Отрывками

– Не притворяйся, что не знаешь, Ка Кобун, – говорит Когьеку серьезным, грозным тоном. Она смотрит на мужчину с вызовом и непониманием одновременно – почему он не сказал ей? Почему не поделился? Ка Кобун даже не прячет своих янтарных глаз, не пытается ничего говорить или делать. Его лицо, спокойное и, как сейчас кажется Когьеку, какое-то чужое для нее. – Почему ты не сказал мне? – Когьеку изо всех сил старается, чтобы голос не дрожал. Дрожь может выдать ее с головой, может сказать Ка Кобуну, что она боится, и заставить его пойти ради нее на то, что император никогда не позволит. Ей нужно быть спокойной, ни больше ни меньше. Слишком много чувств – гнев, злость, тревога – могут вызвать подозрения. Слишком мало – равнодушие, вялость – еще больше. – Почему ты молчишь, Ка Кобун? – она не выдерживает, и голос звучит умоляюще. Когьеку восемнадцать лет и ей кажется, что впервые о такой важной вещи умолчал дорогой для нее человек. Ей восемнадцать лет, а она уже невеста короля Бальбада – Абумада Салуджа. Ей восемнадцать лет, а она уже умеет ненавидеть. Но Когьеку зря пытается казаться надменной, равнодушной. Ка Кобун и так знает насколько нежная у принцессы душа, и скрывать свои истинные эмоции от мужчины у Когьеку плохо получается. От кого угодно, но не от него. – Ты лжец! – кричит принцесса, топая ножкой и сжимая кулачки. – Лжец! Мужчина слушает юную принцессу, но даже не смотрит в ее сторону. Когьеку, которая зла из-за его молчания, вскрикивает еще громче – она не может выносить его безразличие. – Посмотри на меня, – говорит Когьеку тихо. Но Ка Кобун не решается повернуть голову к ней. Когьеку прижимает трясущиеся руки к подрагивающим губам и пытается сдержать слезы. Джудал говорил, что она немного дурочка, немного привязывающаяся к людям и совсем чуть-чуть впечатлительная. Похоже, маги был прав. – Прошу, – не унимается девушка. – Всего один взгляд. – Вы знаете, что я не смогу сейчас выдержать взгляд ваших глаз, – тихо-тихо шепчет Ка Кобун, чтобы лишь Когьеку услышала его слова. Осторожность не помешает – даже у стен есть уши. А внутри Когьеку все переворачивается от этих слов, все скручивается, связывается, стягивается вместе, и у принцессы перехватывает дыхание. – Предатель, – хрипит девушка. – Ненавижу. Когьеку дает волю слезам, когда бросает в мужчину первое что попадается под руку. Девушка даже не смотрит на вещь и, кажется, совсем не понимает, что разбила какую-то ценность, когда промахивается. Ка Кобун бесшумно уходит, оставляя всхлипывающую принцессу одну. Ей сейчас как никогда нужна поддержка, нужен совет, кто-то рядом. Но не он. Так будет больнее. Так будет тяжелее. Когьеку падает на колени и бьет ладошкой по мраморному полу. – Так не должно было случиться, – лихорадочно повторяет она, – не должно. Принцесса давится своими горькими слезами, распластавшись на холодном полу. «Ну где же ты, Ка Кобун? Почему не отругаешь меня за это?» – крутится-вертится в голове принцессы мысль, когда маленькая соленая слезинка скатывается по ее щеке. Лицо у Когьеку покрасневшее, влажное – принцесса выплакала все свои слезы. Но губы у нее все еще дрожат. Любви хотела, думает девушка и прикрывает глаза. Тонкие пальчики сжимают легкую и нежную ткань платья крепко-крепко, под стать чувствам, бушующим в Когьеку, – сейчас принцессе горько-горько. Когьеку было семнадцать. Когьеку хотелось любви. А от служанок принцесса наслушалась таких чудесных, таких нежных историй о любви. Поэтому для Когьеку совсем скоро стало привычным приходить к комнатам прислуги и, стараясь не шуметь, слушать их рассказы за дубовой дверью. А Когьеку не сразу поняла, что такое настоящая любовь. Не сразу догадалась, что ждет вечера, когда можно побыть собой и оказаться к своему слуге близко-близко. Не сразу принцесса догадалась, что тянется к нему, кто был так близко, кто был готов ради нее на подлость. Не сразу поняла, что отчаянно, пылко влюбилась в мужчину. «Он старше тебя, – шептал ей разум. – Он тебе почти как брат». Но Когьеку отказывалась слушать. – Вы ведь знаете, что это запрещено, госпожа? – сказал тогда Ка Кобун. – Знаю, – шептала Когьеку с лихорадочным румянцем на щеках. А Когьеку трепетала, когда чувствовала прикосновения сильных рук к своим волосам, когда мужчина все так же расчесывал их по вечерам. Принцесса знала, что нельзя, знала о запрете. Но так хотелось... хотя бы разок… хотя бы мимолетно… Когьеку не целовала – клевала Ка Кобуна в губы. Неопытная невинная девушка не выдержала, захотела большего, захотела ласки и тепла. А принцесса задрожала, затрепетала, как только Ка Кобун приобнял ее, поцеловал в ответ. Знаете, а ведь она почти заплакала, когда поняла, что ее странная любовь вдруг оказалась взаимной. – Я люблю тебя, Ка Кобун, – тихо прошептала в тот раз Когьеку, пряча смущенное лицо. Ка Кобун промолчал, и Когьеку уже было подумала, что вновь напридумывала себе всего, что обнадежила зря. Но она подняла голову и увидела покрасневшее лицо мужчины, который отводил взгляд. Когьеку улыбнулась тогда и прошептала: – Любить приятно. Ка Кобун стоит за дверью и слышит тихие всхлипывания своей госпожи. Ему кажется, что это все неправильно, что Когьеку еще неразумное дитя и то, как он поступает с ней просто отвратительно. Он дал ей маленькую, крохотную надежду, боясь секунды, когда император решит выдать его госпожу замуж. Страшась этого, ожидая это, Ка Кобун и не заметил, как потеплел к принцессе, как начал испытывать что-то новое. – Простите, госпожа, – еле слышно шепчет Ка Кобун, прикрывая ладонью лицо. – Я не хотел этого... Когьеку пытается казаться холодной – холоднее, чем есть – перед Абумадом Салуджа и остальными. Ее Ка Кобун – ее любимой Ка Кобун, – что в разы прекраснее него, сейчас стоит у нее за спиной, но едва ли это придает ей уверенности. Когьеку бьет мелкая дрожь, а мысль «почему именно я?» не дает ей покоя. – Сегодня мы положим конец монархии в Балбаде! – говорит Алибаба Салуджа громко. А Когьеку в этот момент хочется обернуться к Ка Кобуну и умоляюще на него посмотреть. «Может… может стоит вернуться?» – хочется спросить ей. Но Когьеку не оборачивается. Когьеку не замечает мелькнувшей надежды в глазах своего слуги.