Пленник

Новость о скором бракосочетании графа Коку и племянницы барона Сефельгарда приняли на ура. Посыпались пожелания и поздравления, и зашептались между собой девочки-сплетницы, обсуждая избранницу Мукуро и вычурное обручальное кольцо, украсившее ее маленькую ручку. — Не буду тебя поздравлять, потому что ты все равно не рад этому, — буркнул Занзас, выбиваясь из общей толпы радостно-лицемерных лиц, желающих поздравить обрученных. — А я поздравлю, но с ехидством и злорадством, — сказал Бьякуран, похлопывая по плечу Мукуро. — Тебя ждет скучная и рутинная жизнь семейного человека. — Идите к черту, оба, — рассмеялся виновник торжества, чувствуя горькую правду в их словах. Он не хотел скучной семейной жизни, не хотел жениться вовсе, но так надо. Все ради его единственной цели. — Мои поздравления, граф, — улыбаясь, подошел к нему Бельфегор. Он никогда особо не ценил светские манеры, не одевался, как подобает члену королевской семьи, да и держался совсем не так, как его наверняка учили в детстве. Даже сейчас он ничем не отличался от других гостей. Дорогой и роскошный, но ничем особо не примечательный костюм, панибратское отношение к людям и показушная доброжелательность — если раньше к такому поведению относились настороженно и неодобрительно, то сейчас уже вполне привыкли. Единственное, что можно увидеть в Бельфегоре как в отпрыске королевского рода, так это излишняя и абсолютно нескрываемая высокомерность и снисходительность. Король в юности тоже грешил подобным, но позже приобрел нужную степенность и благородство. — Благодарю, Ваше Высочество, — поклонился Мукуро. — Это очень важный день для меня. — Настолько, что недавнее нападение ордена сопротивления не омрачило твой настрой, — посмеялся Бел. — Молодец, хорошо держишься. Впрочем, ты всегда показывал себя с наилучшей стороны, даже после того, что случилось с твоей семьей. Мукуро замер на мгновение, обжигаемый пристальным взглядом принца, а потом натянуто улыбнулся, кивая. — Прошлое — есть прошлое. Я живу будущим, — ответил он, а в памяти уже проносились картины далекого детства, намертво отпечатанные в сознании крики и лязг металла. — Похвально. — Бельфегор отпил из своего бокала и, увидев, что к ним направляется Хром под руку с уже успокоившейся тетей, развернулся. — Оставлю тебя наедине с будущей родней. Прекрасный вечер... О, граф Джессо! Я слышал о том, какое занятное изобретение вы создали в прошлом месяце. — Да-да, оно просто восхитительно! — с жаром закивал тот, отвлекаясь от разговора с какой-то милой леди. — Хотите, проведу краткий экскурс? — Конечно! Мне безумно интересно. Мукуро залпом осушил бокал, чувствуя липкое и тошнотворное омерзение, которое появлялось всякий раз, стоило ему провести немного времени в компании принца. — Как жаль, что мой муж не смог присутствовать на приеме! — огорченно вздохнула Марианна, когда они с Хром подошли к нему. — Он бы был так счастлив. Мукуро скептически хмыкнул. Барон терпеть его не мог, игнорировал как мог, и даже присутствие принца на вечере не подтолкнуло его прийти на бал. Похоже, Хром разделяла его скептицизм: она отвела взгляд в сторону и сдержанно улыбнулась, пытаясь спрятать усмешку. — Это было так неожиданно, граф! — продолжала причитать баронесса. — Экий вы негодник, не предупредили старую женщину, а у нее едва сердце не прихватило! — Не вижу нигде старых женщин, тетушка, — рассмеялся Рокудо, склоняясь к ее руке и целуя ее. — В вашем юном возрасте о подобных недугах даже думать не стоит. — Ох, льстец, — шутливо хлопнула его по руке Марианна и подтолкнула к нему племянницу. — Ну же, душечка, поболтай со своим женихом, а не то уведут из-под носа, и оглянуться не успеешь! Хром покраснела и опасливо глянула в сторону манерно хихикающих девиц. Мукуро усмехнулся и приобнял ее за плечи, предлагая бокал с вином. — Тебе не стоит беспокоиться о других девушках, — прошептал он ей на ухо. — Никто, кроме тебя, меня не интересует. — Граф, перестаньте, — вспыхнула она, немедленно отстраняясь. Излишняя близость, даже будучи уже обрученными, на их репутации гладко не скажется. -...и этот парень — Каваллоне, кто он вообще? — уловил Мукуро в монотонном гуле голосов знакомую фамилию. Сплетни об ордене уже разлетелись далеко за пределы графства, так что разговоры о его главе были не такими уж удивительными. Но все равно, помимо воли, Мукуро навострил уши. — Да какой-то крестьянин, ничего особенного. — О, в таком случае не думаю, что повстанцы протянут долго. Против даже самой захудалой армии они полягут в мгновение ока. Мукуро почему-то стало обидно. Это действительно было очень внезапно, ведь Дино он ненавидел всем сердцем. Скорее, сказывалось то, что орден сопротивления был создан в его графстве, был набран из жителей его графства, а какие-то жалкие аристократишки из богом забытых регионов их критикуют. Это было странно, но с этим неясным чувством Мукуро не в силах был справиться. — Прошу прощения, что так невежливо встреваю в ваш разговор, — произнес он, подойдя к ним. Хром удивленно взглянула на него, чуть сильнее стиснув его локоть. — Но смею заметить, что орден сопротивления довольно успешно продвигался на запад, и даже разбил три баронета. Каваллоне оказался неплохим командиром, чему я, собственно, тоже удивляюсь. — Может быть вы и правы, граф. Их успехи дошли даже до нас. — Поверить не могу, что их ведет обычный крестьянин! Они немного пообсуждали повстанцев, политику в королевстве и самочувствие короля, которого не видели в свете уже почти целый год, а потом оркестр заиграл танцевальную музыку, все разбились по парам и закружились по залу. — Подари мне один танец, — протянул руку Бельфегор, чуть склонив голову. Вайпер удивленно взметнула брови. — Я не танцую, Ваше Высочество, — отрезала она. — Один разок можешь и потанцевать, — легко отреагировал тот. — Ну же, сам принц тебя приглашает. — Ладно. Но если я оттопчу вам ноги, не смейте винить меня в этом. — Она подала ему руку и чуть охнула, когда он притянул ее к себе. — И я попрошу дополнительное жалование за огромный моральный ущерб. *** Ночью, когда гости разъехались, Бельфегор решил нанести визит в публичный дом, а капитаны стражи патрулировали окрестности замка, Мукуро пришел в комнату Хибари. Тот еще не спал и читал книгу при тусклом свете керосиновой лампы. На открывшуюся дверь он не обратил внимания, и отложил книгу лишь тогда, когда щелкнул замок, запирающий ее. — Ты готов? — спросил Мукуро, ослабляя платок на шее. Хибари, видимо, напрягся и подобрался. — Нет. И никогда не буду. Мукуро замер, удивленно глядя на него, а потом расхохотался. — Я понимаю, что теперь все мои движения и слова могут казаться двусмысленными, но я действительно просто хотел снять платок, а не раздеваться совсем. — Не смешно. — Еще как смешно! — хмыкнул Мукуро и сел на кровать. При близком рассмотрении Хибари стало заметно, насколько сильно он устал и вымотан. — Меня не тянет ни на что, кроме сна, так что извини, не сегодня. — Какое огорчение, — съязвил Кея, а потом Мукуро дернул его на себя и повалился на постель, взваливая его сверху. — Только попробуй, — процедил Хибари, содрогаясь и пытаясь вывернуться. — И что мне будет? Серьезно, ты только угрожать можешь. — Рокудо демонстративно подергал цепь, к которой была пристегнута одна рука Хибари. — Тебе повезло, что я не в настроении сегодня на забавы. — Это забава только для тебя, ублюдок. Мукуро помрачнел и до хруста сжал его запястье, опрокидывая набок и нависая сверху. — Что я говорил насчет хороших манер, Кея? — прошипел он, продолжая сдавливать его руку. Хибари яростно смотрел на него, стиснув зубы, но ни слова не промолвил и никак не выказал того, что ему больно. — Будь послушным и спокойным мальчиком сегодня, мой хороший, — склонившись к его уху, прошептал Мукуро. Кея дернул головой и получил по лицу. Пока только ладонью. — Завтра я уезжаю к графине Левилье, потом к какому-то маркизу Дереже, потом еще к кому-то и еще... Тебя через несколько дней отправят в Гредзо. Так что мы очень долго не увидимся. — Не скажу, что буду скучать по тебе. — Я буду. Поэтому я хочу провести с тобой немного времени, а ты, пока я добрый, можешь просто спокойно полежать со мной сегодня ночью, или можешь показать свой характер, но тогда пеняй на себя: когда я зол и разочарован, у меня открывается второе дыхание, ну и... в этом случае тебе не повезет. Так что ты выбираешь: быть милым послушным ручным зверьком или взбешенной сумасшедшей гориллой? — Второе. Послушания ты от меня больше не дождешься. Мукуро присвистнул: никак не ожидал такого ответа. Но, признаться, он восхитился. — Принято, — сказал он, отпуская его и поднимаясь. — Смотри, потом пожалеешь, а поздно будет. Хибари смотрел на него исподлобья и молчал, но когда Мукуро пожал плечами и начал снимать с себя рубашку, в его глазах промелькнула паника. Он как-то растерянно огляделся, будто искал что-то, и резко рванулся, пытаясь разорвать цепь или вырвать ее с мясом. — Ну-ка потише, — Мукуро схватился за цепь и дернул его на себя, чувствуя уже слегка подзабытое ликование и желание полного беспрекословного подчинения. — Ты же не хочешь, чтобы я тебя вырубил? — Иди к черту. Показное хладнокровие и уверенность слетели с него в мгновение ока. Хибари упирался всеми силами, напрягался, как мог, чтобы не заметаться в панике. Он представлял эту сцену множество раз, пока был тяжело болен, представлял совсем в иных красках, но в реальности все оказалось просто невыполнимым. Как бы он не хотел держаться спокойно и отстраненно, у него не получалось. Тщательно подавляемый страх то парализовывал его, то заставлял в ужасе дергаться. Даже то, что Мукуро признался ему в любви, что, казалось бы, могло дать Хибари какое-то превосходство, никак не помогало. Мукуро, даже будучи влюбленным, остается все равно настоящим уродом — этого Кея вовсе не учел. — Ты передумал? — спросил Рокудо, без особого труда блокировав не самый сильный удар, и притянув его к себе за шею. — Только не просто «да, я передумал», а так, как нужно, с извинениями и обещаниями больше не перечить. — Обойдешься. — Что ж, весьма прискорбно. Не отдохнуть мне сегодня. Мукуро обхватил его руками, мешая сопротивляться, и уселся на постели, прижимая его спиной к своей груди. Хибари напряженно застыл, перестав барахтаться, и его страх почти ощущался физически. — Я... я передумал, — сказал наконец он, похолодев. Это слово явно далось ему с огромным трудом. — Я буду спокоен, обещаю. — Он дрогнул и съежился, низко опустив голову. Мукуро внимательно вслушивался в наступившую тишину. — А извинения? Хибари было вскинулся, но быстро поник, раздираемый противоречивыми желаниями: желанием сопротивляться и желанием защитить себя. — Извини. — В конце концов, второе желание одержало верх. — Что? — Я сказал! — Не расслышал. Повтори, пожалуйста. -...извини, — повторил он после непродолжительного молчания. — «Пожалуйста, Мукуро». — Перестань. Я сказал все, что ты хотел, теперь иди к черту! — он прикусил язык, но было уже поздно. Мукуро рассмеялся у него под ухом. — Нехорошо. Извинения не приняты, уж слишком невежливо, — укоризненно произнес он, заползая ладонью за ворот его халата. Хибари в его руках задергался и даже почти вывернулся. Он был просто взбешен и донельзя испуган, как бы не смешно было употреблять это слово по отношению к нему. Видимо, это и придало ему сил. Он ударил Мукуро затылком по лицу и, неестественно вывернув скованную руку, перекатился на другую сторону кровати. — Черт подери... — процедил Рокудо, держась за нос. Он отстегнул цепь от стены, чтобы Кея, не дай бог, не сломал себе руку за несколько дней до боев, и едва избежал сильного удара. Кулак впечатался в спинку кровати, которая тут же пошла трещинами. — Ого, запомни этот удар и приложи им хорошенько противника на боях. — Лучше я приберегу его для тебя, — мрачно ответил Кея, снова сжимая кулак со сбитыми костяшками. К нему удивительно быстро вернулось самообладание. — Глупо было освобождать меня — ты упустил свой шанс одолеть меня. Мукуро залился смехом. Однако, какой же этот Хибари Кея самоуверенный донельзя. Упустил шанс? Что за бред? — Боже-боже, ты просто прекрасен, — продолжая смеяться, заметил он и, поймав летящий в него кулак, ударил Хибари по горлу ребром ладони. Он прекрасно знал его слабые стороны: Кея не считал нужным защищать себя, полагаясь лишь на свою силу и навыки. Стоило с ним поработать над этим раньше — это может обернуться для него весьма плачевно на предстоящих боях. Хотя... почему бы не заняться этим сейчас? Потерявший возможность дышать, Хибари загнулся, хватаясь за горло, и оказался полностью беззащитным. Но Мукуро решил пока не спешить, а поучить его кое-чему. — Если ты будешь так драться на боях, то проиграешь, не дойдя и до половины противников, — сказал он поучительным тоном. Хибари вяло огрызнулся. — Это тоже может подойти, — одобрительно кивнул он, покровительски поглаживая его по волосам. — Со мной не сработает, но насмешками и оскорблениями можно вывести из себя противника. Разозлившись и психанув, он потеряет контроль, и одолеть его будет достаточно просто. Не с каждым сработает, но попробовать стоит. — Что за показательные уроки ты мне устроил? — прохрипел Кея, поднимая на него ледяной взгляд. — У нас вся ночь и половина утра впереди, так что есть время подготовить тебя к боям, хотя бы и так худо-бедно. Извини, но ты лучше поймешь, если я буду демонстрировать это на тебе, — с этими словами он от души врезал ему в живот, специально прицелившись в другую сторону от плохо зажившей раны. — Ты тоже грешишь излишней импульсивностью, хотя внешне и кажешься невозмутимым, верно? — Мукуро потянул его за волосы, помогая ему таким образом подняться. — Не отвлекайся. Я говорю — ты слушаешь, но следишь за моими движениями, не позволяй заговорить себе зубы, малыш. — Еще раз назовешь меня... — Хибари не успел договорить, как следующий удар вышиб из него короткий сдавленный вскрик и опрокинул его на пол. — Кея-Кея, я же говорил: не выходи из себя, слушай, но не переставай смотреть. Я даже замедлился, готовясь к атаке, но ты даже не заметил... Черт, как ты вообще мог быть успешным наемником с такими-то навыками? Хибари тяжело дышал, не поднимаясь с пола. От напряжения резко заныли все его незажившие раны, не вовремя навалилась усталость, а пол был таким приятно-холодным. Слова Мукуро задевали за живое. Может, он и впрямь такой, а раньше просто тупо везло, и ему попадались одни слабаки? Он не рассчитал силы, замахнувшись на Рокудо и думая, что с легкостью может одолеть его, и сейчас сполна платит за эту опрометчивость. Выходит, он виноват во всем, что с ним сейчас происходит? Значит, он слабый. — Ты потерял сознание? — Мукуро свесился с постели, с интересом разглядывая его сверху вниз. — Ты даешь мне время для восстановления сил — это очень плохо. Хибари посмотрел на него непонятно: то ли задумчиво, то ли смиренно, и это, честно говоря, немного сбило с толку. — Занимаешься самокопанием? В такую минуту? Я оскорблен. Хибари поднялся, медленно и печально. — Ты думаешь, что я... не очень сильный? — пытливо спросил он, и выражение его глаз вернулось в свое прежнее непроницаемое состояние. — Не очень сильный? — удивился Мукуро. — Хм-м... сложный вопрос. — Ты хотел оградить меня от боев, думаешь, что я проиграю? — Это... не совсем так. Тебе не стоит заморачиваться над этим, — отмахнулся он, внутренне содрогнувшись от мысли об отравлении, и резко напал на него. Хибари ловко увернулся, но больная нога дала о себе знать, и он едва не упал, кое-как сохранив равновесие. — Ооо, ты следил за моими движениями, пока болтал? — Я не идиот. Быстро схватываю. — Хибари усмехнулся, вставая в боевую стойку. — Я закончу с тобой так же быстро. Почти так же быстро, как ты кончаешь. — Ох, прямо в самое сердце, — восхитился Мукуро, хохоча. — Хвалю твою попытку, но я же говорил, что меня такое не заденет. — Конь был гораздо выносливее. Понимаешь, почему я его конем называю? — все равно продолжил Хибари, пожав плечами. Мукуро резко замолк. Вот уж не думал, что у него найдется больное место в разговорах. — Повтори. — Я говорю, что Дино был на-мно-го луч-ше, — по слогам произнес он, с явным удовольствием глядя на помрачневшее лицо Мукуро. — Зря ты решил меня позлить, — натянуто дрогнул уголками губ Рокудо, поднимаясь. — Ты мог отделаться несколькими синяками и вбитыми в голову важными уроками, теперь придется схватывать на лету. Он был в ярости, даже его голос из вкрадчивого и снисходительного превратился в злобное шипение. Зато Кея был в восторге, его глаза буквально горели, и усмешка на губах стала нахальней, как в былые времена, когда он чувствовал себя королем мира. Хибари увернулся от его удара, блокировал следующий и атаковал уже сам, пнув его по колену и заехав локтем в бок, опрокидывая его на пол. — Никогда не выходи из себя, чтобы противник не мог этим воспользоваться, — протянул Хибари, пиная его в живот и переворачивая на спину. — Своими уроками вы явно не пользуетесь, учитель. Мукуро не успел откашляться, как следующий пинок, пришедшийся по виску, отбросил его в сторону. — Забыл... — хрипло посмеялся он, развалившись на ковре. — Совсем из головы вылетело... Хибари снова замахнулся, но Мукуро поймал его ногу уже почти у самого лица. — Забыл сказать, что есть еще одна категория людей, — продолжая усмехаться, произнес он и взглянул на него снизу вверх. Его глаза — точнее, один глаз, который был неестественно красного цвета, горел каким-то нездоровым пламенем. Он будто принадлежал другому человеку. — Есть люди, которые, взбесившись, становятся только сильнее. Я именно к этой категории и отношусь, уж извини, что обломал всю малину. Он схватил Кею за вторую ногу, дернул на себя и ударил в грудь с такой силой, что показалось, что треснуло ребро. Снова. Перед глазами резко помутилось, боль была такая, что хотелось выть, но Мукуро давил локтем на шею, перекрывая доступ к воздуху. — Больно? — услужливо поинтересовался Мукуро и прикусил его ухо. — Хочешь жить? Хибари почти терял сознание, в глазах до сих пор, даже в кромешном мраке, плясали эти адские красные огоньки, и страх, помимо воли, все равно скручивал все внутренности. Мукуро ослабил давление на горло, позволяя сделать жадный вздох, и, коротко поцеловав его, закусил кожу на его шее, опускаясь ниже. Он потянул за болтающийся пояс, развязывая его, и пробежался пальцами по обнажившемуся телу. Когда Кея коротко брыкнулся, Мукуро снова схватил его за горло, сдавливая и будто бы оттягивая, словно хотел оторвать ему голову. — Если бы играл на моих условиях, могло бы пройти безболезненно, — жарко выдохнул он, щелкая ремнем и избавляясь от брюк. Хибари стиснул зубы и схватился за его руку, пытаясь отцепить ее от своей шеи. Паника полностью захватила его, когда Мукуро прижался к нему, давая почувствовать свое возбуждение. Пальцы на шее на мгновение сомкнулись сильнее, а потом исчезли. — Не смей! — Хибари вымученно уперся в его плечи, даже не подумав, что может легко ударить, и именно в этот момент подумал о том, какой он был идиот, каким он был самоуверенным, и что стоило уйти, когда была возможность. — Дино! — вдруг вырвалось у него, но он, похоже, даже не понял этого. Мукуро замер. Кея под ним рвано и учащенно дышал, будто все еще задыхался. Дино. Словно защитника позвал, мать его. Этот вскрик, полный безнадежности и ужаса, так несвойственный Хибари, вдруг отбил всю охоту. Обескуражил. Но почему-то не разозлил, скорее даже, успокоил. — На сегодня уроков хватит, — сухо произнес Мукуро, переведя дыхание. — Надеюсь, если я тебя не пристегну, ты не натворишь делов. Хибари не ответил. Он все еще не мог прийти в себя. Слишком долго он был в таком состоянии, что даже прикасаться к нему нужно было с опаской, слишком долго Мукуро его не трогал, и потому он слишком отвык от этого. Наверняка поэтому сегодня он вел себя так непохоже на себя обыкновенного. Он словно весь превратился в один комок непрекращающейся боли. — Увидимся через неделю. Уже в Гредзо, — бросил напоследок Мукуро, тщательно одевшись и приведя себя в относительный порядок. — Запомни то, что я сказал тебе сегодня. И никогда не веди себя так, как вел сегодня. Это было жалко. Хлопнула дверь, и следом щелкнул замок. Хибари накрылся своим халатом и свернулся, обхватывая себя руками. Никогда еще ему не было так одуряюще страшно. Мукуро приложил к кровоточащему виску свой шейный шелковый платок и прислонился лбом к прохладному металлу двери. — Еще не легли, Ваша Светлость? — раздался за спиной голос Виллани. Мукуро мысленно чертыхнулся и натянул на лицо улыбку. — Заключенный немного побуянил, пришлось разобраться, если уж мою стражу приставили к патрулированию, — деловито ответил он. — Прошу прощения, я непременно исправлю эту ошибку. Мне помочь вам? От его пронзительно-цепкого взгляда становилось просто тошно. — Я смогу дойти до своей комнаты, не стоит выставлять меня таким слабаком, — снисходительно отказался Мукуро. — Я не имел в виду ничего подобного, но если в моих словах вы уловили такой намек, то я искренне извиняюсь, Ваша Светлость. Виллани откланялся, бросив любопытный взгляд на запертую дверь, и удалился. Мукуро облегченно вздохнул. Для него этого всего слишком много за одни только сутки. *** Неделя пролетела в мгновение ока. Приемы, приемы, бесконечные приемы, охота... И вот, наконец, видны высокие башни Гредзо, и огромные тяжелые ворота столицы распахиваются, впуская бесчисленных гостей. Место, где пройдет последний прием в королевском дворце. Место, где пройдут бои между заключенными. — Если пожелаю удачи, это не будет выглядеть лицемерно? — спросил Занзас у парадных дверей дворца. — Нет. Я тоже желаю удачи, — улыбнулся Мукуро. — Думаю, нам обоим она понадобится. — Нам? — хмыкнул Занзас. Бьякуран предпочел промолчать. Это явно было не самое лучшее завершение Сезона.