Отрывками

Уже пора. Ночь хранит много тайн и секретов, о которых многим не стоит знать. И, возможно, многим секретам нужно и остаться секретами навсегда. Желаемая правда не всегда прекрасна и чудесна, какой она кажется на первый взгляд. Нужно просто оставить ненужные вопросы и не пытаться лезть не в свое дело, даже если очень интересно. Хакуэй так и делает. Когда в окно в ее опочивальне заглядывает бледная луна, а в коридорах за дверью стихают торопливые шаги прислуги, когда приходит такая умиротворяющая тишина, что слышен даже малейший шорох, первая принцесса империи Ко сидит перед зеркалом и расчесывает свои длинные иссиня-черные волосы. Хакуэй уже сама ждет его прихода. Верно, с нетерпением и покусывая тонкие губы. Она ждет, сидя в своей обычной позе – выпрямив спину, гордо вскинув подбородок и положив руки на колени ладонями вниз. По ночам. Она не знает, зачем Коэн приходит каждый раз, но боится спросить. Боится, что он перестанет приходить к ней. И тогда ей, Хакуэй, будет слишком одиноко в этой просторной, но почему-то холодной опочивальне. Это странное чувство, пока еще незнакомого ей тепла, заставляет чувствовать принцессу, что она все еще жива, что она не просто дышит, а может еще и чувствовать. Принцесса садится на свою кровать и смотрит в окно перед ней. Луна почти взошла, а это значит, что вскоре придет Коэн. Дверь еле слышно скрипит. Хакуэй это удивляет – обычно она отворяется как-то жалобно. Должно быть, Коэн сегодня осторожен. Девушка даже не поворачивает головы в его сторону. Она знает, что увидит на его лице. Наверняка это будут усталость и напускная гордость, из-за которой Коэн не признается ей, что за сегодняшний день изрядно вымотался. Потому что он мужчина. А еще он старший из всех оставшихся наследников, и проявлять слабость из-за мелочей подобного рода для него просто недопустимо. Слишком гордый, слишком независимый и молчаливый. Хакуэй иногда сложно понять, о чем думает двоюродный брат, просто глядя на его лицо. Коэн слишком загадочен, и предсказать его действия для первой принцессы довольно-таки сложно. Хакуэй чувствует, как он присаживается рядом, как складывает руки на груди и как-то задумчиво вздыхает. Девушка обращает на него свой взгляд. Сегодня ночью он еще более хмур, чем обычно. «Что-то омрачает его мысли», - думает девушка, глядя на напряженный взгляд, сдвинутые брови и поджатые губы Коэна. Он даже не смотрит на нее, и девушке кажется, что именно сегодня луна из ее окна интересует мужчину больше, чем она сама. Принцесса накрывает своей ладошкой руку Коэна и лишь взглядом спрашивает мужчину о причине его недовольства. Он смотрит на нее, не меняя выражения лица. Смотрит и молчит. Словно подбирает нужные слова, чтобы сообщить некую неприятную весть. По ночам. Коэн молчит. И когда Хакуэй теряет надежду, что получит ответ, он разрывает эту устоявшуюся в покоях принцессы тишину. Голос Коэна очень нравится девушке. Он какой-то особенный, и напоминает ей о давно погибших старших братьях. Голос Коэна – голос мужчины. – Императрица решила вопрос о состоянии отношений с Хелиохаптом, – говорит он медленно и задумчиво. Хакуэй знает, что это значит. Знает, но пытается казаться равнодушной, чтобы не упасть в глазах Коэна. Она лишь отворачивается к окну и старается успокоить разбушевавшееся сердце, которое хочет остаться здесь. – И когда я покидаю империю Ко? – как можно спокойнее спрашивает девушка. Коэн внимательный. Он всегда был внимательным и мог заметить любую мелочь. Голос Хакуэй дрожит, а руки, что нервно перебирают складки платья, выдают ее еще больше. Она слишком тревожная. – Через два месяца, – произносит Коэн, глядя на застывшую Хакуэй. У нее… всего два месяца? Этого слишком мало для Хакуэй. Хелиохапт расположен намного дальше, чем, скажем, Синдрия или империя Рем. Двух месяцев будет недостаточно, чтобы тщательно запомнить каждый закоулок дворца, сочную травинку в саду или же лица дорогих слуг. «Слишком привязалась, глупая», – появляется мысль в голове у принцессы. Хакуэй знала, что когда-нибудь покинет дворец, империю Ко. Но не ожидала, что это время придет так скоро, и что это место, которое она должна будет назвать «домом», окажется настолько далеким. – Понятно, – шепчет принцесса и поднимается, подходя к окну. Ни к чему Коэну сейчас видеть грусть в ее глазах. Хакуэй обнимает себя за плечи и мысленно просит Коэна уйти, ведь когда он здесь она не может дать волю слезам. Сказать ему: «Уходи» у принцессы не получится. Не этому человеку, не в это время. Сейчас ей хочется побыть одной, чтобы принять это известие, чтобы постараться смириться с этой мыслью и не казаться слабой перед другими знатными людьми. Хакуэй знает, что сможет заставить себя не боятся. Знает, что сможет так жить. Нужно только постараться не думать о том, что больше никогда не увидит знакомых лиц и любимого брата. Но Коэн не уходит. Ему, наверное, есть еще, что сказать, но он молчит. Он поднимается со своего места, подходит к первой принцессе и, положив широкие ладони на острые плечи девушки, говорит: – Мне будет одиноко. И уходит после своих слов. Хакуэй оборачивается на эти слова слишком поздно. Ей удается заметить только крепкую спину Коэна и услышать удаляющиеся шаги. Хакуэй все еще непонятны причины, которые заставляют приходить Коэна к ней. Но после этой короткой фразы, кажется, принцесса немного понимает. На лице девушки появляется грустная улыбка. Она смахивает соленую капельки у уголков глаз, смотря то на закрытую дверь ее покоев, то на место, где совсем недавно сидел Коэн. Девушка закрывает глаза и вспоминает чуть грубое, но по-своему осторожное прикосновение к плечам. «Мне будет одиноко». – Мне, наверное, тоже, – тихо шепчет принцесса в тишину своих покоев.