Пленник

Сегодня выпал снег. Странно, ведь еще не время. Крупные хлопья снега валили с самого утра, к обеду уже покрыв землю белым покрывалом. Небо затянули серые тучи, дул колючий ветер. Холодно. Дино плотнее закутался в шарф и присел на корточки, касаясь пальцами кромки льда. Всего лишь неделю назад они с Хибари были здесь вдвоем. Он ловил рыбу, а Дино мешался рядом, как всегда. Правда, его, в конце концов, Хибари все-таки побил, да не в этом суть. - Дино, холодно уже, заходи в дом. – сзади неслышно подошла Анита, обвивая его шею руками. Дино болезненно поморщился. Нет. Только не туда. Все в доме напоминало о Кее: его кровать, его чашка, его книги… Все там им пропиталось, дышало отовсюду воспоминаниями. Быть там – настоящая мука. Дино обхватил запястья жены пальцами и мягко отстранился, поднимаясь. Она его не понимала. И не поймет, ведь ей и в голову не придет то, что он может чувствовать к Хибари что-то большее, чем дружбу. Она тоже по нему скучает. Она так плакала, когда его забрали, так переживала… Знала бы она обо всем… Дино шмыгнул носом, и порывисто обнял жену. «Извини. Прости. Я не могу. Люблю.» Каждый раз после работы его тянуло на ферму, будто там он может найти того, кого ему так не хватает. И каждый раз он останавливается у самой окраины леса, долго глядя на зияющие темные окна, на трубу, из которой уже не валил дым, прислушивался к тихому ржанию лошадей и все надеялся услышать заливистый лай Луи и тихий голос Хибари, играющегося с собакой. - Пошли домой. – сипло попросил Дино, и Анита, внимательно заглянувшая в его лицо, кивнула. Они шли молча. Дино сам захотел идти пешком, а жена не захотела отпускать его одного. Дино держал ее за руку, нежно, заботливо, как всегда. Никогда не перестанет он чувствовать перед ней вину, но отказаться от любви к Кее он не мог. Любить двоих очень тяжело, больно, но не любить он тоже не мог. Просто сейчас… сейчас он не мог думать ни о чем, кроме Хибари. Он старался запомнить его образ как можно тщательней, каждую мелочь: забавную морщинку на носу, когда он хмурится, почти прозрачную белую кожу, почти мгновенно сгорающую на солнце, серые пронзительные глаза, изредка глядевшие с едва заметной теплотой… Дино прерывисто вдохнул, часто-часто моргая глазами. Анита стиснула его ладонь, прижимаясь плечом к его руке. Милая невинность, она думала, что так ему станет легче. Хотя стало. Немного. Но этого слишком мало. Черт. Ему нужен Кея. *** На пол опустились две миски. Одна наполнена молоком, в другой лежал сырой кусок мяса. Хибари вопросительно поднял глаза на Мукуро, насмешливо взирающего на него сверху вниз. - Я тут подумал сменить твой рацион, Кея. Раз уж ты сумасшедшая собака, то и есть должен соответственно. Ты так не… думаешь… - вот уж чего он не ожидал, так это того, что Хибари и впрямь станет есть. Произнеся что-то непонятное на своем языке, Кея склонился над миской и впился зубами в мясо, с усилием пережевывая пищу. На время Мукуро лишился дара речи. Хибари ведь не мог и вправду сойти с ума за то время, пока они не виделись? Или темница так плохо на него повлияла? Мукуро всю неделю к нему не заходил, залечивая свои раны и позволяя Хибари зализать свои, так что это не его вина. А может, он просто решил поставить Мукуро на место, показывая, что не собирается следовать его представлениям о нем? Ведь он и правда подумать не мог, что Кея даже посмотрит на такую еду. Это должно было стать насмешкой, издевательством, унижением, а в итоге Рокудо сам попал впросак. - Вау. – Мукуро не любил высказываться подобным образом, но описать свое изумление по-другому не смог. Хибари с непритворным аппетитом доел последний кусок и выпрямился, глухо стукнувшись затылком о стену. Он скрестил на груди руки, позвякивая цепью, и довольно улыбнулся, с превосходством глядя на Рокудо. - Ты умеешь удивлять. – наконец произнес Мукуро, покачав головой. – Вкусно? - Не особо. Мне больше нравится… конина. – уголки его губ слегка дрогнули. - Что ж, я это учту. – кивнул Мукуро и вдруг встрепенулся. – Черт! Совсем забыл. – он озорно глянул на Хибари, выходя из камеры. Не прошло и минуты, как он вновь появился в неровном свете горящих свечей, невольно пробуждая в памяти уже полузабытый момент из кошмарного сна. Он быстрым шагом пересек помещение и опустил на пол рядом с мисками небольшую коробку. - Это подарок в честь… нашего воссоединения. – нашелся Мукуро, криво усмехнувшись, и опустился на корточки, держась чуть подальше от вытянутых ног Хибари. Что-что, а драться Хибари любит. – Раз уж мы оба уже поняли, что ты злая псина, почему бы тебе не выглядеть соответствующе? А что делают, когда собака начинает на кого-то бросаться? – Хибари угрожающе прищурился, догадываясь, о чем пошла речь. – Правильно. На нее надевают ошейник и поводок. - Мукуро с ухмылкой щелкнул ремешком, умильно склоняя к плечу голову. - Только посмей. - А не то что? Ты это же говорил в прошлый раз, когда я на тебе автограф свой оставил, и ничего. Жив еще. – насмешливо фыркнул Рокудо. - Ключевое слово в этой фразе «еще». – хмуро произнес Хибари, сжимая кулаки. Цепь не позволяет встать или просто хотя бы хорошенько замахнуться, но если этот самоуверенный разноглазый ублюдок думает, что с легкостью сможет нацепить на него ошейник, то он глубоко ошибается. От первого удара Мукуро с легкостью уклонился, поймал его за запястье и резко подался вперед. Хибари этого и ждал: махнул свободной рукой, но слегка не рассчитал длины цепи, и удар получился смазанным. Ответ не заставил себя долго ждать. Мукуро приложил его головой о стену, усаживаясь на него сверху. Чуть приподнявшись, он потянул за конец цепи, затягивая концы так, чтобы свободно двигать руками было невозможно. Правда, перед тем, как закрепить результат, он получил кулаком в живот. Наконец щелкнула пряжка, и Мукуро, тяжело дыша, уткнулся носом в дергающееся плечо. Чужое бешенство ощущалось сейчас почти на физическом уровне, возбуждало, сводило с ума, волновало. Хибари напряженно сопел, пытаясь скинуть с себя расслабленное тело и вырвать свои руки из кандалов. Мукуро тихо рассмеялся и похлопал его по щеке, слегка отстраняясь назад. - Я с детства хотел собаку. – сказал он, превосходительно вскинув голову. – Не думал, что она будет такой породистой. - Какая мерзость. – едва сдерживая ярость, процедил Хибари, морщась. – Ты самый худший из извращенцев. - Почему же? – Рокудо соприкоснулся с ним лбом. – Есть ведь еще некрофилы. Тебе повезло, что меня это, мягко говоря, не интересует, иначе ты бы был уже мертв. Вот это мерзость. - Зато не повезло тебе. – Хибари откинулся назад, кривя в улыбке губы. – Потому что умрешь ты. Едва заметное движение, ослепительная боль, и искры сыплются из глаз у обоих. Мукуро отшвыривает назад, и он переворачивается набок, хватаясь за нос и чувствуя, как из него течет кровь. В голове гудит, перед глазами плывет, но можно увидеть, как Хибари морщится от боли, пытаясь прижаться лбом к холодной стене. Вот тварь… - Мразь. – прошипел Мукуро, с трудом поднимаясь на ноги и все еще держась за нос. – Ну ничего, я тебя к послушанию приучу. – с чувством пинает его по лицу и с нескрываемым наслаждением смотрит на потекшую кровь. – Свое место знать надо, собачонка проклятая. Хибари ухмыльнулся и снова получил удар, а потом еще один и еще. Мукуро ожесточенно наносил удары ногами и руками до тех пор, пока не устал. Рывком снял с крюка цепь, позволяя Кее более свободно двигать руками, и склонился, поднимая с пола конец поводка. - Обычно собакам, больных бешенством, просто сворачивают шею или пристреливают, но я подобного зверства не одобряю. – Мукуро зло улыбнулся и с силой дернул на себя поводок. – Скажи спасибо, ведь я так благороден. Хибари уперся ладонями и коленями в пол, не желая подчиняться. Ошейник больно впился в шею, грозя ее переломить, но Кея постарался проигнорировать этот факт. Еще один удар ботинком под ребра, и он захлебывается кашлем, опадая на пол. Мукуро, намотав на руку ремешок, склонился над ним и, схватив его за волосы, с силой приложил о пол. В голове будто что-то взорвалось, ослепляя его вспышкой, а к горлу подкатил ком, мешая дышать. - Так-то лучше. – словно издалека доносится голос Рокудо, и в следующий миг его хватают за бедра и рывком ставят на колени, мгновенно возвращая в реальность. Хибари выпрямляет руки, собираясь встать или хотя бы перевернуться, но Мукуро бьет по спине с такой силой, будто хочет проломить позвоночник, давит на затылок, заставляя ткнуться лбом в землистый пол. В мыслях некстати всплыл Дино. И так тошно, теперь вообще хочется во все горло заорать. Не так, не так все должно быть, не так. Другие руки, другой голос, все должно быть другое. Когда Мукуро обхватывает его рукой поперек талии и наваливается сверху, Хибари все еще брыкается, сопротивляется, насколько хватает сил. Мукуро шумно дышит в спину, возится, впиваясь тонкими пальцами в бедра, и резко толкается вперед. Хибари клацнул зубами, захлопывая рот, и задергался, пытаясь вырваться. Казалось, что он ни на секунду не забывал о тех ощущениях, что испытал в прошлый раз, здесь же, но теперь предельно ясно, что на самом деле ни черта он не помнил. Пальцы судорожно скользят по полу, впиваясь в рыхлую влажную землю. Мукуро движется рывками, с каждым разом пытаясь войти как можно глубже, кусает кожу на плечах, шее, стонет протяжно, раздражая слух. Под коленом какой-то камушек, царапается. Пахнет землей, сыростью, потом и чем-то еще. Болит рука, похоже, кость треснула или что-то вроде того. Отвлечься получается с трудом, каждый толчок отдается жгучей болью, куда более сильной, чем перелом или сотрясение. Мукуро отлипает от его спины, выпрямляясь, и теперь просто вколачивается внутрь, входя почти на всю длину. Хибари стискивает зубы, шумно выдыхая при каждом движении вперед. Ошейник резко впивается в шею, перекрывая доступ воздуха, - Мукуро тянет вверх поводок, заставляя до боли изогнуться в спине, поднимая голову, и все для того, чтобы впиться в губы грубым поцелуем. Воздуха совсем не хватает, и Хибари инстинктивно пытается отклониться. В рот проталкивается чужой язык, в душе мелькает злорадство, и Кея смыкает зубы, одновременно принимая удар под ребра. Мукуро не идиот - успел вовремя отпрянуть. Хибари жадно глотает воздух, кусает губы, отвлекая себя от болезненных ощущений. Член внутри больно трется, словно разрывает все. Мукуро, кажется, уже целую вечность его мучает, будто все два месяца хранил целомудрие. Он вдруг задвигался быстрее, запрокинув кверху голову, и кончил, оседая на пол. Хибари отдышался и приподнялся, напрягая усталые мышцы. Руки подрагивали, вот-вот грозя подогнуться, не удержав тяжесть тела. Мерзкое ощущение, когда из тебя вытекает вязкая, отвратительно липкая, жидкость. Больно до сих пор. Хибари даже сесть не мог, так и остался стоять на коленях, непослушными пальцами застегивая пуговицы на рубашке. Как же мерзко. - Теперь я понимаю, что, оказывается, скучал по тебе. – хрипло заметил Мукуро, наблюдая за медленным подъемом своего пленника. – А ты? – на этих словах он сдавленно хихикнул. - Думал обо мне одинокими холодными вечерами? Хибари неожиданно рассмеялся. Сипло, тихо, но рассмеялся, а потом смерил высокомерным взглядом Мукуро. - Ты ничтожество, жалкая гиена, кем ты себя возомнил? У меня было, о чем и о ком думать, не обольщайся. Это все создавало такой контраст: взгляд, усмешка, внешний вид и ситуация, но складывалось впечатление, что это Мукуро тут только что отымели. А это определенно ему не нравилось. - За такие слова я могу тебя казнить. – предупредил его Рокудо, вставая. - Так вперед. – хмыкнул Хибари, осторожно пересаживаясь ближе к стене. Мукуро сощурил глаза. Тон, которым говорил Хибари, ему тоже не нравился. И его поведение тоже ему не нравилось. Ему вообще ничего, кроме секса, сегодня не понравилось. Прискорбно. - Все будет. Когда тебе замену подыщу. Кто же меня удовлетворять будет? – Мукуро принялся за одежду. - Печально. Мне жаль тебя, раз удовлетвориться ты можешь, только взяв кого-то силой. – Хибари едва заметно усмехнулся, деловито застегивая брюки. Он вообще вел себя, словно был хозяином положения. - Печально. – кивнул Мукуро, накидывая плащ. – Мне жаль тебя, раз кто-то может взять тебя силой. – он с превосходством взглянул на Кею и, пригнувшись, потрепал его по волосам. – До следующего вечера, мой милый, бешеный волчонок. – Хибари отдернул голову, угрожающе сдвинув брови, и Мукуро расхохотался, выходя из темницы. А вот теперь… Хибари подтянул к себе ноги, утыкаясь лбом в колени. Боль почти стала привычной, словно слилась с ним самим, но о себе давала знать гордость. Единственное, что Мукуро отобрать у него не в силах. Закрыв глаза, он почему-то ясно увидел маленький домик с дымящейся трубой, собаку, бегающую за лошадьми и высокую фигуру человека, за столь короткий срок ставшего для него… кем? В реальности же лишь холодные стены, земляной пол и дребезжащие цепи, уже действующие на нервы. Хибари поднял руку, задумчиво разглядывая ладонь, изуродованную шрамами. Как там? «Кея, когда тебе плохо, когда ты в сомнении, смятении или напуган, я всегда буду держать тебя за руку. Всегда.» Это раздражающее фамильярное обращение, широкая дебильная улыбка… Хибари накрыл шрамы рукой. Усмехнулся. Вот ведь глупый конь. Но так и вправду… немного легче. *** Утро выдалось на редкость отвратительным. Мукуро терпеть не мог, когда его будили. Впрочем, это происходило только в двух случаях: когда прибывал Бьякуран, и когда приезжали они… Сегодняшние планы на вторую половину дня, вечер и, возможно, ночь, с треском провалились с появлением на пороге баронессы Марианны - дородной женщины с молодым приветливым лицом и ее племянницы - хрупкой девушки с большими испуганными глазами. Когда-то Мукуро спас эту девчонку от бандитов, совершенно «случайно» проходя мимо. - Добро пожаловать, тетушка! – радушно поприветствовал ее Мукуро, склоняясь, чтобы поцеловать надушенную руку. – Рад видеть тебя снова, Хром. Ты стала еще прелестней. - Ну же, душечка, поздоровайся с графом. Девушка робко шагнула вперед и присела в реверансе, слегка оттянув в стороны подол платья. - Спасибо за гостеприимство, граф, вы очень любезны. – тихо произнесла она, опуская взгляд. – Ваш замок прекрасен. Мукуро улыбнулся и, предложив руку баронессе, повел ее наверх. Хром скромно шла поодаль, с интересом поглядывая по сторонам. Великолепие замка ее поражало: все говорило о необычайно развитом вкусе владельца, хотя в глаза и бросалась излишняя вычурность и излишество. Слуги смиренно склоняли головы, замирая на месте, а позади шел дворецкий, так сильно выпрямивший спину, что казалось, будто у него вместо позвоночника прямая палка. Мукуро, улыбаясь, слушал сплетни и неинтересные рассказы о жизни знакомых аристократов и мучился от скуки. Изредка поглядывая на Хром, он также замечал на ее лице задумчиво-отсутствующее выражение. Баронесса все время болтала без умолку, а Мукуро начало казаться, что еще чуть-чуть, и у него порвется рот от излишней улыбчивости. - Ой, что это я все говорю и говорю? – спохватилась женщина, смеясь. – Мне нужно принимать лекарства, как же я могла забыть? Ай-яй-яй, Мукуро, нехорошо так забалтывать пожилую женщину. – погрозила она ему пальцем. - Ну что вы, Марианна, вы еще так молоды и свежи. – без зазрения совести соврал Рокудо. – Посмотрите на себя, вы дадите фору любой девушке. - Вы такой льстец. Хром, душечка, что же ты так стесняешься? Смотри, уведу у тебя жениха. – лукаво взглянула на племянницу баронесса и рассмеялась, увидев, как та смутилась. – Извините, граф, но мне нужно удалиться. – естественно, никуда нужно ей на самом деле не было. - Конечно. – кивнул Мукуро. – Марк проводит вас в вашу комнату. – он взглянул на дворецкого, тут же метнувшего к женщине, и повернулся к Хром. – Не хотите прогуляться по саду? - Да… пожалуйста. – девушка с благоговением коснулась протянутой руки, слегка дрогнула и крепко обхватила пальцами его ладонь. Они долго молчали. Мукуро с трудом сдерживал зевоту. Хром – милая, красивенькая девушка, но, если честно, слишком скучная для него. Хотя, какая разница, раз они уже помолвлены? Их брак выгоден и для него, захватившего власть, по сути, насильно, и для баронессы, мечтающей о более высоком положении в обществе. В целом, браки в высшем сословии редко заключаются по причине взаимных чувств, так что все в порядке. Наверное… - Вы сегодня так задумчивы. Мукуро удивленно моргнул, вспоминая о Хром, и улыбнулся, останавливаясь. - Просто я очень нетерпелив, и ждать дня нашей свадьбы мне тягостно. – врать он мог, да и любил, что уж скрывать. - Я… мне тоже хочется… я тоже жду… - запинаясь и отчаянно краснея, произнесла девушка. Мукуро легко поцеловал ее руку и открыл дверь в зимний сад. Он и правда с нетерпением ждал дня свадьбы. Ведь он шел к этому столько лет. И плевать, что Хром для него не больше, чем сестра. Он будет с ней столько, сколько нужно, даже сейчас, когда ему хотелось быть на самом нижнем этаже, в темной камере с номером 18…