Тень

Боль прошила его насквозь, серебристой змеей оплела руки-ноги, пробралась в голову и укусила в самое сердце. Острые зубы вгрызлись и впрыснули яд внутрь. И отрава начала медленно растекаться по всему телу, пачкая своими чернильными пятнами все изнутри. Шерлок тряхнул головой и сделал глубокий вдох. Легкие заполнились до отказа кислородом, и слегка закружилась голова. В мозгу бились набатом слова Мориарти. «…Трахал сильно… Грубо… Укусил… Прижал… Рассказал… САМ!» Холмс сидел на прикрученном к полу стуле целую вечность. В голове беспрестанно крутились воспоминания, яркие, сочные… Он раздробил себя надвое. Одна часть упивалась прошлым, купалась в глубине серых глаз, наслаждалась ощущением крепких рук на своей коже, чувствовала безумный огонь внутри и ослепительную вспышку долгожданного удовольствия, которое обрушилось с пугающей неожиданностью на обоих. А вторая тонула в собственном разочаровании, билась, как птица в клетке, неистово и беспощадно разбиваясь в кровь о жесткие металлические прутья реальности, и выла… Горько, протяжно выла, словно голодный, старый лесной обитатель на луну. Шерлок не поверил! Он не хотел верить! Но не мог перестать думать об этом. Джон — предатель? Неееет! Он бы не мог так искусно притворяться, так умело плести свою паутину, чтобы заманить его, чертового умника, в свои сети и слить потом Мориарти. Джон — предатель… Разве такое может быть? Но ведь уже было! Тогда, на реке… Но ведь было. Джон — предатель! Возможно… Возможно всё! — Думай, Шерлок, думай! Холмс сжал голову руками и закричал — громко, срываясь на хрип. Заорал, что было силы, и сжал руки в кулаки, чувствуя, как сильно впиваются ногти в кожу ладоней. Боль немного отрезвила его, и включился холодный разум. Мозг заработал, наконец, и необоснованные, совершенно нелогичные мысли выветрились из его Чертогов. «Не Джон! Он не мог рассказать! Только не он!» Шерлок снова и снова прокручивал каждое слово Мориарти в своей голове и приходил к единственному выводу — тот всего лишь ВЫЧИСЛИЛ вполне очевидный факт! Подобный вывод сделал бы любой дурак, а Джим дураком не был никогда. Пока единственным идиотом во всем этом фарсе был он — Шерлок Холмс. Сколько прошло времени, он не осознавал. Час, день, месяц… Он все также сидел на стуле, когда дверь открылась, и вошел Джим. Сегодня он был облачен в бежевый костюм. Галстук украшала булавка с сапфирами. Волосы были аккуратно уложены и покрашены в русый цвет. От блондина не осталось и следа. Он с ленивой грацией вошел в камеру и прислонился к стене. В дверях застыла совсем молоденькая девушка, лет двадцати. Голову её украшали черно-белые дреды, ниспадающие почти до самой поясницы. Яркий макияж делал её лицо больше похожим на восковую маску, и лишь слишком яркие голубые глаза говорили, что она настоящая. Девушка поигрывала охотничьим ножом, прокручивая его меж пальцев, и жевала жвачку. Холмс окинул взглядом нового представителя команды Мориарти, и усмехнулся. Он медленно поднялся и, не отрывая взгляда от Джима, двинулся к нему. Шерлок слегка склонял голову то вправо, то влево, демонстрируя собственную обнажающуюся при движении шею, и не без мстительного удовольствия отмечал, что Джим часто заморгал, ошалело скользя глазами по шее, замирая на губах и возвращаясь к глазам. — Блондином ты мне нравился много больше… — прошелестел он над самым ухом Джима. Мориарти вжался в стену и сильно втянул ноздрями воздух. Шерлок хлопнул в ладоши перед самым носом Джима, и тот от неожиданности зажмурился, а когда вновь открыл глаза, то наткнулся на язык Холмса, который быстро скользнул по верхней губе и спрятался за ровную стенку зубов. Лицо Шерлока приблизилось настолько близко, что Джим уже практически поверил в то, что его поцелуют, как все прекратилось в одно мгновение. — Не смей его трогать! Девчушка в дредах обхватила Шерлока за шею, приставив свой охотничий нож к его горлу. Холмс захохотал, откидывая голову на плечо малышке и открывая взору Джима свою шею в полной красе. Нож скользнул по напряженному горлу, и Шерлок дернулся вперед. Алая кровь заструилась по блестящей стали, а Джим резко выбросил руку с пистолетом и нажал на спусковой крючок. Шерлок почувствовал, как его кожу окропила чужая кровь, а удерживающие руки, подобно неумелой любовнице, судорожно сжали его плечи и исчезли. Его вдруг охватил такой смертельный ужас, что он на миг перестал слышать звуки вокруг себя. Будто бы находясь в вакууме, Шерлок смотрел на Мориарти, который совершенно безумными глазами оглядывал дело рук своих, и лишь дергающаяся в нервном тике щека выдавала его состояние… Холмс заметил влетевшего сразу после выстрела Морана, который что-то говорил Джиму, активно жестикулируя пистолетами в обеих руках… Шерлок медленно повернулся и застыл от увиденного. Девушка лежала на полу, совсем не картинно раскинув ноги и руки. Неестественность позы и весь её облик напоминали сломанную куклу. И нелюбимую… Обиженное выражение застыло на её еще детском личике, а нож, который она все также сжимала в правой руке, лежал лезвием вверх. — Ты… — Шерлок задохнулся от этого ужасающего зрелища и резко обернулся к Джиму. А тот, будто выпив чудесного отрезвляющего зелья, подошел к девушке и присел на корточки. — Софи, я просил тебя не трогать МОИ игрушки! Он вытащил из её рук нож и провел языком вдоль всего лезвия, слизывая ещё не успевшую застыть кровь Шерлока. Холмса затошнило, и он лишь усилием воли заставил себя не отвернуться, и продолжил смотреть на действия Мориарти. — Зачем? — Она испортила момент… — Ты маньяк! — Да! — легко отозвался Джим и поднялся на ноги. Щелкнул пальцами, и Моран, чертыхаясь и прожигая Шерлока ненавидящим взглядом, удалился. — Ты убил её! — Отличная дедукция, ШЕРЛОК! — Шерлок? Ты вспомнил, как меня зовут? — Холмс засунул руки в карманы и хмыкнул. — Её смерть на твоей совести, как и все предыдущие… Джим прошел мимо своего пленника, слегка задев его плечом, и вальяжно раскинулся на стуле. — Что? Предыдущие? Кого ты еще убил? Кровь на миг застыла в жилах Холмса, и он с огромным трудом заставил себя не прыгнуть на этого ненормального и с силой не сдавить его горло. — Многих, на самом деле, и всё только по твоей вине. Джим внимательно смотрел, как на лице Холмса отражается тень ужаса, и хохотнул: — Но тебя же интересует твой доктор? — Что ты сделал с Джоном? — Ох, этот трепет в голосе, эти подрагивающие ресницы… Непробиваемый Шерлок Холмс влюбился всеми своими частями тела? — Где Джон? — упрямо повторил Шерлок, стараясь не обращать внимания на слова этого психа. — Ты понимаешь теперь, что значит страдать и умирать от любви, мучиться желанием прикоснуться, просто дотронуться до руки, плеча, волос… Джим медленно обходил вокруг Холмса, скользя взглядом по его телу. — Медленно вдохнуть запах и почувствовать, как будет кружиться голова, будто от бокала хорошего вина… Ты же теперь ЭТО понимаешь, да, Шерлок? Джим с силой надавил на порез на шее Холмса, заставляя того зашипеть от боли и резко дернуться. — Стоять! Иначе никогда ничего не узнаешь о СВОЁМ ЛЮБИМОМ ДЖОНЕ! Шерлок закрыл глаза и запрокинул голову, пытаясь абстрагироваться от этих прикосновений. — От твоей шеи можно сойти с ума, — прошептал Джим и уткнулся носом чуть пониже скулы. Сильно вдохнул и резко отстранился. — Я расскажу тебе о том, где я был те полгода, про которые ты спрашивал меня как-то давно, в нашей прошлой жизни. Мориарти отошел к дальней стенке камеры, будто намерено увеличивая расстояние между ними, и от Шерлока не укрылось, что он пытается справиться с нахлынувшим возбуждением, очевидно болезненным. — Ты словно подросток, все еще борешься с болезненной эрекцией? Минет несчастной Софи тебя не удовлетворил? Или это был Моран? Джим сильно сжал зубы и прошипел: — Это будешь ТЫ! — И это станет твоим последним минетом! Боюсь, не смогу совладать с собственными зубами. Шерлок играл в опасную игру, но он знал Джима, и знал его страсть к самому себе, а потому шел ва-банк. У него не было иного выхода. — Зубы — не проблема, выбьют. Ты знаешь, как меня завести, как заставить стонать только от мысли о твоем рте на моем члене. Только представлю, как схвачу тебя за волосы и насажу … — Твои порно-фантазии посредственны, как и ты сам. Где Джон? — О, Джонни-бой, Джонни-бой! Сначала сказочка про мои приключения. Итак… Ты выплюнул меня, как обглоданную кость, выжег мне сердце и забрал себе МОЮ идею. А я умирал, день за днем, час за часом, сгорал от желания видеть тебя, слышать твой голос… Ты растоптал мою любовь, Шерлок. Я бы мог кинуть к твоим ногам весь мир, а ты меня раздавил, как таракана! Мадагаскарского! Противно скрипнул сапогом и вдавил в асфальт. Я пил и трахался, а после простреливал башку той дырке, в которую только что спустил. И не получал от этого удовлетворения. Понимаешь меня? Ты же меня теперь понимаешь! Потом я ширялся, ширялся, ширялся… И так было хорошо, потому что там, в этом дурмане, я тебя имел, и ты был не просто рад, ты извивался подо мной. Визжал, стонал… — Идиот! — выплюнул Шерлок и скривился. — ИДИОТ? — Джим подскочил к Шерлоку и впился в его скулы своими руками. Ногти больно оцарапали щеки, но Холмс не закрыл глаза. Джим впился в его губы своими и принялся неистово терзать плотно сомкнутые уста, елозя языком по коже, прикусывая зубами и постанывая. Шерлок не выдержал и, схватив за грудки Джима, оторвал от себя. Заставил его сделать несколько шагов назад и, вжав в стену, впечатал свой кулак ему в глаз. Второй кулак рассек губу, и алая кровь закапала на безупречный костюм. Мориарти хохотал, как безумный, тыльной стороной ладони вытирая кровь на губах и слизывая её с руки. — Бьёшь — значит ЛЮБИШЬ! Холмс отшатнулся в сторону и споткнулся о тело убитой девушки. Потеряв равновесие, он упал прямо на бездыханное тело и попытался подняться, но был пригвожден Джимом к трупу. Тот прижал его горло коленом и схватил за волосы. Сильно дернул и прошипел: — Ты. Меня. Убил. Свободной рукой с силой ударил Шерлока по губам, любуясь как кровь растекается по лицу жертвы. — А я уничтожил всех остальных, которые не были ТОБОЙ! А твой Джонни-бой всего лишь мой наемник, который привел тебя в мои объятия и сейчас валяется на пляже Тимбукту, а две или три хорошенькие туземки отсасывают ему по очереди! Джим отпустил Холмса, встал, оправил пиджак и пальцем стер кровь с губы. — Блефуешь! — сплевывая кровь и вставая на ноги, прошептал Шерлок. — А смысл? Подумай своим крошечным затуманенным мозгом, в чем моя выгода блефовать? Ты в моих руках, тебя никто никогда больше не найдет, и я буду единственным, кто будет изо дня в день около тебя. Твой драгоценный Джон получил огромные бабки за то, что привел тебя ко мне. И премию за то, что выебал тебя до искр в глазах! Шерлок провел тыльной стороной ладони по лицу и с силой сжал зубы. Из сомкнутых губ вновь закапала кровь, и Холмс позволил себе на один краткий миг закрыть глаза, пытаясь выкинуть из памяти слова, которые наполняли горечью каждую его клетку. Джим поцокал языком прямо над ухом своего пленника, и Шерлок медленно распахнул глаза. — Все еще думаешь, что я с тобой играю? Нет, милый, играм конец! Пойду пристрелю своего парикмахера, тебе же не понравился мой новый образ. Дверь за Джимом не закрылась. Вошли два амбала и Моран… Шерлок глубоко вдохнул и ринулся в бой.