Животное

Мерриль все еще стояла с разинутым ртом, пытаясь понять, как все это произошло, но слов не было. На ее пороге стояла та, которая ушла из клана около, подумать только, семи лет тому назад. И узнала она ее, только по тем шрамам, из-за которых она впитывала всю ненависть ее сокланцев. Левый глаз был спрятан под черной повязкой. По ее поистине суровому лицу пробежала ухмылка, напоминающая пугающий оскал. Михариэль изменилась. И это слабо сказано. В ней чувствовалась огромная твердость, внутренний стержень и опыт. В янтарном глазе была постылая, еле видная печаль, а руки долийки были спрятаны под плащом. Черные волосы еле выглядывали из-под капюшона, а некогда и так бледная кожа была почти посеревшей. - Здравствуй, Мерриль... - донеслось от нее, и Мерриль услышала этот знакомый голос, какой она запомнила, когда та покидала их. Он отдавал небольшой хрипотцой, говорящей о том, что время не обошло ее стороной. Мерриль изумленно закрывает открытый рот, чуть дрожит, однако, находит в себе силы отступить от порога, давая проход. - Я все-таки не сошла с ума? - почти со слезами прошептала Мерриль. - Михариэль...это ты? Лина горько улыбнулась, прошла вглубь дома и, особо не брезгуя, практически рухнула в ближайшее кресло сокланца, чувствуя, как ее кости и суставы облегченно взвыли. Правая рука, некогда скрытая за плащом, находилась в черной, доходящей до локтя, перчатке. Левая рука прислонилась к хмурящемуся лбу. - Ты... - начала Мерриль, становясь на колени возле ног Лины, не в силах поверить в происходящее. - Я. - Почему ты здесь? Я действительно...не сплю? – Михариэль крепкой хваткой заставила долийку встать на ноги. - Посмотри на меня, Мерриль. Разве такой, я бы приснилась тебе? Я на пути в Тень, откуда нет возврата. Мою душу стережет Фен'Харел и скоро я отдам ему долг, как и было обещано... Мерриль понимала лишь половину слов, сказанных Линой. - Что ты тут делаешь? Все говорили, что ты... - Я была в Ферелдене. Но не так давно я отправилась сюда. «Зачем?», спросишь ты? Все просто...я чувствую, что я касаюсь смерти... А Старый Волк все знает, негодяй… у меня мало времени, однако… я здесь. - Ты...умираешь? - Мерриль со слезами посмотрела в прожигающие янтарные глаза, кажущиеся такими незнакомыми. – Постой… Михариэль печально улыбнулась, устало прикрыла глаз и прошептала: - Да, Мерриль. Я почти отошла в Тень...Но не бойся. Я не доставлю тебе такой неприятный сюрприз, в виде моего остывшего тела в твоем кресле. Мое время почти пришло. Я здесь, потому что боюсь лишь одного. Я боюсь, что не успею. Мое время ограничено. Прости мою грубость, лет'алан, что я вот так к тебе врываюсь, говоря о своей смерти...я прибыла сюда, не так давно. Пошла туда, где думала, найду хотя бы соплеменников, а нашла тебя. Потому я здесь. Мне нужен отдых...потом я двинусь прочь и...больше не вернусь... Мне так много нужно рассказать... Внезапный стук заставляет Мерриль вздрогнуть, а Лину глубже нырнуть в свой плащ. Мерриль наскоро стерла следы слез и тут же подскочила к двери, откуда послышался женский голос с шутливыми нотками: - Варрик передал, что «милая «Маргаритка» сидит в четырех стенах!». Тебя выгулять? Свежий воздух, пираты, ловушки...старый добрый Рванный берег. - Я... - голос Мерриль несколько дрогнул. - Я... Я не могу, Хоук. Прости. - Что-то случилось? - женский голос тут же опечалился и пропитался беспокойством. - Нет-нет! Я...просто неважно себя чувствую. Прости. - Ты уверена, что тебе не нужна помощь? Ты... выглядишь обеспокоенной. - Нет. Наверное я просто простудилась...не волнуйся. - Хоук, ну что там? - послышался другой голос, от которого по лицу Михариэль пробежала ностальгическая улыбка. - «Котенок», ты идешь или нет? - Нет, простите... - Мерриль тихо закрыла дверь, возвращаясь обратно к своей гостье. - Ты завела друзей. Почему ты не в клане? - Я познала твою шкуру... - печально проговорила Мерриль, смотря на совсем ослабшую долийку. - Я ушла, потому что меня все ненавидели... - Добро Пожаловать... - с ироничным смехом произнесла Лина, скидывая капюшон и устало вглядываясь в потолок. - Я знаю, что ты собираешь все истории эльфов...абсолютно все. Ты...выслушаешь мою историю? Она тесно связана с нашим народом. Но только не о Лине, Сером Страже, а о Смертном Глашатае Фен'Харела... И...когда придет время, я верю, что долийцы переменят свое мнение о Фен'Хареле... Я буду откровенна, лет'алан, а после, я отправлюсь к той, с которой я должна попрощаться в последний раз. Но сейчас... Мерриль, ты готова к рассказам? - Да. Конечно... - Мерриль слабо улыбнулась, устраиваясь как можно удобнее возле прошлого сокланца, принеся с собой несколько листов и перо с чернильницей. - Я соскучилась, Мерриль... - призналась Михариэль с некоторой улыбкой. - Ты, Хранительница, Пайвел и Тамлен, были единственными, кто меня не гнали... - Да. Я поняла, что это значит, быть изгоем. - А что сделала ты? - Я собираю то зеркало, которое отравило тебя... - Мерриль опустила стыдливо глаза, однако, Лина никогда никого не судила. - Мне все равно, - немного мрачно ответила Михариэль, а Мерриль, кажется, чуть успокоилась. - Я никогда не старалась лезть в чьи-то дела. Мне все равно, что ты собираешь это зеркало... Однако, если у тебя все еще не пропал настрой, я бы хотела продолжить... Ты уверена? - Я ушла из клана, потому что стремилась восстановить историю нашего народа. Любой кусочек, связанный с долийцами, я буду черпать. Мы должны знать и помнить не только хорошие воспоминания... Михариэль откинула голову, глубже кутаясь в свой плащ. Янтарный глаз заполнился какой-то...тоской и ностальгией. - Моя история не имеет начала, Мерриль. Мне нужно подумать... Хорошо, я начну с того, момента, когда я окончательно перестала быть долийкой, по имени Лина, а стала той, которую ты перед собой видишь. Я отбросила свою мечущуюся сущность, признав в самой себе всю свою тьму... Я перестала быть добычей, а стала охотником... Да. Хорошее начало. Именно с этого и начнем, Мерриль. С момента моего нового рождения... Лина приоткрыла глаз, с тоской смотря на свою давнюю подругу, которая приготовилась внимательно слушать. Михариэль вздохнула, подперла рукой свою щеку, после чего, с хриплым шепотом, начала свой рассказ... *** И с этих пор все изменилось. Некогда мечущаяся по сторонам своих внутренних «Я», Лина перестала выбирать. Долийки по имени Лина Михариэль больше не существовало, а была лишь просто – «Лина». Лина Серый Страж. Лина, с запертым внутри «зверем». Маски кончились, спектакль был окончен. Наступил занавес. Вечерами Морриган и она, проводили время в уединении, занимаясь тем, что они тренировали контроль эмоций Лины. Нередко с ними была и Лелиана, которая часто выполняла функцию «смягчения», когда Морриган по ее мнению перегибала палку. - Ты ее так лупишь, что у нее скоро синяки появятся! - Коли способ другой есть, выслушаю его я с удовольствием. А если нет, то мешать не смей! - Морриган оскалилась, а по привычке связанная Лина недоуменно приподняла взгляд. - Может, прервемся? - протянула Михариэль. - От пощечин уже ничего не происходит, а у меня лицо болит... Морриган задумалась и протянула: - Хорошо. Есть в этом смысл... - ведьма разрезала путы долийки, из-за чего она облегченно плюхнулась на траву, а подле нее тут же села Лелиана, нависая над ее лицом с милой улыбкой: - Возможно, стоит попробовать другое русло? - Что ты имеешь в виду? - Ты теряешь контроль только в моменты ярости? - По-другому не доводилось. Хочешь попробовать нечто другое? - Как насчет внешних раздражителей? - Не-а. Ничего не происходит... Я уже это пробовала. Только эмоционально. Нехорошие эмоции. Иногда, когда из-за скверны мне снятся кошмары, я чувствую, что... я не такая... Наверное из-за страха я тоже как-то меняюсь... - А что тебе снится? - Прошлое... - туманно и мрачно проговорила Михариэль. - А потом... Потом мне снится как я, или же не я, бегу по лесу, в облике косматого зверя, загоняя дичь в охотничьих угодьях в свое удовольствие... Я странно себя чувствую. Я даже не знаю как называть все это, что со мной происходит. И... Ладно, неважно. Лина все еще лежала на земле, смотря на звезды и убывающую луну, ставшую уже овальной, а не идеально круглой. В воздухе слышался тихий шелест листвы, чуткий слух долийки улавливал голоса птиц и топот зверей по округе, а нос, как не странно, стал ощущать новые оттенки запахов и ароматов. Михариэль расширила глаза, внезапно вскакивая и горячо говоря: - Завяжите мне глаза! Морриган и Лелиана переглянулись, однако, спорить с внезапно воспылавшей долийкой не стали и спешно завязали ей глаза черной тканью, после чего, та, чуть пошатываясь от непривычки, встала прямо. - Лелиана, попробуй кинуть в меня что-нибудь, Ай! Морриган! - Как узнала ты, что это я? - тут же усмехнулась ведьма, предчувствуя новое развлечение. - Только ты швыряешься огнем! - топнула ногой Михариэль. Лина вздохнула, легко втянула воздух носом и прислушалась... - Что ты делаешь? - Слушаю, - сосредоточившись на звуках, протянула Лина. - И что ты слышишь? - Все... - Лина внезапно ринулась в сторону Лелиланы, которая тут же отбила удар рукопашной. - Каждое движение твоих рук, а дуновение ветра доносит до меня твой запах и местоположение... Я... Сама не понимаю, как это все происходит, но ощущение такое, будто всегда знала... Лелиана прищурилась, перехватила руку долийки и резко сделала подсечку, от которой Михариэль повалилась на траву. - В рукопашной я тебя сильнее, во всяком случае. - А мне, подыхать со скуки, значит? - Морриган, ты сможешь ощутить себя в моей шкуре... Кажется, пришло время моих тренировок. Что скажешь, Лина? Названная еле приподнялась с земли, отряхиваясь от пыли и травинок. Лелиана усмехнулась, помогла долийке встать, после чего, обе встали друг напротив друга в боевые стойки. - Откуда ты знаешь так рукопашный бой? - Доводилось... - слабо подала голос Лелиана, заметно увиливая от вопроса. Михариэль вновь устремилась к бардесе, слыша ее легкие шаги по песку и траве. Уловить их было сложнее прежнего, однако, - возможно. Но ее попытки слабо увенчивались успехом, потому как ее удары ловко отбивали и уводили в сторону. Лина полностью полагалась на свой слух, сейчас особенно обостренный. - Рукопашное умение может быть весьма эффективно, - протянула Лелиана, мягко и легко ходя по земле, словно паря. - С клинками ты изящна, а вот с голыми руками не лучше Алистера - двигаешься слишком неуклюже и торопливо. В рукопашной схватке ты должна не крепко стоять на месте, а двигаться. Ты должна, словно парить над землей, как можно нежнее касаясь травы и песка. Это словно грациозный танец... - О, приглашаешь меня? - Лина усмехнулась, однако, невольно прислушалась к словам Лелианы. - С повязкой мне сложно это понять... Лина услышала, как бардеса медленно прошла к ней, после, обжигая своими руками ладони долийки. - Расслабь запястья... Вот так... - искусные пальцы делали свое дело, заставляя каждый палец Михариэль правильно найти положение. - Нет, твоя стойка никуда не годится! Лелиана вздохнула, ловко оказалась позади долийки, тут же прижимаясь к ней со спины, и методично обхватила ее запястья. Лина растерялась, сердце в ее груди тут же часто забилось, а внизу живота все разомлело, от такой томительной близости. Жар чужого тела заставлял ее закусить губу, а закрытые глаза добавляли невообразимые ощущения. -...поняла? - различила она, сквозь звук своего часто бьющегося сердца. Она нервно кивнула: - Ага... Внезапный толчок со стороны Лелианы и ее ноги правильно ставят ноги долийки, чуть сгибая в коленях. - Вот так, - Лелиана усмехнулась, становясь напротив Михариэль. - Теперь, давай… начнем… Лина чуть помедлила, однако, привыкнув к новой позе и положению, тут же стала двигаться по кругу, слыша, как бардеса делает то же самое. Лина не ходила, а плыла, мягко и нежно касаясь земли и травы, словно копируя походку Лелианы. Звуки были еле слышны, а острые кончики длинных ушей то и дело подрагивали в воздухе, заслышав случайный шорох. - Твоя слабость - слепота, моя... - Мозг, - хохотнула Морриган, напоминая о себе тем, что пыталась нарочно сбить с толку ту или другую. -...шум! - гневно закончила она, упустив момент, когда Михариэль подорвалась к ней вплотную. Лину ловко опрокинули на землю. - Но, как?? Я же... - недоумевала Михариэль. - Не смей хитрить! - хихикнула бардеса, помогая долийке встать. - Давай еще раз... За своеобразной, новой тренировкой прошло около часа, заставившее Лину абсолютно по-новому воспринимать ее окружение. Новые движения помогали ее телу разогреваться, а отсутствие зрения обострили ее слух. Лина шла до своей палатки в каком-то приятном тумане. Новость о том, что что-то в ней, таким образом, менялось, - странно вызывала у нее неясный восторг. Потому, сон пришел к ней не сразу, чуть «пугаясь» такого восторженного настроя эльфийки, но все-таки, овладел ею. *** Ей во снах чудилось, что она вновь гналась за какой-то дичью. Сердце в ее груди часто билось, ее переполнял азарт и наслаждение, какое испытывает каждый хищник, охотник…убийца. Михариэль не могла себя контролировать, но как мы все знаем, мало, кто волен повелевать своими сновидениями, просто идя по течению этого нескончаемого потока, так тонко граничащего с Тенью. Во сне Михариэль, словно взаправду, неслась по лесу, дышала чистым и первобытным воздухом, а все звери разбегались прочь, в слепом страхе боясь за свою жизнь. В душе ее царил восторг и гордость, а когда она прошла мимо воды, то на нее из отражения воззрились янтарные глаза огромного белого волка. Сначала, Лина было подумала, что эта та самая волчица, которая когда-то одарила ее шрамами, однако… взгляд был иной… а рост был выше. Несколько дней назад Михариэль бы снова начала беситься и злиться на саму себя, а сейчас, она принимает эти сны как должное. Она вновь гналась за какой-то дичью. Сердце в ее груди часто билось, ее переполнял азарт и наслаждение, какое испытывает каждый хищник, охотник…убийца. Михариэль не знала, что ей снилось, но как мы все знаем, мало, кто волен повелевать своими сновидениями, просто идя по течению этого нескончаемого потока, так тонко граничащего с Тенью. Перед взором ее возник белоснежный олень невиданной красоты. Как и множество раз до этого - Лина бы не тронула галлу, однако, во сне она устремилась в его сторону, скаля зубы и рыча, чувствуя растущий аппетит. Ловкими прыжками, она преодолевала упавшие на землю деревья и устремилась в погоню за дичью. Во сне Лина практически чувствовала ароматный запах добычи, а во рту предвкушала чарующий вкус мяса. Белая шкура лоснилась на солнце, рога отражали лучи, а легкий топот копыт лишь раззадоривал волка. Крупный зверь несся все быстрее, но галла была ловчее его, избегая его алчные и коварные атаки когтями и клыками. Наконец галла свернула в дремучую чащу, где огромный волк настиг ее, перекусывая поперек позвоночник. Во рту она ощутила сладкий вкус крови и мяса, которое она ела. Однако не успела Лина вонзиться зубами в тело оленя, как перед ее взорами возникла молодая охотница-долийка с луком наготове. Дальше в мыслях Лины словно прошла вспышка, заставляющая картины перед ее глазами сменяться, словно рассказывая единую историю… Не страшась впечатляющих размеров волка, долийка спросила: - Волк, за что ты убил эту галлу? - Смертная, - начал отвечать волк, гулким мужским тембром. - Как ты смеешь обращаться ко мне, не проявив уважения? - Я уважаю только великих Творцов! Ты - всего лишь старый хищник, бороздящий эти леса... Волк прищурился и тут же ответил: - Я - Фен'Харел! Ужасный Волк, смертная! Я родня самой Митал! Долийка расширила глаза в страхе и, наивно веря словам белоснежного зверя, тут же упала на колени: - Прости меня, Ужасный Волк! Раз ты родня Творцов, - ты бог по праву! Смилуйся! - Умертви для меня еще одну галлу, охотница! - со злым смехом, приказал Волк. - Тогда я отпущу тебе твои грехи. Долийка вздрогнула всем телом, ей на глаза набежали слезы, а гордость стала бороться со страхом: - Великий Фен'Харел, прошу, не заставляй меня убивать галл. Фен'Харел понял, что ему придется хитрить и проговорил: - Галла, которую ты мне принесешь в жертву, будет оберегать твой путь к моему собрату-богу - Фалон'Дину. Принеси мне убитую галлу, охотница! Не томи меня! Долийка встала с колен и отправилась на охоту, принеся к закату убитую тушу белоснежного оленя. Она со скорбью в глазах подносила жертву белому Волку, который за минуту расправился с ней, а после, громогласно и гулко рассмеялся: - Я обманул тебя, глупая долийка! Никакой я не бог! Долийка пустилась в отчаянные рыдания, моля о том, чтобы боги простили ее за наивность и покарали вруна. Мольба долийки была столь сильной, что ее услышала сама Митал: - За свои грехи, Фен'Харел, я приговариваю тебя к смерти от голода, ибо больше никогда ты не сможешь охотиться. Но Волк тут же взмолился в ответ: - О Великая Митал, я прошу тебя, смилуйся надо мной! Я обманул эту долийку, но я так хотел есть! Я наказан за свой голод, смилуйся! Зубы мои давно затупились, и я не могу поймать добычу, ты лишь ускоришь мой конец! Митал внезапно прониклась сочувствием к старому зверю, совсем забывая, что он недавно ей соврал. - Ладно, Фен’Харел, я дарую тебе силу гор, которая поможет тебе охотиться самостоятельно. Фен’Харел ощутил, как стал он в два раза выше и сильней, а одного его укуса или удара когтями – рушились скалы и леса. Однако Волк не послушался, и однажды опустошил пастбища одной семьи эльфов, вновь выслушивая наказ Митал: - Я предупреждала тебя, Фен'Харел. Ты будешь наказан... - Если ты способна на милость, то даруй мне скорость ветра, чтобы я не воровал скотину у долийцев, за которой не нужно гнаться, Великая Митал! Митал снова прислушалась к хитрому зверю и вдобавок его силам, даровала ему скорость и дыхание северного ветра. Стал Фен'Харел быстрым и сильным, настолько, что никто из смертных созданий с ним не мог справиться. В гордости своей от острого ума и хитрости, он совершил и третью оплошность, снова навлекая на себя гнев Митал, тем, что опустошил весь дремучий лес от дичи и выпил все реки, утоляя свою жажду: - Фен'Харел, я приговариваю тебя... - Митал, ты даровала мне скорость ветра и силу горы, а убьешь меня за свои же дары? Я смертный, а судим за оплошности Творца! Митал смолкла, пораженная хитростью Фен'Харела. Ей не нашлось, что сказать, потому, она распростерла руки в сторону зверя и произнесла: - Тогда ты будешь одним из нас, чтобы смертные больше не страдали от тебя, а ты не был судим за проступки богов. Фен'Харел гулко хохотал, обнимая себя лапами, от того, что обхитрил богов как младенцев, став в итоге одним из них. И делал Фен'Харел то, что любил - обманывал и хитрил, а больше всего - любил обманывать долийцев, которые отчаянно его боялись и трепетали в ужасе. *** - Что было дальше? - Тебе действительно хочется узнать что-то, кроме того, что связано с Фен’Харелом? – бровь Лины изумленно взметнулась вверх. Мерриль ласково улыбнулась, на ее щеках заблистал восторженный румянец, а записывающая рука чуть остановилась. - Услышать из первых уст подробности истории о «Герое Ферелдена»… Ты шутишь? Я с удовольствием выслушаю все! Ты же знаешь, какая у меня слабость к историям. Михариэль безнадежно покачала головой, возводя ладони в жесте: «кто я такая, чтобы тебе отказывать?» и, прищурив золотой глаз, проговорила: - Ладно. В таком случае, записывай только кусочки, связанные с Фен’Харелом, а остальное – слушай. Я думаю, что у меня есть достаточно времени… *** Когда отряд выдвинулся вновь, погода вновь дала о себе знать, заставив только успокоившиеся реки вновь выйти из берегов, затопляя ближайшие пути. Лина и остальные уже спешно думали о том, чтобы отказаться от затеи идти к долийцам, но при ужасе, что им придётся проделывать весь путь заново - все единогласно согласились дойти до эльфов, дабы не тратить силы и время. Когда непогода успокоилась - все занялись обустройством лагеря, который на этот раз был обустроен под крышами в виде могучих ветвей дерева и как можно дальше от рек и озер, дабы к утру они не страдали от потопа. - Создатель, за что? - обратился к небесам Алистер, когда он в который раз не смог развести костер. - Потом и дожди... Я надеюсь, что Порожденьям Тьмы также плохо, как нам! - Впервые я согласна с твоим мнением. - Подала голос Морриган промокшая вся, казалось, до нитки, и метко бросившая в поленья сгусток пламени с пальцев. - Теперь уж, понимаю я, за что я ненавидела дожди в глубоком детстве! Михариэль предпочитала молчать - среди всех остальных, она, как выяснилось, дожди очень любила и потому не брезговала ходить под ним без какого-то укрытия. Завязанные в хвост волосы давно промокли, повиснув как сосульки, а кожный доспех и вовсе стал в два раза тяжелее, напоминая о себе каждый удобный раз при ходьбе или беге. Свою палатку она обустроила под идеально накренившейся Ивой, чей ствол рос не в высь, а в бок, таким образом, защищая от дождя огромное пространство, оставляя его сухим. Лойд, также радостный дождю, вовсю валялся в грязи, поднимая брызги и счастливо скуля, из-за чего поваленная от его приветствия Лина, тут же его осадила: - Лойд, плохой пес! Я не люблю грязь! Нет-нет! - долийку упрямо повалили в грязь, а глаза пса виновато заблестели. - Создатель... Спасибо, Лойд! Нет, Лойд, я не рада! Нельзя валять меня в грязи!... - Говорят, грязевые ванны полезны... - хихикнул голос сверху и, подняв глаза, Михариэль наткнулась на усмехающегося Зеврана. - Лойд... - Лина усмехнулась. - Взять! Пес тут же сорвался с места и следом повалил в грязь Зеврана. Пытаясь встать и бесконечно поскальзываясь, оба долийца одновременно смеялись и проклинали друг друга: - Я тебе отомщу! - Сам виноват! Нет, чтобы помочь, а ты смеяться вздумал! По заслугам тебе... - Может быть, я делала комплимент? - Зевран безуспешно барахтался, не в силах устоять на ногах в скользкой луже, пока Лина, с помощью ветки смогла встать на ноги. - Помоги! - Ладно... Тебе в урок, - долийка вытащила эльфа из грязи и, глядя друг на друга, гулко расхохотались, обращая все внимание отряда на них. Послышалась вторая волна смеха, уже, от остальных. - «Ха-ха», очень смешно! - Лина взмахнула руками, ехидно улыбаясь. - Я посмотрю на вас, когда вы поскользнетесь в грязи! - Злые вы... - Зевран отжал свои волосы, испачканные в грязи, и встал рядом с Линой. – Пойдем, примем совместный душ? - Пошляк! - Михариэль шуточно ткнула долийца в бок и направилась за ним, в сторону реки, вышедшей из берегов не так далеко от них. - Я не буду подглядывать, честное слово. - Конечно, не будешь. Потому что Лойд тебя, в таком случае, лишит достоинства... - усмехнулась Лина, тут же видя, как верный мабари зарычал, загораживая хозяйку. - Очень весомые аргументы... - Зевран тут же отошел на шаг и усмехнулся. - Только давай недолго... Я-то не стесняюсь своей наготы, да только ты ведь будешь здесь как маков цвет... - Я только умоюсь, - Михариэль стала снимать с себя грязные части доспеха, наскоро умываясь в холодной воде. - Как у вас с Лелианой? - Ч-что? - этот вопрос заставил Лину нервно покраснеть и выронить из рук кинжал, который она тут же поймала. - Ну, вы так и флиртуете друг с другом и все? - Я...отстань, Зев. - Ох, ты такая милая, когда смущаешься. Твой голос так дрожит...Ай! Все-все... молчу! - Я не собираюсь с тобой это обсуждать! И с чего это тебя интересует? - Ну, если я вижу что-то очевидное, я люблю наблюдать за его развитием. Тем более, приятно видеть, когда происходит нечто подобное. Так, что? Ничего не происходит? Знаешь, я могу дать несколько советов... - Я не хочу...затащить Лелиану в постель... - еле закончила Лина, обмывая волосы в реке. - О, как проникновенно... - хохотнул смуглый эльф. - Я могу подсказать тебе, что делать для того, чтобы помочь вам сдвинуться с "мертвой точки", м? - Ты серьезно? - Михариэль выжала волосы и застегнула свой доспех. - Каким образом? - Лелиана не глупая девушка, чтобы понимать, что вас друг к другу тянет... - Зевран улыбнулся, начиная снимать свои доспехи, оставаясь с оголенным торсом. - Вам нужен некий толчок... Что-нибудь особенное... - Понятно все с тобой...о, наконец-то проясняется! - Михариэль просияла, посмотрев на небо с просачивающимися золотыми лучами солнца. - Раз дождь кончился, то пойду на охоту... Лойд, пойдем, дружок... Оставив долийца умываться в реке, Лина отправилась в сторону леса, а верный пес следом, звонко лая и скуля от радости. Лина напала на след лося и, судя по размеру царапин на деревьях, это был крупный самец. А когда она встретила изодранное дерево, поняла, что это было любимой точилкой его рогов. Долийка принюхалась к воздуху и поняла, что идет правильно, из-за чего устремилась с Лойдом быстрее в чащу. Привычный для нее азарт охотника вновь забурлил, а новоприобретенные навыки давали невообразимые ощущения. Лина нашла преследуемого лося спустя несколько минут. - Давай, Лойд! Давай, мальчик! - Лина с настоящим удовольствием устремилась в погоню. Заводной вой мабари заставлял Михариэль усмехаться, а меткая стрела через минуту оказалась в горле парнокопытного. - Ух ты... - долийка осмотрела огромную тушу, ногу которой радостно грыз пес. - Огромный… И тяжелый, естественно. Создатель, я даже не догадалась взять силок. Что же, оставлять его тут? Михариэль огляделась и, хорошенько обдумав все, стала разделывать тушу, забирая самое нежное и сочное мясо. - Ненавижу разделывать. А тебе, я смотрю, нравится... Пес, грызущий ногу лося давно переключился на бок с мясом. Лина и Лойд отправились в сторону лагеря, а над лесом тут же набежали тучи, символизируя начало нового дождя. Долийку с доверху набитой сумкой встретили очень радостно, тут же начиная готовить горячую похлебку. Однако... Очень скоро Лина поняла, что в лагере нет Лелианы и... Лойда. С ее псом было более понятно - вероятнее всего он играл с Зевраном или же... - Неужели он ушел к тому лосю? А где Лелиана? - Разговоры с самой собой, до добра не доводят! - хохотнул Алистер, рубящий дрова для костра. - Лелиана пошла гулять. - Гулять? Серьезно? - Ну... До меня вдруг дошло, что я совсем не понимаю девушек... Она странно себя вела. Морриган была с ней. - Ох... - Лина поправила спавшие на лоб локоны и нахмурилась. - Пойду сначала за Лойдом. Потом поищу с ним Лелиану... - А... Лина, - подал голос Алистер, внезапно смущаясь. - Ты и Лелиана... ну... Лина тут же вздрогнула, замерла и, дабы хоть как-то выкрутиться, протараторила: - Скоро начнется дождь, пойду их искать! - долийка прытко убежала в сторону леса, откуда недавно пришла. Лойд оказался именно там, где они оставили тушу лося. Вот только, от лося остались только косточки, а Лойд валялся на спине, чуть скуля от сытости. - Обжора... - покачала головой Михариэль и вытащила из кармана кусочек ткани, которой Лелиана когда-то обвязывала царапину на запястье. - Мне нужно, чтобы ты нашел Лелиану... Однако, как бы Лойд не старался, он не то, что не мог взять след - он даже не мог встать нормально на ноги - настолько он объелся. - Ох... - Лина села на траву и, в отчаянном жесте пыталась тормошить пса, но тот, лишь фыркал и слабо отворачивал морду. - Ты наелся на месяц вперед... Ох... Что же делать? Михариэль не стала долго думать, а решилась на немного безумную мысль - взять след самой. Выглядело глупо, но Лина не была брюзгой и решилась: поднесла окровавленную ткань к носу и вдохнула запах. Сквозь запах лечебных трав внезапно стал выделяться какой-то удушливый аромат...меда и «милости Андрасте», а позже и какая-то неясная нотка чего-то нового. Если волосы пахли медом и цветами, то запах тела Лелианы оставался для Лины чем-то неопределенным, но... Кружащим голову с такой силой, что она в каком-то удовольствии просто наслаждалась запахом, а только после... Попробовала учуять его в воздухе. Ничего не выходило. Пока неожиданно не подул ветер, несший тот самый нужный аромат. Странное чувство восторга вновь одолело ее и она, уцепив наевшегося Лойда, последовала по ветру, чувствуя, откуда идет запах. Через несколько сотен метров, Лина начала сомневаться, сможет ли она отыскать бардесу, однако, в нос ей ударил запах костра, а позже, глаза заметили сизый дым, идущий из небольшой пещеры у подножья горы. Лина тут же устремилась туда, и восторгу ее не было предела, когда она взаправду увидела Лелиану. - Что ты тут делаешь? Почему ушла из лагеря? - тут же стала засыпать ее вопросами Михариэль. - Ты бы знала только, как я тебя нашла! Однако бардеса была ошарашена таким резким появлением, что даже несколько секунд просто молчала. - Кстати говоря, как ты меня нашла? - наконец спросила она. Лина с огромной усмешкой указала на свой нос: - По запаху. Оу, очень жутко звучит? - Немного... - призналась бардеса, недоуменно принюхиваясь к себе. - Я что, так сильно пахну? - Что?...нет! Я... Я тебя нашла как ищейка. Я... Не могу объяснить, но... - У тебя стали появляться новые способности... Ты лучше слышишь и чуешь. Даже двигаешься быстрее. - Правда? Я не заметила. Это...пугает, но... Это так одновременно здорово! Лелиана чуть опустила глаза и спрятала одну из ладоней из виду, но спустя секунду долийка тут же проговорила: - Тут пахнет травами и настойками... Ты что-то мазала? Лелиана? Лина уставилась на внезапно помрачневшую бардесу и нахмурилась, после чего, она показала поцарапанную ладонь. Это была непросто царапина, а глубокая рана с загноенными следами. - Прости. Но если бы я сказала в тот раз, то ты бы корила себя за это. - А что сейчас поменяется? - голос Михариэль задрожал. - А то, что все не так плохо, как кажется. Морриган дала мне настойки и травы, а я ушла, когда тебя не было, чтобы ты за мной не пошла. Она меня не беспокоит...временами... Лина, перестань себя корить. Все хорошо. Я не стала по-другому относиться к тебе из-за этого... Забудь, ладно? Лина виновато глянула на бардесу и протянула: - Сильно болит? - Болит, но терпимо. - Дай руку... - Михариэль тут же схватила ладонь Лелианы и, взяв настойки, стала медленно обрабатывать полосу. - Давно ты так бегаешь? - Нет. Второй раз. - Ты боишься, верно? Того, что внутри меня? - Да...но это не значит, что я от этого от тебя отвернусь. Это пугает, как любое выходящее за рамки проявление, но... Это удивительное и трепещущее явление. Мир прекрасен и опасен и...Ай! - Прости... - Лина увлеклась изучением ладони бардесы. Лойд возле входа в пещеру заскулил и вбежал в укрытие, ибо в следующую секунду обрушилась практически сплошная стена дождя. Гром и молния заставили пса заскулить и тут же наброситься в поисках защиты на хозяйку. - Ну, спасибо тебе... - вновь глотая пыль, отозвалась эльфийка, спихивая пса с себя. – Кажется, мы тут застряли... - Ну, по крайней мере, мы вдвоем, где никакой Зевран не станет прятаться в кустах... - Хех... - Лина уставилась на угасающий костер. - Как будем греться, когда он потухнет? - Танцевать? - О, ты все-таки пригласишь меня таки на танец? - Лина усмехнулась. - Буду польщена. Но как не приятно было обмениваться шутками, костер затухал, а дождь не прекращался, пока наступала темнота. Вот последние угли затухли, затягивая пещеру тонкой нитью последнего дымка. - Еще и темно... - Лина вздохнула, чувствуя, что сейчас начнется самое веселье, в виде холода и тьмы. – Может, попробуем выбежать под дождь и... - Тогда ты первая! - тут же ехидно посмеялась Лелиана, а кожа Михариэль покрылась мурашками, только кожей она ощутила такое обжигающее дыхание бардесы. Лина прикрыла глаза и ей так внезапно вспомнилась их тренировка, что долийка не сразу поняла, что Лелиана придвинулась ближе к ней, в поисках очевидного тепла. Рука Лины без всякого возражения опустилась на талию Лелианы, пока руки той обоюдно обвились вокруг чужой талии. Холод пробирал больше, а когда глаза привыкли к темноте, стало ясно, что уповать на теплый уголок не следовало. Становилось холоднее, из-за чего в пещере стали слышаться перестукивания зубов. - Неужели нам действительно тут сидеть и мерзнуть? - не выдержала наконец Лина, дрожа всем телом. - Я знаю, как можно согреться... - неуверенно протянула Лелиана, и если бы в пещере был свет, то можно было бы увидеть, как ее щеки страшно запылали. - Однако... Я не думаю, что он уместен и... - Если есть способ согреться, то я "за" всеми конечностями! - Уверена? - Создатель, да! - Михариэль дрожала как осиновый лист, а Лелиана, после долгих раздумий, с глубоким вздохом протянула: - Раздевайся. - Э-э-э... - Ты мне веришь? - Такие разговоры, в темноте... Я невольно начинаю...ладно-ладно, не щипайся! - Лина смутилась, однако не стала возражать, уверенная, что Лелиана знает, что делать. - Ты уверена? - Другого выхода я не вижу... - Лелиана сама начала избавляться от кожного доспеха, оставаясь в нижнем белье. Свой доспех Лелиана расстелила изнаночной стороной на пол пещеры, а после, страшно краснея, проговорила: - Хорошо... Ты все еще мне веришь? - Теперь, когда ты спросила, я что-то не уверена... - пролепетала Лина, согреваясь уже от собственного смущения, оставшись также в одном белье. - Иди ко мне. Сказанное заставило Лину вздрогнуть в сладком предвкушении, однако, засунув пошлые мысли куда подальше, долийка неуверенно прижалась к бардесе, ощущая, как от смущения и чужого жара тела начинает мгновенно согреваться. - Не бойся... - Я не боюсь... Я стесняюсь... - призналась она, окончательно прижимаясь к телу Лелианы, которая сверху укрыла их доспехом. - Однако, я не думала, что... - Отмочишь шутку, - задушу на месте! - тут же отозвалась Лелиана, чей голос также дрожал в смущении. - Это останется только между нами! - Можно подумать, что в это кто-то поверит! - огрызнулась в ответ Лина, ощущая, как от смущения она практически пылает и согревается. *** - Святая Митал, ты прерываешься на самом интересном! – воскликнула Мерриль, явно увлеченная рассказом своего сокланца, на лице которой, цвела чуть пошлая, одновременно смущенная улыбка. - Ничего не могу с этим поделать… Я же не могу все тебе рассказать… - Я догадываюсь, что вы после этого… - Оу. Нет, - Лина чуть шире улыбнулась. – Все куда прозаичнее и не совсем удачно. Уверена, что хочешь узнать? Мерриль внезапно стала колебаться, смотря на хитрую усмешку Лины. Она разрывалась между своим неуемным любопытством и этим странным прищуром золотого глаза. - Да. Хочу. - Хорошо… - Михариэль сняла с себя плащ, полностью чувствуя себя в уюте, а ее голос стал мягко смешиваться с потрескиванием костра, в камине Мерриль…