Drown in you

Домой я вернулась два дня назад. И это полностью и всецело потрясающе на самом деле. Потому что это возвращение кажется мне в миллион раз значительнее и желаннее, чем сотня предыдущих, которые мне приходилось переживать. Возможно, таким образом на меня действует стресс, после того, как я целую неделю была первородным вампиром. Или же наоборот, радость, которую я испытываю благодаря тому, что это наконец закончилось. Это удивительно для меня. И мама, которая, к слову, уверена в том, что последнюю неделю я провела в Филадельфии у ДжейДи, думает так же. Она была в настоящем шоке, когда я набросилась на неё и едва ли не до смерти заобнимала её, как только оказалась на пороге дома два дня назад. Полагаю, она решила, что я чокнулась. И с тех пор, каждый день неустанно интересуется, в порядке ли я. И я отвечаю: «Да, конечно. Всё в порядке», несмотря на то, что со мной определенно не всё в порядке. Ведь я не могу представить себе человека, который, пережив что-то подобное, был бы полностью стабилен. Ведь это была просто ненормальная неделя, от воспоминаний о которой, я никогда не смогу избавиться без помощи специалиста. Возможно, когда я повзрослею и стану серьезной женщиной, мне взбредёт в голову написать об этом книгу. Конечно, будет обидно, что никто не поверит в её правдивость. И она точно не будет иметь счастливого конца, ведь несмотря на то, что в мою честность никто не поверит, я буду стараться над тем, чтобы сохранить достоверность. А моя история определённо не имела счастливого конца. Я действительно была уверена в том, что когда я проснусь, меня будет ждать что-то по-настоящему потрясающее. Наверное, я просто круглая идиотка, если не сумела уяснить в своей голове, что с Колом Майклсоном ничего не может быть потрясающим. Не подумайте, между нами не происходило излишне драматических сцен или чего-то подобного. Кола просто не оказалось рядом, когда я открыла глаза. Его не было рядом и тогда, когда я покидала его дом. Он просто бесследно исчез, словно ничего не происходило, и его никогда не существовало. И это главная причина, почему я не в порядке. Наверное, всё было бы намного проще, если бы перед своим внезапным исчезновением, Кол не позволил мне узнать себя чуть лучше. Думаю, в таком случае наше расставание не казалось бы мне настолько драматичным. Но Кол Майклсон не был бы Колом Майклсоном, если бы не усложнил ситуацию буквально донельзя. Что ж, он победил. Как и всегда, впрочем. — Я делаю бутерброды, Кэсс. Будешь? — Кэролайн дважды стучит в дверь, прежде чем войти в мою комнату. Она выглядит заспанной и усталой, несмотря на то что сейчас уже одиннадцать утра. — Да, конечно, — я киваю. — Принесёшь их сюда? Как только Кэролайн говорит мне о бутербродах, я начинаю чувствовать голод. Она кивает и бросает взгляд на мою кровать. На ней валяется моя одежда, которую я вытряхнула из сумки минуту назад. Её много, и она неаккуратно сложена и помята. — Зачем мне нужен был купальник? — я вскидываю брови, взглянув на сестру. — Ну знаешь, — хмыкает она, — мы не очень-то заботились о том, что кидали в сумку, если честно. Кэролайн пожимает плечами и улыбается мне. К слову, она была единственной, помимо Майклсонов и Бонни Беннет, кто знал о том, что происходит со мной и Колом. Естественно, она была просто в бешенстве, когда обо всём узнала. Явившись в дом Майклсонов, она орала на меня так, что, я уверена, это было слышно на другом конце города. На самом деле она даже не орала, она визжала и крушила всё на своём пути, до того, как появился Клаус и наорал на неё. Полагаю, не будь я свидетелем произошедшего, я ни за что бы не поверила в то, что это случилось, и что Клаус действительно мог накричать на мою сестру. Она, кстати, по-настоящему испугалась, когда он, взглянув на неё сверху вниз, строго прокричал что-то вроде «заткнись». А после сказал, что если мы не перестанем ссориться и крушить его дом, он свернет нам шеи. К слову, выглядел он так, словно действительно был готов это сделать. Конечно, чуть позже он предложил нам выпить и попытался снова стать милым и гостеприимным, но мы с Кэролайн были слишком напуганы, чтобы оценить это по достоинству. В итоге, после долгого серьезного разговора, который случился между нами, мы решили, что лучше всего будет убедить маму в том, чтобы она отпустила меня в Филадельфию, погостить у ДжейДи. Кол очень долго сопротивлялся, ведь по плану ему предстояло сыграть роль «отпрашивающейся дочери». В итоге ему пришлось дать согласие. Уверена, это было чертовски забавно, следить за тем, как он притворяется мной. Жаль, мне не посчастливилось увидеть этого, в отличие от Кэролайн. — Объясни, почему ты ещё не разобрала всё это? — спрашивает она, указывая взглядом на мои вещи. Она перекидывает волосы за плечи; я пожимаю плечами и сдавленно улыбаюсь. — Ты ведь знаешь, я не очень люблю возиться с чем-то подобным. Кэролайн вздыхает и берет одну из моих маек в руки, принимаясь аккуратно складывать её. — Думаю, ты не откажешься от помощи, — просто говорит она. Я смотрю на неё долгим изучающим взглядом, пытаясь понять, когда моя сестра стала другой по отношению ко мне. В последнее время она настолько заботлива и терпима ко всему, что касается меня, что я задаюсь вопросом, куда Кэролайн прятала крутую старшую сестру до последнего времени. — Эй, я не буду заниматься этим в одиночку! Заметив, что я отвлеклась, Кэролайн не даёт мне возможности утопать в размышлениях. Она кидает одну из толстовок мне в руки и принимается выворачивать мои джинсы на лицевую сторону. — Ага, — я растерянно пожимаю плечами в ответ. Какое-то время мы разбираем мои вещи в тишине, прежде чем Кэролайн поворачивается ко мне и застывает на несколько минут. Я стараюсь не замечать её пристального взгляда и продолжаю складывать свою одежду. — Ты странная в последнее время, — неожиданно говорит она. Делаю глубокий вздох и расслабляю плечи. — Поверь, — бодро отзываюсь я, — я думала о том же, — я стараюсь избегать серьёзного обеспокоенного взгляда сестры. — Только о тебе, — добавляю я. Я догадываюсь, чего она добивается. За последние дни это происходит не в первый раз. Но сейчас, я впервые чувствую, что мне не отвертеться от её расспросов. — Что происходит, Кэсс? — прямо спрашивает Кэролайн, нахмурившись. Я качаю головой, не спеша отвечать, ведь мне совершенно не хочется обсуждать это. Но Кэролайн упрямо желает услышать ответ, о чём свидетельствует её требовательный нетерпеливый взгляд. Помедлив немного, я наконец решаюсь выдать ей абсолютно всё. Мой рассказ длится не дольше минуты, по большей части, потому что я не вдаюсь в подробности, вываливая каждую свою мысль о своих чувствах и прочем. — Мне очень жаль, — дослушав, говорит Кэролайн. Её губы сжимаются в тонкую линию. Я киваю в ответ, мысленно соглашаясь с тем, что мне тоже, собственно, очень жаль. — Может у него появились какие-то срочные дела? Полагаю, Кэролайн пытает подбодрить меня и все такое, но я не могу заставить себя купиться на это. — Не думаю, — недовольно бормочу я. — Возможно, он оставил записку или что-то вроде того? — не сдаётся она. В очередной раз я отрицательно качаю головой. Кэролайн садится на край кровати. — Может, ты не заметила, — её голос, на удивление, вовсе не теряет оптимизма. Это заставляет меня чувствовать раздражение. — Нет, Кэр, он ничего мне не оставил, — твёрдо проговариваю я. — Ничего. Я чувствую себя жалкой, беспомощной и растерянной, произнося эти слова. Опускаю глаза, изучая ковёр под ногами, после чего, вспомнив одну забавную вещь, резко поднимаю голову. Уголки моих губ поднимаются вверх. Кэролайн недоуменно вскидывает брови. — Единственное, что он сделал, — я поднимаю руку, демонстрируя Кэролайн своё запястье, — украл браслет. Выражение её лица мгновенно меняется: она выглядит умилённой, словно я поделилась с ней какой-то романтической чепухой, а не пожаловалась на то, что меня обокрали во сне. — Как это трогательно, — протягивает она, расплываясь в улыбке. Я фыркаю, пронзая её непонимающим взглядом. — Кэр, ты хорошо себя чувствуешь? — недовольно спрашиваю я. — Это не трогательно, это — клептомания. Кэролайн закатывает глаза и вздыхает, словно я не понимаю очевидных вещей. — Разве ты не поняла, что это доказательство того, что он что-то чувствует к тебе? — серьёзно спрашивает она. Я вскидываю брови, глядя на сестру так, словно она по-настоящему повредилась мозгом. Кэролайн в очередной раз закатывает глаза, принимаясь за объяснения. — Он забрал то, что связывает тебя с Клаусом. Неужели ты не понимаешь? — Нет, — я качаю головой и нахмуриваюсь. — И вообще, — твердо добавляю я, — это ничего не значит. Все кончено, Кэр. И на этот раз, это по-настоящему. Я сглатываю, чувствуя себя неловко, словно у меня внезапно началась изжога или что-то вроде того. Но Кэролайн либо не замечает этого, либо старается не замечать, потому что она продолжает улыбаться. Наконец не выдержав её раздражительного взгляда, я хватаю кашемировый свитер с кровати и бросаю ей прямо в лицо, с которого моментально исчезает улыбка. — Эй, ты чего? — удивляется Кэролайн, после чего, изучив свитер, строго спрашивает: — Это что, мой? Я пожимаю плечами, притворяясь, словно понятия не имею, о чём она говорит. Кэролайн хихикает в ответ. — Вы с Колом просто идеальная пара клептоманов, — в итоге говорит она. Я закатываю глаза, а Кэролайн звонко смеётся, глядя на меня. — Давай-ка лучше займёмся этим, — я указываю на валяющиеся вещи. Кэролайн тяжело вздыхает, и ей ничего не остаётся, кроме как согласно кивнуть в ответ.