Drown in you

— Я ведь уже сказала тебе, что мне жаль! Что мне ещё нужно сделать, чтобы ты прекратил всё это дерьмо, чёрт возьми? — Пообещать мне, что как только это закончится, ты никогда в жизни и близко ко мне не подойдёшь! — А это закончится? В гостиной разбивается очередная ваза. Грохот отдаётся эхом едва ли не до второго этажа. — А ты, блять, планируешь иной исход?! — Может, ты нахер прекратишь орать на меня?! — Только после тебя: дамы первые. — Тогда ты не в том положении, чтобы говорить что-то подобное, дорогая. Понятия не имею, как Кэсси удаётся это: даже будучи по уши в дерьме, оставаться язвительной и стервозной как всегда. Во всяком случае, это достаточно забавно. Правда, не в семь утра, когда мне смертельно хочется спать. Я слышу звук бьющегося стекла (должно быть, разбивается зеркало). Ныряю под одеяло, надеясь скрыться от криков. Не действует. — Ненавижу тебя, Кэссиди Форбс! — Взаимно, Кол Майклсон! Входная дверь хлопает и через несколько секунд наступает долгожданная тишина. Наконец-то. Они орали друг на друга около часа. И несмотря на то, что я понимаю Кола и осознаю наличие у него причин вывалить на Кэсси огромный поток дерьма, я не уверена в том, что он был прав абсолютно во всём, что сказал ей. Я не планирую записываться в психологи, не поймите меня неправильно, просто временами у меня складывается мнение, что я являюсь частью этого. И в моей голове самопроизвольно запускается психологический анализ. На самом деле меня это изрядно задолбало. Иногда я думаю, что мне не стоило стараться взбесить Кола и тащить Кэсси в наш дом. И в то же время, я осознаю: они в любом случае нашли бы точку соприкосновения в этом маленьком городке, и всё было бы таким же, каким является сейчас. Разве что, я просто бы не была неотъемлемой частью всего этого. Это забавно в какой-то степени, наблюдать за тем, как они пытаются притворяться, что ненавидят друг друга, но это несколько глупо выглядит, если честно. И если Кэсси имеет в качестве оправдания переизбыток гормонов и прочие подобные вещи, Кол никогда не выглядел более глупо и по-детски, чем в последние несколько недель. И, естественно, я не буду пытаться рисковать своей жизнью и раскрывать ему на это глаза. — Какого хрена ты спишь? Я резко сажусь, когда с меня стягивают одеяло, и пронзаю наглеца ненавидящим взглядом. Это Кэсси. Точнее Кол в теле Кэсси. Как только мой едва пробудившийся разум осознаёт это, мне требуется вся моя выдержка, чтобы не расхохотаться в голос. Он (или она?) стоит передо мной в мятой одежде (полагаю, Кэсси не переодевалась перед сном) с растекшейся косметикой (умыться она тоже поленилась) и со спутанными, торчащими во все стороны волосами. Думаю, даже если бы я не была осведомлена о том, что Кэсси и Кол поменялись телами, я не поверила бы в то, что передо мной действительно Кэсси Форбс. Ведь несмотря на то, что эта девчонка притворяется, что ей плевать на мнение окружающих, она весьма щепетильно относится к своему внешнему виду. По крайней мере, каждый раз, когда мы видимся, она выглядит как девчонка из подросткового журнала о моде. — Что? — возмущённо орёт Кол. Его голос звучит визгливо, и я не выдерживаю: прыснув, я начинаю смеяться, как умалишённая. Он пронзает меня безумным взглядом в ответ. — И ты находишь это смешным, чёрт возьми? — восклицает он. От его криков мне становится сложнее остановиться и успокоиться, несмотря на то, что я действительно стараюсь. — Прости, — задыхаясь, говорю я, — я не могу. Это так забавно. В моей голове появляется мысль о том, что за эти потрясающие мгновения я обязана быть благодарной Кэсси как минимум несколько веков. В ответ Кол издает что-то вроде злобного рыка (выходит жалко на самом деле) и упирает руки в бока. — Если ты не заткнешься, я сверну тебе шею Бекка, — сквозь зубы цедит он. — Клянусь, — уверенно добавляет он, вынуждая меня смеяться громче. — Да ладно? — я насмешливо вскидываю бровь. — Попробуй! — Блять! — снова кричит он, рукой сбрасывая светильник с прикроватной тумбы. Меня это нисколько не беспокоит, к слову, и не побеспокоит даже если он полностью разрушит мою комнату. Главное, чтобы он не переставал быть таким же забавным. — Тебе нужно успокоиться, — говорю я. Полагаю, это не лучшая фраза, которую можно сказать тому, кому действительно необходимо успокоиться. Я понимаю это, когда поднимаю глаза и встречаюсь с его взглядом. — Да ну бля! — Кол по привычке тянется к голове, чтобы взъерошить волосы, но резко одергивает руку, кидая в сторону зеркала взгляд полный злости. — Чёрт! Я прекращаю смеяться, но улыбка не исчезает с моего лица, когда я изучаю Кола с ног до головы, ожидая, что он сломает что-нибудь ещё в комнате. На самом деле я понятия не имею, когда он успел стать таким психованным. В смысле, конечно, он никогда не отличался выдержкой или терпимостью, но вспоминая наши «человеческие годы», я не могу назвать его особенно буйным. К тому же, темпераментом в нашей семье всегда отличался только Клаус. До последнего времени. Точнее — до появления Кэсси, которая сделала Кола самым настоящим психом. К слову о ней… — Куда делать Кэсси? — осторожно интересуюсь я. Кол падает на кровать рядом со мной и качает головой. — Не знаю, — отвечает он, ломая руки. — Мне насрать. Лучше скажи, как этой мелкой сучке, никак не связанной с магией, удалось поменяться телами с вампиром? — с каждым новым словом его голос становится раздражённее и злее. — И какого черта тебе в голову пришла мысль помочь ей? Я прикусываю губу и качаю головой. Честно, я не имею представления, как это произошло. Я помню, что когда-то давно моя мама сказала мне что-то вроде: «Бекки, магия живет в каждом живом существе. И даже если ты не видишь её — это не значит, что её там нет» и, наверное, эти слова вселили в меня надежду на то, что я могу быть настолько же талантливой и сильной, как моя мать. И отчасти, это побудило меня предложить Кэсси заняться чем-то подобным. Но естественно, я не ожидала таких колоссальных последствий. — Магия живёт в каждом, — неуверенно бормочу я в ответ, — даже если ты её не видишь, не означает, что её там нет. Кол громко фыркает и выпрямляет спину. — Брось, Бекка, — отзывается он, — это не перекрасить зелёный листик в жёлтый посредством полуторачасового шёпотка. Это поменяться телами с первородным вампиром. Для этого нужен как дар, так и опыт. И что-то мне подсказывает, что Кэссиди Форбс не имеет ни того, ни другого. Я качаю головой. — Тогда я не имею ни единой мысли, — отвечаю я. — Может спросить у Клауса? — Ну и как? Где носит твоего рыцаря, Бекка? Ай, больно! Кол пытается злорадствовать и быть как можно более невыносимым, когда я не могу дозвониться до Клауса уже в пятый раз. Мы сидим в гостиной посреди бардака, который Кол отказался убирать, объясняя это тем, что в одиночку (без Кэсси, которую, к слову, носит черт знает где) он убирать ничего не будет. Ведь гостиную они разрушили на пару. Я расчесываю его волосы (точнее, волосы Кэсси), которые спутались насколько, что это занимает больше десяти минут. — Может, ты хоть попытаешься сделать вид, что не ненавидишь меня? — недовольно бормочет он, жалуясь на то, что слишком больно его расчёсываю. На самом деле я не представляю, какого ему сейчас, учитывая, как давно он не чувствовал боли. В смысле, обычной человеческой раздражающей боли, вроде той, которую испытываешь, когда тебя расчёсывает крайне рассерженная младшая сестра, привыкшая к наличию у тебя высочайшего болевого порога. — Прости, — отзываюсь я, бросая взгляд на его скривившееся лицо и чувствуя жалость. Мои движения становятся менее порывистыми и более спокойными. — Да где его носит? — игнорируя мои извинения, Кол продолжает строить из себя злобную сучку, обиженную на весь мир. — Почему когда он нужен, его никогда нет рядом? А когда надеешься, что он умирает где-то долгой и мучительной смертью… Ай, Бекка… он тут, как тут… прекрати это! Он выхватывает расчёску из моих рук и отсаживается. В этот момент я слышу, как прокручивается ключ в замочной скважине и открывается дверь. — Кто это? — спрашивает Кол, чувствуя раздражения от того, что не может этого услышать. — Клаус, — отвечаю я, напрягаю слух, — и… — делаю паузу, — … ты. Около десяти секунд Кол смотрит в мою сторону непонимающим взглядом, после чего качает головой и устало закатывает глаза. Спустя минуту в гостиной появляются Клаус и Кэсси. Клаус ухмыляется, взглянув на Кола, и, когда наши взгляды встречаются, я ухмыляюсь в ответ. Это один из тех замечательных моментов полного взаимопонимания, которые я обожаю в отношениях с ним. Он кивает себе за спину, когда в комнату входит Кэсси. Должна заметить, выглядит она в тысячу раз забавнее, чем Кол. Ведь если он в её теле — раздражённая, нервная, растрёпанная девчонка, она в его образе представляет собой перепуганного лохматого мальчишку со щенячьим взглядом. Я снова ухмыляюсь и отвожу от неё взгляд. Давно я не видела страх на лице Кола, но в данный момент его слишком много, что, естественно, вызывает смех. Интересно, что сейчас чувствует Кол, глядя на «себя» со стороны? Полагаю, они оба ощущают себя чертовски скованно, неуверенно и неловко. Ведь это должно быть самое странное ощущение на свете — однажды проснуться в чужом теле, не имея представления о том, что с этим делать. Кэсси садится в кресло, поджимая под себя ноги. Учитывая, что я вижу её как Кола, выглядит это весьма странно и забавно. Я перевожу взгляд на Кола с пылающими щеками, и не могу сдержать весёлой улыбки. В гостиной некоторое время стоит неловкая тишина, прежде чем Кол зло бросает: — И где вы были? В его голосе трудно не заметить злости, обиды и ревности. Я закатываю глаза и ловлю взгляд Клауса, который насмешливо разглядывает Кола-Кэсси, сидящего напротив него. — У Бонни, — отвечает Кэсси. Её глаза опущены; она не смотрит ни на кого. Выглядит она смертельно подавленной, как будто услышала страшную новость. Мои мысли недалеки от полной безнадёги. — Что вы узнали? — спрашиваю я одновременно с Колом. Мы обмениваемся взглядами, после чего возвращаем их к Клаусу и Кэсси. Они в точности повторяют наши действия. Я чувствую напряжение в воздухе. — Ну же! — нетерпеливо восклицает Кол. Он взмахивает руками и качает головой, откидываясь на спинку дивана и принимая позу, слишком по-мужски выглядящую для шестнадцатилетней девчонки, в теле которой он находится. — Как это произошло? — обращаясь к Клаусу, спрашиваю я. Киваю на Кола и Кэсси и убираю волосы за уши. — Как нам… — продолжив, я делаю паузу, — то есть Кэсси, удалось это сделать? Клаус сглатывает, прежде чем дать ответ. — Это из-за него, — он кивает в сторону Кола. Я перевожу взгляд с одного брата на другого и недоуменно нахмуриваюсь. — Что? — возмущённо восклицает Кол. — Что ты несёшь? — Я о браслете, — Клаус кивает на его запястье. — Точно, — довольно отзывается Кол, цепляя украшение двумя пальцами, но не успевает разорвать. — Не советую, — предостерегающим тоном проговаривает Клаус. — Иначе, — он кивает в сторону Кэсси, — она может тебя убить. Кэсси выглядит напуганной до смерти этим заявлением. — Прости, — Клаус пожимает плечами, возвращаясь взглядом к Колу, — но теперь она вампир и может не сдержаться. В ответ Кол смиряет этих двоих гневным взглядом, но одёргивает руку. Он совершенно недоволен положением дел, а я пытаюсь вспомнить, был ли вчерашним вечером на руке Кэсси браслет. Я уверена, что его не было. Должно быть, она сняла его, чтобы не рассердить Кола в случае, если бы они встретились, а по дороге домой вернула. Но почему Клаус утверждает, что дело в браслете? Я озвучиваю этот вопрос через секунду. Неведение и непонимание раздражают меня. — Этот браслет, — медленно начинает Клаус; я закатываю глаза, — сделала наша мать, — он произносит это так, словно мы не имеем об этом никакого представления. — И, — продолжает он, — учитывая, что Эстер была настоящей ведьмой, — Клаус бросает укоризненный взгляд на Кэсси, а затем переводит его в мою сторону, — на нём просто нереальная концентрация магии. Я устало вздыхаю, с нетерпение ожидания, когда Клаус подойдёт к самой сути. — Что означает, — сглотнув, продолжает он, — что наша дорогая Кэсси, — с сарказмом проговаривает он, — в момент произнесения заклинания была в прямом смысле окутана магией. — Но, — вставляю я, сделав резкий вдох, — это не было заклинание по обмену телами. Клаус бросает в мою сторону ухмыляющийся взгляд. — Именно, — бодро произносит он. — Это случалось потому что кое-кто, — он снова кивает в сторону Кэсси, — не ведьма и не умеет управляться с магией. Кэсси бросает в мою сторону мрачный взгляд. — Я ведь говорила! — горячо восклицает она. Я пожимаю плечами в ответ. Наверное, было бы правильно, если бы я чувствовала себя виноватой, но я не чувствую, находясь в полнейшей растерянности. — И как это прекратить? — нетерпеливо интересуется Кол. Он старается игнорировать присутствие Кэсси, при этом не ощущая особенного удовольствия при взгляде на Клауса. Полагаю, он сам не может решить, кого из них он ненавидит больше. — Как называлось заклинание, Кэсси? — спрашивает Клаус. — «Как заглянуть в чужие мысли», — вместо Кэсси отзываюсь я. Клаус кивает. — Если Кэсси хотела заглянуть в мысли Кола, — говорит он, — это должно прекратиться, когда она сможет это сделать. Его нисколько не обнадёживающие и несколько пугающие слова предшествуют наступлению зловещей тишины. Кто же мог представить настолько неожиданные последствия?