Отрывками

Слово «рабыня» выжжено у нее на коже, выцарапано на сердце и выдолблено в голове. Слово «рабыня» – ее прошлое, настоящее и, как говорит Джамиль, будущее, в котором Морджана танцует на раскаленных углях реальности под дудку ее хозяина. У юной Морджаны нет ничего, кроме глупой мечты о фантомной свободе, где ей бы принадлежала собственная жизнь, а возможности не были бы ограничены. Но Морджана живет в мире, где даже это слово «рабыня» принадлежит миллионам другим таким, как она. У нее нет ничего, кроме куска тряпки, в прошлом бывшем холщовым мешком и который заменяет ей одежду, и силы фаналиса, дарованной ей как бы в шутку. Морджана невысокая. Морджана костлявая. И все, что есть в ней, это только бледная кожа, обтягивающая кости, свежие раны на руках, спине и следы от кандалов на ее ногах. Морджана слово «мой» может употреблять только со словами «хозяин» или «господин». У нее нет собственности, нет совершенного ничего и даже умереть она может только с разрешения господина. У Алибабы слово «рабыня» не ассоциируется с Морджаной. Кандалы на ее ногах при их первой встрече – это насмешка судьбы над красивой девушкой, плохая шутка для тех, у кого слово «свобода» принадлежит всем. У Алибабы на сердце слова «честность», «добро» и «мягкость», в голове у него – «защита», «поддержка». А на лице у Алибабы улыбка, да такая, какой Морджана никогда в жизни не видела. У него в голове гуляет детская мечта о демократии, о мире, где каждый равен каждому, где нет глупых войн и рабства. У него в глазах такой запал, восторженность этой идеей, что Морджана не может не восхищаться им. В протянутой ей руке она видит целый мир с неограниченными возможностями, где Морджана не рабыня, а друг Алибабы и Аладина. – Я буду всегда протягивать тебе руку, Морджана, – говорит Алибаба, – чтобы ты не забывала, что не одна. В его глазах Морджана видит целый мир, где она хотела бы быть не просто другом. В его золотых волосах купается солнце, которое так любит Морджана, потому что солнце никогда не запрещает смотреть на облака и не бьет плетью. В его руках – Алибаба даже не знает об этом – хрупкое, нежное сердце девушки-фаналис, которая мечтала о свободе, а теперь мечтает о любви. Морджана цепляется пальцами за мир, в котором хочет жить Алибаба. Морджана готова следовать за ним, за его наивной мечтой навстречу приключениям и опасностям, где она – его защитник, его безмолвный влюбленный страж. У Морджаны сила красных львов, разрушающая, не щадящая никого и ничего. Но Алибаба говорит ей: «Я защищу тебя, Морджана». Алибаба говорит: «Не бойся, Морджана». У Алибабы заразительные мечты, заразительная улыбка. И Морджана думает, что заражена какой-то странной болезнью, из-за которой хочется быть к нему ближе. Морджана думает, что это странно, что она должна, просто обязана вылечиться. Но потом Масрур говорит ей: «Это любовь, Морджана». Морджана спрашивает: «Это плохо?», но Масрур молчит. В его спокойных алых глазах просто слово «посмотрим». В этом маленьком слове столько возможностей, столько реальностей, в которых разная Морджана говорит «да» и говорит «нет». Морджана надеется, что в каждой из этих реальностей она повстречала Алибабу. Морджана плачет, когда Хакурю говорит ей, что любит. Слезы у девушки-фаналис от горечи, оттого что хотела бы, чтобы эти слова произносили другие губы, и что это нечестно по отношению к Хакурю. Она говорит: «Простите, господин Хакурю». В глазах Хакурю не злость, не печаль. Морджана видит в нем отсутствие свободы, невозможность выбора своей судьбы. Это кажется ей странным. Старые горькие воспоминания, разъедающие то, что сотворили теплыми воспоминаниями ее друзья, напоминают о том, что слово «раб» не может принадлежать господину. Морджана думает, что Хакурю – исключение из правил, что он паршивая овца, роль которой ей хорошо знакома. Девушка-монстр, девушка-чудовище. Рабыня нечеловек равно утверждению, что рабыня не человек. Хакурю нужна свобода, которая пока что есть только в мечтах Алибабы, ведь в мечтах Алибабы слово «свобода» знает каждый. В мечтах Алибабы Морджана не боится слова «рабыня» и внезапных прикосновений-объятияй. Она не чурается, не удивляется его словам «ты не должна», «ты прекрасна», не воспринимает как что-то сверхъестественное, когда он говорит ей, что она вольна делать то, что посчитает нужным. В мечтах Алибабы всегда есть Морджана, никогда не мечтавшая о свободе, потому что она с ней родилась. Морджана влюблена в эту свободу, дарованную им ровно настолько, насколько влюблена в самого Алибабу. Эту свободу она может променять только на Алибабу, на его идеалы, принципы и детские мечты и желания. И когда Алибаба говорит ей: «Я люблю тебя. Выходи за меня», Морджана не чувствует, что ее свободу отбирают. Алибаба привязывает ее к себе пылким сердцем, горячими руками и детскими наивными мечтами, привязывает словами «я люблю тебя». Алибаба говорит: «Будь моей». А Морджана, говоря «да», все еще чувствует, что свободна.