Пленник

Шамал откинулся на спинку стула и устало потер глаза. Дрожащий свет масляной лампы тускло освещал лежащие перед ним бумаги. Списки погибших бойцов: очень подозрительные смерти подчеркнуты, те, кто умер от очевидных ран — зачеркнуты, те, которые под вопросом — обведены в кружок. Пока что больше всего было зачеркнутых. Если найти бойца, которого выбрал Бельфегор в качестве победителя, то можно подготовиться к бою с ним и оградить Хибари и Каваллоне от отравления. Вычислить избранного, на первый взгляд, казалось просто: он должен был выходить в своих сражениях победителем и при том без особо серьезных ранений. Было одно большое но: почти каждый боец был чертовски силен — они проходили жесткий отбор, поэтому довольно многие попадали под такой ориентир. Даже сам Каваллоне. У него прошло уже три боя, а ничего, серьезнее пореза руки и легкого сотрясения он не получил, а ведь сам всех своих противников в мясо порубил. Хотя... вполне могло быть так, что Бел выбрал победителем его. А, нет, он ведь не знал, что Каваллоне вступит в игру, а план-то у него был намечен еще до начала боев. Но он мог бы в корне поменять свои планы — это же Бельфегор. Трудно вообще представить, что творится у него в голове? Он мог выбрать и сильнейшего, на его взгляд, бойца, и, в качестве смеха, слабейшего; мог ткнуть просто наугад, а мог выбрать наиболее любимого публикой. Просто так не угадать. Шамал закурил и снова склонился над столом. Глаза слипались, но нужно было сделать хоть что-то, чтобы на следующий день не мучиться от злости и раздражения из-за своего бессилия. Если бы ему разрешили осмотреть трупы!.. Ох, еще и этот Каваллоне... Таскать еду обоим было довольно затруднительно, приходилось урезать в обедах себе, чтобы не вызывать подозрений у стражи. И постоянно приходилось еще следить, чтобы Хибари не затащил Каваллоне в постель, а пытается он постоянно. Дино говорил, что он таким образом «отмывается» от прикосновений Мукуро, и это вполне похоже на правду: Шамал не раз замечал, как Хибари порой тер свою кожу, будто она покрыта толстым слоем грязи, а после визита Каваллоне успокаивался. И ночами его мучают кошмары, он начинает бредить и трястись как в лихорадке, а когда Каваллоне разрешили оставаться с ним на ночь, то опять же все проходило без следа. Какой бред. Ни Каваллоне, ни, тем более, Мукуро не подходили Хибари. Ему бы девушку — милую и смиренную... А то эти два психа и так ему всю жизнь к чертям снесли. Когда он вытащит Хибари из этого дерьма, то точно увезет его куда подальше и отпустит на волю, а сам наконец-то свалит из королевства и остаток жизни проведет в каком-нибудь борделе, с самыми роскошными девушками — денег у него на это было предостаточно. — Доктор? Вы еще не спите? — постучал в дверь Виллани, и Шамал судорожно смахнул в выдвижной ящик все бумаги и притворился, что задремал прямо за столом. — Прошу извинить за столь поздний визит, я принес список бойцов, сражающихся в эти выходные. Вы просили принести их вам как можно раньше. — Да, — сонно моргнул Трайдент, принимая бумаги. — Спасибо, что позаботились об этом... Не понял. — Да? — мигом спросил Виллани, словно только этих слов и ждал. — Что-то не так? — В списке Хибари Кея. — И что? — Он только на ноги встал. Его только допустили к тренировкам, а его уже внесли в список? — У него еще три дня на то, чтобы окончательно восстановится. — Виллани едва заметно улыбнулся и ткнул пальцем в какую-то незнакомую фамилию. — А вы не заметили, что в этом списке человек, которому всего пару дней назад в бою едва череп надвое не раскололи? Что же вы за него не волнуетесь? — Хибари стоит выше, я до этого еще не дошел, — холодно бросил Шамал и нахмурился. — Мне не нравится отношение к заключенным. — Ваша работа заключается в другом, доктор. Вы и должны хорошо относится к ним, стража — нет. Они преступники. И я посчитал, что Хибари Кея, как и этот парень с раздвоенным черепом, вполне готовы к сражению. Вы же знаете, что выбор случаен, а этим ребятам просто не повезло, что именно на них пал жребий. Моя работа просто убирать из списка слишком больных, а потом снова их вписывать, когда они поправляются. — Я понял, — процедил Шамал и подавил желание тяжко вздохнуть. — У меня много работы, поэтому, извините, можете оставить меня? — Разумеется. Еще раз прошу прощения за вторжение, — Виллани склонил голову и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. — Проклятье, — буркнул Шамал и потянулся к бутылке с виски. Оставаться в сознании он уже не мог. *** После того, как Мукуро его навестил, Хибари не мог подняться на ноги. Стало предельно ясно, почему Шамал так отваживал Дино, потому что тело болело жутко, хотя в этот раз Мукуро недолго мучил его, да и не измывался особо. — Опять не жрал, урод? — зло бросил стражник, когда настало время идти на тренировку. — Жаль, что тебя в красной зоне не прикончили — меньше проблем бы доставлял. — Он нагнулся, чтобы отстегнуть его от цепи, и его открытое горло соблазнительно выглядывало из-за жесткого ворота. Всего лишь голову поднять — и можно было бы перегрызть ему глотку. Так бы Хибари и сделал, если бы не то, что ему наговорил Джессо. Он хотел, чтобы Мукуро был доволен, а Мукуро приказал вести себя спокойно, не лезть на рожон, а значит, придется держать себя в рамках. — Все, поднимайся и вали в зал. — Если бы я мог пошевелиться, то ты бы уже лежал мертвым, — фыркнул Хибари, и стражник, схватив его за рубаху, с силой встряхнул. — Ты за помелом своим следи, засранец, — гневно зашипел он ему в лицо. Кея едва смог сконцентрироваться на нем, настолько тряска выбила его из колеи. — Смотри, а то шепну кому надо, что ты у нас девочка, горько пожалеешь потом. Хорошенько тебя граф вчера вытрахал, если уж ты подняться не можешь, а? — Он усмехнулся и провел пальцем по его шее, где темнел свежий засос. — Пф, а гонору-то сколько, словно у мужика. Не можешь идти, так я буду тебя всю дорогу толкать, а надо будет — пинками доведу, но на тренировку ты пойдешь. — Он швырнул его на пол, и Хибари удалось удержать равновесие, хотя и с трудом. До него все еще доходили слова стражника, но сознание уже вовсю бесновалось. — Пошевеливайся! Он толкнул его в спину и тут же схватил за рубашку, не давая упасть. — Бля, ну что за головная боль, — простонал стражник и потащил его за собой за шкирку, едва ли не волоча по полу. — Привет, Урц. Теперь я понимаю, почему все жалуются на смену в этом блоке — тут одни уроды. — И не говори, — откликнулся другой и с интересом взглянул на Хибари, еле волочащего ноги. — А это тот? Сладкоголосый наш? — со смешком спросил он и, получив утвердительный ответ, хмыкнул. — Слышал, как он ночью стонал, прям как шлюшка какая-то. Моли бога, что другие заключенные не слышали тебя, а то тебя ждет незавидная участь. — Да похер, если его кокнут заключенные, нашей вины нет. — Как думаешь, а если мы... — Даже и не думай, придурок. Хочешь вслед за Варнеллом вылететь и под суд попасть? Хибари скрипел зубами, слушая их диалог. Если бы не Дино... — Эй, Хибари, ты не подох еще? — окликнул его громоподобный голос Скуало. — Сука, еще раз толкнешь меня, и я за себя не ручаюсь, — прошипел он своему конвоиру. — Давай-давай, герой, по почкам соскучился получать, что ли? Скуало невнятно огрызнулся и уже молча зашагал вперед, держа скованные руки впереди себя. Он догнал Хибари и мрачно на него взглянул. — Я боюсь, что кто-нибудь убьет тебя раньше меня такими темпами. Ты бесишь! Сиди тихо и не высовывайся; жди, пока я тебя не выпотрошу. — Не беспокойся, — так же угрюмо ответил Кея, — я не умру. — А выглядишь при этом уже как мертвец, — покачал головой Скуало. — Оливьеро вернулась, кстати. Ей не повезло: после того, как стражу прошерстили, они боятся связываться с заключенными, поэтому она осталась без покровительства. Вчера в купальне на нее напали, но мы с Закуро разобрались. Дино побежал ей на выручку, но он же, — Скуало огляделся, — лидер сопротивления. Ему не стоило рисковать раскрытием своей личности, вот и пришлось вместо него впрягаться. Черт, он помогает всем, говнюк мягкотелый, — чертыхнулся он. — За драку нас стража так отделала, что я до сих пор взбешен. Сейчас Хибари мало волновала драма Оливьеро. В принципе, никто из них не волновал его вообще, но сейчас ему было настолько плевать, что он не вслушивался в слова вовсе. Мысли его по-прежнему витали вокруг ублюдка Джессо и его угроз, даже ночные мучительные совокупления с Мукуро отошли на второй план. Разве что осталось дикое желание отмыться от его прикосновений, а для этого нужен был Дино, на которого без злости не взглянешь. У входа в тренировочный зал стражник снова схватил Хибари за ворот. — Выкинешь что-нибудь из ряда вон выходящее — отделаю так, что на арену будешь выкатываться без ножек и ручек, ясно? Хибари отдернул от себя его руку и вошел внутрь. Народу стало еще меньше — свободного пространства, соответственно больше. Дикий смех и оживленные беседы почти сошли на нет: многие успели за время, проведенное в казематах, неплохо сдружиться, и каждый день приближал их к боям друг против друга. Странно, но здесь были собраны самые ужасные преступники королевства, и, по идее, каждый должен был играть за себя, но находились и те, кто умудрялся и в таких условиях довериться другому — по сути, своему противнику. Волей неволей Хибари замечал, что среди заключенных были не только отморозки, но и действительно благородные люди, которые попали сюда лишь по нелепой случайности или из-за безвыходной ситуации. Большой Пип дезертировал из армии, когда узнал, что его семью убили разбойники; Клаус Эйбер продавал фальшивые приглашения на королевский бал; Керри Стоун оказался не в том месте, не в то время: нашел мертвеца, и его тут же обвинили в убийстве; и прочие, прочие, прочие. Конечно, большинство были такими же как Хибари или Закуро, но это не умаляло того, что другие попали сюда абсолютно незаслуженно. Кея бы даже проникся бы к ним жалостью, если бы мог. Или умел. — Кея! — воскликнул Дино, вскакивая со скамьи. — Ты как? Хорошо себя чувствуешь? Как спал? Ночью не лихорадил? Ты хорошо позавтракал? Шамал заходил? — Воу, ты прямо забросал его вопросами, — поразился Скуало, подпинывая груду железа под ногами и вылавливая оттуда более-менее приличный меч. — Сегодня я зол и поэтому мне на все срать, я пошел крошить в капусту манекены, и пусть все видят мои техники — я их всех все равно убью. — Он взмахнул клинком и, сделав быстрый выпад, кольнул Хибари острием в шею. — А потом и тебя, наконец-то. — Проваливай уже, — отвел от себя меч Хибари, старательно игнорируя беспокойные взгляды Дино и не отвечая на его бесчисленные вопросы. Рядом сидел Закуро, а на его коленях, покачивая ногами, расселась Оливьеро, что-то задорно шепчущая ему на ухо. Закуро при этом выглядел так, словно он хотел скорейшей смерти — неважно себе или ей. — Кеечка! — пропела она, заметив Хибари. — Я ужасно по тебе скучала. Мне было так без тебя одиноко. Как ни странно, но она не сорвалась с места и не кинулась на его шею с медвежьими объятиями и поцелуями. Что ж, это было к лучшему. Хибари сел за стол и попытался абстрагироваться от реальности. Разумеется, ему этого не позволили. Дино коснулся его шеи и провел пальцами по коже: понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что он очерчивает места, где Мукуро наставил ему своих отметин. — Убери руки, — отмахнулся от него Хибари и подпер рукой щеку, лениво глядя на него. Дино чуть спустил капюшон и пригнулся ближе к нему. — Он к тебе приходил? — Нет, я сам себя целовал до изнеможения, тупой конь. Дино хрустнул пальцами, сжимая кулак, и Хибари приготовился к очередной вспышке ревности, но ее, к удивлению, не последовало. Каваллоне вздохнул, грустно улыбнулся и поправил воротник на его рубахе повыше, чтобы скрыть следы. — Немного конспирации не повредит, — сказал он и ласково ущипнул его за щеку. — Ты на меня дуешься из-за чего-то? — Не говори со мной как с ребенком, — фыркнул Кея и потер шею. Ну вот, начало все тело зудеть. Будто кожа под толстым слоем грязи. — Почему ты мне жизнь портишь? — спросил он, и Дино удивленно вскинул брови. — Ты... — Он замялся и, нахмурившись, посмотрел на него. — Ты как мое спасение и мое проклятие. Без тебя плохо, а с тобой еще хуже. Вечно о тебе беспокоишься. Дино рассмеялся и взъерошил его волосы. — Ты какой-то слишком милый стал, а, Кея? — тепло улыбнулся он. — Разбалуешь скоро меня совсем, и мне будет всего мало. — Я не шучу, тупица. Хватит улыбаться и говори серьезно. Ты портишь мне жизнь, хотя порой и спасаешь, но я-то, я же вообще тебе все испортил. Разве ты не был счастлив без меня? Почему не уйдешь обратно? — Кто сказал тебе глупость, что ты портишь мою жизнь? Ты ее изменил — да, но не испортил. — Дино опасливо оглянулся и придвинулся, обнимая его за плечи и касаясь лбом его лба. — Я нисколько не жалею о том, что нашел тебя в сорняках тогда. Ты — самое большое счастье, что было в моей жизни. Хибари угрюмо и недоверчиво смотрел на него. Ну да, из-за Дино он был теперь втянут в интриги Джессо, но ведь Дино из-за него тоже настрадался. Как его можно было в чем-то винить? И вообще, если бы не эта конина, то его бы, может, уже и не было на свете. Хибари поежился. Чертов Мукуро и его холодные руки — до сих пор мурашки по коже. Ему был нужен Дино, и нужен был как можно скорее. — Нет, Кея, — по лицу поняв все его чувства, отрезал Каваллоне и отстранился. — Шамал сказал, что от близости тебе может стать еще хуже, а я не собираюсь становится тем, кто тебя снова покалечит. Пусть это остается на совести Мукуро, — тут он криво усмехнулся. — Ах да, ее же у него нет. В любом случае, отмыться ты сможешь... — Он осекся и побледнел. — Черт... как же я... Оливьеро! — позвал он, и девушка недовольно на него взглянула, прервавшись от своего увлекательного занятия — выноса мозгов Закуро. — У тебя есть ключи от купальни? — Прости, но у меня их забрали, — развела она руками, и в ее глазах загорелся злобный огонек. — Я потому вчера и пользовалась общей. Дино замолк. Хибари понял причину его волнения и тоже молчал. Мукуро никогда не стеснялся того, что во время секса ему сносило башню, и он не задумывался о последствиях. Если унизительные шрамы на своем теле Хибари еще мог скрыть дряхлым полотенцем, что им выдавали, то все тело покрыть он им не мог. Дино всегда был аккуратен и даже стыдился мысли о том, что может как-то пометить его тело, а Мукуро до этого момента его не трогал, поэтому скрываться было несложно. Но если он разденется сейчас... он просто окажется в той же ситуации, что и Оливьеро. Будет расцениваться как женщина. — Омерзительно, — не сдержался Хибари. Дино промолчал, прижав ко рту кулак. Одно дело — Скуало, отношения которого приняты официально и за которого потом Занзас всех разнесет к чертям, другое дело — какой-то заключенный, которого периодически имел богатенький изверг. И Оливьеро все же имела защиту в силу того, что она женщина (стража, как бы то ни было, приглядывала за ней, да и сами заключенные в большинстве своем имели хоть какое-то представление о чести), а Хибари вообще не имел никаких преимуществ, скорее, наоборот, его окружали лишь отягчающие факты. Стража не позволит выйти из купальни, одежду отбирают на входе, так что пропустить омовение не получится при всем желании. — Меня никто не тронет, — сказал Кея. Плевать, что какие-то жалкие людишки узнают о его позоре, но коснуться себя он никому не даст. — Не волнуйся. — Эй, Кея, — позвала его Оливьеро с детским задором в голосе, и, когда он обернулся на зов, вдруг страстно поцеловала Закуро. — И зачем ты это сделала? — спросил он невозмутимо. — Чтобы он ревновал, конечно же, дурашка, — удивилась она. Хибари вздохнул. — Они?.. Дино кивнул. Каким-то немыслимым способом она все же умудрилась затащить Закуро в постель. Точнее, не в постель, а на скамью в самом углу зала. Всего пара дней прошло, а они до сих пор неразлучны, хотя Закуро выглядит довольно несчастно. — Поплачь от того, что я могла бы достаться тебе, — гордо сказала Оливьеро, глядя на потерявшего к ним интерес Хибари. — Тут впору расплакаться мне, — заметил Закуро. — От счастья, — утвердительно кивнула она. — От горя скорее. И ты можешь перестать вести себя так вызывающе? Обязательно нужно было трезвонить на каждому углу, что мы переспали? — Обязательно, конечно! Ты же всегда морозился от меня, а сам пускал на меня слюни все время. — Еще скажи, что это я тебя умолял о сексе. — Я не умоляла, а предложила. А ты так быстро согласился, что я даже не успела сказать, что пошутила. — Ага. — А потом ты выглядел таким счастливым, что я решила дать тебе маленький шанс впечатлить меня. — И как? — спросил Кея, усмехаясь. — Впечатлил? — Еще как! — с жаром воскликнула Оливьеро. — Я даже не ожидала от старикашки такой прыти. Думала, что только молоденькие на что-то годятся. — «Старикашки», — фыркнул Закуро и стряхнул ее со своих колен. — Дура ты, и бесишь меня, просто за неимением лучшего вожусь с тобой. — Ты просто мастер отмазываться, — не обиделась она и, подскочив к Хибари, стиснула его в объятиях. От нее слабо пахло какой-то горькой мазью, напоминавшей Шамала, и Хибари запоздало вспомнил, что она была ранена. — Ну и ладно, с тобой мы играемся, но с Хибари же у нас светлые чувства! Хибари ждал, что Дино, как всегда, аккуратно высвободит его из тисков, но Каваллоне не спешил. Он сидел за столом и напряженно смотрел в одну точку, сцепив пальцы рук в замок. После тренировки их повели в купальню. Хибари даже почти не волновался за себя, а вот Дино стискивал его руку так сильно, словно хотел раздробить все кости. — Держись рядом со мной, — приказным тоном сказал он, и его лицо приняло суровое твердое выражение, — я убью всех, кто хотя бы посмотрит на тебя. Такой Дино немного сбивал с толку — такой он не нравился Хибари. — Я сам могу за себя постоять, — ответил он, но Каваллоне его проигнорировал. В купальне Кея привычно разделся и накинул на себя тряпку, гордо именуемую полотенцем, и прошел к бочкам с водой. Дино, надев свою маску, неотступно шел следом и сверлил ему спину своим тяжелым мрачным взглядом. Когда Хибари вылил на себя первый ковш с водой, то заметил на себе первый любопытный взгляд. Дино рядом скрипнул зубами — он заметил тоже. Дальше — хуже. Кроме Оливьеро женщин больше не было, а он был далеко от нее, чтобы прикрыться связью с ней, а это значило лишь одно. Вскоре на него откровенно пялилась прорва народа и тихо посмеивалась, пока что еще шепотом обсуждая увиденное. Дино с грохотом поставил ковш и уже было развернулся, чтобы залепить первому попавшемуся в оба глаза, как вокруг Хибари обвились женские руки. — Ммм, Кея, твое тело до сих пор приводит меня в экстаз, — блаженно произнесла Оливьеро, скользя ладонями по его груди. Она была обнаженной, и даже Хибари от этого стало немного... неловко. — Как вспомню, что ты со мной творил прошлой ночью, так снова хочется тебя искусать всего. — Она поцеловала его в шею и прикусила мочку уха. — Как хорошо, что доктору нужен был помощник, и именно меня попросили помочь? — Какого хрена она творит?! — возмутился Скуало, уже собираясь разобраться с ней, но Закуро схватил его за волосы, удерживая на месте. — Она его спасает, — сказал он таким тоном, словно его это ни капли не волновало. На выходе Дино поймал Оливьеро за руку. — Эй... спасибо тебе, — через силу улыбнулся он, все еще не отойдя от произошедшего. В его голове уже успели пронести сотни вариантов исхода событий, пока они стояли в купальне под пристальными взорами голодных мужиков. — За что? — изумилась Оливьеро и показала ему свои руки . — Я просто-напросто облапала Хибари! — весело произнесла она. — Никогда не буду мыть эти руки. У него такая кожа, ммм... Эй, Закуро, довези меня до общего блока! — помахала она рукой, убегая в сторону. — Иди к черту, Оливьеро. — Не будь злюкой!.. Ооо, ты назвал меня по имени. — Отвяжись. — Ты меня приревновал к крошке Хибари? — Не выдумывай, глупая женщина. — Отвези. — ...если ты заткнешься, то ладно. — Юху! Дино проводил их взглядом и прижал к себе Хибари. — Я был готов... ох, как хорошо, что она тебе помогла, — облегченно выдохнул он. Скуало непонимающе глядел на них. — А что произошло-то? — Ничего, — буркнул Кея, отталкивая Каваллоне. — Ничего, — смеясь, кивнул Дино и на радостях пихнул в плечо Скуало. *** Кончился последний бой на этот день. Он продолжался очень долго, а в конце, когда вроде как победитель отказался добивать противника, говоря, что он его друг, этот самый «друг» сбил его с ног и расшиб ему череп. Это было единственное, что вызвало хоть какой-то интерес в сегодняшних боях. Мукуро поднялся со своего места и чуть размял плечи. Пора было идти к Шамалу и докладывать о результатах боев в мельчайших подробностях. — Вы не заметили? — спросил Ирие, вытирая вспотевший лоб и смывая вместе с потом кусочки обгорелой кожи. — Что именно? — осведомился Джессо. — То, как неравномерно лег загар на победителе? Или о том, какая ужасная мода в этих казематах? — Н-нет, просто я... а, ладно, ничего такого, — махнул рукой Шочи, нервно улыбаясь. Мукуро это насторожило. Когда Бьякуран отвлекся на перепалку с Занзасом, который все бои пропил на своей скамье, он остановил Ирие. — Ты что-то заметил? — Не знаю, может, мне показалось... — Что?! — тряхнул его за плечи Мукуро, теряя терпение. Если это что-то важное!.. — Тот, который победил... эээ... во второй половине сражения он сильно сдал... в общем, мне показалось это странным. Он не слишком много двигался, чтобы у него появилась такая одышка... и... несколько раз он не мог сфокусироваться на противнике... — Спасибо, понял. — Мукуро быстро сбежал по лестнице, оставляя позади недоумевавшего Ирие, и юркнул в казематы. Благо, разрешение на посещение своего бойца он получил, иначе было бы трудно помогать Шамалу в его делах. — Победитель, скорее всего, отравлен, — шепнул Мукуро, ворвавшись в его кабинет. Шамал быстро поднялся и, выйдя в коридор, нос к ному столкнулся с Виллани. — Доктор Шамал, — степенно поздоровался он. — Боец номер четыреста восемь скончался от кровопотери. Победитель — номер три — умер от внутреннего кровотечения. — Победитель мертв? — стиснув зубы, процедил Шамал, и на лице Виллани промелькнул пренебрежительная улыбка. — Ваше освидетельствование не требуется, — отрезал он. — Господин Мукуро, доброго вечера. Не ожидал вас увидеть здесь снова, — поклонился он и отвернулся, чтобы уйти. Шамал влетел в свой кабинет и с грохотом запер дверь. — Это ведь ты был, да? — спросил Мукуро, и Ренцо обернулся, вопросительно вскинув брови. — Я думал, как Бельфегор и Расиель после смерти короля смогли прибрать к руками королевство... — Прошу вас уважительно отзываться о покойных королях и Его Высочестве, — похолодел Виллани. — Они ведь были детьми. Они не могли управлять королевством. — Его Высочество — гений. Умнее него нет никого. И покойный король — его брат — был таким же. Они могли управлять не только этим королевством. — Ум не помог бы им выжить в политических интригах. Был кто-то, кто помогал им. Их дядя, очевидно, хотел сам стать королем, но не смог — и это точно не потому, что он пожалел своих племянников или побоялся их острого ума, верно? Виллани молчал. Мукуро раздражало его вечное спокойствие и показная кротость, ведь этот человек таким не был. Его слова всегда били по самому язвимому, он словно знал наперед, что ему скажут, что сделают. Словно он был улучшенной версией Бельфегора. — Они боялись тебя, не так ли? — спросил Мукуро. Ренцо помолчал, улыбнулся и склонил голову. — Вы мне льстите, Ваша Светлость. Мне было восемнадцать — я был юнцом. Ну кого я мог тогда напугать? Не ищите того, чего не было, господин, я просто верный слуга Его Высочества. Я думаю, у вас есть более серьезные дела вместо копания в грязном белье королевской семьи. Дела, не требующие отлагательств. Он снова поклонился и ушел. Мукуро знал, что Виллани осведомлен о том, что они ищут. Он дразнится, играет — не меньше Бельфегора, и его роль определенно выше, чем он сам говорит. Маленькие близнецы-принцы после смерти старого короля не смогли бы выжить, а из родни никто не стал бы им помогать — настолько желанна была для всех корона. Рядом был лишь этот Виллани, и вскоре Расиель стал королем, даже не достигнув четырнадцати лет. Не избавившись от Виллани, яда им не найти. Мукуро снова постучал в дверь. Шамал долго не открывал, а когда, наконец, распахнул дверь, оказался уже подвыпившим. — Ты ведь Белая Смерть, Шамал, — без обиняков начал Мукуро, впихнув его обратно в комнату. — Сделай мне яд, и я уберу помеху с нашего пути.