Пленник

Весть о том, что мертв Закуро быстро разнеслась среди заключенных. Не потому, что его все любили — скорее, наоборот. Просто то, что он пожертвовал собой ради своего же противника — это было поразительно. Кто-то смеялся над ним, кто-то осуждал, а кто-то восхищался. А вот скорбели совсем немногие. В частности, лишь маленькая компания. — Это полный бред, — в сердцах воскликнул Дино, поднимаясь со скамьи. — Ясно же, что они стравливают нас. Издеваются. — Браво, гений, а то нам было непонятно, — мрачно отозвался Скуало. — Оливьеро должна была драться с другим человеком, но он — боже мой — совершенно случайно помер раньше времени, а вместо него — опять же, по воле случая — поставили Закуро, который, не скрываясь, крутил с ней здесь романчик. — Это значит, что меня точно поставят против Кеи, — невесело посмеялся Каваллоне. — Нет, я знал, что так будет, но теперь я в этом точно уверен. Вот будет потеха Бельфегору. — Если Хибари не поставят против меня раньше. Тогда я избавлю тебя от проблемы. Черт. — Скуало взъерошил волосы. — Бедная Оливьеро... Может быть, она не так уж переживает? Они ведь все время цапались. Ей, вроде, Хибари вообще нравился... Ай, хрен его знает. Че вообще сказать-то ей? — Поддержать. Успокоить. Утешить. Все, что можем. — Дино замолчал и вдруг пнул груду железа на полу. — Нельзя так это оставить! Они будут давить на больное. Будут убивать тех, с кем ты успел подружиться в этом аду! Надо что-то сделать. — И что ты будешь делать, герой? — посмеялся кто-то, услышав его пламенные речи. — Вооружишься ржавым мечом и пойдешь вершить правосудие? Скуало хмыкнул. Знал бы он, что так оно и есть. Вряд ли Дино начинал восстание с первоклассным оружием. — Если понадобится — так и сделаю, — огрызнулся Каваллоне. — Но я устал играть по их правилам. — Иди и тоже выпились тогда, придурок. По-другому никак. Все затихли, когда в зал ввели Оливьеро. Она огляделась и, улыбнувшись, бодро зашагала к своим, которые просто обалдели от ее счастливого выражения лица. — Приветики! Не ждали так рано? Старикашка-доктор меня хорошенько подлатал, — она подняла руку, демонстрируя перевязанное плечо. — А где мой Хибари? — Он мой, — по привычке поправил ее Дино и посторонился, чтобы дать ей возможность присесть. — Ты... как вообще? — М? Нормально. Благодаря Закуро! — она рассмеялась. — Отлично сработал, я так удивилась. А я еще плохо о нем думала, оказалось, что он не такой уж и засранец. — Ты думаешь, что несешь? — нахмурился Скуало. — Он же... он же тебе жизнь спас! — Я знаю, — улыбнулась она и серьезно посмотрела на него. — Я знаю, Скуало. — Обещаю тебе, Оли, — сказал Дино, взлохматив ее волосы, — они расплатятся. Оливьеро поморщилась, силясь не расплакаться, и хихикнула, убирая его ладонь. — Да все в порядке, не стоит. Ты лучше о Хибари подумай. Он-то ведь еще живой. — Это пока что, — отозвался Скуало, и Оливьеро пнула его по ноге. — Перестань портить трогательные моменты, идиот. — Хэй, Оливьеро, — подкатил какой-то мужик. — Раз твой любовник помер, может, я займу его место? — Слышь ты... — начал было Скуало, но Оливьеро его опередила: схватила мужика за ворот и притянула к себе. — Ну давай, если кишка не тонка. У меня все по настроению: сегодня могу заняться с тобой сексом, а завтра резануть по яйцам. Закуро был готов к такому, а ты? — Вали отсюда, — кивнул в сторону Дино. — Больно надо — со шлюхами связываться, — фыркнул заключенный, отбрасывая руку Оливьеро и презрительно морщась. — Смотри, как бы мы не встретились на арене. Я-то себя не порешу. — Ой, какие мы герои — против женщины драться, — съязвил Каваллоне. — Ты бы лучше молил бога, чтобы он не свел на арене нас. Мужчина отошел в сторону, а его место занял Хибари, появление которого они проморгали. — Хибари! — удивленно воскликнула Оливьеро и похлопала по сиденью рядом с собой. — Не хочешь присесть? Вакантное место освободилось. — Хочу, — кивнул Кея и сел рядом с ней. — О... правда? Быстро ты согласился... — Я недавно плакал, — неожиданно сказал Хибари, и лица Дино и Скуало вытянулись. — И... это оказалось не так уж сложно. Иногда... бывает полезно выплеснуть свои эмоции. Особенно когда рядом есть тот, кому можно это доверить. — Я не хочу плакать, — отозвалась Оливьеро. — Я просто хочу об этом поскорее забыть. И я ведь не была в него влюблена... просто мы приятно проводили вместе время. Ты ведь морозишься от меня... — Она прикрыла ладонью рот. — Я просто не думала, что кто-то... меня никогда не защищали, и это было так... — Она обняла Хибари и крепко зажмурилась, прижимаясь к его плечу. — Пожалуйста, не отталкивай меня. Не хочу, чтобы кто-то из этих уродов видел... Скуало встал перед ними, закрывая их собой, и переглянулся с Дино. *** — А вы еще не знакомы с моей дочерью? — К превеликому сожалению, нет, — скорбно ответил Бьякуран, улыбаясь очередному барону, отчаянно желавшему выдать за него свое дитя. — Кэрол, милая, подойди, пожалуйста, к нам. — О, какая очаровательная юная леди! — воскликнул Джессо, когда к ним приблизилась покрасневшая от смущения девушка, и склонился, чтобы поцеловать ее робко протянутую руку. — Рад встретиться с вами. — Это взаимно... граф, — потупила взгляд девушка и бросила быстрый пугливый взгляд на довольного отца. Занзас скептично наблюдал за этой сценой. — Она для него слишком молода, — сказал Шоичи, неловко наливая себе пунш. Занзас фыркнул. — Шестнадцать есть — пойдет. Ревнуешь? — В-вовсе нет. Просто заметка. — Бьякуран никогда не женится, — успокоил его Мукуро, наблюдая за Хром, которую пригласил на танец какой-то дряхлый старикан. — Уж точно не после его бывшей жены-мегеры. Ирие нахмурился и отпил из бокала. К Джессо все больше и больше потягивалось людей, таща за собой своих чад. Как бы ни было странно, но Бьякуран был завидным женихом, несмотря на весьма таинственную смерть его предыдущей жены. То ли все так соблазнялись его процветающим графством, то ли он нравился всем своим показным дружелюбием, но какого-то особенного положения он не имел перед короной, чтобы так стараться. — Ух, я бы не смог терпеть такую компанию дольше пяти минут, — содрогнулся Занзас, отворачиваясь. — Блять, скажите мне, что они не к нам, — шепнул он, увидев, как к ним направляется веселая группа людей. — Черт... Добрый вечер, — тут же улыбнулся он, не особо заботясь о том, что его улыбка скорее напоминала звериный оскал. — И вам того же, граф. Приятно видеть, что, несмотря на ужасную новость о смерти Его Величества Расиэля, Сезон все же продолжается. — Совершенно согласен с вами, — важно кивнул граф Эскатто, — было бы досадно, если бы наши традиции нарушились. Это, конечно, ужасно, но Сезон очень важен для нас всех. Мукуро вежливо улыбнулся. Конечно, что такого произошло? Всего лишь умер король. Веселье, танцы и бои гораздо важнее траура по нему. — Поздравляю с помолвкой, граф, — обратился к нему смутно знакомый дворянин. — Мы все давно ожидали, когда же вы объявите официально о своих отношениях. — Благодарю... милорд, — выкрутился Мукуро, так и не вспомнив ни его имени, ни даже титула. — В таком деле торопиться нельзя. Но я счастлив, что все теперь открылось. Я с нетерпением ожидаю свадьбы. — Уверен, что она пройдет просто блестяще. Вам всегда удавались шикарные приемы. — О, вы мне льстите. Занзас ощутимо напрягся — он действительно не переваривал долгие занудные разговоры со знатью, а еще больше ненавидел улыбаться и расточать во все стороны комплименты. — Кстати, на кого вы поставили в следующем бою? — спросил Эскатто, принимая поднесенный прислугой бокал с игристым шампанским. О, вот ради этого они и подошли. Чтобы разузнать, на кого ставит большинство, и решить кого поддержать самим. В этом же нет никакого азарта. — Конечно, на Йована, — пожал плечами Занзас. — Он ветеран, участвовал во многих предыдущих боях, да и бывший солдат. — Помнится, ваш... друг, — Суперби Скуало, верно? — легко одержал победу над солдатом армии. — Потому что Скуало далеко не сопляк, как этот... — Занзас глянул на листовку, — Джон Овилл... Кто это вообще? Мукуро насторожился. Овилл... Пришлось напрячь память, чтобы вспомнить его. Кажется, в своих заметках, где он анализирует бойцов и все просмотренные сражения, он его как-то отмечал. — А я вот думаю ставить на Овилла — он удивляет все больше и больше. Действительно, я о нем до боев не слышал ничего вообще, но он каждый раз побеждает. — Первый его бой был таким смешным, — рассмеялся Эскатто. — Он делал вид, что ему безумно страшно, но, в конце концов, он одержал победу. — Просто Лоуренс был каким-то вялым. Видимо, по дороге сюда его сильно ранили в повозке. Мукуро поставил бокал на стол и нервно поправил шейный платок. Он не мог заметить сам, пока его голова была забита несколькими сотнями вариантов, но взгляд со стороны говорит красноречивее некуда. Этот никому неизвестный Овилл, который побеждает лишь по мановению волшебной палочки, и есть тот, на кого поставил Бельфегор. — Граф? Вы нас слышите? — окликнул его собеседник, и Мукуро рассеяно взглянул на него. — Прошу прощения, мне слегка нездоровится в последнее время. Думаю, мне лучше удалиться в свои покои. — Ты... вы в порядке? — нахмурил брови Занзас. — Проводить тебя? — Нет нужды. Еще раз прошу меня извинить, — Мукуро чуть склонил голову и быстрым шагом направился к дверям. У самого выхода его нагнал Джессо. — Ты куда собрался? Не очень вежливо сбегать с официального приема. Знать тебе это припомнит. — Плевать я хотел, мне нужно идти, — нетерпеливо сбросил его руку Мукуро. Некоторые лорды оглядывались на них. — Мне не плевать. Твоя репутация в очень шатком положении, особенно сейчас, когда мертв король, — зашептал Бьякуран, старательно улыбаясь и изображая светский разговор. Мукуро огляделся и тоже выдавил усмешку. — Не торопись бежать к своему дикарю, подожди ночи. — Я не могу. — Да что ты так стараешься для какого-то оборванца, который тебя презирает и ненавидит? Он же только о своем фермере думает, он даже... — Бьякуран вовремя прикусил язык, но Мукуро сразу смекнул, о чем речь. — «Даже» — что? — мрачно переспросил он. — Ты что-то ему сделал? Что-то сказал? Поэтому он ведет себя как придурок? — Я просто хотел тебе помочь, — не стал отпираться Джессо. — Ты только и делаешь, что грустишь или бесишься, вот я и... — Вот как. Решил помочь? А точно мне или все же себе? Извини, что мое настроение и выражение моего лица тебя так сильно коробит. Извини, что я не постоянно веселюсь с тобой, играя в детские игры. Извини, что моя личная жизнь тебя не устраивает. — Перестань, я не... — На этом все. Раз уж мы друг друга не устраиваем, то лучше свести общение к минимуму, — бросил Мукуро напоследок и зашагал к воротам. У него были проблемы поважнее. — Да ты издеваешься надо мной, — чертыхнулся Бьякуран и зло скрипнул зубами, догоняя его. — Ради этого... этого... ради Хибари ты готов разругаться с друзьями? Что за бред? — Поверь мне, я способен и на большее. И если ты еще хотя бы раз вздумаешь угрожать ему... лучше тебе этого не делать. И оставь в покое Каваллоне — он мне нужен. А теперь иди и наслаждайся общением с людьми, которые уж точно будут улыбаться тебе и радовать взгляд счастливыми лицами. — Ну ты и урод, Мукуро, — усмехнулся Бьякуран, отпуская его. — Ладно. Прекрасно. Проваливай к своему отщепенцу, который однажды свернет тебе голову. А когда вся знать повернется к тебе задом и будет презрительно тыкать в тебя пальцами, можешь снова обратиться ко мне. Потому что, в отличие от тебя, я хотя бы знаю, что такое дружба. — Он развернулся на каблуках и направился обратно в бальную залу, где его уже в нетерпении ждали юные воздыхательницы, их ушлые родственники и Занзас, тоскливо ожидающий, когда его спасут от общения с высокопоставленными особами. Мукуро вышел из дворца и втянул носом свежий воздух. Он не хотел ссориться с Бьякураном, но так вышло само собой. Он высказал все, что так и просилось на язык, и почти даже не жалел об этом. Последний месяц был просто ужасным — единственное оправдание, которое он себе давал. В Казематах он не сразу нашел Шамала — тот носился по камерам, осматривая пациентов, и пришлось потрудиться, чтобы наткнуться на него. — Выглядишь ужасно, — сказал Шамал, когда они вошли в его кабинет. Сам он при этом выглядел не лучше лежалого на жаре дня три трупа. — Взаимно, — хмыкнул Мукуро. — Я давно не спал. — Ооо, мне ты можешь об этом не говорить. К тому же, у меня стресс. — Так сильно переживаешь из-за Кеи? — Переживаю из-за того, что приходиться лапать кучу мужиков! — стукнул по столу Шамал и закурил. — Ладно, зачем пожаловал? — Тот, на кого поставил принц — Овилл, — улыбнулся Мукуро и зааплодировал. Трайдент скептично взглянул на него. — Что-то я о нем не слышал ничего. Кто это? — Вот именно об этом я и говорю. Сколько боев прошло, а этого парня ты так и не навестил. Это о чем-то говорит? — Только о том, что он чертовски силен или везуч. Я человек десять вообще в глаза не видел, потому что свои сражения они выигрывали без всяких ранений. Того же Каваллоне я еще ни разу не лечил... — Он увидел, как скривился Мукуро, и тут же сменил тему: — Еще какие-то доказательства? — То, что его никто не знает, к примеру. Раз о нем не шла молва, как о серьезном преступнике, то опасности особой он не представляет. Несколько раз он побеждал, когда его противники... мягко говоря, вели себя странно. — О, это уже что-то, — заинтересовался Шамал и подхватил со стола листок со списками бойцов. — Тааак... Овилл, Овилл... У него бой через четыре дня. Против... Джоза Эскарри. — Ого, — присвистнул Мукуро, заходя за его спину и заглядывая в бумаги. — Серьезный противник. Даже очень. — Значит, его определенно должны уже травить. Надо обследовать Этого Джоза и взять анализы. Ох... будет проблематично. Мукуро вопросительно вскинул брови, и Шамал потер лоб, снова вздыхая. — Этот Джоз входит в десяток тех, кто не получал ранений. Я не знаю, как к нему подобраться, чтобы не вызвать подозрений, ведь он не болен и не ранен. — Оставь это на меня. Я устрою ему пропуск в лазарет, — усмехнулся Мукуро. — Только вот... придется мне идти к человеку, которого я никогда бы не хотел видеть. *** Когда Оливьеро успокоилась, Скуало повел ее к манекенам, чтобы она вынесла на них свою злость. Конечно, он считал, что живые люди для этого подходят лучше, но не в данном случае — за мордобой их самих потом вздернут. — Они бросят нас против друг друга, — сказал Хибари. Дино нахмурился. — До этого не успеет дойти. Мы уйдем раньше. — А если нет? Твоих людей могут поймать. Или они окажутся слабы. Дино промолчал. Он не сомневался в силах своих людей — он задействовал в план только тех, кто был опытным бойцом: бывших солдат, стражников, наемников... Вооружение у них было внушительным, экипировка не хуже гвардейской, но... время играло не на их стороне. Кто знает, когда Бельфегору вздумается поставить их друг против друга? Может, завтра? Тогда все пропадет. — Ты должен что-то сделать, — сказал Хибари, расценив его молчание по-своему. — Я не буду тебя убивать. — Придется. — Я сказал, что я не буду, — отрезал тот и строго посмотрел на него. — И ты не покончишь с собой, как... — он замолк и взглянул на Оливьеро, которая изо всех сил лупила манекен, разваливающийся на части. — Тогда они убьют нас обоих, разве ты этого не понимаешь? Они же этого и хотят: поставить нас против друга, дождаться, когда мы откажемся и просто тупо казнить нас публично. — Значит, тебе придется позаботиться о том, чтобы нас не поставили друг против друга. Раз уж приперся, куда тебя не просили, то выживи, а я о себе позабочусь сам, — сказал Хибари раздраженно и поднялся со скамьи. — Если ты умрешь... всё это не будет иметь смысла. Один из стражников постучал по прутьям решетки — время тренировок закончилось. После купальни всех развели по камерам, и Дино, войдя в свою, наткнулся на Мукуро, который сидел на его постели и неприязненно рассматривал облупленные стены. — Ваша Светлость, какими судьбами? — хмыкнул Каваллоне, и конвоир толкнул его в спину, расстегивая кандалы. — Ваша Светлость, не знал, что вы здесь, — поклонился стражник. — Прикажете приковать его к стене в целях безопасности? — Нет. Я справлюсь, можешь быть свободен. Дверь захлопнулась, и Дино потер запястья, глядя на Мукуро исподлобья. Руки так и чесались начистить ему морду, да и судя по лицу Мукуро, тот явно желал врезать ему от души. — Я бы ни за что не пришел в эту унылую конуру, если бы не необходимость. — Лицезреть твою морду у меня также нет особого желания, но, кажется, придется потерпеть. Они снова уставились друг на друга, вкладывая в свои взгляды как можно больше ненависти. Они оба ждали, когда один из них сдастся и отвернется. — Так зачем пожаловал? — не сводя с него глаз, спросил Дино, скрещивая на груди руки. — Мне нужно, чтобы ты избил Джоза до такой степени, что ему понадобится медицинская помощь. — Вы нашли избранного? — удивился Дино и моргнул. Мукуро торжествующе прикрыл глаза. — Спасибо, что избавил меня от идиотских расспросов «кто это?» и «зачем мне это?». — Я не настолько дурак, каким ты меня считаешь. — К сожалению, нет, — согласился Мукуро, поднимаясь и подходя к нему. — Но это не мешает мне тебя не переносить. Даже поверить не могу, что приходиться с тобой работать. — Особенно тогда, когда больше всего хочешь прикончить, — кивнул Дино. — Я сделаю. Этот Джоз крепкий орешек, но я уверен в своих силах. Мукуро помолчал и, качнувшись на носках, прошел к двери и постучал по ней. — Постарайся. Это необходимо, — бросил он, выходя. Стражник с любопытством посмотрел на них и посторонился, пропуская Мукуро. Каваллоне лег на постель и закрыл глаза. После общения с Рокудо он чувствовал себя... неприятно. А потом он представлял, каково приходится Кее, который не только с ним болтает, и становилось еще дерьмовей. Джоз, да? Этот мужик был проблемой, причем довольно серьезной. Избить его и при этом самому не пострадать — не представляется возможным. Но раз это требуется для Хибари, значит ничего не поделаешь. Они на целый шаг будут ближе к свободе. *** На следующий день Хибари сидел в тренировочном зале в полном одиночестве: Скуало заперли в камере в наказание за нападение на стражу (кажется, один из надзирателей насмехался над Закуро), Оливьеро стало плохо ночью, а блок D, в котором находился Дино, еще не привели. Бойцов осталось с тридцать человек из нескольких сотен, и многие уже успели сдружиться. Если поначалу такая дружба была лишь поверхностной, то сейчас некоторые даже братались, сватали друг другу своих сестер и племянниц, читали вслух письма из дома тем, кто не умел читать, и делились своими секретами, прекрасно осознавая, что все тайны умрут вместе с тем, кто их знает, очень скоро. Хибари сидел на скамье посреди зала, перестав прятаться в углах. Кажется, большие толпы его уже не бесили. Он отвлекал себя сторонними мыслями, стараясь не думать о Мукуро, поведение которого в очередной раз поставило его в тупик. Вчера он явился к нему после купальни и, вместо того, чтобы, как всегда, налететь на него, просто... извинился. И сразу ушел. Это было как-то... странно и непривычно. Чужеродно. Хибари полночи потом думал, за что именно он извинился. Решетка распахнулась и в зал впустили блок D. Кея кивнул Дино, который вошел последним, но тот проигнорировал его и, быстрым шагом пройдя через всю комнату, ни с того, ни с сего, ударил какого-то парня, весело хохочущего со своей компанией. — Какого... — Хибари вскочил, но его тут же едва не сбили с ног бросившиеся поглазеть на драку бойцы. Что он, черт побери, творит?! Дино успел нанести два удара в лицо прежде, чем отхватил в ответ. — Охренел, мудак? — зарычал Джоз, отскакивая в сторону и вытирая с лица кровь. — Бля, как это низко... — Разошлись! Живо разошлись! — кричал стражник, стуча дубинкой по решетке. — Суки, хотите неделю в своих камерах просидеть?! Этого было мало. Джоз был недостаточно ранен. Дино шагнул в его сторону, тот повторил. Они кружили вокруг друг друга, словно коршуны, и выжидали удобный момент. Когда в замке заворочались ключи, стало ясно что времени ожидать нет вообще, и Дино ломанулся вперед, замахиваясь. — Да что я тебе сделал? — воскликнул Джоз, кидаясь навстречу, а потом произошло то, чего не ожидал никто. Дино поскользнулся на кирке, валяющийся на полу, с грохотом упал на пол и сбил с ног своего опешившего противника, который сбил своим весом стол, и все оружие, что лежало на нем, посыпалось на них сверху. — Отойдите, выродки! — раздались голоса стражи. Улюлюкающую толпа разошлась в стороны, пропуская их, и те принялись разбирать груду металла. — Твою мать. Один мертв! — крикнул надзиратель, и все обескуражено зашептались, гадая, кто именно. Хибари оттянул несколько человек назад (пришлось пару из них приложить о решетку) и с замершим сердцем заглянул за плечо присевшего на корточки стражника. Дино сидел на полу, натягивая капюшон, и пялился на тело Джоза, лежащее рядом с ним. Из-под его головы расплывалась огромная лужа крови. — Ах ты, тварь, — повернулся к Каваллоне один из стражников и ударил его по лицу. — Совсем оборзел, урод?! — Он принялся беспорядочно бить его, пока все стояли вокруг в шоке. — Столько побеждать, чтобы умереть... вот так? — ошеломленно говорили они, переглядываясь. — Самая тупая смерть, которую я видел! — залился кто-то хохотом. — Зови врача, Аттон, — сказал капитан стражи и потер глаза. — Вот же дерьмо... Двести третьего — в камеру. Проучите его хорошенько, но не калечьте. Хибари дернулся было к тому, кто заковывал Дино, но его поймали за руку. Какой-то стражник строго смотрел на него и покачал головой. — Если лидер это сделал, значит так нужно, — прошептал он. — Вы не должны пострадать еще больше, иначе все наши усилия пойдут прахом. Скоро вы выйдете — оба, а пока оставайтесь в стороне. Хибари вскинул брови. Член ордена сопротивления? — Не нуждаюсь в советах, — сбросил его руку Кея и проводил хмурым взглядом Дино. — Ненавижу, когда от меня что-то скрывают. *** — Я просил просто избить, но не убить! — разорялся Шамал, перевязывая Дино. — Это получилось случайно — сколько можно говорить? — раздраженно отозвался тот и зашипел, когда его тела коснулась смоченная в спирте губка. — Я все испортил? — Прежде, чем примчался Виллани, я успел взять образцы слюны и крови, так что обошлось. Если окажется, что он отравлен, значит Овилл и впрямь тот, кто нам нужен. Тц, сиди спокойно! Внезапно открылась дверь, и в камеру вошел Виллани. Жестом он приказал свою свиту стоять снаружи, и захлопнул дверь. — А я думал, от тебя будет меньше проблем, Каваллоне, — произнес он, игнорируя присутствие Шамала. — Думал, что причин лезть на рожон у тебя нет. — Бросьте, командир, — фыркнул Шамал. — За время боев заключенные поубивали друг друга в тренировочном зале достаточно, но вы им не устраивали допрос с пристрастием. — Они не были лидерами сопротивления, доктор. Или, может, вы раскроете мне смысл того, что Каваллоне напал на одного из бойцов? — А мне-то откуда знать? — Не знаю. Вы очень сдружились в последнее время, нет? Каваллоне не был ранен ни в одном бою, но навещаете вы его достаточно часто. — У него проблема с легкими — это написано в его деле, — легко отбрил Шамал, подняв на него безмятежный взгляд. — А здесь жуткая вентиляция, так что приходиться возиться с ним. Думаете, я рад, что мне выпала лишняя работа? — А Его Светлость Мукуро Рокудо просто ваш временный помощник? — усмехнулся Ренцо. Шамал пожал плечами. — Он видится с Каваллоне, я вообще никаким боком к их делам, командир. Ну, чаще всего они просто ссорятся. — Не сомневаюсь, — прищурил глаза Ренцо и вновь взглянул на Дино. — Как себя чувствуешь, боец? — В порядке. — Это хорошо. Потому что завтра у тебя бой. — Что? — удивился Шамал, но тут же прикусил язык. Виллани хмыкнул. — У меня уже был на этой неделе, — сказал Дино, поймав его пристальный взгляд. — Выйдешь вместо Джоза. Его очередь должна была быть, теперь — твоя. А выкинешь еще какую-нибудь шутку — сильно пожалеешь об этом. — Виллани развернулся и вышел. — Ты справишься, — утешительно похлопал по плечу Дино Шамал. — Ты один из сильнейших здесь. — Да... знаю. *** Вся трибуна недовольно гремела вестью о смерти Джоза. Многие ставили именно на него, и теперь были очень недовольны тем, что все обернулось таким образом. Мукуро был тоже не в духе, но не потому что проиграл свои деньги. Каваллоне снова лезет на рожон. Ну какого хера? Кто его просил убивать мужика? — Сегодня двести третий вместо Джоза, — удивленно присвистнул Занзас, садясь рядом. — На кого ставил? — Не ставил. — И я тоже, — пожал он плечами, — между двести третьим и сто одиннадцатым трудно выбрать — оба сильны. — А один из них еще и идиот, — хмыкнул Мукуро, подпирая кулаком щеку. Пусть только попробует сдохнуть, он тогда его из-под земли достанет и убьет еще пару десятков раз. Бьякуран не пришел. Вместо него сидел поникший Ирие, который даже на арену боялся смотреть, когда там находился его любимый Каваллоне. Мукуро запоздало почувствовал вину, но, скорее, из своих эгоистичных соображений: Бьякуран всегда поднимал настроение и веселил. Дино прищурил глаза от яркого солнца и размял плечи. Напротив него стоял Фай — его сегодняшний противник. Это был взрослый мужчина с короткой кудрявой бородой и обветренным лицом моряка — он был членом жуткой пиратской шайки, которые сдирали скальпы с людей в качестве трофея. Сам он твердил, что был у них пленным, с какого-то товарного корабля, но никто ему не верил. — Тебе вчера повезло с Джозом, — насмешливо фыркнул он, прикрывая глаза от лучей палящего солнца. — Но не думай, что я так легко дам себя одолеть. — Я и не думал, — пожал плечами Дино, нащупывая на поясе рукоять кнута. Было очень жарко, даже воздух плавился от страшной духоты. Фай покрутил в руке саблю и чуть пригнулся, ожидая сигнала к началу. У него было оружие ближнего боя, у Дино — дальнего. Стоит держать дистанцию. Едва протрубил рог, Дино отпрыгнул назад и мгновенно щелкнул по земле кнутом, отгоняя противника назад. — Ублюдок, вот какое оружие ты себе выбрал? — криво усмехнулся Фай, держась на расстоянии. — Ну ты и трус. Он двинулся вперед, и в тот же момент прямо перед ним промелькнул кончик кнута, просвистевшего совсем рядом с лицом. Пришлось снова отступить. Дино перевел дыхание, сматывая кнут, и шагнул в сторону. В один день его так поставят против Хибари. — Хватит кружить, деритесь! — кричали с трибун люди, начиная откровенно скучать. Они надеялись на битву гигантов, но вместо этого получили лишь скучные танцы. — Бой! Покажите бой! — Может, выкинешь уже это оружие трусов, и сразимся по-настоящему? — недовольно поморщился Фай. — Как бы... о, черт. Задрожала земля, раздался приглушенный лязг, и Фай, мгновенно переменившись в лице, помчался к стене. Дино недоуменно огляделся и тоже отступил. Фай стоял и смеялся, схватившись за живот. — Ну вот видишь, что ты натворил, парень? — сквозь смех выдавил он. — Они выпускают животных. Нам крышка. В середине арены образовалась внушительная дыра, в которую посыпался песок, и, спустя минуту, оттуда выпрыгнул молодой лев — худой и потрепанный. — Нам повезло — всего один, — жизнерадостно заключил Фай. — Слушай, двести третий, может, на время объединимся? — Чтобы ты смог заколоть меня намного быстрее? Размечтался. Дино приготовился. Он имел дело с животными, конечно, но это были безобидные лошади. Диких зверей он видел только в вольерах, на арене цирка, когда удалось накопить на представление, и в капканах знакомых охотников. Но львов — никогда. — Ладно, нужно представить, что это... лошади, — выдохнул Дино. Лев расхаживал по арене, рыча на людей, и пока не видел их, скрывшихся в тени. — Тогда ты сдохнешь, — хмыкнул Фай. — Прятаться нет смысла. Я пошел. Если умру, то... а, ладно, мы ведь даже не друзья. Он побежал на арену, крича и размахивая руками. Лев кинулся к нему, взметая столпы пыли. Дино вдохнул поглубже и размахнулся. Кнут пришелся прямо по звериной морде, оставляя на ней длинный кровавый порез, и лев зарычал, дернувшись в сторону. — Аха-ха, — воскликнул Фай, — да-а, давай, двести третий, расправимся с засранцем! — Держись подальше, придурок! — заорал Каваллоне, когда лев, оправившись, кинулся на Фая. Фай оказался довольно ловким. Он подождал, когда лев прыгнет на него, а потом, схватившись за его гриву, запрыгнул на него самого — с дикими воплями и сумасшедшим смехом. Лев был явно голоден и истощен, иначе весь этот риск обернулся бы весьма плачевно. Дино покачал головой и, размахнувшись, снова просвистел кнутом, обвивая им заднюю лапу зверя и дергая на себя. Фай вынул из ножен саблю, едва удерживаясь верхом на тощем звере, и ткнул его, вгоняя клинок поглубже. Лев взвыл, скинул его с себя и задергался на земле, истекая кровью. Он был ранен не смертельно — из-за тряски Фай всадил саблю не туда, куда планировал. — Вот черт, — ругнулся он. Лев совсем ошалел: от жары, от голода, от криков людей, от дикой боли. Он носился по арене, рыча и завывая, а потом бросился на Дино. — Хэ-э-эй, двести третий, берегись! Дино ударил зверя кнутом, но тот уже не обратил на это внимания. Лев запрыгнул на него, и Дино подставил ему под зубы руку, изо всех сил пытаясь держать его на расстоянии от себя. Несмотря на размеры, лев был все равно очень силен. Кровь из разгрызенной руки капала на лицо, заливала глаза и смешивалась с животной. «Если ты умрешь, все это не будет иметь смысла». Кея... Больше не увидеть его никогда, не помочь ему... — Я-ху! — взорвался в голове веселый голос Фая, и тело льва со всей его массой обрушилось на него и задергалось в предсмертных конвульсиях. — Воу, как будто он тебя... ну, имеет. Отвратно смотрится. — Он подал Дино руку и вытянул его из-под туши — окровавленного и измотанного. — Отдал должок. А теперь... — Он вырвал из бездыханного тела льва свою саблю и резко обернулся, взмахивая клинком. Дино едва успел отшатнуться, избегая удара. — Ловко! — оценил Фай. — Но твой кнут теперь бесполезен — я слишком близко. — Он снова замахнулся, но Дино сбил его с ног, ударив в живот головой, и упал вместе с ним. Рука жутко болела, но умирать не хотелось совсем. Фай выронил саблю, но, получив в лицо кулаком, решил тоже драться в рукопашную. Он впился пальцами в раненую руку Дино и перевернулся, подминая его под себя. — А теперь, давай-ка посмотрим на твое лицо, — усмехнувшись, потянул за капюшон Фай и ошеломленно замер. — К-каваллоне? Дино воспользовался его шоком, ударил в горло кулаком, быстро накинул капюшон, потом еще раз ударил — в лицо, откинул в сторону, пинком не дал ему подняться, и поднял с земли саблю. — Ты... — Фай морщился, лежа на песке, и смотрел на него со смесью удивления и какого-то странного восхищения. — Каваллоне... Ха-ха, надо же... Дино поднял саблю. «Я не буду драться с тобой». «Ты должен что-то сделать». Дино мотнул головой. Голова кружилась. Во рту вязко. Болела рука. — Ну же, чего ждешь, лидер? — вздохнул Фай, улыбаясь. — Хочешь еще чего-то? — Вроде того. Фай зажмурился, увидев опускающийся клинок. Прошло несколько мгновений, прежде чем он понял, что не мертв. — Вот черт... что это... — Сабля был воткнута в землю рядом с его головой. Мукуро едва не подорвался с места, чтобы заорать о том, какой Дино идиот. На трибунах стало тихо. Дино вздохнул и выпрямился, снимая с себя капюшон. — Меня зовут Дино Каваллоне, я лидер ордена сопротивления, и я больше не буду убивать по чужой указке.