Listen to your heart

Сегодня воскресенье, а значит, что я могу не ожидать несильных толчков в бок и не пытаться заставить себя встать с постели. Несмотря на то, что семья против, я думаю, что мне полезно подрабатывать. И работаю я, как ни странно, в музыкальном магазине. В принципе, это должно противоречить всем понятиям хорошего заведения с музыкальными альбомами, но это не так. Наш магазин достаточно хорош в плане персонала, потому что здесь много отзывчивых людей, готовых помочь, как друг другу, так и покупателю. Жалоб еще не поступало, и я думаю, что мы на пути к успеху. Если магазин станет действительно часто посещаемым, то, возможно, нам повысят зарплату, которая по возможности сможет мне пригодиться для операции. Как бы я ни привыкал к своему недугу с оглушением, я понимаю, что так жить слишком трудно и неудобно. Кто знает, может быть, я смогу вернуться в мир рисования на публике. Это было бы очередной сенсацией для журналистов. Открыв глаза, я отчетливо видел, что на циферблате красовалось число двенадцать. Значит, проснулся я как раз в то самое время, когда родители уходят из дома, оставляя меня с Майком. Помню, что в первое время, когда Майки только пытался закидать меня записками с предложением послушать музыку, я начинал сильно нервничать. Мне был неприятен тот факт, что попытка сделать мне как лучше оборачивалась противоположной стороной. Я прекрасно понимал, что он ненарочно каждый раз напоминал мне о моем недуге, но это действительно задевало меня за живое. И после этого родители решили, что будет правильно пойти к местному психологу, которому я просто благодарен за все, что он сделал. Доктор Джеймс – парень почти такого же возраста, что и я, поэтому разъясняться нам было проще, чем со взрослыми, хотя и это у него выходило неплохо. Так, именно Джеймс и дал несколько верных советов по поводу отношений в семье. Во-первых, он сказал, что у меня должно быть свободное время, которое я смогу проводить за любимыми занятиями. Довольно трудно было переубедить мою мать, что я уже достаточно взрослый, чтобы иметь право возвращаться домой хотя бы позже девяти вечера, каковым и было условие в самом начале. Во-вторых, Доктор Джеймс рассказал моим родителям о случае, когда девушка не переставала общаться со своей сестрой и благодаря этому, в одно прекрасное утро она проснулась от пения птиц, несмотря на то, что была глуха с рождения. Вы верите? Я нет, но думаю, что эта сказка мне нравится. По крайней мере, благодаря ей, я могу пообщаться с Майки как нормальный старший брат. И это улучшало мое настроение, несмотря на тот косяк, что Майк никак не может привыкнуть к тому, что я не могу слышать. В-третьих, Джеймс сказал, что мне нужно просто стараться для большего заработка, и когда-нибудь моя операция воплотится в реальность. Мне нравился этот парень в плане поддержки, которую он оказывал мне и моей семье. Он был не единственным, кто пытался помочь нам. Были и другие специалисты, у которых просто ничего не вышло. Я думаю, что фраза «Ты глух и, даже если умрешь с этим, просто помни, что твоей вины здесь нет» не очень вдохновляет. Мама и отец тоже довольны результатом, так что доктор Джеймс заслуживает уважения к себе. Примерно спустя полчаса я спрыгиваю со своей кровати и мигом направляюсь в ванную, чтобы умыться холодной водой и не уснуть на обратном пути в комнату. Иногда я задумывался. За столько лет моей глухоты вода изменила свой звук при включении или выключении? Тот же Джеймс сказал, что это нормальные мысли для меня, как и для каждого, кто просто, в каком-то смысле, соскучился по звуку стекающей из крана воды. Или же по другим звукам, которые я мог воспринимать раньше. Пять минут, и я уже был одет и готов к общению с Майки за завтраком, который он обычно и готовил, хотя, в основном, ему требуется от двух до трех часов, чтобы окончательно проснуться и не наделать лажи. Из-за этого мне приходится самому делать нам кофе, чтобы оно получился таким, как надо, а не таким, когда ты только что проснулся и ничего не можешь сделать. Спустившись вниз, я увидел огромный неряшливый шар шерсти или волос, лежащий на столе. Как я сумел разобраться, это была голова Майки, который сумел уснуть на столе, по-моему, вообще наплевав на все, что происходит вокруг. Главное, что он должен был отметить у себя в голове перед тем как лечь и позволить себе сон, это: Первое - то, что он никому не будет мешать. Второе - то, что он не создаст никакого шума. Думаю, что, в связи с этим, я и наблюдаю такую трогательную картину. Спящий младший брат, у которого словно швабра вместо волос. Он вообще редко причесывается. Только когда в хорошем настроении, а это бывает практически сенсационной новостью: узнать, что мой младший брат не собирается проклинать никого и ничто целый день. Я аккуратно подкрался к холодильнику, потому что был на все сто уверен, что Майкос не заставит меня голодать. Прежде чем заняться своими делами, он сначала сделает все, что нужно. Я открыл дверцу, та невольно проскрипела. Это стало понятно по тому, как она завибрировала. Мне стало немного не по себе, потому что не хотел будить своего брата, который может проснуться от любого шума, будь то скрип или просто порыв ветра, разгоняющий шторы в разные стороны. Заглянув на самые верхние полки, я обнаружил только остатки вчерашнего супа, который не пришелся мне по вкусу. А это значит, что я переоценил заботу своего брата. Но это давало мне возможность побыть самостоятельным. Так же на цыпочках я покинул кухню, закрыв за собой двери, чтобы не мешать Майки посторонними звуками. Забежав к себе в комнату, я схватил телефон и, засунув его в карман, так же спустился вниз и вышел из дома в поисках ближайшей забегаловки. В надежде, что там не будет такого типа продавцов, которым нравится болтать и рассказывать мне о своих домашних животных или о том, что недавно они встретили свою любовь. У нас в городе полно таких, что не может меня не раздражать. Как я справляюсь один? Довольно легко, потому что с исчезновением какого-то чувства другие усиливаются. У меня стало лучше с глазами, которые теперь и служат мне помощью, чтобы не попасть под ту же машину, автобус или тому подобное. Для большего вида, чтобы никто не подходил на улице и не спрашивал о дороге к магазину, о котором я даже не слышал, я надел наушники и акцентировал на них внимание тем, что они просто свободно болтались. Я не думаю, что кто-то станет меня беспокоить. Такой трюк я придумал совсем недавно, зато помогает. Следуя дороге, я оказался у ресторанчика «Молстрит», в котором никто никогда не поинтересуется личной жизнью и не станет докучать расспросами о ней. Это как раз то, что мне и нужно. Зайти внутрь, выбрать в меню то, что не требует больших денег, и все. Оказавшись в этом ресторанчике, я сел за самый дальний столик, который был занавешен шторами, чтобы не было возможности с кем-то долго контактировать. Через некоторое время ко мне подошла официантка и выдала меню, оставшись стоять рядом. Мой выбор пал на простой салат с креветками и стакан воды. Дождавшись, пока я ткну пальцем в картинки, которые были изображены рядом с названиями, официантка ушла на кухню (если ее можно так назвать, потому что, судя по ее виду, который я наблюдал во время открывания двери, это было что-то вроде обычного подвала). Однако меня не особо это и волнует. Мне бы просто поесть, вернуться домой, пока Майки не вызвал полицию или, что хуже, родителей, чтобы начать поиски глухого меня. К сожалению, мне редко позволяли делать что-то самостоятельно. Считали, что в этом нет необходимости, и смотрели за мной чуть ли не с лупой. То бишь, противоречили словам моего врача. Пусть я и привык к такому надзору, но это мне совершенно не нравилось, и я позволял себе ослушаться и выходить из дома одному. Когда мне принесли мой заказ, я поблагодарил и начал поедание своего салата, предварительно заплатив за него. В процессе я осматривал место, в котором нахожусь, посетителей, все, что меня окружало. Обычно я так и делаю, когда ем. Раньше приходилось слушать музыку. Но сейчас этот номер не прокатит. Мое внимание привлекла стена с различными объявлениями. Закончив со своей едой и подойдя немного ближе, я заметил много листовок с предложением отдать в добрые руки кошек, собак или с иным содержанием. Взглядом я остановился на белом листе, немного ободранном по краям. Присмотревшись, я увидел следующие слова: «Мы ждем твоего появления в «Храме Таланта» в понедельник. 16 октября, ровно в 18:00…». Дальше особо присматриваться я не стал, но подумал, что было бы неплохо сходить для развлечения. Самые распространенные таланты – рисование и пение. Думаю, что это и есть основной минус. Если люди в основном и будут петь, то делать мне там просто нечего. В кармане завибрировал телефон. Вот черт. Смс, пришедшее от Майки, содержание которого я боюсь представить. Стоит вернуться и просто «поговорить» с ним, пока тот не забил тревогу о моем исчезновении. Благо идти не так далеко. Сорвавшись с места, я пересек порог забегаловки и направился к дому, набирая смс о том, что скоро буду. Преодолев расстояние от кафе до дома, я заметил машину возле нашего гаража. Взглянув на часы, я узрел прекрасное число тринадцать, что означало, что родителям полагался еще один час нахождения не дома. Смею предположить, что Майки все-таки успел забить тревогу. Отлично. Сейчас мать кинется обнимать меня и будет причитать, точно я внезапно найденный без вести пропавший. Она знает, что я не слышу, она знает, что я не услышу и, в соответствии с этим, не пойму ее мысли. Ей просто нужно выговориться, а мне лишь сидеть и делать вид, что слушаю. Так бывало всякий раз, когда я нарушаю одно из трех правил, поставленных мне. Одно уже известно. Мне нельзя приходить позже девяти вечера. Второе звучит примерно так же. По крайней мере, оно так же связано со временем. Мне строго настрого запрещено выходить из дома больше, чем на пять минут. Имелось в виду, самостоятельно. И третье, и думаю, что самое жестокое. Я должен всегда спрашивать разрешение. Практически обо всем. И даже вопрос «Можно ли сходить в душ?» стал для мамы обычным. Таким образом, родители получают полный контроль надо мной, что их и успокаивает. Я понимаю, что они волнуются за меня, за мое состояние, но у всего есть предел. Это заставляет меня чувствовать всю неполноценность своего существования. Зайти в дом мне было более чем просто страшно. Когда мама злится, она может уничтожить все на своем пути. В этом есть наше самое большое отличие. По сравнению с ней я – центр спокойствия и умиротворения. Не очень долгое время я просто стоял напротив окон, которые вели в гостиную, откуда мама меня и увидела.