Тень

Шерлок упал на диван и сильно зажмурился – все же ранение давало о себе знать. Внутренний охранник и доктор в Джоне тут же возопили, и он быстро пересек гостиную и склонился над Шерлоком. Температура была чуть повышена, но не критично, а потому, что-то быстро решив, Ватсон сходил на кухню и через некоторое время вернулся, держа в руках шприц. - Что это? – тихо спросил Шерлок. У него не осталось даже сил на сопротивление, да и продолжать бессмысленные разговоры не было совершенно никакого желания. - Антибиотик. Холмс позволил сделать себе укол и повернулся спиной к Джону. Он осознавал, что вел себя крайне несдержанно: сорвался, выплеснул из себя все, что мучило его последнее время. Сейчас в его голове осталась только одна здравая мысль – Джон уйдет. Он все равно уйдет. Шерлок прочел это на его лице, в его взгляде, жестах, поведении. Джон был не заинтересован в Шерлоке, что красноречиво дал понять последнему. Они оба молчали. Джон сидел на кухне и смотрел в спину бывшего подопечного, Шерлок созерцал потертость дивана, но и один, и другой понимали, что молчанием не решить проблем, не закрыть все оставшиеся вопросы. Ватсон разыскал две чистые чашки, обнаружил в шкафу заварку и вскипятил чайник. Залил черные скрученные листочки кипятком и принялся разглядывать, как они медленно кружат, оседая на дно и превращая напиток из светло-коричневого в темно-шоколадный. Джон подошел к дивану и произнес: - Пей чай. Шерлок медленно поднялся, поднял глаза на Джона и принял у него из рук чашку. Сделал глоток и поморщился: - Спасибо. - Сахар я не нашел, молока тоже нет. - Все хорошо. - Нет, не хорошо, Шерлок. Все совсем не хорошо, и ты это знаешь. Я никогда не вел себя так, будто мне пятнадцать. Даже в свой переходный возраст я не позволял эмоциям управлять собой. Сейчас мне почти сорок, и я только и делаю, что постоянно поддаюсь собственным эмоциональным всплескам. Это неправильно! - Кто сказал? – вскинулся Шерлок. - Кто тебе сказал, что эмоции - это плохо? - Мне не надо об этом говорить, я сам все отлично вижу. Я растерял все свои навыки, то, что годами нарабатывал, что оттачивал, чем гордился – всего этого больше нет. Ты спрашивал, что я делаю здесь? Я тебе отвечу, хотя ты и сам все прекрасно видишь. С того самого момента, как Мориарти нас разделил, я не мог отделаться от мысли, что совершил самую огромную ошибку в своей жизни – пошел за тобой. Но я пошел, потому что не мог действовать иначе. Я знал, что нарушаю все пункты устава, но все равно шел. Я не надеялся выжить, но я выжил, и тогда моим приоритетом стало спасти тебя. Ты обвинил меня в предательстве, в том, что я рассказал твоему брату о… пещере, о Мориарти, но я должен был пожертвовать этими воспоминаниями, чтобы спасти тебя. И тебя нашли! Джон покачал головой, прикрыл глаза и продолжил: - Я всерьез думал, что больше никогда тебя не увижу. Я бы не стремился тебя разыскивать, или узнавать что-то о тебе, но все вышло так, как вышло. То, что я сегодня снова едва тебя не потерял, сделало мой выбор. - Ты уйдешь. - Да. Я не могу быть вечно твоей охраной, да и не хочу. Твой разум спит, как и мой, а это прямой путь в никуда. - Врёшь. Просто эта ситуация тебя дискредитирует, как охранника. А ты не можешь себе этого позволить, правда, Джон? Но все изменилось, ты и я больше не скованы обязательствами, и имеем право на то, от чего ты так упорно пытаешься откреститься. Почему ты просто не останешься и не отпустишь себя? - Однажды я себя уже отпустил и до сих пор не могу себе этого простить! Джон резко встал и ушел на кухню. - А меня спросить ты не забыл? - Это меня и пугает, Шерлок. Безрассудство в наших поступках, лихорадка в отношениях… Это не по мне. Я никогда ни с кем не жил, меня напрягает соседство, и уж тем более мысль с кем-то делить постель. - Это не играет никакой роли и не является первоочередной причиной твоего нежелания попробовать. Ты просто боишься. Всё бывает впервые. Никто из нас не появился на свет со знаниями и умениями. Я жил лишь наукой, своими исследованиями. Ничто не интересовало моё сознание, кроме меня самого и моих формул. Но сейчас я не хочу больше быть один, во всех смыслах. - Прости, Шерлок, мне не нужно было приезжать сюда, не нужно было соглашаться на это совместное проживание. Не нужно… - Хватит! Прекрати! Прекрати уже, Джон! Решил уйти – уходи. Я обещаю, что больше мы никогда не встретимся. Как бы я хотел никогда тебя не знать! Никогда! В животе Джона закрутилось что-то липкое, противное. Подкатилось к горлу и застряло там. Он посмотрел на Шерлока – тот снова лежал, отвернувшись к спинке дивана. - Надо разрубить этот узел сейчас, Шерлок, чтобы потом не было еще хуже. И тебе, и мне. - Руби… Почти шепотом, едва слышно, но так, что Джону пришлось собрать все свое самообладание в кулак, чтобы не изменить собственное решение. Он быстро набрал номер на телефоне и приложил аппарат к уху. - Я согласен. Шерлок резко дернулся и твердо произнес: - Разрубил! Джон ехал в такси, не видя ничего вокруг. Железные тиски сковали сердце, мешали дышать свободно и глубоко, а в голове билась единственная мысль, что сейчас он совершает самую огромную ошибку в его никчемной жизни. Он так страшился признаться себе в том, что может чувствовать любовь, что способен привязаться настолько к человеку, что даже дышать без него будет трудно, что сейчас, чем дальше он уезжал от Бейкер стрит, тем с большим трудом он мог сделать нормальный вдох. Он закрыл глаза, чувствуя, как его разрывает на куски изнутри, как разлетается вдребезги его ожившая душа, как рушатся его мечты и надежды, как сильно начинают дрожать руки, не способные справиться с накатившими чувствами. Он сильно сжал зубы и закрыл лицо руками. В этот момент такси резко затормозило. Ватсон распахнул глаза и замер на миг – впереди преграждал дорогу большой фургон ремонтной дорожной службы с огромной надписью – СТОП. Джона аж подбросило на сиденье. Он быстро бросил деньги водителю и вылетел из такси. Всю дорогу до Бейкер Стрит он практически бежал и остановился около знакомой двери с золотыми цифрами. Рассуждать было нельзя – или сейчас, или никогда. Он открыл дверь пока еще собственным ключом, который по забывчивости не выложил на стол, и взлетел по ступеням вверх. Распахнул дверь и замер на пороге – Шерлок лежал на диване, накрыв голову подушкой и что-то бормотал. Джон подошел ближе, пытаясь прислушаться. - Справлюсь… Выживу… Справлюсь… Ватсон опустился на пол около дивана и тихо произнес: - Справимся вместе. Я и ты. Шерлок резко поднялся и тут же упал обратно, совершенно забыв про раненую руку. А Джон просто прижался лбом к его затылку и замер.