Тень

Джон проснулся от того, что кто-то на него смотрел. Он еще не открыл глаза и дышал размеренно, пытаясь почувствовать, кто же находится около него в комнате. Ноздри не улавливали запахов, но ощущение взгляда, прожигающего спину, было просто омерзительным. По позвоночнику прокатилась волна острого покалывания. Резко развернувшись, Джон скатился на пол, обхватил противника руками за ноги и повалил на кровать. Спросонья Джон слишком поздно сообразил, кто перед ним, точнее уже под ним и, открыв глаза, обнаружил распластанного на кровати Шерлока. В один миг все мысли исчезли из головы, оставив после себя лишь звенящую тишину и странную удовлетворенность от своего лидирующего положения. — Долго спишь, Джон! Я мог бы придушить тебя еще минуту назад. — Не мог бы. — Ты слишком самонадеян. Ты так и будешь на мне лежать? Холмс ухмыльнулся и слегка повел бёдрами. Ватсон разжал руки и попытался встать, но длинные ноги обхватили его за талию и с силой завалили на бок. Кровать была узкой, и Джон едва успел подставить позади себя ладони, чтобы немного смягчить падение. Сердце бешено заколотилось о ребра, когда он оказался пригвожден к полу всем телом Шерлока. Холмс крепко зафиксировал себя на Джоне. Перед глазами Ватсона оказалась шея Холмса и он, неосознанно, сильно выдохнул и попытался преодолеть давление сверху. Шерлок, чувствуя сопротивление, лишь усилил нажим. Джон полоснул враз пересохшими губами по шее своего соперника и откинул голову назад, рвано дыша и пытаясь угомонить пустившуюся вскачь сердечную мышцу. Такой тесный контакт вызвал у Джона волну неконтролируемого возбуждения, и он, в крайнем раздражении, попытался скинуть с себя Холмса. Тот надавил сильнее, заставив Джона распластаться по полу и прошептал: — Не дергайся и не делай вид, что тебе это не нравится! — Отпусти! — А если нет? — Я становлюсь неуправляемым, когда на мне лежит чужое тело. — Я могу начать двигаться, если тебя не устраивает то, как я на тебе лежу! Джон снова дернулся. Резко, сильно, пытаясь преодолеть путы обхвативших его рук и ног, и уткнулся чуть выше адамова яблока, глубоко вдохнув. Едва заметный запах каких-то лекарств, или реактивов, смешанный с запахом кожи практически взорвал мозг Джона. Адреналин в чистом виде, стимулятор почище любого наркотика! Неприемлемо! Джон усилием воли заставил себя сосредоточиться и вернуть былое самообладание. Шерлок дернулся и отклонился назад, ослабив захват и рвано дыша. — Когда в Афганистане один парень решил пошутить со мной и разлегся на мне, как на шезлонге, я сломал ему руку в двух местах. — Ох! — с придыханием отозвался Холмс. — Страсть просто плещет из моей Тени! Это было последней каплей — и чаша терпения опрокинулась. Джон почувствовал некоторую свободу и резко подался вперед. Он выкинул вперед руки и схватил Шерлока за шею, сильно сжав горло. Только так он мог вырваться из этого железного захвата и разорвать тесный контакт, который переворачивал внутри все вверх дном, разрушая крепко выстроенные стены спокойствия, уверенности и самообладания. Холмс пытался дотянуться до лица Ватсона, но тиски на горле сжимались все сильнее и сильнее. Шерлок уже начал хрипеть, когда Джон быстро уложил его на лопатки и слегка приотпустил захват. Шерлок судорожно хватал ртом воздух. Джон встал на ноги и громко выдохнул. То, что он сделал только что, чести ему не добавляло. Ватсон никогда не позволял себе подобного отношения с охраняемыми объектами, но с Холмсом-младшим все было иначе. Разбуженная Шерлоком эмоциональность просто убивала Джона — он не мог совладать с самим собой! А ведь он всегда был уверен в том, что подавление сильных эмоциональных всплесков — это его конек. Джону казалось, что Шерлок вытаскивает своими тонкими длинными пальцами изнутри его, Ватсона, такой безумный коктейль самых различных чувств, что Джон просто пьянел от всего этого. И это пугало. До жути пугало и самое главное — его подобное состояние ставило под угрозу безопасность подопечного. Эмоции были для Ватсона непозволительной роскошью. Джон передернул плечами, все еще чувствуя, как сильно пылает кожа от крепких рук Шерлока. Он сжал пальцы рук в кулаки, мысленно пытаясь успокоиться и абстрагироваться от всего произошедшего. Шерлок встал, прокашлялся и с улыбкой подошел к Джону. Вплотную. Ватсон стиснул зубы и громко выдохнул. — Ты бесишься лишь потому, что не можешь оставаться бесстрастным. — Не терплю, когда до меня дотрагиваются! Я испытываю слишком сильную ярость и вполне могу убить. — Не меня! И это не ярость. — Откуда ты знаешь, что я испытываю? — Всего лишь предполагаю. Ты испытываешь не ярость, а возбуждение, когда я рядом. А возбуждение — очень опасная вещь, Джон, и, как правило, люди даже не могут предположить, куда это их заведет. Джон слушал этот вкрадчивый голос и с раздражением понимал, что Шерлок снова прав. Он испытывал сумасшедшее эмоциональное возбуждение от этих жестких прикосновений, от этих прожигающих насквозь взглядов и голоса, который раз за разом разбивал тот барьер, за которым Джон жил всю свою сознательную жизнь. И от этого запаха, который вносил в его натренированный организм полный хаос. Джон чувствовал, как его устоявшийся внутренний мир раздваивается. В его сознании будто бы кто-то спорил. Две сущности вели дебаты на разные голоса. Одна говорила о том, что редко можно встретить такого, как Холмс, сумасбродного гениального человека, за которым хочется прыгнуть в ад, если тот позовет, а вторая напоминала о том, что он охранник, защитник, и его приоритетом является выполнение задания. Первая сущность напоминала, насколько живым он становился около Шерлока, как приятно слушать его, следить за его жестами, взглядами, экспериментами, а вторая, с холодной отстраненностью, заявляла, что прав на эмоции у него, Джона, нет, как и права вести себя как обычный человек. Сущность военного побеждала. Он считал, что альтернативы для него не существует — он Тень, следующая неотступно за объектом, и единственное, что может его взволновать — это качественное выполнение его работы. Тень априори не может быть подвержена рефлексии и уж тем более раздвоению личности. Разминая предплечье, Ватсон спросил: — Шерлок, ты разбудил меня среди ночи. Что-то случилось? Голос Джона звучал спокойно, совершенно бесстрастно. Холмс хлопнул в ладоши. Включились потолочные светильники. Медленно свет начал заполнять помещение, давая глазам постепенно привыкнуть. Холмс внимательно смотрел на Джона, пытаясь прочесть на этом холодном лице хоть каплю былых эмоций и с раздражением и злостью понимал, что ничего не видит. Джон спокоен, собран и нет ни единого упоминания о том, что только что произошло между ними. Разве что глаза блестят ярче обычного. — Я еду в Гримпен, ты со мной? Джон посмотрел за спину Холмса и приподнял бровь в немом вопросе. Шерлок закатил глаза и произнес: — Да, сейчас два часа ночи, но если мы не поедем к Найту именно сейчас, то утром на мой сайт придет сообщение еще об одном трупе. — Объясни, Шерлок. — Плесень, Джон. Помнишь? Я взял на анализ немного того вещества и исследовал его. Это редкая форма растительного яда, который распыляется в воздухе и при дыхании оседает на стенках легких. Смерть наступает через сутки после того, как концентрация яда достигнет критической. — Как яд попал в дом? — Хороший вопрос. Если мы сейчас не поедем в Гримпен, то преступник совершит еще одно убийство и исчезнет. — Кто? — Я не могу сказать этого сейчас, мне нужны более веские доказательства. Ты со мной, Джон? — Но, мистер Холмс… Шерлок в раздражении произнес: — Я все равно поеду туда, с тобой или без тебя. Решай! — Я получил инструкции от твоего брата о том, что волен даже приковать тебя цепями к кровати, лишь бы не выпустить с базы. — Ох! Твоя фантазия слишком буйная, Джон. Погибнет молодой парень, а убийца будет жить припеваючи на деньги Найтов и останется безнаказанным. — Хорошо, но я сообщу мистеру Холмсу. Шерлок сморщился, как от зубной боли, но спорить не стал. — Встретимся у джипа. Холмс быстро покинул комнату Джона, пока тот набирал сообщение Антее. Быстро скользнув взглядом по закрывшейся двери, Ватсон прикрыл глаза и, склонив голову набок, выдохнул с некоторым облегчением. Ему с каждой секундой становилось все труднее сдерживать свои непозволительные душевные порывы. На телефон поступило сообщение от Майкрофта с вопросом об уверенности Джона в необходимости посещения Гримпена. Естественно, Ватсон в смс заверил своего работодателя в этом, хотя сам был совершенно не уверен в том, что хочет, чтобы эта поездка состоялась. Джон уже сидел в машине с заведенным двигателем, когда задняя дверь открылась, и в машину забрался Шерлок. — Поехали. — Ты не сядешь вперед? — Сзади прожигать твой затылок взглядом гораздо удобнее. Джону захотелось крепко выругаться, но он лишь повернулся к Шерлоку и вопросительно поднял бровь. — Не принимай это на свой счет, всего лишь шутка. Мне нужно подумать, а ты отвлекаешь. — И чем же? — Своими мыслями обо мне. — Но… — Ты слишком громко думаешь, поехали, Джон.