамы л-а и атлантик сити. чувствую себя задротом, но советую посмотреть – это очень интересно. *** Я вздрогнул от резкой волны холодного воздуха, пробившейся под плед. Сигарета почти догорела – осталась последняя затяжка. Приоткрыв последнюю пачку из блока, купленного вчера, я увидел пустоту. Печаль-тоска. Вздохнув, я поправил плед на плечах. Телефон завибрировал в кармане, от чего я слегка вздрогнул. — Да? – слегка хриплый голос не слушался, соскальзывая с привычных нот. — Джи, прости, но я переезжаю к тому самому знакомому. Хотя, я думаю, что ты даже рад. — Ну уж нет! Ты сейчас берешь этого своего "знакомого" и идешь ко мне менять гостиную обратно! — Не-ет... Джер, ты должен оставить ее такой. Она светлее и приятней. Не давит на гостей, да и на жителей тоже. — На меня давит. — Не верю. — Не верь. — Ладно, в общем... пока что ли... — Пока. Звони нам. Хоть иногда. — Ага... обязательно, – в трубке послышалась возня и громкий "чмок". – Эшли, отстань, – я улыбнулся, представляя, как Ди отмахивается от своего этого Эшли. – Пока, Джи. — Пока. Я вернул телефон в карман, закутываясь в плед. — Джи? – повернув голову, я увидел полусонного Фрэнка, выходящего ко мне. — Спал бы еще. Ты устал за сегодня, – парень медленно подошел ко мне, дрожа. Я впустил его под плед, обнимая и согревая. — Я не могу спать без тебя. Там холодно... – протянул он. Я слабо улыбнулся, целуя его в щеку. Парень развернулся, утыкаясь лбом мне в лоб. – Джи, я так люблю тебя... – выдохнул он, закрывая глаза. – Прости меня, пожалуйста. Я усмехнулся. — Да ладно тебе, Фрэнки. Я же знаю, что это был не ты, – я провел рукой по его затылку, слегка перебирая чуть отросшие волосы. — Точно? — Точно. Мы замолчали. Солнце слепило глаза, поэтому я уткнулся Фрэнку в макушку, слегка прикрывая ноющие веки и вдыхая неповторимый запах его волос. Мы еще долго стояли на морозном воздухе – я в тапках, а Фрэ вообще босиком. Закутавшись в плед, обнявшись. Переплетя пальцы. Молча и дыша друг другом. — Пойдем в дом? — Нет. Мне и здесь хорошо, – пробормотал парень, поджимая пальцы на ногах. — Замерзнешь и заболеешь. — Нет. — Да. — Не пойду. — Не иди. От тебя этого никто и не требует, – я подхватил парня на руки. Сколько бы я не говорил, что он весит, как слон, Фрэнки был очень легким. Открыв ногой дверь, я внес его, как невесту, в дом, опуская на пол только на кухне. – Кофе? — Зеленый чай, – пробормотал парень, разваливаясь на стуле. — Ого, что это так? – я потянулся к верхней полке, стаскивая вниз банку с заваркой и глиняный чайник. — Вот так. Я не выспался, но голова слишком болит, чтобы пить кофе, – Фрэнк шмыгнул носом. "Ну вот. Началось. Ибо нехер", – пронеслось в моей голове. — Так, нет. Я так чувствую, тебе придется пить теплое молоко с маслом и содой. — Содой? — Да, с содой. Что тебя не устраивает? — Мед же был всю жизнь третьим элементом. С содой это будет... противно. — Нормально. Всю жизнь меня таким лечили. Зато быстрее вылечишься. — От чего? — Сам не догадываешься? — Нет, – маленький засранец. И ведь ржет, как ни в чем не бывало. Ну ладно. Это война. — Ну ладно, – я залил в чайник кипяток, ставя его перед Фрэнком на стол. Он вопросительно поднял бровь. — А где мое молоко? — А где твоя болезнь, если ты хочешь теплого молока? — Не знаю. — Вот и я не знаю, – на стол грохнулась тарелка с тостами, и я упал напротив Фрэнка, держа в руках латте. — Приятного аппетита, Джи. — Приятного аппетита. Оставшийся завтрак прошел в тишине. Фрэнк сопел, поглощая свой чай и тосты. Я бесшумно посмеивался, наблюдая за ним и отмечая, что парень все-таки подхватил нехилую простуду. В итоге, к середине дня Айеро слег с температурой. Причем подскочила она достаточно резко. — Джи-и-и... – хрипел он из спальни, куда ушел специально, чтобы заставить меня все-таки туда войти. И я ведь зашел. И все вроде бы нормально. Даже кровавого пятна будто бы и не было. – Джи-и-и-и... ну пожалуйста-а-а-а... полечи меня-я-я... — Нет. — Дже-е-е-е-е-е-ер... — Не-ет. — Ну Дже-е-ер. — Фрэнки, ты же сам сказал, что болезни нет, – я заглянул в комнату, опираясь на дверной косяк. – Вот и все. Если ее нет, значит ты симулируешь. А значит, если я буду отпаивать тебя жаропонижающими, твоя температура упадет ниже нормы и будет хуже. — Но у меня температура 101,3!* — Не верю-ю-ю... Парень вымученно застонал, метаясь по кровати, и начал то запускать руки в волосы, то прислонять их к ярко-красным щекам. — Я признаю, я заболел. Да. Вот моя болезнь. Посмотри на меня и увидишь! Джи, пожалуйста, можно жаропонижающего? — Признаешь? — Да-а-а... можно побыстрее... пожалуйста... Я спустился вниз, закидывая две таблетки заранее приготовленного лекарства в кружку и заливая кипятком. Шипучие шайбочки тут же растворились желтовато-розовым оттенком, придавая напитку сладкий банановый вкус. Я знал, что Фрэнку не понравится. Но выпить это ему все же надо было. — Спа... кхах... сибо... – еле выговорил парень сквозь кашель, беря кружку у меня из рук и поднося ее к губам. – Буэ... какая отрава... почему оно такое сладкое? — Потому что.... — Почему? — Откуда я знаю, Фрэнки? — Не знааааю... – парень сладко зевнул, вызывая у меня приступ умиления, и шмыгнул носом. – Ляг со мной. Я присел на кровать, поглаживая засыпающего Фро по макушке, но тот нахмурился. — Ляг со мной, а не сядь. Я медленно опустился на подушку головой, а парень сразу же прижался ко мне, шмыгая носом и кашляя. Какой он горячущий. Да уж... зря я ему войну объявлял. Странно, что он все еще бодрствует. Я поцеловал его в макушку, поглаживая по волосам. Дыхание Фрэнка опаляло мне грудь, да и весь он был батареей на данный момент. Я медленно гладил его волосы, зная, что так ему лучше засыпается. Он сам мне это говорил. Дыхание парня выровнялось, стало медленным и почти незаметным. Мои глаза и мысли ушли совершенно в иную от привычной сторону. Хотелось писать стихи. В голове сами стали проявляться строчки... ни разу в жизни не писал стихи. Только читал. Коллекционировал – это да. Даже пел. Но не писал. Только вот глаза слипались просто адски. Решив, что это всего лишь очередное помутнение рассудка, я закрыл глаза и все же уснул. * - в Америке градусы считают по шкале Фаренгейта. 101,3 градуса Фаренгейта - это 38,5 по Цельсию. *** Вздохнув, я закатываю глаза. Энди сейчас похож на бабу, как никогда. Он уже час собирается в гости. И кому? К своему лучшему другу и его парню. Подхожу к косяку двери, глядя на то, как парень натягивает на себя штаны, дико напоминающие мне леггинсы. — Ди, пойдем уже. Я уверен, им насрать на твой внешний вид, – тяну я, вытирая косяк щекой. Времени уже пять часов. Мы уже собирались прийти туда в это время. – Ди-и-и-и-и-и... – затягиваю я. Он же знает, что я не отстану. Что упрямиться? Парень оборачивается ко мне. И все таки он безупречен. Даже с криво подведенными глазами, неуложенными волосами, недовольным выражением лица... — Эш, я не хочу позориться перед ними, – в моей голове проносится мысль о том, что они видели парня без макияжа, без укладки, без... одежды, может быть. Ревность медленно закипает во мне, поэтому я буквально вваливаюсь в комнату, отлипая от косяка, беру парня на руки и, несмотря на все его вопли и сопротивления, легко целую в нос, ставя на асфальт около машины. Голубые глаза сначала смотрят на меня с неприкрытым недовольством, а потом медленно опускаются к ногам, заставляя посмотреть туда же. Энди босой, и я, видя это, тут же подхватываю его на руки, шепча извинения, и прошу открыть дверь машины. Он дуется, но все же исполняет мою просьбу. Я сажаю его на сиденье, закрывая дверь и подбегая к дому с ключами. Повозившись с замком, я все же закрываю его и сажусь в машину. — Ну и как я пойду? — У меня на руках ты пойдешь, успокойся, Ди. — Правда? – глаза парня светятся восторгом, заставляя улыбнуться ему. — Правда. Он называет адрес и через полчаса мы подъезжаем к какому-то дому. Небольшой, аккуратный... — Неси меня, мой раб, – улыбается Энди. Я улыбаюсь ему в ответ, выхожу из машины и, открыв пассажирскую дверь, подхватываю счастливого парня. Мы подходим к двери, и он жмет на звонок с интересом маленького ребенка. Дверь нам открывают далеко не сразу. Из-за нее слышна какая-то возня, крики и шум. — Джи! Мы замерзли тут стоять уже! – кричит Ди и дверь распахивает блондинистый парень, одетый в растянутую футболку с желтой надписью "THE WATCHMEN" и черные джинсы. "Симпатичный", – отмечаю я, заходя в дом. На кухне нас ждет второй парень – брюнет с челкой, достающей ему до подбородка, худой, низенький; он пьет чай из огромной кружки, иногда одергивая красную футболку с надписью "Homophobia is gay". Он слегка поднимает бровь и улыбается при виде нас. Парни болтают, я же стараюсь этого не замечать, пока нас не познакомит Энди. "Идеальная пара блондину", – ставлю ярлык и на этого парня, пронося Ди к столу и сажая на стул. — Энди, ты, я смотрю не в тех целях используешь бедного парнишку, – усмехаясь, говорит блондин, падая на стул слева от меня. Брюнет садится рядом с ним. — Он сам согласился, – пожимает плечами Ди, поудобнее устраиваясь у меня на коленях. – Давайте знакомиться. Ребята, это Эшли – мой парень, – блондин протягивает мне руку. — Джерард, можно просто Джер, – он садится обратно, целуя второго в щеку, и тянет. – А это Фро-о-онк. — Вообще-то Фрэнк, – морщится второй, протягивая мне руку. – Очень приятно Эшли. — Можно просто Эш, – улыбаюсь им я. — Окей, – в один голос произносят они и начинают заливисто смеяться. — Что будете? – спрашивает Джерард. — А что есть? — Лазанья, ризотто и брауниз, – пожимает он плечами. — И начос! – Фрэнк аж подскакивает на месте. — И начос, – вздыхает блондин. — Джи готовит офигенную лазанью, – шепчет мне на ухо Энди. – А что, брауниз разве еще остались? – это он уже спрашивает у Джера. — Пришлось доготавливать из-за кое-кого, – Джерард косится на Ди, а я усмехаюсь. Маленькая няшная сладкоежка. — Так что вы будете? — Лазанью, – зевает Энди. — А мне ризотто, – улыбаюсь я. Джер усмехается и идет накладывать еду. — Вы давно встречаетесь? Мы с Энди переглядываемся. Официально, ни я, ни он не предлагали друг другу встречаться. Но и он, и я уже месяц, как минимум, представляем друг друга как "это мой парень". — Месяц, – отвечаю я, а Энди смотрит на меня, подняв бровь. — Всего? – спрашивает он. Я киваю. Он округляет глаза. – Нихера себе... я думал что месяца три уж точно... у меня что-то с чувством времени. Стоп, Рождество было только месяц назад? — Да, – Джер как-то странно вздыхает, глядя на Фрэнка. Брюнет встает и подходит к нему, обнимая и поглаживая по голове. — Что не так? – спрашивает Ди. — Ничего... просто когда ты свалил случилось кое-что. Я не хочу говорить при Эшли. И тебе бы я не стал рассказывать, но ты же все равно докопаешься если не до меня, то до Фрэнка, и, рано или поздно, мы все расскажем. Но давай потом, Энди. Эш прости, но Энди был моим психологом и знает достаточно моих тайн, а ты еще пока немного левый человек, – виновато улыбается Джер. — Ничего, я переживу, поверь. Фрэнк подходит к подоконнику, забираясь на него в ногами и садясь лицом к окну. — Фрэнки, а ты все не изменяешь своим привычкам изменять Джеру с мебелью, я посмотрю, – улыбается ему Ди, отхлебывая чая из кружки Фрэнка. — Сладкий, ты там не простынешь? А то второй раз я тебя лечить не буду, – насмешливо угрожает парню Джер, ставя перед нами горячую еду. Ди странно взвизгивает, набрасывясь на лазанью. Ризотто и правда очень вкусное. Джер определенно умеет готовить. Надо будет потом взять у него рецепт. Внезапно Фрэнк оборачивается с круглыми глазами. — Майки идут с Эл! Вилка выпадывает из рук Энди, и вот он уже бежит в коридор – встречать этого самого Майки. Я слышу радостные крики приветствия, и вся процессия из четырех человек – Фрэнка, Энди, высокого блондина – видимо, Майки – и миниатюрной брюнетки – входит в кухню. — Братишка, с чего вдруг нам выпала честь твоего посещения? – усмехается Джер, обнимающий брата. Майки знакомится со мной и потом только отвечает на вопрос Джерарда. — У нас есть, что вам сказать, – слабо улыбается он, обнимая девушку за талию. Снова радостный визг Ди. Я даже не знал, что он может так визжать. Прямо как девчонка. — Мы с Алисией приглашаем вас всех на нашу свадьбу в конце месяца! – Майки целует Алисию. Звучат короткие, но восторженные аплодисменты и массовое "Горько!"... я вспоминаю, что сегодня первое февраля и целую Ди в щеку. Дверь родного дома открывается с привычным гулом. Ох, как же я устал. Энди уже спит, обвивая руками мою шею. Я прохожу в гостиную прямо в обуви, аккуратно укладывая парня на диван. Он немного возится, недовольно сопит и обнимает большую подушку. Иду в прихожую, разуваюсь и снимаю куртку. Слышу тихий голос Энди, возвещающий о том, что он проснулся и сейчас обидится на то, что я оставил его одного. Подхожу к парню, подхватывая его на руки и унося в спальню. Парень шепчет о том, что любит меня, и целует. Отвечаю на поцелуй, ложась рядом с ним. Холодные пальцы медленно пробираются под мою футболку, вырисовывая узоры. Энди пьян и я понимаю это. — Ди, давай не сегодня, – выдыхаю ему в губы. — Ну-у-у... – недовольно тянет он. – Я хочу тебя Э-э-эшшш, – мое имя он уже стонет, потираясь стояком об мой пах. — Ди, ты пьян. — И что? – выдыхает он мне в губы, глядя слегка мутными глазами в мои. – Мой болевой порог снижен, буду меньше кричать, тебе не кажется? — Нет, – уворачиваюсь от его губ, поднимаясь с кровати. — Эш... ну и ладно, – парень внезапно поднимается, уходя в ванную. Через пару минут сквозь шум душа я слышу протяжный стон Энди, переходящий в скрим. — Ди, – выдыхаю я, глядя на проходящего на меня парня. — Не слышу. — Ди, послушай меня. — Нет. Все, Эш. Я спать. Свет погасает, а я вздыхаю и иду в душ. Там, стоя под горячими струями воды, я еще долго размышляю о том, за что я полюбил эту истеричку. До меня доходит, что ни за что только тогда, когда я выхожу из душа, аккуратно прикрывая дверь, и в свете лампочки в ванной вижу его спокойное лицо. Людей любят ни за что. И я люблю его. Со всеми его истериками, срывами и странностями. Я закрываю глаза. *** Майкл проснулся, морщась от утреннего солнца, что едва пробивалось в окна их с Алисией спальни. Этим утром ему не хотелось будить девушку обычным способом. Он тихонько встал с кровати, открывая шкаф, оделся и вышел на лестницу. Половина ступеней легонько поскрипывала, но парень ловко перепрыгивал их, двигаясь почти бесшумно. Кофеварка работала непривычно громко в оглушающей тишине спящего дома. Кружка слегка прогремела по покрытию раковины. С тихим стуком закрылась дверь. Маленький колокольчик на двери ювелирного магазина громко зазвенел, разбавляя тишину. Было раннее утро, но девушка-продавщица уже стояла за прилавком, зевая и изредка закрывая тяжелые веки на долгие пару секунд. "Кого там принесло в такую рань?" – пронеслось в ее голове, пока она поднимала слегка мутный взгляд на вошедшего. Им оказался высокий блондин с зачесанными назад волосами. — Девушка, здравствуйте. Я хочу купить кольцо, – довольно радостно проговорил он. — Какой размер? — Чего? — Пальца, молодой человек, пальца, – блондин нахмурился, задумавшись. — Эм... ну... примерно как у меня мизинец. — Какой у Вас размер мизинца? — Эээ... — Ладно, – вздохнула девушка. – Померьте, – она протянула парню кольцо. Он надел его на мизинец – оно слегка болталось. – Ясно. Вот эти, – она указала на стеллаж с кольцами. – Все подойдут. Выбирайте. Парень подошел к стеллажу, рассматривая лежащие там кольца. — Вот это, – он тыкнул пальцем в стекло, указывая на тонкий ободок из белого золота, сделанный в виде узора "хвост скорпиона"* и инкрустированный аквамаринами. — 140 долларов. Карта или наличные? — Карта. — Вот, введите пинкод. — Все. — Спасибо за покупку. Удачного дня. Надеюсь, Вашей девушке понравится, – улыбнулась продавец. Она всегда искренне радовалась за таких людей – тех, кому делали предложение. — Я тоже на это надеюсь, – улыбнулся парень, выходя из магазина. — Эл, солнышко, доброе утро, – брюнетка слегка поморщилась, подставляя щеку поцелуям Майки. — Майкс, дай мне поспа-ать... – протянула она. — Ну уж нет! Времени двенадцать дня! Вставай, засоня! – Майкл резко поднялся с кровати, сдергивая с Алисии одеяло. — Ско-олько? – Эл округлила глаза. — Двенадцать доходит! Вставай, мне нужно кое-что тебе сказать. Я жду тебя внизу. И Майкл ушел, оставляя девушку одну в комнате со смешанными чувствами. Эл медленно спустилась вниз. Уэй-младший сидел за обеденным столом, улыбаясь. — Алисия, стой там! — Эм... — Стой там и ничего не говори! – парень вылез из-за стола, чуть не уронив оттуда пару стаканов и кувшин с соком. Он подлетел к девушке и опустился на колено, доставая коробочку, замечая как заблестели глаза Алисии. — Алисия Симмонс, готова ли ты быть со мной до конца своих дней, в горе и радости, в богатстве и бедности? – спросил он, начиная смеяться и поднимаясь с колен. Отсмеявшись он подошел к Эл чуть ближе, и глядя в ее сверкающие глаза спросил уже шепотом. – Эл, выходи за меня? — Ты же знаешь мой ответ, – так же тихо прошептала она. А потом не выдержала, бросаясь парню на шею, пронзительно визжа. – Я так люблю тебя, Майки! — Я тебя тоже очень люблю, Алисия... *хвост скорпиона – один из самых распространенных узоров мехенди. когда-то давным-давно я зашел в ювелирный – просто погреться, пока ждал эстафету олимпийского огня. и там было оно. такое кольцо. и когда я писал, я уже не думал, каким оно будет. ибо это охуенно выглядело. *** Утро встретило Филадельфию снегом. Ветер задувал людям за воротники. Высокий парень с волосами цвета молочного шоколада стоял у огромного окна в своем офисе. Дверь бесшумно открылась. — Ваш кофе, мистер Никл. — Да, спасибо, – еле слышно ответил он рыжеволосой девушке, тотчас скрывшейся за дверью. Он подошел к тумбе, на котором стояла чашка с дымящимся напитком, пара отчетов и напоминаний. Взяв в руки горячий напиток, он посмотрел на часы. Десять сорок утра. Через двадцать минут у него должно было начаться совещание. Подойдя к черному стеклянному столу, парень поднял на него взгляд. Единственным предметом, стоявшим на нем помимо лотка для бумаг и компьютера, была рамка. Обычная рамка с фотографией. Таких черных тонких металлических рамок полно в любом офисе. Черно-белая фотография, аккуратно вставленная в эту оправу, была наполнена счастьем. Парень ухмыльнулся. Он ненавидел человека, который был на ней изображен. Так почему же его фотография стояла на столе? Несмотря на то, что он ненавидел этого брюнета, шатен всегда помнил своего лучшего друга. Но предательство есть предательство и за такое не прощают. Утро встретило Филадельфию снегом. Улицы, замерзая, останавливали машины, пробки в городе достигли самых окраин, чего не случалось очень давно. Комната для совещаний была похожа на улей – все работники головного офиса фирмы собрались в небольшом зале, поэтому гудение нескольких сотен голосов сейчас сливалось с гудками машин за окном, вызывая мигрень. Никл зашел в зал, голоса прекратились и сотни глаз уставились на него. Кто-то смотрел с восхищением, кто-то выжидающе, кто-то – хмурым и ненавидящим взглядом. Парня это не волновало. Будучи владельцем крупной фирмы, он привык к таким взглядам в его сторону. — Итак, – хлопнув в ладоши, начал он, подходя к стенду с графами и круговыми диаграммами. – Вы молодцы, ребята. Новая маркетинговая волна идет полным ходом, раскрутка компании на должном уровне. Но! – начавшийся пару секунд назад гул утих. – Вы все должны очень хорошо постараться. Мы под угрозой поглощения. Кто-нибудь из здесь присутствующих знает компанию "Бренто Инкорпорэйтед"? – несколько человек из статистического отдела согласно покивали. – Вы поняли, кто нас может поглотить? – снова кивки. – На через пару дней я поеду на встречу с Карлом Бренто в Атлантик Сити. Мне нужно несколько человек, у которых есть достаточно яркие и осуществимые идеи, чтобы предложить их Карлу, как совместные проекты и тем самым отодвинуть поглощение. В течение сегодняшнего и завтрашнего дня жду на мой рабочий почтовый ящик ваши предложения и обратный адрес. С этими словами парень удалился из кабинета. Утро встретило Филадельфию снегом. Лайам Никл, зайдя в свой кабинет, взял в руки фотографию. — И не дай Бог, мы встретимся с тобой снова, Джерард Артур Уэй. *** Утро началось с отвратительной погоды. Не скажу, что все было так плохо, просто дождь за окном не внушал доверия синоптикам, обещавшим хороший и теплый день. Джер еще спал, поэтому я бесшумно встал и открыл окно. Холодный воздух ворвался в комнату вместе с едким и в то же время нежным запахом озона. Все капало. Сигарета. Щелчок зажигалки. Затяжка. Я выдохнул дым в окно. Сзади послышалось тихое мычание и возня. Я обернулся. Джер полностью закутался в одеяло, оставив снаружи только лицо. Еще одна затяжка. Тихое вибрирование телефона в штанах. — Да? — Фрэнки, у меня к тебе просьба. — Карл, – я усмехнулся. – Ты опять со своими безумными идеями? — Нет. Тут все серьезно. Мне нужен Джерард. — Ээээ.... не отдам! — Нет. Не в том смысле. Я вообще-то натурал в отличие от некоторых, – тихий смешок по ту сторону трубки. – Мы готовы поглотить одну компанию, но та, естественно, будет сопротивляться до последнего. Нам нужен изобретательный и находчивый человек с хорошей фантазией и нестандартным ходом мыслей, чтобы уломать их. — Эм... это мой-то Джи подходит под все эти характеристики? – холодные руки легли мне на талию, заставляя охнуть, а томный голос прошептал на свободное ухо: "Собственник... ой, какой собственник-то... ладно. Дай мне трубку". Я протянул трубку еще не совсем проснувшемуся Джерарду. — Карл, – одними губами сказал я. Ответом был кивок. — Да?.. Привет, Карл... Ага... Эм... а... ясно... ну... оу... ну окей... завтра?.. ладно, я приду... пока, Бренто, – парень бросил трубку, протягивая телефон мне и отбирая сигарету. И ничего, что там осталась последняя затяжка. Ээх... Выдохнув дым в окно, Джер обратился ко мне. – Завтра мы с тобой идем в головной офис "Бренто Инкорпорэйтед", – шепнул он мне на ухо, выходя из комнаты. — Что у тебя с работой? — Надо съездить кое-куда, а потом я совершенно свободен. Этим "кое-куда" оказалось озеро. Я люблю наши озера. Даже город бы назвал не Атлантик Сити, а Лейк Сити*. Но не мне решать. Да и как-то уже привычно. Джи приехал домой в пять, уставший, мокрый и счастливый. Он еле держал штатив в замерзших пальцах, почти валился с ног от усталости, но все же был таким полным счастья, что я его даже не узнал. — Фрэнки, а пойдем гулять? – широкая улыбка парня сбила меня с толку. — Джи, а... — Пойдем! Там так круто! Поехали на набережную! — Э... — Все, ничего не слышу! – меня схватили за руку, и потащили на улицу. — Джи! Стой! Я босиком! Джер! — А?.. — Я босиком! Дай хоть одеться, что ли... — А, ну да... Я забежал в дом, поднимаясь наверх и одеваясь в более приличную одежду. Когда я спустился вниз, Джер закатил глаза. — Копуша ты моя, – улыбнулся он. — Сам ты копуша! — Одевайся давай. Я поспешно натянул кеды и кожанку, выбегая на улицу вслед за Джером. Он взял меня за руку и потянул куда-то. Ливень бил по щекам, оседал на ресницах, размазывал подводку по лицу, а мы бежали в сторону набережной. Люди выглядывали на нас из окон домов и автомобилей, а мы все бежали... Океан встретил нас огромными волнами. Серо-бирюзовое пространство было испещрено барашками волн, которые, докатываясь до берега, разбивались о песок. Как люди, падающие с небоскреба... Редкая желтовато-зеленая трава на берегу гнулась под порывами ветра. Джер уселся на самый край деревянного помоста. Было мокро и холодно – в самый раз для того, чтобы смотреть за превосходством стихии над человеком. И это было... завораживающе. Ветер надувал на нас бриз. Джер, щурясь от капель дождя, сидел рядом со мной и улыбался. Его губы были искусанными, глаза темными от синяков, но он был счастливым. Таким счастливым, что я не мог оторвать от него глаз. Парень посмотрел на меня. — Ты чего, Фрэнки? — А? — Чего завис, спрашиваю? — Эм... да ничего, просто... — Ну ладно, – парень пожал плечами, отворачиваясь к океану. — Пойдем за кофе? — Ага... Я поднялся с мокрого помоста. Джер вскочил следом, хватая меня за руку. Мы побежали в сторону небольшого кафе, находившегося через дорогу. Народу в помещении, обставленном в достаточно уютных шоколадных тонах, почти не было. Те же, кто сидел за столиками, выглядели хмурыми и побитыми дождем, мокрыми и недовольными. Мы прошли в самый угол. Справа от нас было панорамное окно, слева – проход и за ним камин. Джер пробрался по небольшому диванчику в самый угол, садясь вплотную к окну, я же сел напротив него. К нам подошла официантка. — Что будете заказывать? — Латте и американо, пожалуйста, – я дружелюбно ей улыбнулся. Она сверкнула глазками и ушла, повиливая бедрами. — Фро? — А? — Что это ты делаешь? — Эм... — Улыбочки эти... думал, что я не замечу? — Эм... Джи, ты что ревнуешь? – я усмехнулся, пытаясь поймать его руку. Мне это удалось и я сплел пальцы, заставляя смотреть мне в глаза. — Нет, что ты! Совсем нет. Просто интересно... – на последних словах голос Джера скатился до шепота, а глаза опустились. — Джи, солнышко мое, я тебя не променяю, ты же знаешь, – развел розовые сопли. Блин. Ну ладно... — Точно? – зеленые глаза уставились на меня, и я почувствовал, что не могу в них смотреть. — Точно, – пробормотал я, переводя взгляд на проход, где уже показалась официантка, несущая две чашки кофе. — Ваш американо и латте. Если что-то нужно еще, зовите, – подмигнула она, опуская напитки на стол. Я поднял чашку, усмехаясь. — Кажется я знаю, почему ты ревновал. Она и правда подумала, что я с ней заигрываю, – пробормотал я, давясь от смеха. В моей руке лежал листочек с номером и именем. — Я же говорил, – надулся Джер. — Я предпочитаю парней, и это – первое, что ей помешает. А еще у меня есть ты. И это второе, что не в ее пользу, – улыбнулся я, наблюдая, как Джер выдыхает, словно вспоминая, что не би. — Окей, – наконец улыбнулся он. – Второе, что не в ее пользу, ей еще и голову оторвет, если увидит рядом с тобой, – послышался сдавленный смех. — Ты это сейчас о себе? В среднем роде? — Да, – Джерард уже смеялся в голос, сжимая пальцы на моей руке. – Я же, получается, гей. И не парень, и не баба... — Ах так! Значит я тоже нечто среднего рода?! – я тоже начал смеяться. – Ой, все! — Ой, все! Мы оба залились смехом. *Лейк Сити - город озер (дословно с английского)