Drown in you

Кэмпбелл равнодушно провожает меня взглядом, когда я вхожу в класс биологии, и возвращается к изучению своих записей. На её лице отображается напускная заинтересованность. Я закатываю глаза, фыркаю и тихо бормочу: — Идиотка. Галдёж одноклассников вызывает у меня головную боль, как только я переступаю порог кабинета. Они переговариваются через весь класс, несмотря на то, что звонок прозвенел несколько минут назад. Кэмпбелл, естественно, не обращает на это ни малейшего внимания, чем они с радостью пользуются. Парочка девчонок, мимо которых я прохожу, единственные, кто говорит шёпотом. Должно быть, они обсуждают кого-то, кто присутствует в кабинете. Громко вздохнув, я занимаю последнюю парту. Раскидываю по ней листовки ДжейДи, зрительно заполняя пространство, чтобы никому не пришло в голову занять место рядом со мной. Не то чтобы кто-то горел желанием, я просто перестраховываюсь. Бросив свою сумку на соседний стул, закидываю ногу на ногу. Я не тружусь над тем, чтобы приготовиться к уроку, вместо этого обращая внимание на оживление, которое происходит, когда Джереми Гилберт поднимается со своего места. Он подходит к столу Кэмпбелл, чтобы взять с него что-то вроде прозрачной вазы, на дне которой виднеются сложенные в несколько раз тетрадные листки. Заинтересованно слежу за Гилбертом — больше заняться нечем. Он подходит к каждой парте, где сидят девчонки, и просит вытянуть один из листков. Когда он оказывается передо мной, я уже понимаю систему, но, несмотря на это, не упускаю случая поинтересоваться, что это значит. — Вытяни имя, — нетерпеливо велит Гилберт, когда я поднимаю на него взгляд. Он подталкивает вперёд вазу, почти ткнув ею мне в лицо. Я отодвигаюсь назад на стуле и удивлённо вскидываю брови. — Зачем? Гилберт выглядит утомлённым. — Имя того, кого ты вытянешь, будет твоим напарником весь семестр, — закатив глаза, объясняет он. Я хмыкаю. — Как тайный Санта? Гилберт ухмыляется. Взглядом он соглашается с тем, что это полная хрень, и снова пододвигает вазу в мою сторону. Я осторожно опускаю в неё руку, продолжая медлить. Делаю вид, что меня на самом деле волнует чьё имя я вытяну. Конечно было бы неплохо оказаться в паре с тем, кто действительно имеет какие-то знания в области биологии. А ещё лучше, если бы это был любимчик Кэмпбелл. Гилберт фыркает и расстреливает меня взглядом, наблюдая за моими нарочито медленными движениями. Я хмыкаю и качаю головой, зажимая бумажку между большим и безымянным пальцами. — Наконец, — с облегчением выдаёт он и, схватив вазу, оставляет меня наедине с именем моего будущего напарника. Я хихикаю, наслаждаясь тем, что мне удалось вывести Джереми Гилберта из себя. Он оборачивается в мою сторону, когда я кидаю на него довольный взгляд, и, фыркнув, отворачивается. Убедившись, что он отошёл достаточно далеко, я разворачиваю лист бумаги. Странно, конечно, учитывая, что он, так или иначе, узнает с кем я окажусь в паре. Более того, не думаю, что его это вообще интересует. Помолившись про себя, чтобы мне достался один из любимчиков Кэмпбелл, я опускаю взгляд на надпись. И в тот же самый момент моё лицо вытягивается, глаза расширяются, а челюстью едва ли не прощается со мной навсегда. Я нервно сглатываю, пробегая взглядом по листочку, надеясь, что мне привиделось или что-то вроде. «Кол Майклсон», — вот что написано на моём листке, который я вытянула из вазы пару секунд назад. И, полагаю, эти два слова отлично объясняют мою реакцию и моё выражение лица. Кол Майклсон. Кол Майклсон. Кол Майклсон. Кол Майклсон? Серьёзно? Мой рот самопроизвольно открывается и закрывается, но из него не вылетает ни одного звука, ведь я слишком поражена, чтобы вспомнить как разговаривать. Длится это не дольше минуты, и я поднимаю руку. — Прошу прощения, — бормочу я, прежде чем Кэмпбелл обращает на меня внимание. Она поднимает голову, пытаясь выискать меня глазами. Я трясу рукой в воздухе, пытаясь ускорить этот процесс. — Мне кажется, здесь какая-то ошибка, — говорю я, благодаря чему Кэмпбелл наконец поворачивается в мою сторону. Должно быть я нахер обезумела от шока, потому что мои слова звучат крайне вежливо. Не удивительно, что мои одноклассники не упускают этого из виду и разворачиваются в мою сторону. Я чувствую себя несколько сконфуженно от всеобщего внимания и нервно сглатываю. Кэмпбелл вопросительно приподнимает бровь. — Извини? Я опускаю руку и машу листочком бумаги перед своим лицом. — На моём листке написано «Кол Майклсон», — объясняю я. Кэмпбелл бросает в мою сторону недоумённый взгляд. — Это невозможно, — добавляю я. Биологичка пожимает плечами в ответ и склоняется над своими записями. Она пролистывает одну из своих тетрадей около минуты, после чего пристально изучает написанное. На лбу у неё появляется чудовищная складка, но спустя секунду исчезает, а взгляд Кэмпбелл расслабляется. — Всё верно, — наконец проговаривает она, — мисс… — Кэмпбелл нервно пробегает по мне взглядом, потому что не помнит моего имени, но спустя мгновение решает не называть его вовсе, продолжая: — Кол Майклсон — новенький, его имя есть в моём списке. Договорив, Кэмпбелл возвращает к своим делам, оставляя меня наедине с моим недоумением. Я хмурюсь и бегаю взглядом по всему классу, останавливая его на входной двери, которая открывается в следующий момент. О нет. Улыбающееся лицо Кола Майклсона, появившееся в дверном проёме, рушит все мои надежды на то, что всё происходящее просто чудовищная ошибка. Я прикусываю нижнюю губу, чувствуя, как кровь приливает к моему лицу. Мои щеки краснеют, когда наши с ним взгляды встречаются, и он ухмыляется мне. — Прошу прощения, — говорит Кол, переводя взгляд в сторону Кэмпбелл. Она выглядит удивлённой, что естественно, полагаю. Уверена, что ей в голову не придёт мысль, что перед ней Кол Майклсон, учитывая, что он совершенно не выглядит как школьник. — Могу я Вам чем-нибудь помочь? — спрашивает она, вскинув брови. — Я — Кол Майклсон, — с улыбкой объясняет Кол. Он с удовольствием наблюдает, как меняется лицо биологички. Выглядит она до глубины души поражённой. — Добро пожаловать? — недоуменно проговаривает она спустя огромное количество времени. Рукой она указывает в мою сторону, но, полагаю, Кол и его вампирский слух достаточно осведомлены о том, какое-то место он должен занять. — Присаживайтесь за последнюю парту с мисс… Кэмпбелл смущённо замолкает. Кол в ответ ухмыляется. — Кэссиди Форбс, — ухмыльнувшись, произносит он. Выглядит он самодовольно и высокомерно. Я фыркаю, когда он медленным шагом приближается к моей парте, и нехотя убираю сумку со второго стула. Какого нахер чёрта, а? — Кретин лохматый. — Мелкая стерва. — Грёбаный урод. — Не сказал бы, знаешь, — Кол ухмыляется и пробегает по мне оценивающим взглядом, — думаю, я даже симпатичнее тебя. Я закатываю глаза. — Высокомерный придурок. — Закомплексованная дрянь. Кэмпбелл бросает в нашу сторону очередной равнодушный взгляд, когда мой голос повышается на фразе с «высокомерным придурком». Мне интересно, собирается ли она остановить нашу с Колом увлекательную игру в оскорбления, учитывая, что мы ведём её около двадцати минут? Я знаю, что она отлично слышит нас, но предпочитает игнорировать. Полагаю, она промолчит даже если Кол сейчас свернёт мне шею. И, наверное, мне стоит прекратить облачать свой яд в слова, потому что — повторяю — Кол сейчас свернёт мне шею. Или, если учитывать с каким отвращением и ненавистью он отчеканивает каждое слово, он, скорее всего, предпочтёт более жестокий и изощрённый способ убийства. — С чего это я закомплексованная? — хмыкаю я. Кол ухмыляется, пальцем чертя невидимые узоры на парте. Я сжимаю руку в кулак, чувствуя огромное желание стереть дурацкую ухмылку с его лица. — У всех мерзких маленьких сук есть комплексы неполноценности, — уверенно отзывается он. Я снова фыркаю. — Откуда тебе знать о мерзких суках? Ты больше производишь впечатление специалиста по мерзким шлюхам. Кол выглядит довольным моим замечанием. — Кажется, мерзкая сука ревнует, — усмехается он. — Кажется, мерзкая шлюха сделала неправильные выводы, — тут же парирую я. Я вздрагиваю, когда чувствую руку Кола на своём бедре, и бросаю на него ошарашенный взгляд. Но в следующую секунду до меня доходит смысл его действий; он ухмыляется и сжимает моё бедро в своей руке. Я широко раскрываю рот и прикрываю его рукой, чтобы не вскрикнуть. Это настолько нахер больно, словно на мою ногу упал пикап или что-то вроде. Из моих лёгких выбивает весь воздух, и я цепляюсь пальцами за рубашку Кола, который смотрит на меня таким взглядом, словно его рука живёт своей собственной жизнью, и он совершенно не понимает, почему я едва не умираю от боли на его глазах. — Хватит, — сквозь зубы цежу я, с трудом сдерживаясь, чтобы умоляющим голосом не добавить «пожалуйста». Моё выражение лица, наполненное злостью и сожалением, вызывает у Кола огромное количество положительных эмоций. Он улыбается, невинно хлопая ресницами. — Это нечестно, — жалко проговариваю я. — Нечестно? — со смешком переспрашивает Кол, вздёрнув брови. — Всё честно, — он пожимает плечами, — ты не следишь за языком — я не слежу за руками. С этими словами он сжимает моё бедро сильнее, а я хватаюсь за парту и прикусываю губу. — Всё равно — нечестно! — упрямо продолжаю я. — Я ведь не могу тебе ничего сделать. — Нужно было думать об этом раньше, — вполне ожидаемо отзывается Кол, наслаждаясь моей болью. — Тебе просто нужно извиниться, — добавляет он. — Не собираюсь я извиняться перед тобой, придурок, — отвечаю я. Кол меняется в лице: недовольно стиснув зубы, он продолжает сжимать мою ногу. Мне ничего не остаётся, потому что боль кажется мне адской. — Ладно, прости, — бормочу я, надеясь, что Кол не будет проделывать фокус с «повтори, я тебя не расслышал». Я поднимаю взгляд, до крови прикусывая губу. Хмыкнув, Кол закатывает глаза и наконец убирает руку, поднимая её вверх. — Видишь, как всё просто, — он пожимает плечами. Я провожу рукой по своему бедру, которое продолжает ныть от боли (скорее всего, у меня обязательно останется синяк), и прожигаю Кола взглядом, сужая глаза. Он улыбается, словно ничего не произошло, и берёт со стола несколько листовок ДжейДи. — Школьная вечеринка? — ухмыляется он, не позволяя мне выхватить листовки из его рук. Я чувствую себя несколько напуганной и нервно сглатываю. Кол выглядит заинтересованным, и на его лице появляется довольная улыбка, когда он поворачивается в мою сторону. — В стиле двадцатых? — удивлённо спрашивает он. Я безуспешно продолжаю попытки отобрать у него листовки, проклиная себя за то, что я не раздала их вовремя, как меня и просил ДжейДи. — Даже и не думай! — строго восклицаю я, вытянув вперёд указательный палец. Кол фыркает в ответ. — Решила поиграть в мамочку? — отзывается он. — Думаешь, что твой псевдоустрашающий тон может меня остановить? Он с вызовом вскидывает подбородок и закатывает глаза. Я стискиваю зубы и сжимаю руки в кулаки, чувствуя себя как никогда жалкой и беспомощной.