Отрывками

– Только подумать, – тянет Шарркан, присаживаясь рядом с Масруром, – ты снова один. А ведь я все устроил, нашел симпатичную девчушку, которая могла бы развлечь тебя. Масрур ничего не отвечает. И отчего-то именно сейчас Шарркана бесит это природное спокойствие, это хладнокровие, граничащее с безразличием. Безэмоционален, как кусок льда. Пробирает прямо до дрожи. Праздники в Синдрии всегда шумные, всегда безумные и переполненные весельем. Пьянки, женщины, танцы, смех и безумство – почему именно такой ночью не развлечься? – Хватит уже хранить верность той, – продолжает Шарркан, подперев подбородок, – которую даже еще не встретил. Вдруг ее вообще не существует? – Она есть, – тихо отвечает Масрур, глядя на своего короля в окружении милых девиц. – Так если есть, то почему она еще не явилась? – Быть может, еще не пришло время. – Время, время, – ворчит Шарркан, – зачем ждать, если можно быть с любой просто понравившейся? – Я бы на твоем месте поговорил с Ямурайхой, а не заставлял ревновать, – Масрур внимательный, Масрур подмечает взгляды. – А вот это уже моя забота, – и все-таки выступивший румянец выдает Шарркана. – А она и вправду… ревнует? – Спроси ее об этом. Порой, наблюдать за влюбленными очень интересно. Робкие взгляды, осторожные касания, покрасневшие щеки, блеск в глазах и неловкое молчание – Масруру бы тоже так хотелось. Но ему почему-то хочется жить маленькой, чуточку эгоистичной мечтой найти ту самую, которая увидит в нем не безразличие, а бурю эмоций, скрываемых им. Хотя, возможно, Шарркан в чем-то прав. Жизнь не стоит на месте, и если бы была та единственная, то она наверняка бы уже появилась. А пока у Масрура есть только холодное одиночество. Пересыхает в горле, учащается сердцебиение, голова идет кругом – похоже на какую-то болезнь, и Масрур понимает, что это означает, когда впервые видит Ее. Рен Хакуэй легким шагом сходит на берег в сопровождении – кто бы мог подумать – всего одного мальчишки-слуги. И что-то запоминается Масруру в ее тонком нежном образе, что-то подсказывает ему, что время пришло. Масрур запоминает светлую улыбку, тронувшую губы принцессы, едва она взглянула на короля и генералов Синдрии, запоминает сладкий аромат жасмина, когда она проходит совсем рядом, близко-близко. И Масрур понимает, что нужно сдержать это отчего-то появившееся желание прикоснуться к ее волосам. Принцесса маленькая по сравнению с ним, крупным, мощным мужчиной, который чуточку младше самой девушки. – Сегодня ты даже не пьешь, – говорит Шарркан на празднике. – Случилось что-то? Масрур смотрит только на принцессу. Хочется запомнить все, касающееся ее. Нельзя упускать ни малейшей детали, ведь на влюбленность у Масрура всего два или три дня. Принцесса улыбается, сидя подле короля, который – на удивление – сегодня сидит без девушек. Они о чем-то разговаривают, но Масруру и не важен разговор. Важно лишь то, как изгибаются губы Хакуэй, когда она говорит, как появляется улыбка на ее тонких и – Масрур не сомневается – мягких губах. Шарркан прослеживает взгляд фаналиса и усмехается. – Оставь это, пока не поздно. Она никогда не посмотрит на генерала, если можно забраться на короля, – произносит Шарркан, отпивая из кубка. – Хотя она в любом случае не посмотрит на тебя. Другого полета птица. – Она не такая. – Ты ее не знаешь, – усмехается Шарркан, удивляясь, что есть, есть все же девушка, способная понравится такому холодному мужчине. – Как и ты. – Но я наслышан. Найди другую, теплую, страстную, которой можно добиться, а не просто грезить. – А что если я не хочу другую? – Ну тогда быть беде. Шарркан этим вечером вновь уходит в сопровождении девушки. И Масрур, остающийся почти всегда до самого конца, видел насупившуюся Ямурайху, смотрящую вслед мечнику. Волшебница после этого сидела не долго. Совсем скоро она поднялась и ушла, нервная и хмурая. Масрур внимательный. Масрур подмечает взгляды. В тот вечер Масрур смотрел на Хакуэй, не отводя глаз, совсем не боясь, что его заметят. У него так мало времени, так мало ночей, чтобы запомнить ее. А потом она уплывает обратно, в империю Ко. И неизвестно, когда вернется сюда в следующий раз. Масрур смотрит на Хакуэй так же, как и на следующую ночь, и на последнюю – третью – просто не выдерживает. Сдержанность, спокойствие подводят его, когда он видит, что принцесса покидает праздник раньше обычно. Люди веселятся во всю, когда фаналис замечает ее, пробирающуюся ко дворцу. И Масрур понимает, что это его шанс, когда замечает, что поблизости нет того хрупкого паренька, всюду следующего за своей госпожой. Факелы во дворце не зажигали. Зачем, если вернутся все лишь с рассветом? Каменные стены и коридоры освещает лишь бледная большая луна, но и этого света вполне хватает. Если бы Масрур был в доспехах, то они бы наверняка звенели при каждом шаге, и принцесса бы точно заметила, что за ней кто-то идет. Но сегодня он в легкой белой тунике и поэтому он застает Хакуэй врасплох, когда бесшумно нагоняет ее и закрывает широкой ладонью глаза. Грудью он чувствует, как спина Хакуэй напрягается, слышит, как она сдавленно выдыхает – все же это было так неожиданно. Сегодня ночью у Масрура есть единственный шанс. Возможно, Шарркан был прав и в тот раз, когда говорил, что Хакуэй на него никогда не посмотрит. Возможно, он был прав и тогда, когда говорил, что будет беда. Масрур, не убирая ладони и стоя у нее за спиной, склоняется к губам Хакуэй. Удивительно, что она не кричит и не вырывается. Губы у Хакуэй и вправду мягкие и нежные. И Масрур целует ее так, чтобы оставить воспоминание, чтобы оно было как можно ярче, чтобы им можно было жить как можно дольше. Масрур чувствует, как Хакуэй чуть-чуть приоткрывает рот, но и этого маленькому движения хватает, чтобы дать фаналису волю. Языком он проскальзывает в рот Хакуэй, сплетаясь языками, проходя по ровному ряду белоснежных зубов. И отчего-то Масруру кажется, что это самый жаркий поцелуй не только в его, но и в жизни Хакуэй. Масрур нехотя отрывается от сладких губ девушки. И, оставив ее в замешательстве, исчезает в коридорах дворца. Хакуэй даже не оборачивается, а лишь потрясенно касается пальчиками влажных от поцелуя губ. Она оглядывается слишком поздно, когда на каменном полу не остается даже тени, когда в безлюдном дворце стихают легкие шаги. И Хакуэй краснеет, понимая, что отдала незнакомцу свой первый поцелуй. – Надеюсь, что в Синдрии вам понравилось, – учтиво говорит Синдбад, провожая Хакуэй на корабль. Позади него стоят все генералы, и Масрур ничем не выдает свое волнение. Его лицо так же спокойно и расслаблено, как обычно. И он смотрит на Хакуэй так, словно не было того сумасшедшего поцелуя, словно не было той любви, которая так и не пожелала угаснуть. Он смотрит на Хакуэй, говоря себе, что она никогда не узнает о том, кто ее поцеловал. – Да, я буду рада посетить вас еще раз, – говорит принцесса с улыбкой, и Масруру на секунду кажется, что улыбается она не Синдбаду, а ему и – еще безумнее – что в глазах Хакуэй появляются искорки, словно она все знает.