Осторожно, двери закрываются

Диспетчер Крюков облокотился на спинку стула, который тут же протяжно заскрипел. Парень потянулся и уставился в потолок. — Володька, — начал Крюков, обращаясь к своему напарнику, — первое правило квалифицированного диспетчера: будь спокоен как мертвый бык. — Почему бык? — хмыкнул Володя, подперев щеку рукой. — Не знаю, мне так когда-то бывший дежурный говорил. Я даже не поинтересовался тогда, — пожал плечами Кирилл. Он приподнялся, протер глаза и обратил внимание на огромный светящийся пульт, висевший прямо по центру комнаты. Этот пульт схематично изображал конкретную ветку метро: Подольско-Кировскую линию. Наверху были расположены часы, отвечавшие за синхронизированное время. Индикаторы показывали, что состав номер двадцать семь остановился между «Студенческой» и «Вознесенской», почти посередине. Крюков еще раз удивленно протер глаза. Кнопка, отвечающая за аварийную обстановку, мигала не переставая. — Почему он остановился, Кирилл Анатольевич? — неуверенно спросил Володя, уставившись на своего начальника. У Крюкова выступила испарина, он не мог поверить своим глазам. Со всей силы хлопнув по кнопке связи, Кирилл закричал в динамик: — Машинист Орешин! Двадцать седьмой, ответьте! Срочно ответьте! Ответа не последовало. Лишь жуткий треск, леденящий душу. Может, Орешин просто уснул? Или с сердцем плохо стало. — Орешин! Ответьте быстро! — кричал Крюков в динамик. Ответа не последовало вновь. Володя увлеченно следил за происходящим, нахмурившись. Мальчик думал, что это очередная утка начальника, дабы подготовить стажера ко всяким ситуациям. Кирилл перевел взгляд опять на табло. Индикатор поезда двадцать семь по-прежнему мигал между «Студенческой» и «Вознесенской». А вот следующий состав, заметив красный сигнал светофора, остановился на станции «Студенческая». — Володя, срочно сообщи тридцать первому, чтобы ехал дальше. Плевать, какими способами! Ты меня слышишь, Еремин?! — истошно закричал Крюков, со всей силы ударив по столу. — Кирилл Анатольевич, я Вас раскусил! — радостно захихикал стажер. — Какой раскусил, придурок?! Я сказал, срочно сообщи тридцать первому! — пуще прежнего завопил Кирилл. Володя непонимающе нажал на кнопку связи с составом номер тридцать один. — Тридцать первый, — тихо сказал он. — Стажер Еремин, что у Вас там? Почему красный свет? — раздался писклявый женский голос. Марина Петровна – единственная женщина-машинист в этом метро. Суровая и довольно-таки смышленая. — Мы разбираемся с ситуацией. Не обращайте внимания на красный свет, может быть, ошибка. Езжайте на «Вознесенскую». Будьте на связи, если что, езжайте на параллельный главный путь, — четко произнес Володя, теребя проводок от наушников. — Поняла-поняла, — ответила Марина. Стажер перевел взгляд на начальника. Глаза Крюкова буквально на лоб поползли. Кирилл шумно сглотнул, неуверенно посмотрел на стажера, а затем перевел взгляд на монитор компьютера. Все три насоса, отвечающие за количество воды в тоннелях, работали на полную мощность. Красная кнопка на столе у диспетчера загорелась. Крюков осторожно нажал на нее. — Диспетчер Крюков, что у Вас там? Почему состав остановился? — в динамике послышался хриплый голос дежурного Дмитриенко. — Двадцать седьмой в тоннельном перегоне, — Кирилл сглотнул, еще раз посмотрел на пульт и добавил, — связи нет. — Чертовщина, — огрызнулся Дмитриенко. — Отправь механика, пусть проверит. — Есть, — тихо добавил Крюков. — Кирилл Анатольевич, как же механик доберется быстро? Эти две станции самые длинные, а вдруг что-то серьезное? И зачем было отправлять поезд, мало ли что, — неуверенно произнес Володя, боясь гнева начальника. Диспетчера сейчас беспокоило одно: раз в тоннеле появилась вода, нужно отключать контактный рельс. Но ведь он не может отключить контактный рельс до тех пор, пока тридцать первый не выйдет из опасной зоны. Марина Заставина тронула состав. Сейчас на нервах была даже она. Что могло произойти? Ее сердце чувствовало неладное. Ведь сбои в такой технике огромнейшая редкость. А отправить состав прямо туда – глупость диспетчера. Женщина вглядывалась в темноту, держа одной рукой рычаг «Стоп». Марина перевела взгляд вниз и обомлела, сбавляя ход состава. Там была вода. Немного, она еле закрывала рельсы. Женщина одной рукой нащупала в кармане кителя ключи и нажала кнопку вызова. — Диспетчер Крюков, в тоннеле вода, — громко сказала она, собираясь разворачивать поезд. — Немедленно возвращайся, Мариша! Быстрее, прошу тебя! — кричал Крюков. Заставина хлопнула дверью и побежала в сторону последнего вагона. Марина услышала всплески воды, треск и… крики. Человеческие. Женщина остановилась. Люди в вагоне непонимающе на нее уставились. Она нервно сглотнула и побежала к хвосту состава. Шум от каблуков эхом раздался по заброшенной платформе. Женщина не могла попасть ключом в замочную скважину, всхлипывая. Даже ей стало плохо. Наконец, она уселась за пульт. Сердце было готово выпрыгнуть из груди. — Тридцать первый на месте, — отрапортовала Марина. — Тридцать первый! Следуйте через съезд на главный путь встречного направления, — незамедлительно ответил дрожащий голос Крюкова. Диспетчер перевел взгляд на пульт. Тридцать первый состав двинулся по направлению в съезд. Кирилл облегченно вздохнул. — Дмитриенко, слышишь меня? — крикнул Крюков в динамик. — Когда я скажу, отключишь контактный рельс, хорошо? — Понял, — четко ответил дежурный. Сердце бешено колотится. Крюков отхлебнул остывший чай и перевел взгляд на Володю, который испуганно пялился в монитор. Кирилл принялся следить за индикатором, отвечающим за тридцать первый состав, который приближался к спасительной станции. — Дмитриенко, как слышно? — Есть связь, готов к отключению, — ответил дежурный. — Считаю до одного. Поехали, десять, — произнес Крюков, переводя взгляд с табло на монитор. — Девять, — сердце готово выпрыгнуть. — Восемь, — Дмитриенко приготовился к нажатию, заерзав на стуле. — Семь, шесть. — продолжил Кирилл, косясь на Володю. — Пять, — диспетчер шумно сглотнул. — Четыре, три, — такое ощущение, что время остановилось. — Два, один! Дмитриенко нажал кнопку точно по команде. Контактный рельс обесточен. — Крюков, — тихо спросили из селектора. — Почему рельс замкнуло? — Люди, — одними губами прошептал Кирилл.