Мы те, кто мы есть

Подземелья со временем стали для Гарри родными. Не счесть, сколько раз он спускался сюда на уроки зельеварения и занятия по ЗОТИ со Снейпом. Однако подземелья — это обитель слизеринцев, а они ревностно следили за своей территорией и с подозрением относились к чужакам. Неудивительно, что к ним нечасто заходили в гости. Вот и сейчас встречные слизеринцы бросали на него недобрые взгляды, но, заметив значок старосты, отводили взгляд. Чему Гарри был безмерно рад, раньше ему приходилось терпеть гневное шипение у себя за спиной. Иной раз кто-нибудь из старшекурсников считал своим долгом остановить его и поинтересоваться вежливо или не очень, что он здесь забыл. Тогда имя профессора Снейпа творило чудеса. Правда, хитрые змеи провожали Гарри до самого кабинета, чтобы он не заблудился. Удостоверившись, что его действительно вызвал профессор Снейп — уходили, разочарованные и раздражённые из-за ускользнувшей из пасти добычи. Гарри остановился около знакомого за годы кабинета и посмотрел на наручные часы, удостоверяясь, что осталось всего пять минут до начала занятия, после чего постучал. — Войдите, — раздался голос профессора Снейпа. Толкнув дверь, Гарри вошёл внутрь. — Я занят, — Гарри даже не переступил порог, как Снейп начал говорить. — Мне помнится, я задал вам объёмное домашнее задание. Будьте так любезны продемонстрировать результат, — за всю свою речь он так и не поднял взгляд от эссе учеников. Гарри смерил профессора долгим взглядом, но всё же подчинился. Палочка в его руках задрожала, будто в нетерпение, и Гарри с излишней резкостью начертил узор в воздухе: — Expecto Patronum! — из палочки вырвался серебристый луч, образовав того же цвета дымку. Она поплыла по воздуху и остановилась на уровне глаз профессора Снейпа. Тот позволил себе на мгновение поднять глаза, чтобы смерить её презрительным взглядом. — Вижу, последние месяцы прошли для вас бесплодно. Вы не продвинулись ни на йоту с конца прошлого учебного года. — Профессор Снейп, если бы вы показали мне свой патронус… — начал Гарри, но Снейп прервал его. — В этом нет необходимости. Пробуйте снова и потрудитесь подобрать по-настоящему счастливое воспоминание, — велел Снейп, вновь возвращаясь к эссе. Гарри позволил себе взгляд, полный негодования из-за скрытности профессора. Почему Снейп так тщательно скрывает вид своего патронуса? Понимая, что ещё немного и Снейп почувствует его взгляд, и тогда ему точно несдобровать, Гарри решил сконцентрироваться на задании. Блуждая глазами по кабинету, он думал о своём счастливом воспоминании. Глупо признаться, но он не знал, какое оно. Возможно, это то, которому стоит промелькнуть в мыслях, и на губах появляется счастливая улыбка? Тогда ответ был прост — Лили. Её теплые глаза, ласковая улыбка, нежные руки. Вот только почему-то эти воспоминания вызывали серебристый туман, а не телесного патронуса. Гарри прикрыл глаза, вспоминая. Улыбка так и не появилась на его лице. Воспоминания отдавали лёгким вкусом горечи, тем самым отравляя его счастье. С некоторых пор эти воспоминания поблекли, выцвели. Их заняли другие, более яркие — её слезы, прижатые к груди руки, склонённая голова. Нет-нет, нужно думать о другом. Что ещё? Это должно быть что-то значимое, запоминающееся. Приезд в школу? Вид ночного Хогвартса? — Expecto Patronum! И вновь лишь серебристое облако. Гарри скривился. Встречи со стариком? Его рассказы? Эти воспоминания тоже отравлены. Гарри опустил палочку, понимая всю бесполезность своих попыток. — О чём вы думаете, мистер Поттер? — раздался голос профессора Снейпа. — О значимых событиях в моей жизни, — спокойно ответил Гарри, даже не повернувшись к собеседнику. — Зачастую значимые события не такие уж счастливые, — проронил Снейп и замолчал, давая Гарри возможность обдумать его слова. Неожиданно мелькнули воспоминания, совершенно обычные. Они тогда собрались в Выручай-комнате. Кажется, это было в конце третьего курса, в мае или июне, Гарри не мог вспомнить точно. У близнецов завязался жаркий спор, они перебивали друг друга и так бурно жестикулировали, что каждый взмах руки неминуемо приближал её к лицу Драко. Тот, конечно же, не мог игнорировать такую наглость, поэтому разгневанно шипел на каждую конечность, оказавшуюся слишком близко к нему. Близнецы ненадолго успокаивались, и Драко продолжал прерванный рассказ. О чём же он говорил? Да и не важно, главное, что Гарри помнил интонацию, богатую на хвастливые нотки и лёгкую наигранность, а ещё чувствовалась жажда признания. И не от кого-нибудь, а от Энтони, сидящего напротив и неспешно пишущего конспект. Стоило Драко сделать паузу, как Энтони поднимал глаза и мягко улыбался ему. Гарри усмехался про себя, замечая некую рассеянность во взгляде друга. Энтони совсем не слушал излияния Драко. Сам же Гарри был увлечён книгой, посвящённой дуэли. Это был его первый год в Дуэльном клубе, и все его мысли занимали поединки, заклинания и стратегии боя. Поглощённый новыми знаниями, он бегал глазами по строчкам, слушая голос ребят на периферии. Это был последний раз, когда они собирались все вместе. Но…возможно, возможно, когда-нибудь они вновь соберутся у камина плечом к плечу. — Expecto…Patronum, — воспоминания всё ещё довлели над Гарри, поэтому движения палочки вышли плавными и чуть смазанными, а голос на последнем слове дрогнул. Из палочки вырвался серебристый луч. Ни на что не надеясь, Гарри ждал, когда луч развеется, но тот продолжал лететь. Более того, он поднимался вверх и увеличивался, принимая уже знакомую Гарри форму облака. Только вот, это облако начало себя странно вести — в полёте оно раздваивалось. Приглядевшись, Гарри понял, что это два крыла. Его патронус — птица! И она всё вздымала выше и выше, желая достигнуть небес. Но, видать, передумав покидать помещение, начала парить под потолком. Гарри же был не в силах оторвать от неё взгляд, всматриваясь и пытаясь понять — кто же она, да только серебристое свечение слепило глаза, и так смывая нечёткие очертания. Наконец, он дождался того, что птица спикировала вниз, прямо к Гарри. Птица была огромной, значительно больше, чем Хедвиг. Орёл, понял Гарри, когда смог его лучше разглядеть. Распахнув крылья и распустив хвост, орёл выставил вперёд лапы с когтями, будто прицеливаясь. Патронус спускался вниз, будто намеренный сбить Гарри с ног. Руки взметнулись к голове, защищая её от острых когтей. Прошло несколько секунд, прежде чем Гарри открыл плотно зажмуренные глаза. Его ослепил серебряный свет. Орел сидел на его руке, держась одной лапой за плечо Гарри, а другую уперев в сгиб его локтя. Орёл был совершенно невесом. Единственное, что чувствовал Гарри — это жжение от соприкосновения с чистой магией. У Гарри вырвался смешок, стоило взглянуть в умные глаза птицы и прочесть в них явно нелестное мнение о себе. Тем не менее, когда их взгляды встретились — орел склонил голову. Дождавшись кивка от Гарри, орёл взмахнул крыльями — он с удивлением ощутил легкий ветерок — и вновь взлетел, распадаясь на множество серебряных искр. — Это потрясающе! — захлебываясь от восторга, воскликнул Гарри. — Красивый орёл, не уверен, что вы достойны его, мистер Поттер, — даже колкий комментарий Снейпа не мог разрушить очарование момента. Гарри лишь улыбнулся, всё ещё стоя к профессору спиной. — Какое воспоминание вы выбрали? — спросил Снейп. — Я бы хотел оставить это в тай… Гарри повернулся, но недоговорил, с изумлением уставившись на кончик палочки, наставленной на него. В ушах зазвенел голос Снейпа: — Legilimens! Воспоминания стали мелькать перед глазами. Голова отозвалась острой болью. Гарри пошатнулся и рухнул на колени, ударившись коленями о твёрдый пол, но даже не почувствовал этого. Воспоминания всё продолжали мелькать — встреча с Энтони, тепло пожатой руки, легкая усмешка Драко, задорный смех близнецов. Снейп что-то искал, сообразил Гарри. Догадка озарила его внезапно — Снейпу нужно его счастливое воспоминание. Собравшись, Гарри направил все силы, чтобы спрятать это воспоминание как можно глубже. Он практически чувствовал, как Снейп настигает его, хватает за тонкую ткань памяти и тянет на себя. Не в силах её отобрать, Гарри забрасывает его другими воспоминаниями, чиня препятствия. Вот собрание старост, разговор с Драко, поцелуй с Мариэттой. Гарри невыносимо стыдно, но у него нет выбора — это первое, что попалось под руку, а на то, чтобы выбирать воспоминания, у него нет времени. Наконец, хватка Снейпа ослабла под напором других воспоминаний, и Гарри потянул заветное воспоминание на себя, унося вглубь своего разума. Потихоньку Гарри начал возвращаться в реальный мир, ощутил холодный пол, услышал своё тяжелое дыхание. С невероятным облегчением понимая, что Снейп покинул его разум. — Что ж, второе домашнее задание вы выполнили не так отвратно, как первое. Вам удалось спрятать от меня воспоминание, хоть и варварским способом. Я буквально чувствовал, как оно ускользает от меня, — спокойно сказал Снейп, будто ничего не произошло и это не он копался в самых сокровенных воспоминаниях Гарри. — Вы меня не предупредили! — зло сверкнул глазами Гарри. — Это подло! — Зато действенно, — с тем же спокойствием ответил Снейп. — Вы же не ожидаете, что враг будет вас предупреждать? Если так, то я был более лестного мнения о вашем интеллекте. Если вы читали книгу, которую я вам дал, то должны помнить, что искусному легилименту не нужно даже произносить заклинание, чтобы попасть в ваш разум. Гарри понимал, что Снейп прав, но возмущённый подлым поступком, не желал соглашаться с ним, поэтому только злобно сипел да изредка бросал колючие взгляды в сторону профессора. Того же злобное пыхтение студента совершенно не волновало, он продолжал спокойно говорить: — В следующий раз постарайтесь скрыть от меня как можно больше воспоминаний. И начинайте думать о полноценной защите, не будете же вы вечно бегать от врага, — взглянув на настенные часы, он бросил Гарри напоследок. — Свободен. — Спасибо за занятие, профессор Снейп, — сквозь зубы поблагодарил Гарри, осторожно вставая с колен. Держась за стенку, он покинул мрачный кабинет профессора. Добравшись до гостиной, Гарри немного пришёл в себя, но усталость брала своё — глаза слипались, ноги до сих пор дрожали, поэтому для него стало настоящим блаженством опуститься в кресло у камина и немного перевести дух. Взглянув на доску объявлений, Гарри вспомнил, что прошёл месяц с начала учебы, а он так и не назначил день, когда будут проходить посиделки у камина. Достав из сумки, которую кинул на рядом стоящий стол, своё расписание и кусок пергамента, Гарри стал размышлять. Лучше всего было назначить после ужина, больше вероятности, что все желающие смогут прийти, и не будет нытья на тему, что он выбрал время, когда у остальных занятия, как было в прошлый раз. В будни он мог только в среду и пятницу. Решив, что середина недели не лучшее время, Гарри выбрал пятницу и приготовился писать объявление на пергаменте. Он почти закончил, когда в гостиную вошла Мариэтта. Увидев Гарри, она тут же подлетела к нему и уселась на ручку кресла. — Ты выглядишь таким уставшим, — сочувственно произнесла она, прикасаясь к его взмокшему лбу и убирая прилипшие пряди за ухо. Подавив желание отшатнуться, Гарри натянуто улыбнулся девушке. Он не любил прикосновения, но не мог одёрнуть Мариэтту. Она слишком остро реагировала на его слова, да и вообще на его отчуждённость. Гарри подозревал, что Мариэтта тактильный человек и ей физически требовалось прикасаться к нему, поэтому Гарри терпел. — Где ты был? — осторожно спросила она. Гарри слишком устал, поэтому не заметил подозрительных ноток в её голосе. — На занятиях. — На каких? У тебя вроде нет занятий так поздно, а клубы только по понедельникам и вторникам. — Занятия со Снейпом, — коротко ответил Гарри, не желая развивать тему, но Мариэтте подобного ответа было мало. — Со Снейпом? Это же не отработка? Нет-нет, конечно же нет. Что это я такое говорю? У тебя не может быть отработок. — Всего лишь дополнительные занятия, — несколько резче, чем хотелось, ответил Гарри, но заметив, как нахмурилась Мариэтта, мягче добавил. — Мне хочется глубже изучить предмет. — Не знала, что ты так любишь зелья. Гарри хотел возразить, но передумал и кивнул, возвращаясь обратно к объявлению и собираясь его дописать, но Мариэтта вновь отвлекла его: — Наш первый совместный поход в Хогсмид был потрясающим! Я была так счастлива. Это было так мило — купить разных конфет в Сладком королевстве и гулять по деревне, делясь друг с другом и разговаривая. Правда, я немного замёрзла, — щебетала Мариэтта. Гарри впервые за весь разговор улыбнулся, вспоминая их прогулку. — Сейчас уже прохладно, поэтому в этот раз сходим в кафе, — предложила Мариэтта. — В «Три метлы»? — Там слишком много народу, — покачала головой девушка. — Ну надеюсь не в «Кабанью голову», — усмехнулся Гарри. — Ни за что! Не в эту злачную забегаловку, — сморщила носик Мариэтта, а потом оживленно заговорила. — Чжоу с её парнем Седриком недавно были в одном миленьком местечке. Там очень здорово! Называется «Кафе мадам Паддифут». С лица Гарри спала вся краска. — Только не в этот розовый ад! — воскликнул он так громко, что в их сторону обернулись несколько когтевранцев. — Гарри! — Мариэтта, я туда не пойду. — Мари, — поправила она его и тут же спросила. — Почему? — Терпеть не могу все эти рюшечки, бантики, оборочки. Не говоря уже о том, что есть там невозможно — всё посыпано конфетти. — Туда идут не для того, чтобы есть, а побыть вместе. И вообще, откуда ты столько знаешь об этом кафе? Ты с кем-то там был? — на сей раз Мариэтта не скрывала ревности в голосе. — Нет, не был. Мне рассказывали. И это действительно было так. О кафе ему рассказал Фред, побывав там как-то с Анжелиной Джонсон. — Давай лучше сходим в «Три метлы», хоть там и много народу, но ведь это не важно. Мы сможем хорошо провести время. — Не думаю, — сердито пробурчала Мариэтта. Гарри вернулся к пергаменту, думая, что вопрос улажен. Но стоило ему коснуться пером пергамента, как Мариэтта со всего размаху хлопнула ладонью по столу. — Смотри мне в глаза, когда я с тобой разговариваю, — прикрикнула она на него, в глазах Мариэтты стояли злые слёзы. Гарри поднял на свою девушку ошарашенный взгляд. — Эта бумажка важнее, чем наш с тобой разговор? — спросила она, тыкая пальцем в объявление. — Мариэтта, успокойся, — попытался он утихомирить её. — Сколько раз тебе говорить — называй меня Мари! — Хорошо-хорошо. Успокойся, я сейчас допишу крохотное предложение, и мы обо всём поговорим. — Ну конечно, — едко бросила она, — постой-ка, Мари, в сторонке. Подожди, пока я найду для тебя время. Мне надоело, Гарри, что ты вечно занят. «Извини, Мари, мне нужно к декану», — передразнила она. — «Мари, у меня куча домашней работы», «Мари, мне срочно нужно в клуб». У меня такое ощущение, что между нами ничего не изменилось после того, как мы начали встречаться. Гарри не знал, что ответить. Он не считал, будто что-то изменилось. И разве должно? Они ведь остались прежними. Он не понимал претензий Мариэтты, но не решился сказать это вслух, видя как её трясет. Как можно нежнее он постарался поймать её руки, чтобы притянуть Мариэтту ближе к себе, но она не давалась. — Не надо, — с досадой сказала Мариэтта, отступая на шаг. Последний раз взглянув на Гарри, она развернулась и ушла из гостиной в спальню девушек. Горло Гарри будто что-то сдавило и он мог только смотреть ей в след. Гостиная погрузилась в тишину, только сейчас Гарри понял, что все прислушивались к их разговору. Смерив ребят грозным взглядом, он вновь вернулся к пергаменту, игнорируя поднявшуюся волну шепотков за его спиной. Дописав треклятое предложение, Гарри подошёл к доске и вывесил объявление на самом видном месте. После чего покинул гостиную, провожаемый любопытными взглядами.

***

— Гарри, какая тема будет у сегодняшнего занятия? — в который раз задал один и тот же вопрос Терри. — Узнаешь на самом занятии, — Гарри уже столько раз это повторял, что всерьёз опасался появления волдыря на языке. — Знаешь, мы даже пригласили учеников с других факультетов, чтобы они послушали. — Чудно, — равнодушно отнёсся Гарри. Когда он перешагнул порог родной гостиной, его чуть не оглушил шум. Обычно спокойное место превратилось в одно из самых шумных в школе, студенты не умолкали ни на минуту. Хорошо ещё, что некоторые ученики его заметили и замолчали. Обведя взглядом присутствующих, Гарри отметил, что здесь действительно были ученики с других факультетов, по большей части пуффендуйцы и немного гриффиндорцев. Гарри даже отыскал двух слизеринцев — первокурсников, — прижавшихся друг к другу и пытающихся выглядеть гордыми и равнодушными к окружающим. Словив пару недобрых взглядов от старшекурсников-гриффиндорцев в их сторону, Гарри согнал двух пуффендуйцев с мест у камина и приказал слизеринцам: — Сели живо сюда, оба. Слизеринцы впились в него подозрительным взглядом, но стоило уловить злобные взгляды гриффиндорцев, как они тут же оказались у камина перед Гарри. После чего Гарри смерил строгим взглядом гриффиндорцев, что опустили головы, будто пристыженные. Вот только он не шибко им верил. Усевшись в своё кресло, Гарри стал дожидаться, когда шум утихнет. Большинство когтевранцев тут же зашикали, призывая к тишине, но некоторые всё же продолжали переговариваться в голос. Гарри с сожалением признал, что не может требовать полной тишины. Всё же они находились в общей гостиной, и когтевранцы имели право делать в ней все, что им заблагорассудится. Многие делали ему одолжение, уходя на время его посиделок в библиотеку, но не все были такими понимающими. — Сегодняшняя тема будет посвящена магическим связям. Мы создаем их великое множество. Достаточно простого примера, чтобы доказать вам это. Ваши совы. Когда вы их покупаете, то создаете с ними как раз такую связь. Будь это не так, они бы давно улетели или перестали носить письма. Схожая ситуация с домашними эльфами, но их связь с волшебниками сложнее. Они просто не могут жить без магии, а мы её источники. По горящим глазам Гарри понял, что ему удалось заинтересовать учеников. Теперь этот интерес нужно удержать, и это намного труднее. — Во всех этих связях инициатором выступает волшебник. Но есть магическая связь другого рода, где инициатор — Магия, — Гарри сделал намеренную паузу. — Это связь партнёров. У многих на лицах появилось понимание, но некоторые продолжали недоуменно взирать на Гарри, именно для них он разъяснил: — Она образовывается между двумя волшебниками, которые идеально подходят друг другу в магическом плане. Это любовные отношения, — уточнил Гарри. — Загадочная связь, породившая много легенд. «Предназначенных друг другу Магия сведёт воедино». Если искать аналогию в маггловском мире, то это «две половинки одного целого». Когтевранцы в лоне родной гостиной чувствовали себя раскованнее по сравнению с другими, поэтому они не боялись прервать Гарри, так и случилось в этот раз: — Но людей так много! Как же они встретятся? Это просто невозможно! — Эдди, ты как всегда полон сомнений, — усмехнулся Гарри. — Тебе что-нибудь известно о теории шести рукопожатий? Она, кстати, маггловская, так что ты мог слышать. Эдди покачал головой. — Согласно ей, любые два человека знакомы друг с другом через цепочку в пять человек. Первая причина, почему Гарри так любил эти посиделки — это дискуссия, вторая — возможность удивлять слушателей. — И не забывайте, что связь может возникнуть только между волшебниками. Сидящие недалеко от Гарри слизеринцы чуть ли не засветились от самодовольства. Конечно, ещё одно подтверждение идеи о превосходстве волшебников. Гарри поморщился и постарался как можно аккуратнее осветить этот вопрос: — Учёные придерживаются мнения, что таким образом Магия старается сохранить вид волшебников. — Вечно учёные всё вульгаризируют, — не удержалась от комментария Мэнди. — Любовь слишком возвышенное чувство, чтобы опошлять его столь низкими понятиями. Гарри ничего не ответил на пылкое заявление девушки. Мэнди была так мила сейчас, с красными от возмущения щеками, с чистыми горящими глазами, что испортить ей настроение — настоящее преступление. — Ошибаются учёные в своих рассуждениях или нет, оставим это на их совести, — примирительно сказал Гарри. — Давайте лучше поговорим о простых волшебниках, таких как мы с вами. Так уж сложилось, что Магия не всегда сводит волшебников вместе, что бы ни говорили сказки. Иногда они проживают жизнь, так и не встретив того, кто предназначен им. Неудивительно, что волшебники испугались подобной участи и решили искать своих партнеров самостоятельно, а не полагаться на судьбу. — Как же они это делают?! — не удержался кто-то. Остальные тут же зашикали на него, впрочем, в их глазах читался тот же вопрос. — С помощью астрономических вычислений. Они очень сложные, учёные тратят месяцы на одного человека. Но пока это единственный способ, помогающий найти партнера, — ответил Гарри. — Точнее, узнать примерную дату его рождения. — И всё? — И всё, — подтвердил Гарри, игнорируя всеобщее негодование. — А также проверить совместимость. Девушки заинтересованно подняли головы, которые минуту назад уныло опустили. Некоторые чистокровные, чьё наследство позволяло оплатить дорогие расчёты, снисходительно улыбнулись. Они прекрасно понимали, сколь дорогое и сложное удовольствие — астрономические расчёты. — Если все показатели превышают пятьдесят процентов — это, конечно же, упрощённое объяснение, — то таких партнёров называют «вероятные». Гарри бросил взгляд на часы — прошёл час, и пора было закругляться. — Думаю, на этом мы закончим, — Гарри даже не успел договорить, как послышались недовольные возгласы, требующие рассказать больше. Гарри усмехнулся и с тщательно скрытым весельем в голосе сказал: — Если хотите узнать больше — читайте книги. Список рекомендуемой литературы висит на доске. — Закончил, как истинный когтевранец. Гарри повернул голову в сторону, откуда доносился голос, и наткнулся взглядом на Энтони. Тот только вернулся из библиотеки, как понял Гарри, увидев три книги в его руках. — Если я буду всё разжевывать и класть им в рот, то они совсем обленятся, — хмыкнул Гарри. Кто-то из когтевранцев пробурчал о том, что им не обязательно всё «разжевывать». Но Гарри уже не обращал на них внимания, поднявшись из кресла, он подошёл к Энтони. Ему хотелось что-то сказать. Вот только он давно утратил способность легко заводить с Энтони разговор. — Как прошла встреча у Слизнорта? — Гарри ненавидел светские, пустые беседы, но был вынужден ухватиться хоть за какую-нибудь тему, чтобы удержать Энтони рядом. — На должном уровне. Правда, профессор расстроился, что не увидел тебя на вечере. Он хочет устроить вечеринку в честь Хэллоуина. Надеется, что ты сможешь прийти. Вся гостиная навострила уши, внимательно прислушиваясь к их разговору. Заметив это, Гарри предложил Энтони пойти в их комнату. Лишь когда они поднялись по лестнице, Гарри тихо ответил: — Такое ощущение, что все сговорились. Даже профессор Флитвик намекал, чтобы я пришёл на встречу Клуба Слизней. — Потому что для тебя это будет полезно. Чем больше нужных знакомств, тем легче идти по жизни. Профессор Слизнорт любезно предоставляет возможность эти связи приобрести, а ты воротишь нос, — неодобрительно закончил Энтони. Гарри улыбнулся, сколько раз Энтони осуждал его нежелание идти к Слизнорту. Наверное, тысячу раз, но тысяча первый, тем не менее, не вызвал раздражение, а наоборот согревал сердце. Остановившись у их комнаты, Гарри толкнул дверь, и легкая улыбка, играющая на его губах, испарилась, стоило увидеть свою кровать. — Какой кошмар! В ушах Гарри зазвенел возглас Энтони, и именно он послужил сигналом двигаться дальше. Гарри медленно подошёл к своей кровати, с которой содрали покрывало, а на чистую простынь вывалили содержимое тумбочки. Но самым ужасным оказалось то, что взломали его чемодан. — Энтони, зови декана! — Гарри сам не узнал свой резкий, чуть хриплый голос, в голове вертелась лишь одна мысль — вор. Сам же стал осматривать вещи, ища пропажу. Вот только вещей было слишком много и определить сразу, что пропало, не получилось. Самое очевидное Гарри проверил сразу — деньги и редкие книги. Всё было на месте. Когда эмоции немного отступили, Гарри в глаза бросилась одна странность. Тумбочка была буквально выпотрошена, в то время как чемодан аккуратно просмотрен — все вещи на своих местах, ничего не сдвинуто, не перепутано. После осмотра вещи вернули на свои места в точности как они лежали. Совершенно два разных подхода. Напрашивался вывод, что действовали двое. Да и судя по всему, магами были не хилыми, раз с такой легкостью сняли защитные чары с его чемодана. Гарри, конечно же, не ожидал, что кто-то может влезть в его личное пространство, поэтому все защитные чары не были сложными, но всё равно требовали смекалки, чтобы снять их быстро и бесшумно. У кого же хватило сил, а главное смелости, даже наглости? Проблема была в том, что сделать это мог кто угодно. Гостиная была сегодня открыта для студентов всех факультетов. Прикинуться, что идёшь на посиделки, а потом подняться сюда — не проблема. Хитро, что уж скажешь. Профессор Флитвик вбежал в комнату и застал Гарри на коленях у кровати, с досадой кусающего губы. — Что тут произошло? — Кража, сэр. Кто-то рылся в моих вещах. Я не знаю, что украли, — поднимаясь, хмуро ответил Гарри. — Это просто безобразие! — возмущённо воскликнул Флитвик. За его спиной маячили другие когтевранцы, которые прибежали вслед за профессором. Стоило им услышать слова Гарри, как они пришли в неистовство, тут же начали кричать друг на друга. — Я же говорил, что приводить учеников с других факультетов плохая идея! — выкрикнул кто-то, ему вторили, согласно загудев. — Кто же знал, — ощетинился Терри, нашлись и те, кто поддержал его. — Я считаю, что посиделки должны быть только для когтевранцев, если бы так и было, такого бы не случилось. И вообще, откровенно говоря, львы и барсуки тут просто так сидят и мешают, делая вид, что что-то понимают. — Лайза, тебя послушай, так все кроме тебя идиоты! — Тихо! — прогремел голос декана. Привычный писклявый голос, в котором всегда звучала теплота и ласка, пропал. Флитвик говорил твёрдым, строгим голосом, заставляя учеников вжимать головы в плечи. — Немедленно разойдитесь! Мне нужно поговорить с мистером Поттером. Кража в школе — это вам не шутки! И, мисс Турпин, чтобы я больше не слышал таких речей. Казалось, что профессор даже вырос на несколько дюймов, стоило ему принять решительный и властный вид. Учеников как ветром сдуло, последним ушёл Энтони, кинув на Гарри взволнованный взгляд. Гарри улыбнулся ему, в надежде, что тот, как всегда, сможет прочитать по глазам — «всё в порядке». — Как я понял, ничего не украли, хоть вы и заявили о воровстве? — спросил Флитвик, когда за Энтони закрылась дверь. — Не знаю, сэр. Я пока не обнаружил пропажу. Кража — единственное объяснение, которое мне пришло в голову. Зачем ещё рыться в моих вещах? — Может, у вас есть недоброжелатели? Ваш ум — повод для зависти, — предположил Флитвик. — Вы думаете, кто-то искал что-то способное… скомпрометировать меня? — с сомнением спросил Гарри. — Я имел в виду несколько другое, — уловив его недоверие, сказал Флитвик. — Кто-то, решив вам досадить, раскидал ваши вещи. Глаза Гарри сузились. Он понимал, что школе намного выгоднее именно эта версия с проступком, злой шуткой, под влиянием эмоций, нежели кража, которая вынудит обратиться в Министерство. — Пробраться в чужую комнату, рискуя быть замеченным только, чтобы раскидать вещи? — с насмешкой спросил Гарри, будто его позабавила версия декана. — Что ж, пока я не обнаружу кражу — ваша версия имеет право быть. Но учтите, что как только я найду этого шутника, то спущу с него шкуру. — Не стоит так горячиться, — попытался успокоить его Флитвик, но добился ровно противоположного результата. — Я всё сказал, профессор. Гарри повернулся к Флитвику спиной и начал собирать свои раскиданные, а то и поломанные неаккуратным обращением вещи. Его угроза была не пустым звуком. Он ненавидел, когда кто-то бесцеремонно влезал во что-то личное, что касалось только его и узкого круга друзей. Тяжело вздохнув, Флитвик покинул комнату. Вскоре к Гарри присоединились Энтони, Терри и Майкл. Они старались приободрить его, особенно Терри, чувствуя свою вину, но Гарри только отделывался пустой, ничего не значащей фразой «всё хорошо». Когда вещи вернулись на свои привычные места, Гарри уселся на постель и задумчивым взглядом уставился вглубь так и не закрытого чемодана. У Гарри не было ни одной идеи, что из его содержимого могло понадобиться незваным гостям.