Отрывками

Хакуэй никогда не нравилась милой Когьеку. Было в ней что-то отталкивающее, что-то заставляющее чувствовать Когьеку резкую неприязнь. И сколько Когьеку – милая светлая Когьеку – не пыталась избавиться от этого отвратительного чувства внутри себя, у нее ничего не получалось. Неприязнь становилась сильнее, перерастала в ненависть, и Когьеку стыдилась этого чувства. Она стыдилась и ненавидела себя за него почти так же сильно, как ненавидела Хакуэй. Много, много раз Когьеку пыталась понять, почему именно ей не нравится Первая принцесса. Что в ней такого, из-за чего при виде нее внутри неспособной к ненависти Когьеку все клокотало? То ли Когьеку так сильно не любила тон, с которым Хакуэй разговаривала с Коэном, то ли ее раздражали неформальные обстановки, в которых встречались Коэн и Хакуэй, то ли дело было совсем не в брате. А может Хакуэй была слишком похожа на Гьекуэн? Принцесса прятала взгляд, избегала Хакуэй, но искоса, пряча это отвратительное недостойное принцессы чувство внутри, смотрела на нее. Смотрела и задавала вопросы: – Принцесса Хакуэй? – Ка Кобун недоверчиво косится на свою юную госпожу. – С чего вас вдруг начала волновать Первая принцесса? – Ничего, Ка Кобун, ничего. Просто ответь. «Прости, но этого я не открою даже тебе». – Ну, она всегда мила и приветлива со всеми. Когьеку не отчаивается. Наверняка Ка Кобуна просто не волнует Хакуэй, поэтому он и не присматривается к ней. Есть же и другие люди, верно? – Госпожа? – Сейшун не ожидал вопроса. – Да, Хакуэй. – Она прекрасный человек, – а щеки паренька предательски краснеют, – добрая и не жалеющая собственных сил, всегда заботящаяся о ком-то другом, но не о себе. Ри находится слишком близко к Хакуэй. Глупо была надеяться, что он заметит хоть одну плохую сторону своей госпожи. Слишком уж он преданный ей, ослепленный ею. – Брат, расскажи мне о Хакуэй. Это самый смелый вопрос Когьеку, ведь она решилась спросить у Коэна. Брат отрывается от свитка и поднимает спокойный – и все же там мелькнуло удивление! Когьеку видела это! – взгляд на сестру. – Почему ты спрашиваешь? – Просто, – произносит Когьеку, пожимая плечами. – Ты видела нас? – спрашивает Коэн с резкостью. – Видела? Коэн поднимается, стискивает плечики Когьеку и говорит: – Если ты спрашиваешь, значит видела. Никому не говори об этом, Когьеку. Это будет наш маленький секрет. Когьеку еще никогда не видела такого выражения лица у брата. Но Когьеку не глупая – она только притворяется, – Когьеку понимает, о чем говорит Коэн. Понимает и решает проследить за Первой принцессой. «Значит это правда, значит это правда», – Когьеку задыхается от этой мысли, прижимая ладони к губам, чтобы не закричать. Поздней ночью Коэн идет в опочивальню Хакуэй. И не выходит оттуда почти до рассвета. Правда, о последнем Когьеку так и не узнала – убежала почти сразу же. – Успокойся, Когьеку, – расслабленности Кохи можно позавидовать, – Хакуэй пусть и двоюродная, но наша сестра, а ты что-то придумываешь себе. – Нет, я просто уверена. – Глупая, – говорит Коха совсем незлобно. Коумей не ответит, просто покачает головой – это Когьеку знает. Но Джудал точно-то сможет увидеть настоящую Хакуэй, не фальшивую с ее улыбками и заготовленными фразами и приветствиями, а – как уверена Когьеку – лживую и лицемерную. – Ты ошибаешься, старушка, – Джудал даже не смотрит на нее. – Хакуэй белее всех твоих братьев будет. Наивная у нее душенька. Хотя, – смеется маги, – не наивнее твоей. – Ты дурак, Джудал, – говорит принцесса и, поднявшись, уходит. «Просто никто меня не понимает», – думает Когьеку, быстро шагая по коридору. Когьеку на кого-то налетает и – о, как же распорядился случай! – это оказывается Хакуэй. Первая принцесса спешит помочь ей подняться, но Когьеку почему-то вновь настораживает эта нежная улыбка. Не улыбайся так. Почему-то Когьеку понимает, почему так ненавидит Хакуэй. Не смотри на моего брата так. Что же это все-таки за отвратительное чувство, да? Не делай такой лицо, будто тебе не все равно. Помогите избавиться от этого чувства! Кто-нибудь! – Может, выпьем чая? – говорит Хакуэй, улыбаясь. – Поговорим. Я заметила некоторую напряженность между нами и надеюсь исправить это. Когьеку знает, что пожалеет, но кивает и прячет лицо в нежных тканях больших рукавов. Но чаепитие проходит мирно. Хакуэй улыбалась, все рассказывала что-то, а Когьеку не слушала. Она лишь следила, как изгибаются тонкие губы Хакуэй, как она качает головой и как отпивает горячего чая из чашки. Все вроде бы прекрасно, но что это за чувство? Это неприязнь, принцесса! Это ненависть, принцесса! – Это было прекрасное чаепитие, принцесса Когьеку, – говорит Хакуэй и улыбается. – Согласна, – произносит девушка и уходит. – Была бы рада повторить его снова. И что-то во взгляде, в затемненной улыбке Хакуэй настораживает Когьеку еще больше. Но принцесса лишь снова кивает и более не оборачивается. А на следующий день Когьеку просыпается от запаха гари. И когда она выбегает из своих покоев, охваченных огнем, она замечает Хакуэй, громко смеющуюся и склоняющуюся над безжизненным телом Коэна. Когьеку прикрывает губы руками и прячется. Это просто невыносимо видеть. Что же ты сотворила с телом Коэна, Хакуэй? Зачем же ты так изуродовала его? Зачем располосовала брата Коэна и зачем измазала руки в его багровой липкой крови? И Когьеку хочется закричать всем тем, кто говорил о ней лишь хорошее, кто не видел этой стороны Хакуэй, что она была права, права! Я была права, слышите? Вот только кричать почему-то совсем не хочется.