Животное

Еще один стук в дверь заставляет двух долийцев вздрогнуть. Лина с улыбкой вздыхает, берет свой плащ и уходит вглубь дома Мерриль, пока та подходит к двери: - Мерриль, здравствуй. Вот... - Эльфийский корень. Ты...о, Хоук, ты заботишься обо мне? Так.... Так мило. А я не могу даже проявить себя, как хорошая хозяйка... - Брось. Ты сказала, что тебе нездоровится, поэтому собрала его. Там... У тебя кто-то есть? Лина неосторожно бросила взгляд на две остывшие кружки чая на столе и закусила губу, слыша, как некто Хоук прошла в дом. - Мерриль, экая проказница... Ты завела с кем-то знакомство, а всем рассказать забыла? Стесняешься? Мерриль покраснела от стыда, но, видя, что Хоук хорошо воспринимает подобную идею, тут же проговорила: - А что бы я сказала? Я так боялась, что... - Ну что ты, милая, не стоит меня стесняться! - объявила Михариэль, внезапно обхватывая Мерриль вокруг талии и ловко появляясь из укрытия. – Мерриль, такая стеснительная!... Теперь Лина могла внимательнее рассмотреть Хоук и увидеть, что та была заслуженной Защитницей, которая держалась прямо и гордо, а взгляд выражал искренние чувства. То, как она говорила, вгоняло Лину в ностальгию, - настолько напоминало привычку Алистера шутить и острить. - Вечер добрый, Защитница... Хоук усмехнулась и пожала протянутую руку. - Вы та, кто отбирает у меня Мерриль каждый раз? - Боюсь, что я. Накажите меня? - тут же с усмешкой ответила Хоук, щуря голубые глаза. - Только в самом крайнем случае. Видите ли, я «урвала» этот вечер с Мерриль и не хочу его с кем-то делить... При всем уважении... - Кто я такая, чтобы мешать нашей «Маргаритке»? - Защитница по-доброму посмотрела на смутившуюся до крайности Мерриль. - Оставлю вас. И...я так понимаю, в «Висельнике» лучше обо всем молчать? - Да! - тут же резко объявила Мерриль, а Хоук, со смехом, закрыла дверь. - Зачем ты?... - Никто не знает, как выглядит Герой Ферелдена... Только некоторые. Я просто... Дала ей то, что она хотела услышать. Ты против? – Лина нераскаянно покачала головой, вновь садясь в кресло. - Нет-нет, - Мерриль помахала руками. - Я понимаю... Пускай так и будет. - Что это? - взгляд Лины устремился к сухим кореньям каких-то трав в руках сокланца. - Хоук подумала, что я заболела, - чуть хихикнула долийка. Эти слова заставили Михариэль улыбнуться. - Это напоминает мне, то, как я заболела, сразу после недавних событий, а за мной ухаживала... - Твоя любимая? Лелиана? - Да... Правда, на тот момент мы еще не были парой. Время, когда нас обеих тянуло друг к другу, но непреодолимо каждый из нас боялся признаться. - Какой она была? - Мерриль распирало от любопытства. Как она любила слушать откровенные рассказы Изабеллы, а теперь она жаждала услышать рассказы своего бывшего сокланца. – Ты рассказала только происходящее, а внешность… - Какая ты любопытная... Ладно, думаю, что у меня еще есть время… Я не видела ее вот уже около шести или пяти лет... Все помню ее рыжие волосы, пахнущие медом и «Милостью Андрасте»... Тонкие, длинные пальцы, мягко перебирающие струны лютни, а после, пускающие смертоносные стрелы во врагов. А ее голос... Такого голоса не сыскать у кого-то из эльфов нашего клана, Мерриль... Как он услащал мои уши, а как ее прикосновения меня успокаивали.... Я была так спокойна с ней... Чувствовала себя в безопасности... *** Лину лихорадило. До такой степени, что на утро она проснулась от того, что ей было холодно и жарко одновременно. Спящий возле нее Лойд тут же заскулил и, вынырнув из палатки, разбудил первого, кто был рядом с палаткой хозяйки - Винн. - Перестань тянуть меня за подол, несносный пес! - гневно отозвалась чародейка, однако, оказалась в палатке у долийки и тут же поняла, что ей нездоровится. - Создатель, ты пылаешь как печка! - ужаснулась она, ощупывая лоб Лины. - Вчерашняя ночка обошлась тебе лихорадкой...ох, да ты меня даже не слышишь, бедняжка... Винн выскользнула из палатки и вернулась через мгновение с Алистером, который дежурил вместе с ней. Долийку тут же переложили на чистые простыни, приложили компресс и укрыли теплым одеялом. - Алистер, быстро, найди эльфийский корень и поставь на костер воды. Храмовник тут же скрылся, а в палатку заглянули любопытные глаза бардесы, что проснулась из-за суматохи и топоту Алистера по земле. - Что с ней? - Заболела. Причем сильно... Бедная, так стучит зубами и трясется, как будто в прорубе искупалась. Тише-тише, успокойся... Лелиана, ты не принесешь мой посох? Одними травами, боюсь, тут не обойтись... Лелиана вернулась через минуту, после чего Винн стала что-то зачитывать, прикасаясь пальцами к лицу Лину, по которому спустя мгновения пробежало облегчение и спокойствие. Алистер вернулся через несколько минут с некоторым количеством неразборчивых кустиков. - Алистер, это ядовитое растение! - Лелиана уцепила Тейрина за руку и устремилась обратно из палатки. - Ох, я прямо завидую тебе. Столько верных друзей рядом. Это хорошо... Ну как тебе? Слышишь меня? Михариэль слабо приоткрыла глаза и тихо кивнула, еле справляясь со своими эмоциями и температурой. - Что со мной? - Ты заболела, дитя. Неужели не знала? - Я никогда не болела... - О-о-о-ой... Ну что ты, бедняжка... Успокойся. - Всегда отличалась отменным здоровьем. Создатель, я как будто горю, а голова так раскалывается, словно по ней ударили чем-то тяжелым... Болеть так ужасно? Создатель... - Тебе нужно полежать и отдохнуть. - Что? Мы и так потеряли уже достаточно времени! - А если ты будешь рисковать своим здоровьем, наплевав на постельный режим, то от тебя и вовсе ничего не останется! - Винн щелкнула по лбу хмурящуюся долийку. - Со здоровьем не шутят. Поэтому отдыхай. Из постели ни шагу! - Н-но!... - Никаких «но», дитя! Ты остаешься в постели минимум на два дня. Ты ужасно выглядишь и тебе необходим отдых. Против такого тона и истинно «материнских» аргументов у Лины не нашлось, что сказать. Ее голова раскалывалась, горло першило, а тело ломило с такой силой, что Михариэль гневно сжимала зубы от досады. Ее руки с мелкой дрожью зарылись в меховое покрывало, а глаза устало прикрылись, пока чуть морщинистая рука гладила ее по волос - Отдыхай. - Спасибо, Винн... Волшебница позволила себе одарить мучающуюся эльфийку поцелуем в лоб, а после, вышла из палатки. Михариэль же зарылась носом глубже в тепло, чувствуя, что ее дрожь несколько успокаивается. В мыслях ее пробегают воспоминания того, что могло вызвать внезапную болезнь и ее щеки тут же пылают в диком судорожном румянце. В ее мыслях мелькают картинки о том, как они с Лелианой тесно друг к другу прижимались, пытаясь согреться той дождливой ночью. Кожа ее до сих пор хранила жаркие прикосновения Лелианы, ее обжигающий шепот, спускающийся по ее спине сладкой дрожью вниз. Вероятно, что после нескольких часов в той пещере, когда они дождались конца ливня, и отправились в лагерь, не успев добежать, и снова попали под дождь. Это и сломило эльфийку, загнав под плед и одаряя ее температурой. - Не спишь? - в палатку вошла Лелиана, принесшая в руках миску полную горячего, дымящегося бульона. - Голова слишком болит... - честно ответила Михариэль, чуть привставая в постели. Лелиана присела возле долийки, немного потупляя взгляд и чуть зарумянившись от тех же воспоминаний, что и Лина. - Держи, выпей... - в руки Михариэль отдали деревянную миску с бульоном. - Поможет снять головную боль и станет легче. - Спасибо. - Я... Прости, что ты заболела... - Как ты в этом виновата? - недоумевала эльфийка. - Если бы я не сбежала, то ты бы не пошла за мной и... - Если бы я не дала Тамлену подойти к тому зеркалу, то меня бы вообще тут не было... - тут же немного жестко ответила Лина, медленно выпивая горячий бульон. - Выбрось это из головы. Спасибо за бульон - мне легче... Лелиана чуть смутилась, а Лина, ложась обратно в постель, чуть кашлянула и протянула сиплым шепотом: - Болеть всегда так ужасно? - Ну, не всегда... - Лелиана ласково улыбнулась. - Когда я была маленькой и простыла, то леди Сесиль пристраивала ко мне добрую няньку, которая любила кормить меня вареньем, персиками, молочной похлебкой и...ох, в детстве болеть очень приятно - все взрослые заботятся о тебе, всячески угождают, только бы ты была здорова... - Ну, я упустила все это. Я никогда не болела. Только...возможно чувствовала себя чуть хуже, но я этого не замечала и лишь пересиливала все это. - Бедняжка. Как тебе, должно быть, сейчас непривычно... - Лелиана посмеялась, пальцами теребя черные локоны. - Тебе плохо? - Сейчас - нет, - Михариэль нежно потерлась носом о ладонь Лелианы. - Мне легче, когда ты рядом. Ласковый момент был прерван появлением Винн, несшей в руках отвар каких-то трав. - Ты хорошо себя чувствуешь? - Да, Винн. Спасибо... - Лина, жмурясь, выпила протянутый отвар, чувствуя ужасный привкус. - Что это? - Лекарство. - О, правда? Похоже на муку... - хихикнула долийка. - Мне что, лежать вот так весь день? С жаром и болеющей головой? - Боюсь, что да, дитя. Не расстраивайся. Только станешь крепче, вот увидишь... Отдыхай. Лелиана хотела было уйти за Винн, но рука Лины уцепилась за ее запястье: - Останься. Пожалуйста... Бардеса улыбнулась, опустилась возле Лины, дотрагиваясь до черных разметанных волос. - Расскажи мне что-нибудь? - Не знаю, хороший ли из меня выдумщик... Я успела рассказать тебе почти все. - Попробуй, - пальцы долийки нежно переплелись с пальцами Лелианы. - Сможешь? - Я попробую... - пообещала бардеса, заражаясь улыбкой Лины. - Хорошо, давай придумаем собственную историю? - Это интересно... - Лина приободрилась, улыбаясь шире. - Давай. - Главным героем будет...девушка? - Лелиана улыбалась, ее пальцы ласково гладили черные локоны, а Лина кивала. - Эльфийка? Да, конечно же... Она была... правительницей. - Да! Хранительницей в одной клане. - И судьба однажды распорядилась так, что она влюбилась в юношу... - Не-а. - А в кого? - удивилась Лелиана. - В Фею! - В Фею? Их не бывает! - Не разрушай мою веру! - тут же возмутилась Лина, а Лелиана залилась хохотом. - Феи существуют, я тебе говорю! Это была не просто фея, да! Она была воплощением лесного уродства и красоты. Лелиана захохотала, а Михариэль скривила губы. - Я просто представила уродство и красоту в одном теле. Права половина будет красивой, а левая...А-ха-ха!!.. - Нет! - Михариэль скрестила руки на груди. - Она имела гибкое тело чудесной галлы, а ее верхняя часть была красивым женским телом. - О Создатель! - Лелиана захохотала сильнее. - Я же говорила... - Все! Я устала. Буду спать! - Ну, ладно-ладно! - Лелиана тут же ухватилась за ладони Лины, смотря той в глаза. - Прости меня. Я не удержалась. Но я думала, что феи с крыльями, разве нет? - Ладно, это была не фея, а... Лесная хозяйка. Она жила в этом лесу с тех пор, как в нем выросло его первое дерево. Каждый зверь страшился ее и уважал, а сама она состояла на вечной службе, охраняя лес от посягательств. - Значит, хранительница влюбилась в Лесную хозяйку, однако, им нельзя было быть вместе. - А почему? - Э-э-э... В каждой истории должна быть причина и препятствие, в чем тогда смысл истории? - Не-а! - внезапно закапризничала Лина, болтая ногами. - Они полюбили друг друга и жили долго и счастливо. Конец! Шикарная сказка! Лелиана еле сдерживала смех, смотря смеющейся долийке в глаза и наслаждаясь тем, как пальцы нежно держали ее запястья. За этими разговорами пролетело так много времени, что Лина давно хотела спать, однако, лишать себя удовольствия общения с Лелианой ей не хотелось. - Ложись спать... - голубые глаза ласково смотрели в жидкое золото. - Я не хочу... - упрямо заявила долийка, потирая заспанные глаза и зевнула, пока бардеса сдерживала смех. Лелиана поддалась вперед и одарила лоб Михариэль мягким поцелуем, после чего, начала нежно мычать мотив какой-то колыбельной, какую она пела, дабы успокоить Лину после ее бегства в лес. Колыбельная подействовала практически мгновенно, заставив Лину широко зевнуть и мягко провалиться в сон, упрямо держа в руках запястья Лелианы. *** На завтрашний день Лина чувствовала себя превосходно. Болезнь как будто угасла, не успев зажечься, однако, встать с постели ей не позволили, утверждая, что болезнь просто утихла. Когда наступил вечер, Лина выскользнула из палатки, чтобы прогуляться. Шум покачиваемого леса делал Лину счастливее, запах свежести и чувство свободного ветра заставлял ее беспечно улыбаться. - Так-так, кажется мне, что ты ослушалась наказа своего... - протянул голос Морриган сбоку и Михариэль безнадежно вздохнула. - Я хорошо себя чувствую. Хочу погулять. Это так плохо? - Все равно мне, однако, если снова нам придется топтаться здесь - будет расточительством все это. - Я поняла-поняла. Я...сейчас вернусь, только... Погуляю немного. Хорошо? Морриган пожала плечами и двинулась по своим делам, а Лина, взглянув на убывающую луну, задумалась. На самом деле она вышла из палатки по той причине, что Лелиана так к ней и не заглянула. Это ее немного расстраивало, из-за чего она была немного понура. - Разве ты не должна быть в постели? - Ты ко мне не приходила, и я заскучала, - невольно улыбнулась Лина, поворачивая голову на звук знакомого голоса. - Где ты была? - Гуляла. - Снова? - Михариэль хрипло засмеялась. - О, не начинай! - тут же покраснела Лелиана, подходя к долийке почти вплотную. - Ты обещала, что будешь молчать! - Я и молчу, - Лина усмехнулась, видя, как бардеса пораженно хлопает глазами. - Ты сейчас говоришь об этом, а не я... - Ужасное чувство... Ты всегда меня испытываешь! - Как?? - от души рассмеялась Михариэль, а руки Лелианы внезапно схватили ее за плечи, после чего горячие губы одарили ее поцелуем. Мир отделился от Лины, заставив ее сердце восторженно и искренне забиться, вознося ее будто к небесам, к самому Создателю. Лина ощутила то, что мечтала ощутить в свой первый поцелуй. Губы Лелианы были нежными, в отличие от губ Михариэль, которые были все покусанные и потрескавшиеся. Поцелуй был нежным, просящим, заботливым. Лелиана словно дарила этот поцелуй, а Лина была этому безмерно благодарна. Руки Михариэль зарылись в рыжих локонах, мучительно привстала на носочки, проклиная свой рост, не позволяющий ей быть с Лелианой наравне. Создатель, зачем ты заставил нас делать выбор между воздухом и поцелуем? Поцелуй закончился, а Лина, прерывисто дыша, опустилась на землю, смущенно потупляя взгляд и практически пылая от смущения. - Ты украла мой первый поцелуй. - И не жалею об этом... - прошептала Лелиана, мимолетно касаясь губами щек и носа долийки. - Я люблю тебя... - прошептала Лина, однако, вместо ожидаемого ответа, она увидела, как голубые глаза изумленно расширились. Лелиана и Лина разомкнули объятье, на лицах каждой читалась растерянность. - Лина, ты... – Лелиана была искренне растеряна, смущена и… испугана. - Нет. – Михариэль тут же взяла себя в руки, сдерживая эмоции. - Я... Все поняла. Сама виновата. Придумала себе все это... - слова давались ей сейчас крайне тяжело, намереваясь в любой момент вылиться слезами. - Лина! Ты не так поняла! Я... Ты, просто не совсем понимаешь, что такое любовь... - Я считала, что мы больше чем друзья, - хрипло донеслось от эльфийки. - Больше. – Лелиана готова была провалиться сквозь землю. - Ты мне очень дорога, но...любовь... Это непросто шутка. Любовь это... слишком громко. Ты… - Слишком дорога для друга, но ты не считаешь это любовью, так? Что за чехарда? Я...ах, бесполезно... - Лина, ты меня не любишь, - тихо прошептала Лелиана, из-за чего заставила горе внутри Михариэль взвиться яростью: - Не люблю? Что ты имеешь в виду?? - Лина, ты никогда не испытывала подобных чувств... Ты могла просто спутать эти чувства с любыми другими... Симпатия, влечение... пойми это… что если, ты просто ошибаешься? - Ты хочешь сказать, что я просто хочу тебя? - Лина злилась и хотела плакать одновременно от глубокой обиды. - Я не хочу затащить тебя в постель! Я хочу быть с тобой! - Ты говоришь это сейчас... - в глазах Лелианы тоже стояли слезы. - Потом... потом эти чувства просто исчезнут, вот увидишь... Лина, ты не любишь меня, а я... - А для тебя, я просто нечто большее, чем просто друг... - с горькой усмешкой и болью в голосе закончила Лина. - Мне все ясно. Я... Сама виновата, что что-то себе придумывала, наивно считая, что после нескончаемой ненависти сокланцев, я нашла то, что искала. Оказалось - ошибалась. Поделом мне... знала ведь, что все примерно так и закончится… - Лина… - Нет. Не трогай меня. – Михариэль оскалилась, как оскаливается зверь, которого приручили, а после, словно облили холодной водой, выгоняя из дома. Лина развернулась, пряча слезящиеся глаза, полные обиды и гнева. В ее душе сейчас творилась нечто невообразимое, из-за чего она, не слушая отчаянные оклики Лелианы, ринулась со всех ног в чащу леса. Стоявшая рядом, на тот момент, Морриган изумленно раскрыла глаза, чуть цинично протягивая, усмехаясь: - Интересно… *** Лина мучительно давила в себе крики. Сердце билось внутри нее так быстро и мучительно обливалось кровью. Никогда Михариэль не ощущала, что такое горе, сковывающее не горло, выливаясь слезами, а такое, которое шло изнутри груди. Никогда в жизни она не знала такой боли, которая отдавалась во все ее конечности, идя из сердца. - Как же... Больно... - мучительно прошептала Лина, скатываясь спиной по стволу дерева. Руки ее впились в грудки доспеха, а из горла вырывались всхлипы. - Терпи... Терпи... - призывала себя долийка, чувствуя, как ее зубы заостряются, а знакомая волна проходит по ее телу, частично обращая ее в зверя. - Надо успокоиться... Успокоиться... Проклятье... Так больно... больно... Гр-р-р... Больно... БОЛЬНО!! Горячие слезы внезапно переросли в яростный рык, отзвучавший, казалось, на всю округу. Руки остервенело впились в ствол дерева, оставляя глубокие зазубрины на коре. Из нутра донесся крик злобы, обиды и клокочущего гнева, вперемешку с затягивающей бездной пустоты. Рык перерос во внезапный леденящий не вой, а настоящий гул. Из леса послышался испуганный рокот разбуженного зверья и птиц. Лес внезапно опустел, в нем повисла звенящая тишина, а Михариэль, часто дыша, вновь повалилась на траву. Все в ее мыслях потухло, стало серым... Когда Лина поняла, что давно лежит на траве, уставившись во тьму звездного неба, до нее дошло, что ее когти и клыки не пропали. Это заставило ее в ужасе вглядеться в отражение воды и ужаснуться: ее глаза были все еще пожелтевшими, зубы скалились, а руки все еще с когтями на конце. - Успокойся... - призывала себя Михариэль, после чего вновь вгляделась в воду. Ничего не поменялось. Это заставило ее вздрогнуть от ужаса и страха. *** Морриган, сидевшая за изучением черного фолианта, мимолетно вздрогнула, когда к ее ногам кто-то кинул шишку. Она вздохнула и продолжила читать, однако к ногам вновь пульнули шишку и она внимательней вгляделась в сторону леса. Там на нее смотрели светящиеся желтые глаза. - Морриган... - позвала Лина, чуть выходя на свет и видя, как глаза ведьмы изумленно расширились. - Помоги мне... Пожалуйста. - Как случилось это? - Морриган тут же подошла к прячущейся во тьме долийке, внимательнее ее осматривая. - Хотя, догадываюсь все же. Не можешь ты вернуться в человечий облик? - Не выходит... - тихо прошептала Лина, пока руки ведьмы затащили ее к ней в палатку, дабы рассмотреть получше и чтобы не заметили другие. - Я... Я давно успокоилась, но что-то не так... Я... - Забыла ты, что облик твой зависит от эмоций, а сейчас ты... - Ты...видела? - Да. - Невозмутимо прозвучало от Морриган, пока она доставала из недр своих запасов всяческие травы и зелья. - Видела. Не все, но как понятно стало - Рыжуха бросила тебя. - Я сама виновата... и это не совсем так… - Не любитель я, рыться в чувствах чьих-то, однако, не совсем согласна я с тобой... - руки ведьмы уцепились за плечи долийки, заставляя ее посмотреть ей в глаза. - Любовь - такая глупая вещь. Привычка и не более того. - Даже если и так, она заставила меня поверить в то, что все другие ошибались насчет меня. - Это слабость. Зависимость, которая... - Так или иначе, даже если ты права, я чувствую себя... Ужасно. Мне никогда так больно не было... Никогда. Словно... Бездна. - Расслабься, - невозмутимо проговорила Морриган, нажимая крепкими пальцами на впадинку возле ключиц. - Мышцы твои, словно камень... - Я... - неуверенно протянула Лина с хрипом. - Я не... не могу. - Что значит это? - Не могу расслабиться. У меня как будто...клин... Как будто что-то сковывает... - Интересно... - ведьма развернула долийку спиной к себе и приказала. - Сними доспех. Лина послушалась и сняла кожную броню, пока чуть грубые пальцы начали прохаживаться по позвонкам, нажимая на каждый. Когда палец нажал между лопаток - Михариэль издала низкий рык боли. - Больно! - Терпи. - Кротко приказала Морриган и, зажав рот долийки, резко надавила ладонью на обозначенное место. Михариэль вскрикнула, из ее глаз тут же полились слезы, вскоре, затянувшиеся на несколько долгих минут. - Что это было? – сипло спросила эльфийка, после слез. - Твой зверь сковал тебя, пытаясь унять боль сердечную. Ты из слез, вспыхнула в бушующий гнев, что сразу все внутри тебя взревело, высвобождая зверя. Он - часть тебя, потому, тебя он начал защищать, против самой себя... Но что-то вдруг случилось. Ты словно в клетке находишься сейчас… - А почему позвоночник? - Я искала точку, где начинается твоя слабость. У каждого на спине она имеется. Лина утерла заплаканное лицо и посмотрела на ведьму, тихо шепча: - Я...прежняя? - Да. Исчезло все. - Почему я...так плакала? - Душевная боль текла сквозь твое тело. Все твои эмоции отразились без задержек... - Я... - начала Лина, внезапно дрожа голосом. - Прости. Я посижу тут немного, ладно? Я не буду тебе мешать, хорошо?... От Морриган послышался вздох, а после, ее рука скользнула по волосам долийки. - Коли, другом твоим я назвалась, то должна я, посидеть с тобою рядом... как делают обычно те, кто друг друга так называет. Не знаю я, всех тонкостей общения. - Спасибо, - Лина благодарно посмотрела на ведьму. - Морриган, я на самом деле тебе стольким обязана... - Ты отплатишь мне, - хихикнула Морриган. - Сполна отплатишь. Лина робко прислонилась к плечу ведьмы и, не чувствуя сопротивления, расслабилась, пока на лице Морриган была маленькая тень улыбки. *** - Вы...все было так плохо? - осторожно спросила Мерриль, смотря на Михариэль, которая теребила повязку на своей руке. Ее пальцы развязали алую ленту. - Все было сложно. Не стоит думать, что все когда-то крепкое начинается со взаимного притяжения. Чтобы что-то стало крепче, нужны препятствия, которые закалят... Тебе действительно интересно? - Да... - Мерриль со смущенной улыбкой потеребила пальцы. - А та ведьма... - Она и Зевран, они мне очень помогли пережить переломный момент наших с Лелианой отношений. - Так, значит, все было далеко не идеально? - Далеко. - Михариэль с нежностью взглянула на ленту в ее руках. - Знаешь, что это за лента? - Нет, - Мерриль завораживал образ такой нежной сейчас Лины, какой она ее не видела, наверное...никогда. - Что-то очень важное, да? - Я ношу ее с тех пор, как нам с Лелианой пришлось расстаться. Эту ленту она подарила мне на прощание, перед тем, как наши дороги разделились. Я осталась в Ферелдене, а она вернулась на службу в Церковь... Она все еще отдает ноткой «Милости Андрасте»... Я же, на прощание, отдала ей долийское кольцо Памяти... Интересно, носит ли она его все еще? - Ты за все это время ни разу с ней не виделась? - Ну... - Лина внезапно покраснела, а глаз блеснул лукавством. - Изредка, нам удавалось встретиться, из-за чего наши поездки, запланированные на несколько часов, продлевались на день... Но этих поездок уже не было около пяти лет... - И... У тебя никого все это время не было? - Волк влюбляется лишь однажды в своей жизни, и всегда верен своему партнеру, пока их не разлучит смерть. Он ухаживает только за своей волчицей и не засматривается на чужих. Я - Волк. Никто меня не интересует так, как влечет Лелиана. - Надо же... - Мерриль уткнулась взглядом в пол. - Прости. - внезапно извинилась Лина. - Я заявилась к тебе, и... Ты теперь вынуждена терпеть меня. - Нет-нет! Все хорошо, Лина. - Ты хочешь продолжения, да? - Лина улыбнулась, а Мерриль неловко потупила взгляд. - Ладно... Я остановилась на приближении к Брессилиану... *** Лина бежала впереди всех, ловко ступая по скалам, меж ручьев и деревьев, а поспевающий за ней Зевран ехидно комментировал: - Ты так рада вернуться в родные леса? - Да. Мы рядом! - несмотря на вчерашние тревоги, Лина пыталась радоваться тому, что лес виднелся уже практически перед носом - оставалось спуститься со скал и выйти к узкой реке, за которой был Брессилиан. После вчерашнего она была измучена, а мысли, лезущие в ее голову, просто не давали покоя. Однако, разумный голос в ее голове сказал ей, чтобы она сосредоточилась на деле. Так она и поступила. Отбросив эмоции и внутренние переживания, ей пришлось погрузиться в дела, которые были куда важнее ее метаний. Она была Серым Стражем, который должен отрекаться от всех чувств, чтобы это не отразилось на состоянии их дел. Прошло время ее терзаний, дум и нежных чувств. Нужно было сосредоточиться на деле. Наконец, после долгих дней пути и страшных неудач в виде потопа и рек, они, наконец, вышли к практически сплошной стене огромного, величественного леса, от которого тянуло насыщенным запахом хвои и лесной свежести. Только они подошли к, словно приглашающему их лесу, Лина внезапно остановилась и, с улыбкой обратилась к остальным: - Брессилиан – опасный лес. Он не любит чужаков. - О, нам преподнести ему дары? Цветы, конфеты, ужин при свечах? – Алистер засмеялся, а Лина ударила его в бок, внезапно подходя к лесу с распростертыми объятиями: - Ну, здравствуй, Брессилиан! - Лина отвесила лесу низкий поклон до земли, как положено было, у долийцев, когда они заходят в любой лес. - Не сжечь, тебя, не умертвить, желаю. Я лишь прошу ступить своей пятой на твои земли. Под покровом темноты, я буду словно мышь, под палящим солнцем дня - словно Галла, ступая меж деревьев и кустов. Я пришла к тебе с распростертыми объятьями и поклоном, дай же мне и друзьям моим, войти в твои владения… Повисла тишина, позже, прервавшийся внезапным порывистым ветром, который раскрыл некоторые дебри леса, словно в каком-то проходе, а Лина, улыбнувшись, тут же обернулась к остальным и проговорила: - Нас приглашают. Невежливо отказывать…